Надёжно

Я хочу проснуться на твоём плече… Томе было плохо. Тошнота по утрам уже доконала, а мама с папой начали что-то подозревать. Да и она сама слышала только об одной болезни с такими симптомами. И было страшно. Страшно подтвердить этот диагноз, ведь Его всё ещё не было рядом. Каждый вечер, по пути домой, она заскакивает к Марусе на почту. Приятельница косится, но ничего не спрашивает, не в тех отношениях. Но сегодня, стало ещё паршивее, по пути на работу Тома упала в обморок. Какой-то прохожий, то ли дурак, то ли самаритянин, хотя это — одно и то же, вызвал скорую. — Ну-с, я вас поздравляю, Тамара Викторовна, двенадцать недель у вас. Всё протекает прекрасно, осталось только на учёт встать. — проскрипел пожилой доктор, когда она открыла глаза. — Простите, какой ещё учёт? Что протекает? Какие, к чёрту, двенадцать недель? — она возмущалась слабым голосом, голова нещадно трещала. *** Тамара вынырнула из забытья сна, резко сев на кровати. Осмотрелась, и сразу стало спокойнее. Рядом посапывал Молодцов, пытаясь ещё как-то обнимать её талию, где-то в районе бёдер. Она аккуратно убрала его руку, нашарила тапочки на полу и встала. Из соседней комнаты выкатилась Василиса. Даже после переезда к ней, Молодцов не смог расстаться с чудом искусственного интеллекта. — Вася, езжай на подстанцию. — слабо проговорила она, доставая бокал из кухонного шкафа. — Я слышу в вашем голосе не свойственные интонации. Вы проснулись намного раньше, положенного вашему возрасту времени. Что могло послужить этому? — Василиса подкатилась к ней, и Тамара машинально положила руку ей на «голову». — Страшный сон. — она попыталась усмехнуться, но смешок получился слишком горьким. — Это — не правда. Я могу вызвать для вас психолога. — чудо техники подняла на неё светящиеся «глаза». — Не нужно. Василиса, марш на подстанцию. — строго произнёс голос за спиной. — Да, Йошкин кот. — кивнула Вася и укатилась. Тёплые руки обняли её талию и крепко прижали к горячей груди. Она чуть расслабилась и откинула голову, затылком уперевшись куда-то в грудь ему. Теперь не было так страшно. Было боязно вновь открываться человеку, который, по незнанию своему, может быть даже спас её. Сделал сильной — так уже точнее. И Катьку тоже. — А Катька так плавать и не умеет. — почти шёпотом пробормотала она. — Научим. — также тихо ответил он. — Пойдём, а то замёрзнешь, и Василиса замучает нас своим нудением. Было хорошо. Было тепло и надёжно. Наконец-то, за тридцать восемь лет. Да и за всю её жизнь, так спокойно было только с отцом в детстве. И с Ним. — Молодцов, а я тебе не говорила, что я тебя люблю? — уже на пороге сна пробормотала она. И крепче прижалась к плечу, потому что и правда, что-то холодновато…