«Успокоить эту смущенную душу, что плачет безудержно» или «Дневник Виктории»

Комната, залитая туслым свечением сумерек сквозь жалюзи, больше походила на коморку сторожа местной фермы, нежели на номер гостиницы. Пошарпанные тумбочки по обе стороны кровати, которая состояла из ржавого каркаса и пары поролоновых матрацов. Старый советский шкаф со скрипучими дверями, покрытый пожелтевшим лаком и одинокая лампочка свисающая с потолка в бежевом абажуре. «Не гостиница, а новое испытание битвы на обнаружение сифилиса и стафилококка какое-то...» - в мысли Райдос закрадывались сомнения, точно ли в здравом уме она заселялась в данное болото по своей воле, и как она вообще здесь оказалась. Осмотрев обстановку вокруг, женщина, чьи веки опускались на автомате от усталости, села на край кровати. Двумя пальцами масируя виски, что пульсировали от ощущения нарастающей тревоги в груди и чувства дереализации - «Это точно я? Что за комната? Где я?», Виктория не могла остановить поток мыслей. Все чужое, ненастоящее, плавующее; потолок начал давить на голову еще сильнее, от чего кареглазая нимфа начала ловить помутнение, пытаясь прийти в себя, первое, что промелькнуло в голове - это огненно-рыжие волосы. «Почему ты?» - вопрос, на который Райдос никак не могла найти хотя бы крупицу ответа; хотя бы тонкий отголосок причины, будто та самая причина выскакивает с каждым стуком сердца из груди, и рикошетит о стены этой несуразной комнаты, как мячик-попрыгунчик, что она покупала буквально на днях своей дочери. Вика вытащила из кармана брюк телефон. Разблокировала. Зашла в первый попавшийся мессенджер и машинально ввела в поисках контактов "Марьяна". Дисплей горел ярко, освещая каждую морщинку на лице Райдос. Переписка состояла буквально из шести сообщений, по три на каждую: М: — Едешь? В: — Да. А что? М: — Ничего, просто интересуюсь. В: — Просто так ничего не бывает, Марьян. М: — В моем мире бывает. Сообщения датированы первым съёмочным днём гот. зала после перерыва на лето. Сейчас - почти середина ноября. Вика вдумчиво перечитывала каждое слово этой короткой переписки. «Чего ты от меня хочешь?» - срывается с губ. Минута на осознание того, что все что происходит вокруг, а главное внутри Виктории - транс и фальсицикация, но головная боль ощущалась вполне реальной. В: — Здравствуй. Зайдешь? - Райдос держала палец над значком самолетика секунд 15, все никак не решаясь позволить себе обращение к этой рыжей бестии первой. Оглушающий поток тревожных мыслей Вики прервал скрип входной двери. Палец, что так и не нажал на кнопку "отправить" предательски задрожал и молниеносно заблокировал телефон. Вика и без того, в состоянии тревоги, с опасением подняла взгляд на дверной проем. Она. Марьяна стояла на пороге странной комнаты, будто ждала одобрения войти от строгой и вечно равнодушной шатенки. — Ну заходи, - Вика старалась скрыть волнение, попутно протирая о брюки вспотевшие ладони, — Что случилось? — Мне жутко одной в комнате. Не получается уснуть, соседи сверху пытаются то ли убить друг друга, то ли изнаси... — А я тут при чём? - Вика без капли сочувствия, укоризненно смотрит в серо-голубые глаза Марьяны, перебивая ее на полуслове, — Вик, я просто хотела попросить переночевать у тебя. — Просто так ничего не бывает, - выпаливает Райдос на долю секунды раньше, чем осознаёт, что цитирует саму себя, — ... Ладно, заходи и закрой за собой дверь. Не нравится мне это место, будто здесь всё ненастоящее. Рыжая послушно закрыла дверь, а шипаспый рюкзак, свисающий с правого плеча, сбросила у стены. Вика встала с края кровати и начала быстро доставать что-то из своего небольшого чемодана. — Что ищешь?, - Марьяна пыталась начать завлекающий разговор с кареглазой, чтобы перестать испытывать перед ней чувство вины за свое вторжение и свою нелепую просьбу. «Тётя, 44 годика, ведьма, шаман, а спать одна не можешь... Может, оно и к лучшему?» - Вика снова погрузилась в свои думки, забыв о присутствии виновницы, тех самых мыслей. — Прости, - Райдос вслух извинилась перед Марьяной, еще не осознавая, что она не владеет телепатией, по крайней мере, на должном уровне. — За что? — ... Ничего, задумалась. Что ты спрашивала? — Говорю, что ты ищешь? - огненная дева кивнула в сторону чемодана в котором Вика шарится уже пару минут, — А... Простыню с пледом. Чуйка перед выездом сюда кричала о том, чтобы я взяла свое постельное белье. Не подвела. О, вот и они, - руки вытаскивают из двойного дна мягкий акриловый розовый плед и чистую белую простынь, — Подвинься пожалуйста, - Вика легонько толкает бедром в сторону от кровати Марьяну, при чем это движение было настолько уверенно, будто проворачивает его с рыжевласой пять раз в неделю, кроме выходных. Марьяна пошатнулась на пару шагов назад, наблюдая за ловкими движениями рук и тела Райдос. *Расправила. Взмахнула. Разгладила. Заправила.* — Я пойду переоденусь, - Вика не дав ответить и слова Марьяне, удалилась с пижамой в руках в ванную комнату. Женщина, все еще испытывающая чувство вины, легла чуть ли не у самого края кровати, боясь пошевелиться и издать лишний звук; подогнула ноги к груди и свернулась колачиком, словно маленький рыжий котёнок, которого пытались утопить за его появление на свет. Она сама не заметила, как слёзы начали течь прямиком на белую простынь, создавая под кукольным лицом, серый ореол. Руки невольно потянулись скрыть эмоции, такие чистые и такие постыдные (как сама Марьяна думала). Райдос вышла из ванной, что-то насвистывая себе под нос, будто снова была одна в странной комнате. Ее тело покрывала атласная майка и короткие шорты цвета ночи, а лицо украсила легкая улыбка при виде неестественной позы Марьяны. Выключив тусклую лампочку, женщина распустила тугой хвост и направляясь к свободному краю кровати, где лежал сложенный и нетронутый плед. — Эй, ты чего не укрываешься? - Вика без задней мысли расправила розовое одеяльце, накинув его на Марьяну, следом залезая под него. Райдос понимает - что-то не так, слыша всхлипы Марьяны. Секунда. Руках тянется к ладони, что закрывает покрасневшее от жгучих слез лицо. Вместе с ними мысли и эмоции Вики сплетаются в клубок, переплетаясь с вынужденной, но будто желанной близостью. Виктория внимательно разглаживает мокрые дорожки своей ладонью по ее деликатной щеке, приподнимая подбородок, чтоб ее печальные глаза встретились с карими. В голове кружится лишь одна мысль: «Успокоить эту смущенную душу, что плачет безудержно». Дрожащей нежностью Вика смахивает ее слезы, целует ее волосы и прижимает к себе, словно пытается протянуть ей руку в мир любви и безмятежности. Но... Вика медленно открывает глаза и ощущает легкое покалывание в груди. Перед ней не мокрые от слез глаза Марьяны, а потолок ее спальни. Она вздыхает с облегчением, понимая, что все это был всего лишь сон. Сон, который казался настолько реальным, что ее сердце до сих пор колотится в груди. Странная комната, дереализация, тревога - лишь больная фантазия вечно работающей женщины, женщины, которой нужен отдых. Но желание вернуться в объятия рыжей остаются в мышечной памяти, а запах ее волос просочился в нос прямиком в мозг.