Шепот со шлейфом финала

Не долго волшебники радовались победе над темной стороной. В 2003 году на магическую Великобританию опустился мрак. Темный Лорд восстал из мертвых благодаря своим, оставшимся на свободе, приспешникам и вернул былую власть, умножив силу и число последователей. Неготовая к такому исходу страна пала. Мир упал к ногам Волан-де-Морта. Придя к власти, первым делом, Темный Лорд отдал приказ вычислить и поймать всех не чистокровных незаконнорожденных детей своих последователей и умертвить вместе с матерями в качестве демонстрации верности ему и главенства чистой крови. Многие пытались бежать из страны вместе с детьми во Францию - единственную не павшую под тиранией Волан-де-Морта страну, - но их ловили и доставляли в резиденцию жестокого правителя. Задача проста - лишь отец имеет право уничтожить свою плоть и кровь вместе с женщиной, породившей на свет столь неправильное и грязное создание. В темном и холодном подземелье стоял лютый мороз и брошенная им, как собакам, подстилка ни на каплю не помогала. Гермиона стянула с себя тонкий свитер и укутала им маленького мальчика на своих коленях. Ребенок, так похожий платиновыми прядями и серыми глазами на своего отца, спокойно посапывал. Его маленькие пальчики легко сжимали материнскую футболку, сам он едва улыбался, явно видел добрые сны. Женщина оперлась плечом о стену и ее кожу пронзил мороз. В уголках глаз появились слезы. Надежда на спасение угасала с каждой минутой. Если Орден не сможет найти их, они явно замерзнут насмерть. В полной тишине раздался громкий скрип не смазанных петель дверцы их темницы. Кто-то старался тихо подкрасться к ним. Гермиона прижала сына ближе к себе, от чего малыш заворочался, но не проснулся - настолько крепок был его сон. Из тьмы показался силуэт. Мужчина в мантии. С щелчком его пальцев на стенах подземелья загорелись факелы, их свет озарил темницу. Когда мужчина повернул голову, из под капюшона показались платиновые пряди. - Драко? - тихо спросила Гермиона не своим голосом. - Это ты? Ее голос был наполнен такой надеждой, что мужчина начал испытывать тошноту. Он стянул накидку с головы. Его взгляд метнулся к маленькому ребенку в материнских объятиях. - Драко! - тихо проговорила она с облегчением. Она медленно встала, поднимая сына. - Драко, помоги нам. Она подошла ближе к мужчине и стала пытаться всмотреться в его лицо, но когда он оторвал взгляд от ее рук и встретился своими ртутными глазами с ее шоколадными, женщина вздрогнула. В них была абсолютная пустота. - Я не смогу забрать вас отсюда... - прошептал он. - Вытащи от сюда Скорпиуса... Я умоляю тебя... Спаси своего сына... - Вытащи от сюда нашего грязного ублюдка... Я умоляю тебя... Спаси своего ублюдка... - незнакомый ей голос раздался от входа. Гермиона дернулась, когда в темницу зашел Пожиратель, опираясь плечом о дверной косяк. Острие его волшебной палочки было направленно в их сторону. Драко не был удивлен его появлением, лишь чуть повернул голову в его сторону. - Живее, Малфой. У тебя не больше 15 минут на все. - Что... Грейнджер посмотрела на блондина. Он стоял осунувшись, склонив голову. Одна его рука была зажата в кулак, а вторая... Из рукава второй медленно показался стеклянный сосуд. - Драко... Казалось, что весь воздух покинул ее тело вместе с его именем. Ноги так и наровились подкоситься и если бы не сын, она бы рухнула на колени в ноги мужчины. - Ты не станешь... - она быстро стала качать головой. - Не сделаешь этого... Не убьешь родного сына... - Малфой, пошевеливайся, - громко рыкнул пожиратель. - Время идет. Если ты не сделаешь этого, тогда я помогу, но для них же это будет весьма болезненно. - Я бы очень хотел спасти нас, - безумно зашептал он, игнорируя слова, - но у меня просто нет шанса на это. Они все равно сделают это, но их методы извращеннее и жестоки. Грейнджер прикрыла глаза, прижав малыша сильнее к себе. Слезы покатились по щекам. Она кивнула и тут же покачала головой в знак отрицания происходящего. Она взглянула на Скорпиуса. Любящий своего папочку всем сердцем малыш должен погибнуть от его же рук. - Ты только не буди его, ладно? - спросила она сквозь слезы, всхлипывая. - И сделай это так, чтобы он не мучился. Чтобы... - она поджала губы, сдерживая надвигающуюся истерику, - чтобы он ничего не понял, да? Чтобы... чтобы ты даже там оставался для него его любимым папой... Драко кивнул, слеза покатилась по его щеке. - Тебя ведь тоже?... Тоже потом убьют? Присяга Ордену... Аврор... Они не оставят тебя в живых… Малфой достал из кармана мантии прозрачный пузырек. Использовать смертельное заклинание может только тот, кто искренне и всей душой сможет желать убить. Драко никогда не смог бы сделать это с ними заклинанием. Он приложил палец к губе сына, приоткрывая его ротик и капнул зелье. Еще несколько мгновений грудь ребенка равномерно поднималась и опускалась, но потом замерла навсегда. Драко крепко обхватил женщину за плечи, помогая опуститься на каменные плиты. Огонек в ее глазах потух на вечно. Его рука мягко опустилась на голову сына, поглаживая его светленькие и пушистые волосы. - Я... я всегда тебя любил... И буду любить... Выпей сама... я не могу... глоток... Придерживая Скорпиуса одной рукой за головку, она взяла флакончик с белой жидкостью. - А ты… - Сразу же за вами... Она кивнула с сделала маленький глоток. Спина облокотилась о, некогда холодные, стены. Но теперь она холода не чувствовала. Какое-то странное томление пробежало по расслабленному телу. Голова стала тяжелой. Гермиона прикрыла глаза, ощущая на щеке горячую ладонь Малфоя. - Ну, Малфой, - к его затылку проснулась палочка пожирателя. - Избавил мир от своей грязи. - Да пошел ты, Макнейр, - с невероятной болью в голосе прорычал ему в ответ. Давление древка стало сильнее. - Таким гребанным предателям, как тебе, будет уроком. За предательство нашего могучего Лорда ты ответишь сполна. Их смерть была слишком легкой. Ты отблагодаришь повелителя за оказанную милость. Вставай и шагай вперед. Поздно ночью двое мужчин отлевитировали из поместья два больших мешка. Три тела из них были скинуты в, гигантских размеров, вырытую яму, доверху заполненную трупами мужчин, женщин и детей. Над миром больше никогда не взойдет радостное солнце.