Рыжая проблема

      …И вдруг он понимает, что нихрена Натаниэль не умеет, он просто выебывался. Рико начинает раздражаться, потому что никто не имеет права пиздеть ему, но еще больше бесит, что по сути Веснински и не напиздел. Он не говорил, что трахался с кем-то, никогда не упоминал этот факт, блять, как можно было быть таким идиотом, чтобы не понять, что он девственник. Может, Нат и производит впечатление того, кто вообще не смотрит не то что на пол партнера, на лицо не смотрит, похож на того, кому лишь бы присунуть, он никогда блять не говорил о своих похождениях. Потому что их не было, а Рико понимает это только когда они уже почти голые и над ним нависает это рыжее недоразумение.       Ну класс.       Веснински всегда был занозой в заднице, вел себя отвратительно нахально и не соблюдал никакой субординации. И сейчас тоже, он зажимал Рико почти в каждом углу, когда получил позволение это делать, они лапали друг друга, сосались, рыжая проблема Рико Мориямы отпускал пошлые и крайне тупые шутки ему в ухо, а когда дело дошло до чего-то серьезного, потерял почти весь запал и стал походить на подростка, который в панике думает, что ему вообще делать.       И черт, самое обидное, что Рико реально хотел. Когда смотрел на спину защитника, на которой не знаешь чего больше: веснушек вперемешку с родинками или шрамов. Когда Натаниэль вжимал его в стену, втискиваясь коленом между его ног. Когда после этого они целовались так, словно пытались сожрать друг друга: кусаясь, сжимая челюсть или шею своего партнера (временного, конечно, никто из них в жизни не признает насколько это все становится постоянным) едва ли не до хруста. Когда Рико толкал Натаниэля в пустые душевые, где рычал какое-то оскорбление, прежде чем потянуть за рыжие волосы к себе так сильно, что следом за этим он получал не поцелуй, а прокушенную губу, по которой тут же проводили языком. И он бесился, искренне бесился от того, насколько этот мудак нагло себя ведет, но каждый раз у него бежали мурашки и становилось горячо. Они оба горели и обжигали друг друга, намеренно стараясь оставить ожоги побольше, чтобы каждый видел, что этого человека уже кто-то греет.       Он так сильно хотел, что уже был готов даже встать на колени в каком-нибудь темном углу, где его ногу решили облапать неправильно сросшимися пальцами (которые Рико ночью целует, кусает, целует, кусает и снова целует), это все было до одури хорошо и настолько же опасно, поймай их Хозяин, они бы не ограничились подзатыльником, но кого это останавливало? Они два напрочь ебанутых, которые просто пиздецки хотели, но оттягивали… И теперь Морияма понимает почему. Веснински просто ссыкло без грамма сексуального опыта (почти правда), который даже не соизволил как-то намекнуть об этом, чтобы он блять подготовился. Хоть как-то. Они оба знали, что Рико никому не давал, в атмосфере Гнезда это было слабостью, но не с Натом, ему как будто вообще похуй, да и просто было понятно, что у этого ебанутого загонов будет побольше, а они здесь не с этим разбираться собираются. — Зассал? Иди баиньки, а потом плакать в подушечку? — Рико приподнимается на локтях и смотрит с вызовом в то ли голубые, то ли серые глаза Ната, который в ответ усмехается и дергает его за ногу на себя, шлепает, но звук получается глухим, потому что на Рико все еще надеты спортивные штаны. — Это ты меня так отговариваешь? Маленький вороненок сам испугался и пытается это скрыть? — выдыхает на ухо, проводя по всей раковине языком, за что лицо Натаниэля агрессивно отодвигают ладонью. — Собака блять, не делай так. Сказал бы заранее, что кончишь через три секунды, я надеялся на… — Морияма не договаривает, его шею сжимает рука, а его затыкают поцелуем, агрессивным, глубоким, но не похожим на бой, это больше напоминает своеобразное проявление нервозности. Рико и сам нервничает, если быть честным хотя бы с собой. — Ты будешь должен потом выйти за меня замуж. — Натаниэль шепчет в чужие губы и лижет их, то ли, чтобы раздражать Рико посильнее, то ли просто потому что он и вправду как собака не только в проявлении верности.       Когда он снимает штаны с капитана Воронов, который сейчас еще больше похож на Бога, руки едва не начинают подрагивать. Он и правда боится. Будь это кто угодно другой, его бы вообще все не так сильно ебало, но его проблемы с доверием настолько велики, что единичный отсос в баре вызвал в нем ужаса больше чем удовольствия. А перед Рико лажать не хочется, не хочется делать ему больно так. Он хочет разбить чужое лицо, кусаться до наложенных швов, сжимать бедра, руки, бока, что угодно не просто до синяков, до гематом, бороться на тренировках чуть ли не до трещин в ребрах и ногах от мячей, хочет, правда, но сейчас они оба хотят, чтобы им просто наконец стало хорошо. — Ни за что на свете, я лучше свою клюшку сожру. — и то, что делает Рико потом заставляет уйти землю из-под ног, Натаниэль хочет забить хуй на растяжку, ему нужно уже здесь и сейчас, Рико, этот заносчивый засранец тянет его лицо к себе ближе и до чертиков нежно целует в шею, в конце посасывает кожу, прикусывая ее зубами, просто чтобы никто не думал, что он успокаивает Веснински, нет, он его на дух не переносит, просто этому рыжему недоразумению повезло со смазливым ебалом и тем, что Морияме до дрожи в ногах нравятся увечья и шрамы. — Сейчас мои пальчики будут в тебе и ты передумаешь. — он лапает лицо Рико и корчит такое выражение лица, словно он не ебись альфа-самец, но вместо ругательств он встречается с бледным лицом. И не знает, что с этим делать.       Конечно, в какой-то мере это первый раз и самого Мориямы, но то, что тот выглядит напуганным, выбивает из колеи. Если Натаниэль заострит на этом внимание, мало того что по ебалу получит, ему еще ничего и не перепадет, не просто сейчас, а, возможно, и вообще. А не сделать ничего как-то жестоко, нечестно бросить Рико вот так, переживающего и такого умилительно-напуганного. Хорошо, что они ебанутые одинаково, Морияма просто садист, который, кажется, дрочит ночью на воспоминания о том как Тетсуи лупит очередного Ворона своей тростью, а он, Веснински, испытывает особый вид садизма и мазохизма одновременно: Рико Морияма. Злое лицо капитана, когда тот, перекошенный в своей личной ярости, лупит кого-то, делают тесно даже в спортивках, его это испуг только сильнее заводит. Рико один сплошной диссонанс, который выбивает все мысли из его башки, он заставляет всю кровь выйти из вен и уйти вниз, в член. Рядом с ним просто сложно думать, сложно дышать, просто только лезть облизывать его и целовать.       Поэтому перепуганный Морияма ничуть не останавливает его от продолжения, Натаниэль как пес, который играется, прикусывает чужую щеку и много-много раз чмокает, за что снова получает, на этот раз уже обнаженным коленом в живот. Несильно, чтобы держал себя в руках, особенно, когда лезет своими кривыми пальцами к его заднице.       И Веснински наконец молчит, он тупит глаза, старается смотреть куда-то не на Рико, был бы это кто угодно другой, не было бы этого мерзкого ощущения невозможности посмотреть в чужое лицо, кажется, у него серьезно дрожат пальцы, даже те два, которые сейчас в Рико-блядском-совершенстве-с-его-охуительными-ногами-Морияме. Натаниэль не знает куда себя деть и что делать, вообще-то тоже. Конечно, порно он смотрел, но там не рассказывали как растянуть задницу самому противному и сексуальному японцу.       А Рико сначала шипит, цокает, ничего не говорит и слава блять всем Богам, он раздвигает ноги и смотрит куда-то в сторону, он не хочет видеть, как взгляд Веснински начинает скользить по нему, как Нат облизывает губы, подмечая как грудная клетка начинает подниматься уже более хаотично, чужое дыхание сбивается, Рико глубоко дышит ртом, прикрывает глаза, открывает их широко, а это скользящее по лицу удовольствие разливает что-то теплое внутри груди Натаниэля, скручивает горячий ком внутри живота, который медленно падает к каменному члену… — Это у тебя астма или мои ковыряния в заднице оказались охуенными? — он не знает куда себя деть, поэтому снова открывает свой грязный рот, который Морияма хочет то ли зашить, то ли целовать пока они оба не задохнутся. — Сука, Веснински, у тебя когда-нибудь закрывается рот? Ты все блять… — Рико хочет ударить придурка, очень сильно и больно, но буквально врезается в лицо взглядом и на него бетонный блок падает.       Он видит расширенные зрачки, такие, будто Нат невероятно объебан, видит как тот дышит ртом, видит губы, которые блестят от слюны, потому что по ним постоянно проводят языком, они ужасно сохнут (ему жарко, что он не знает ад это или рай), он видит насколько Натаниэль возбужден, видит то, с каким щенячьим восторгом он смотрит на него, восхищение во взгляде и наконец чувствует. Чувствует, что его лицо обдает горячим дыханием, словно этот идиот украл весь кислород в комнате (потому что Рико его не хватает) и теперь отдает его так. Но блять, Морияме нравится. Нравится то, как на него смотрят, нравится это обожание, ему нравится то, как чужие пальцы заполняют его и как-то по дурацки двигаются внутри, наверное, даже нравится это рыжее недоразумение, которое впервые делает все правильно. — Ты собираешься трахать меня пальцами или членом тоже воспользуешься? — у Рико садится голос, он прикладывает все силы, чтобы говорить ровно. — Это у меня-то рот не закрывается? Завалите, Ваше Величество. — шикает в ответ и входит пальцами резко, до самых костяшек, выбивая из Рико весь воздух и едва слышный стон.       И больше терпеть Натаниэль уже не в силах, у него крыша уже давно начала ехать, а от этих блядских (ну правда, поистине блядских) звуков вся выдержка машет рукой и посылает его нахуй.       Они не спрашивают друг у друга готовы ли они, не проявляют заботы, стараются укусить или ударить побольнее, но Рико помогает надеть презерватив, потому что руки Ната действительно дрожат. — Ты хотя бы войди, потом кончишь. — этот японец с премерзким характером хмыкает, комментирует то, насколько любое его прикосновение отзывается в чужом теле. Вот кто действительно оголенный провод, по которому еще немного и разряды ходить будут. — Завали блять.       Рико смеется, но смех быстро обрывается, Веснински, конечно, не думает о его комфорте и не переживает о чужом удовольствии, но старается входить медленно, почти нежно, придерживая Морияму за бедро, сжимает его, выдыхает это задушенное «блять» и, кажется, и вправду готов кончить уже в этот момент, утыкается лбом в плечо Рико и пытается выровнять дыхание. Здесь привыкать нужно самому Натаниэлю, горячо, тесно, хорошо, он весь в мурашках, его трясет, он не может нормально дышать, он чувствует даже эти мелкие подрагивания Рико, который тычется ему носом в ухо, касается губами шеи.       Он вообще звезда экси с достойным сексуальным опытом и не в его правилах возиться и успокаивать щенков, которые зассали, дойдя до дела, но он осторожно целуется, гладит по спине и не торопит, хотя он пиздец как готов к продолжению. И он его получает, Натаниэль осторожно толкается, несильно, неглубоко, но этого даже почти достаточно, Рико тяжело и громко дышит ему в ухо и царапает плечи (почти специально, чтобы больно было). Натаниэль отлипает, сжимает бедра, пытается сжать посильнее и оставить синяки, толкается резко, входит глубоко, а Рико стонет, тихо, но уже не в состоянии заглушить этот почти жалкий звук. — Заткни нахуй ебучку. — шипят ему в ухо, мочку которого кусают, каждому слову свой толчок, оставляющий в воздухе эти звуки ударов тела о тело. Если Морияма и впрямь не замолчит, то их секс не продлится и минуты, потому что Нату осталось немного. —…пиздец. — Рико задушено шипит в шею и тоже забывает как дышать. — Двигайся, все нормально.       Все нормально. Пока это все нормально это «я понимаю, что ты скоро», это «не сдерживайся», это «я все понимаю, не переживай», это «поможешь мне кончить потом». Это два слова, но это принятие. Пока это просто разрешение не париться по поводу быстрого оргазма, но осталось не так долго, чтобы это стало признанием в любви. — Блять… Рико, блять. — кажется, Натаниэль пытается разговаривать, хочет сказать что-то язвительное, пошутить, но он только тихо стонет, пока кончает, едва продержавшись минуту и падает рядом, не может восстановить дыхание, но даже догадывается взять член Рико в свою руку, чтобы помочь ему кончить тоже.       Морияма снова стонет в шею этой рыжей проблеме. Похоже, его личной рыжей проблеме.