Лучше перебдеть

      Всякий раз, когда у Мирона возникали проблемы со здоровьем, это было максимально несвоевременно. Не то чтобы о подобном вообще было уместно говорить в отношении какого-либо недуга, но в основном это касалось его желудка — всю жизнь он мучился от хронического гастрита. И вот, на сегодня, например, у него была запланирована важная встреча с партнёрами, но состояться ей было не суждено. Он бы принял таблетку и забил, если бы не тот факт, что на этот раз боль носила иной характер и по прошествии времени локализовалась в нижней части живота — справа. А это был по-настоящему тревожный звоночек.              Booking Machine Мирон обожал, работа там приносила ему удовлетворение — до такой степени, что за несколько лет он вырос до члена руководящего состава, — а потому подводить ребят хотелось меньше всего на свете. Однако поделать он ничего не мог — терпеть было себе дороже. Начитался когда-то о том, как люди умирают от невовремя диагностированного аппендицита, вот его и охватила паранойя.              Так что спустя некоторое время — и ровно за два часа до встречи — Мирон всё-таки спустился в офисный медпункт. К тому же, все коллеги его к этому подбивали — порой они волновались о его здоровье больше, чем он сам.              — Так больно? — поинтересовалась Вера, их медсестра. И надавила пальцами в том месте, где располагался аппендикс. Мирон вздрогнул.              — Да, — пробормотал он, глядя в потолок и придерживая пальцами край рубашки, задранной наверх. — То есть, не то чтобы сильно, но...              — Давай попробуем ещё разок, — отозвалась она и повторила то же самое. Ощущения действительно казались странными: при нажатии больно было сразу везде. В месте, где касались пальцы, — острее, но не так, как это обычно описывали те, кому уже вырезали аппендикс.              — Ни черта не понимаю, — выдохнул Мирон.              — Давай сюда градусник, — попросила Вера и протянула руку вперёд. А Мирон и забыл, что всё это время держал его в подмышке. Вытащил и отдал его ей.              — Тридцать семь и пять, — констатировала Вера. — С больным животом шутки плохи, а температура для аппендицита как раз характерна. Давай-ка вызовем тебе скорую. Лучше перебдеть.              — Я ебал, — простонал Мирон. Благо в Booking’е все общались друг с другом неформально, а потому его красноречие ничуть Веру не смутило. — Может, это всё же гастрит?              — Узнаешь в больнице, Мирон.              С этими словами Вера пересела за свой стол и набрала номер скорой помощи. А Мирон опустил рубашку и принялся молиться о том, чтобы вышла чудовищная ошибка, живот волшебным образом прошёл, и он смог спокойно пойти работать дальше.              Скорая приехала примерно через двадцать минут. За это время Мирон успел написать Жене — своей ассистентке, — чтобы в случае чего она перенесла встречу. Вряд ли партнёров это сильно обрадует, но в её дипломатических навыках Мирон не сомневался.              В медпункт зашли двое — высокий паренёк и девушка, оба в синей форме. Выглядели дружелюбно — молодые, видно, что студенты.              — Добрый день, — прогнусавил парень. А после — взял свободный стул, что стоял напротив места, где сидела Вера, и подвинул к кушетке, на которой лежал Мирон. Девушка уселась на другой, позади него, и тоже поздоровалась. — На что жалуетесь?              Мирон поднял взгляд. Волосы у паренька были растрёпаны, а глаза смотрели заинтересованно, хитро слегка, но на удивление по-доброму. Не сказать, что Мирон часто вызывал скорую, но все разы, когда это происходило, фельдшеры оказывались не самыми милыми людьми. По большей части, безразличными — должно быть, от усталости. Этот был совсем другой. Приятный, располагающий.              — Живот болит, — отозвался Мирон. — Справа внизу. Вот здесь, — он ткнул в место, где до этого его касалась Вера.              — Слава, планшет, — окликнула вдруг его девушка.              — Ага, держи, — сказал, как выяснилось, Слава и протянул ей устройство. А затем — снова посмотрел на Мирона. — Давно болит?              — Около часа, наверное, — ответил Мирон. — Не помню. Короче, сначала наверху болел, там, где желудок, а потом боль сместилась. Вот я и забеспокоился.              — Дайте, пожалуйста, ваш паспорт, — попросила девушка. Он был у Мирона с собой.              — Давайте я вас осмотрю, — продолжил Слава.              Он придвинулся ближе, и уголки его губ едва заметно дрогнули. Улыбка у него, если честно, была охуительно привлекательная. Да и, в целом, на этого Славу Мирон как-то совершенно бессовестно залип, на мгновение позабыв, как он здесь оказался.              — А? — тряхнув головой, переспросил он.              И что это на него нашло? Видимо, сказывались отсутствие секса — нехватка времени, все дела — и постоянный стресс. Ещё немного, и Мирон рисковал начать кидаться не только на фельдшеров скорой помощи, но и на прохожих. Так себе перспектива, конечно. А самое забавное заключалось в том, что на вечер того же дня у него было запланировано свидание — с Дилярой, одной из его коллег, — но и ему, похоже, не было суждено случиться. И как тут можно не одичать?              — Рубашку приподнимите, говорю, — мягко попросил Слава и усмехнулся. Мирон кивнул и сделал то, о чём он просил. — Я нежно, не переживайте.              Пальцы его обожгли кожу. Слава прикасался не так, как Вера, — совсем иначе. Твёрже, но в то же время, и правда, нежнее как-то, и Мирон даже дыхание затаил. По телу пробежала волна мурашек, и впору было понадеяться, что Слава этого не заметил. Внезапно волшебство момента нарушила резкая боль.              — Ауч! — выпалил Мирон, скорчив гримасу и едва ли не подскочив.              — Я так понимаю, больно? — уточнил Слава, секундой ранее надавивший аккурат на аппендикс. Спазмом скрутило всю брюшную полость.              — Больно, — невольно огрызнулся в ответ Мирон.              Слава плашмя накрыл его живот ладонью и нахмурился. Мирон гулко сглотнул, прикрыв глаза. Руки у него были огромные — под стать ему самому — и тёплые, и было бы неплохо, если бы он сделал ещё что-нибудь из ряда вон, чтобы Мирону снова стало дико больно. В противном же случае, после нескольких таких прикосновений Слава имел все шансы узреть перед собой стояк. Вот смеху-то будет, а. Принесёт домой — девушке своей — весёлую историю о тридцатилетнем офисном клерке, который возбудился от обыкновенного осмотра. И будет до конца жизни считать его извращенцем. Интересно, была ли у Славы девушка на самом деле?              Очередной поток мыслей прервала тупая боль, возникшая от ритмичных постукиваний кулаком по ладони. Глаза всё же пришлось открыть.              — А так? — уточнил Слава.              — Больно, но не критично, — выпалил Мирон.              — А раньше было такое? — продолжил Слава. Не врач, а вопросы задавал такие, что впечатление складывалось обратное.              — У меня хронический гастрит, — бросил Мирон. — Всякое было.              — Вам лучше поехать в больницу, — подытожил Слава и внимательно посмотрел Мирону в глаза. И было в его взгляде что-то странное. По-прежнему заинтересованное и в то же время жадное, что ли. Будто Слава хотел, чтобы Мирон поехал. А может, его просто-напросто глючило — от боли, от температуры и от злосчастного недотраха. Всё-таки чувствовал Мирон себя действительно хреново.              Вдруг его телефон завибрировал. Встреча. Точно. Сраная встреча.              — Мне нельзя в больницу, — произнёс Мирон.              — Ну, вы можете умереть, — буднично выдал Слава и убрал руки. Мирон стрельнул в него вопросительным взглядом. Хоть и понимал, что тот, вообще-то, был прав. Да и слукавил бы, если бы сказал, что не хотел побыть в его компании подольше. Это, возможно, и было коротким помутнением, но сил сопротивляться ему у Мирона не было. Ровно как и желания.              — Мирон, он прав, — встряла Вера. — Отложи дела, пусть тебя осмотрят нормально. Не стоит рисковать.              Мирон откинул голову назад. Ко всему прочему добавлялось и то, что он, откровенно говоря, ненавидел больницы и атмосферу, что в них царила.              — Одну минуту, — отозвался он в итоге. А после — взял телефон и повторно черкнул Жене.              — Так что? — спустя некоторое время поинтересовался Слава. — Будете писать отказ?              — Нет, — ответил Мирон. — Поехали.              До машины скорой он дошёл самостоятельно — Слава лишь изредка прикасался к его локтю. Девушка — звали её, как выяснилось, Саша — плелась сзади.              Боль никуда не исчезла, и Мирона жутко раздражала собственная беспомощность. Он вообще терпеть не мог моменты слабости, и если психологическую слабость ещё можно было скрыть за маской, то с физической это так не работало. А конкретно в данном случае его бесило ещё и то, что он ощущал себя слабым перед Славой. И плевать, что до этого они ни разу не виделись — да и после, скорее всего, не увидятся, — это будто всё равно имело значение.              — Карета подана, — хмыкнул Слава, пропустив его внутрь.              — Мне лечь? — уточнил Мирон, завидев кушетку посередине салона. Кроме как на ней, расположиться ему было негде.              — Можете сесть, — отозвался Слава. — Но лучше прилягте, да. Я вам кардиограмму сниму.              Зачем это было нужно, Мирон спрашивать не стал. Рубашку пришлось полностью расстегнуть, чтобы открыть Славе доступ к груди. Тот навис сверху и взял присоски.              И всё время, что он сосредоточенно выполнял свою работу, Мирон таращился на него в упор. В слегка покачивающейся машине это можно было списать на то, что больше сфокусировать внимание ему было не на чем, но в реальности, само собой, всё обстояло не так. Просто ему нравилось разглядывать Славино лицо. Гладко выбритое, нахмуренное — от усердия, — но мягкое. С забавной, но такой сексуальной хитринкой. К ней хотелось прикоснуться — попробовать её на вкус. Слава был так близко — достаточно поднять руку. Дотронуться до щеки, и…              Неожиданно Слава вернул взгляд. Задержал ненадолго, а затем — игриво прищурился и скользнул им вниз. Блядь, нет. У Славы не было никакой девушки — радар сработал, Мирон был уверен в этом практически на сто процентов. Потому что мальчики-натуралы не рассматривали обнажённую мужскую грудь с таким неподдельным интересом. Либо его снова глючило.              Вскоре машина, наконец, остановилась. А Мирон испытал нечто между разочарованием и облегчением — сейчас он выйдет, и на этом всё. Приятное наваждение испарится. Он поднялся на ноги.              — Спасибо вам, — бросил Мирон и открыл дверь.              — Подождите, — окликнул его Слава. Мирон обернулся. — Запишите мой номер.              Мирон на мгновение опешил. Так он не ошибся? Или тот просил записать свой номер каждого пациента? Вряд ли.              — А это ещё зачем? — протянул Мирон. Хоть внутренний голос и орал ему, что такой шанс проебать нельзя. Слава сам буквально напрашивался к нему в руки.              — Да просто… черкните потом, всё ли с вами нормально, — неловко улыбнувшись, сказал он. — И какой диагноз.              — Окей, диктуйте, — кое-как сдержав дурацкую ухмылку, ответил Мирон и открыл телефонную книгу.       

***

      «Клиническая картина не ясна до конца», — вот и весь диагноз. Мирон перечитал его несколько раз — выглядело это как самая настоящая хуйня. За три с лишним часа, что его гоняли по больнице, боль утихла, и общее состояние стало заметно лучше. Единственное, что осталось, — это слабость, но она была обусловлена усталостью и голодом. А аппендицит у него не обнаружили.              Врач сказал, что дело, скорее всего, в гастрите, но предложил госпитализацию — убедиться точно. От неё Мирон отказался — позволить себе несколько дней валяться без дела хуй знает где он не мог. Да и вряд ли ему сказали бы что-то новое — он был уверен, что бесоёбил именно желудок. А следовательно, ему не оставалось ничего, кроме как соблюдать диету. И эта часть проблемы, пожалуй, была самая неприятная.              Диляра от свидания отказалась, пожелав ему скорейшего выздоровления. Мирон не удивился — больницу он покинул лишь в восьмом часу вечера, — но всё-таки немного расстроился. В тридцатку пора было устраивать личную жизнь, а у него всё не клеилось. Ни с кем, если так подумать, — то из-за обстоятельств, то из-за разности характеров. Да и мало кто, если честно, был готов к тому, что он постоянно пропадает на работе.              В офис Мирон заезжать не стал. По возвращении домой снова набрал Жене — убедиться, что встреча перенеслась без проблем. А заодно отчитаться ей о своём состоянии — порой у него складывалось впечатление, что она его вторая мать. Иначе объяснить то, насколько активно она вовлекалась во все аспекты его жизни, он не мог.              Закончив разговор с ней, Мирон уселся за стол на кухне и уставился в пустоту. Желудок напомнил о себе настойчивым урчанием, но Мирон едва мог ему помочь. Попить водички, разве что. Смех, да и только.              Что-то внутри подсказывало, что он о чём-то забыл. С несколько минут он сидел молча. А потом его осенило.              Номер Славы нашёлся быстро. Во всей этой суете он и думать забыл, что тот попросил написать ему после. При этом лицо его периодически мелькало у Мирона перед глазами. Была ли это удача? Наверное, да. И как он не вспомнил про номер сразу? Вот только…              Что, если и у Славы это был всего лишь минутный порыв? Что, если просьба его была жестом вежливости и он действительно делал так и с другими пациентами? Не со всеми, но с некоторыми. С теми, кто особенно сильно нервничал. Впрочем, зачем? Впору было гнать эти неуместные домысли.              Так Мирон и сделал. И, во избежание геморроя с формулированием сообщения, нажал на кнопку вызова. Ответит — судьба. Не ответит — и хуй с ним. Последовало два длинных гудка.              — Да?.. — раздался голос Славы на том конце. Мирон выдохнул. Волновался как хрен знает кто. Как школьник, собиравшийся позвать девчонку из класса на свидание.              — Привет, Слава, — произнёс Мирон. — Это Мирон. Тот, которому ты дал сегодня номер. Можно же на «ты»?              — А, о! — воскликнул Слава. В голосе его отчётливо слышался энтузиазм. — Да, конечно. А я было решил, что ты не объявишься.              — Закрутился что-то, — отозвался Мирон. — Ты хотел знать, всё ли со мной нормально. Так вот — да, вполне. Никакого аппендицита не было. Конкретного диагноза тоже нет, но я ставлю на гастрит.              — Фух, — выпалил Слава. — Это хорошо. То есть, не гастрит, а то, что аппендицита не было. Веришь, нет — я до конца смены об этом думал.              — Я понял, — хохотнул Мирон. — Это приятно. Короче, жрать мне теперь сухари и запивать их водой, видимо.              — У меня тоже хронический гастрит, — сказал Слава. — На одних сухарях далеко не уедешь. Можно каши на воде. Или суп куриный там. Суперски помогает. Ну, ты и сам знаешь, я думаю.              — Я готовить не умею, — признался Мирон. — А в доставках раздел «здоровое питание» довольно сомнительный.              — Я умею, — отбил Слава. — Ну, готовить.              И замолчал. А у Мирона сладко защекотало где-то в районе солнечного сплетения. Нет, он явно не ошибся.              — Это намёк? — в лоб спросил он и ухмыльнулся.              — Хорошему человеку помочь не жалко, — парировал Слава. — Адрес скинешь?              — Не слишком ты резвый для того, кто отпахал целую смену? — поинтересовался Мирон.              — Не слишком ты доёбистый для того, кто только этого и ждал? — вернул подъёб Слава. И попал в точку. Мирон аж охуел от такой наглости. Приятно охуел. До того, что член в штанах заинтересованно дёрнулся.              — Окей, — протянул Мирон. — Скину.              — Продукты сам заказать сможешь? — уточнил Слава.              — Я не настолько беспомощный, — отбил Мирон.              — Тогда жду адрес и выдвигаюсь, — подытожил Слава.              Вызов завершился. Всё внутри него ликовало. Происходящее казалось чем-то нереальным. И был бы Мирон сторонним наблюдателем — сказал бы, что такое возможно лишь в кино. Но нет. Он, и правда, написал Славе адрес. А после — открыл приложение доставки еды.       

***

      Слава появился на пороге спустя час. Курьер успел чуть раньше, так что пакеты с продуктами смиренно дожидались его на кухне. Уставшим Слава не выглядел — больше воодушевлённым. Осень за окном была в самом разгаре, а потому с волос у него вовсю стекали капли дождя — выперся без зонта, похоже. Мирон заботливо забрал у него куртку и отправил её на вешалку.              — Давай глянем, что ты там заказал, — улыбнулся Слава. — Куда идти?              — Ты серьёзно приехал приготовить мне ужин, — то ли вопрос, то ли констатация факта. Мирон и сам не понял.              — Ну да… — протянул Слава. Улыбка его сменилась на слегка неуверенную. — А ты чего-то другого хотел?              От двусмысленности сказанного у Мирона по спине пробежали мурашки. Пожалуй, хотел. Однако даже в самом дерьмовом порно герои не начинали трахаться так быстро. Прелюдию стоило посмаковать. Хоть наличие смазки и презервативов в спальне Мирон заранее проверил.              — Кто знает, — уклончиво ответил Мирон, хмыкнув. — Ну, пойдём. Кухня там.              Заказанное Слава рассматривал со знанием дела. Мирон же, тем временем, рассматривал Славу. Тот был действительно высокий, но при этом худощавый и нескладный. Мирона, впрочем, это не отталкивало, а, напротив, привлекало. Он хотел подойти ближе, зарыться в Славины волосы, погладить, оттянуть. А затем — скользнуть ниже, задрать его мешковатую толстовку и обжечься о горячую кожу снова. И добраться до ширинки — блядь, с такими фантазиями у него не было ни единого шанса по-человечески пожрать.              — Да тут здоровой еды в лучшем случае одна треть! — возмутился Слава. — Как ты живёшь вообще?              Он повернулся к Мирону и замер. Заметил, наверное, жадный взгляд. Мирон же не испытывал ни капли стеснения.              — Как-то живу, — ответил Мирон. — Ты же сказал, что умеешь готовить. Неужели ничего не сообразишь?              — Да соображу, — сказал Слава. — Будет тебе суп куриный. Хули изъёбываться? В доставках они всё равно на кубиках его варят. А я нормальный сварю.              Процесс был небыстрый, и всё время, что Слава занимался супом, они без умолку болтали. Толстовка его, в конце концов, оказалась на диване — дома было тепло, и Слава предпочёл остаться в футболке. Мирон возражать не стал — так было даже лучше.              — И сколько лет самому внимательному фельдшеру на свете? — в какой-то момент поинтересовался Мирон.              — Двадцать три, — ответил Слава. — Я на последнем курсе меда. В ординатуре что-то повеселее найду, конечно, но пока вот так.              — Нравится тебе эта работа?              — Когда как, — пожал плечами Слава и помешал суп в кастрюле. — Бывают смены, после которых хочется прямиком в дурку отправиться. А бывают лайтовенькие. Как сегодня. Когда встречаются такие, как ты.              — А какой я? — уточнил Мирон, прищурившись.              — Важный, как хуй бумажный, — хохотнул Слава. — Решивший перебдеть.              — И много таких? — не унимался он.              — Решивших перебдеть? — переспросил Слава. — Да полно. А прямо совсем таких, как ты, нет. Ты первый, можно сказать.              Он обернулся и одарил Мирона обезоруживающей улыбкой. Мирон чувствовал, что плывёт.              — Первый, кому ты дал свой номер?              — Типа того.              Само собой, ему было интересно. Мирон ведь на полном серьёзе собирался уложить Славу в свою постель, и не то чтобы он был адептом секса исключительно по любви, но чем сильнее симпатия к человеку — тем пизже обычно получалось. И да, конкретно в этом случае факт эксклюзивности его почему-то заводил.              — Приятно знать, — сказал Мирон.              — А что насчёт тебя? — спросил Слава.              — Нравится ли мне моя работа?              — Ага.              — Да, вообще-то, — ответил Мирон. — Много нюансов, безусловно. Занят вечно, времени ни на что нет. Но драйвит будь здоров, — хмыкнул он. — И личный ассистент прилагается.              — Девчонка? — вдруг поинтересовался Слава.              — Девчонка, — кивнул Мирон.              — Спишь с ней? — прищурился он. Охуительная прямота, ничего не скажешь. Смешок вырвался сам по себе.              — Нет, — честно сказал он. — И не стал бы.              Это была правда. Женю он мог воспринимать как угодно, но только не как потенциальную партнёршу.              — А с кем спишь? — не унимался Слава.              — А ты хули любопытный такой? — хохотнул Мирон.              — Не хочешь — не отвечай, — пожал плечами Слава. — Суп готов. Давай тарелки.              Мирон поднялся на ноги и достал посуду из шкафчика. Слава взял половник и принялся аккуратно им работать.              — Не получается у меня с девчонками в последнее время, — всё же решил ответить Мирон. — Поебаться — не проблема. Тоже время и желание нужно, конечно, но глобально несложно. Просто хочется чего-то посерьёзнее. А от меня знаешь сколько девчонок сбежали? Не всех устраивает моё отсутствие.              — Та же хуйня, на самом деле, — улыбнулся Слава. — С моей работой дома не потусуешься. Хоть я и пытаюсь найти баланс.              Мирон и не помнил, когда последний раз проводил вечер так. По вопросам Славы было понятно, что он тоже прощупывает почву. Значит, знал, зачем ехал. Смешно это было, с другой стороны, — не брак же они заключать собирались, в конце концов. Проскочившая искра отнюдь не гарантировала продолжение.              Вскоре они уселись за стол. Суп был невероятно аппетитный — бульон вышел ароматный, такой, какой Мирон не пил тысячу лет. Ели молча. Слава периодически на него поглядывал.              — Это пиздец как вкусно, — искренне откомментировал его старания Мирон, когда его тарелка опустела. Слабость как рукой сняло, несмотря на то что он не ел весь день. Слава выглядел довольно.              — Я рад, — отозвался он.              Доев следом, он забрал обе тарелки и поставил их в мойку. И — к удивлению Мирона — взял губку, выдавил на неё моющее средство и принялся их намывать. А ещё — самое забавное — не проронил ни слова, пока это делал. Напряжение в воздухе постепенно становилось ощутимым. И приятным — Слава словно ждал от него каких-то шагов. Так что, подождав ещё какое-то время и посверлив его пристальным взглядом, Мирон решил ему не отказывать.              Подошёл со спины — практически вплотную — и выставил руки по обе стороны от его бёдер, уперев их в столешницу.              — Может, оставишь это дело? — спокойно попросил Мирон и плавно качнулся вперёд, прижавшись пахом к Славиной заднице. Член напрягся. Слава шумно выдохнул и тут же закрыл воду. Руки наспех обтёр о лежавшее рядом полотенце.              — Ты сверху ебёшь, да? — выпалил Слава. А Мирона снова пробрало — ни стыда, ни совести, Славиному длинному языку можно было позавидовать.              — Ты против? — ухмыльнулся Мирон.              — Наоборот, — отбил Слава. — Я даже подготовился.              С этими словами он развернулся. Посмотрел сверху вниз — голодно, нетерпеливо — и сам подался навстречу.              Поразительно, как легко и складно у них всё получалось. Причём больше всё-таки как в кино, чем как в порно, — ну, чисто по ощущениям. Сердце бешено забилось в груди — Мирон подхватил его губы своими и вмиг забрал инициативу. Скользнул языком в рот, принялся вылизывать. Жадно, сладко. Слава застонал, и ладонь сама потянулась к его ширинке. Твёрдой такой — тоже с пол-оборота завёлся.              — В спальню, — выдохнув ему в губы, скомандовал Мирон и схватил его за ворот футболки.              Если честно, он волновался. Слава — тоже, но волнение это не было обусловлено страхом или чем-то в этом роде. Оно, скорее, напоминало предвкушение. Потому что целовались и лапали друг друга они так остервенело, что крыша грозилась вот-вот отъехать.              Мирон вытряхнул его из одежды — сам же избавился лишь от верха. Вдавил в кровать, снова поцеловал — губы, шею, плечи. Слава был чистый — видимо, действительно подготовился. Член у него стоял колом — большой, красивый. Мирон не удержался от того, чтобы забрать его в рот.              — М-м-м, сука, — простонал Слава и поёрзал. Мирон смачно облизал головку, а затем — взял наполовину. Подразнил немного, погладил пальцами мошонку и ускорился, принявшись самозабвенно сосать. Славина ладонь легла ему на затылок.              До конца, само собой, не довёл — отстранился, выпрямился и потянулся к заранее подготовленной смазке.              — Давно у тебя было? — спросил Мирон.              — С мужиком — да, давненько, — признался Слава. — Меня сильно тянуть не надо.              Мирон вопросительно вскинул бровь.              — Любишь, когда больно? — поинтересовался он.              — Чуть-чуть, — признался Слава.              Даже в полумраке комнаты было видно, как вспыхнуло его лицо. Волосы растрепались, губы припухли от поцелуев и приоткрылись. У Мирона аж яйца заболели — ебаться хотелось просто неимоверно.              — Так вот кто работает в скорой помощи, — издевательски протянул Мирон, прежде чем ввести в него один палец. Внутри было туго — Слава не соврал. Стенки плотно его обтянули, и Мирон добавил больше смазки, чтобы было полегче. — Хорошенькие мальчики, которым нравится хуй в едва подготовленной жопе. Верно, Слава?              — Заткнись, прошу, — прошипел Слава и прикрыл глаза.              Мирон ввернул второй палец, протолкнул поглубже, и со Славиных губ сорвался по-настоящему протяжный стон.              — Так приятно, да? — спросил Мирон.              — Да-да, бля-я-ядь, ещё, — хныкнул Слава и попытался насадиться на пальцы самостоятельно. — Давай третий.              Для третьего было рановато, но Славе было виднее. А потому Мирон пропихнул и его — с трудом, но всё-таки. У Славы закатились глаза.              Зрелище это Мирон тупо не выдержал — его хватило на пару плавных движений, прежде чем он убрал пальцы и взялся за резинку.              — Повернёшься спиной? — попросил он, раскатав её по члену.              Слава кивнул и неспешно перелёг на живот. Мирон положил под него подушку и подтянул Славу за бёдра к себе. Жопа у него была круглая, красивая — трогать её хотелось бесконечно. И Мирон трогал — сминал, шлёпал, разводил ягодицы в стороны. Надавливал на мокрую от смазки дырку и то и дело проскальзывал в неё кончиками пальцев. Слава был возбуждён до предела. Красный, взмокший. Он утыкался лицом в сгиб собственного локтя и тихонько поскуливал от нетерпения. Был бы девчонкой — между ног давно бы потекло.              — Еби уже, — пробормотал он, когда окончательно заебался терпеть. — Еби, умоляю.              Мариновать его дальше Мирон не стал.              — Колени пошире раздвинь, — попросил он и пристроился между ними. Просьбу Слава выполнил — ноги его разъехались как по щелчку.              А Мирон приставил головку к входу и толкнулся вперёд. И его бросило в жар — внутри у Славы было так узко и так горячо, что можно было ёбнуться. Тот прохрипел что-то невнятное и вцепился ладонями в простыни. Сам просил побольнее — Мирон, впрочем, всё равно ненадолго замер.              — Давай, можно, — спустя несколько мгновений, дал отмашку Слава. — И… я не против, если ты захочешь пожёстче.              Означало это лишь то, что «пожёстче» хотел Слава. Но как же он, мать его, точно угадывал желания Мирона. Последний едва не задохнулся от восхищения. И принялся его ебать. Сначала размашисто, с оттяжкой, а затем — быстрее, до смачных шлепков кожи о кожу.              Слава кусал костяшки пальцев и то и дело прятал лицо. Стонал приглушённо, но Мирон видел, что ему кайфово. А потому не останавливался.              В какой-то момент потянулся за поцелуем. Мокрым и грязным. Вряд ли Славе было удобно, но он не сопротивлялся.              — Придушить тебя? — прошептал Мирон ему в губы, оторвавшись от них и замерев внутри.              — Да, пожалуйста, — выпалил Слава.              Ещё и фанат асфиксии. Мирон положил ладонь ему на шею и сжал. Стоны снова сменились скулежом.              А потом Мирон вернулся к прежнему ритму. Толкнулся ещё несколько раз и кончил. Сильно, ярко и охуительно, блядь, приятно. До дрожи. Славу под ним тоже встряхнуло, и он глухо замычал в постель. Прямо так. Не прикоснувшись к себе.              Какое-то время Мирон лежал на нём. Дышал тяжело — оргазм получился просто крышесносный. А Слава и не возражал — только жопу опустил, окончательно вытянувшись на кровати.              Когда получилось прийти в себя, Мирон приподнялся и выскользнул из него. Стянул презерватив, откинул в сторону и лёг рядом. Слава повернулся к нему и улыбнулся.              — Как ты? — отчего-то первым заговорил Мирон.              — Охуенно, — хохотнул Слава. — Я бы повторил.              — Я бы тоже, — честно отозвался Мирон. Повисло молчание — не неловкое, а какое-то до странности уместное. Они так и лежали, вытаращившись друг на друга.              — А мне, ну… — снова заговорил Слава и вдруг отвёл взгляд. — Можно остаться?              Вопрос был хороший. Всех любовников на одну ночь Мирон, как правило, выпроваживал до наступления рассвета. Выпроваживать Славу ему почему-то не хотелось. Больно много у них было общего.              — Можно, — кивнув, сказал он. — Работаешь завтра?              — Нет, завтра выходной, — ответил Слава. — А ты?              — Я почти каждый день работаю… — задумчиво произнёс Мирон. С другой стороны, завтра суббота, а значит, большинство дел вполне можно было и отложить. — Но завтра будет исключением.              — О-о-о, исключение в мою честь? — хохотнул Слава. — Я польщён.              Мирон ничего не ответил — лишь улыбнулся. Может, и не надо было ему намеренно устраивать личную жизнь. Она, кажется, устраивалась сама.