Жизнь мертвых находится в памяти живых.
Маркус Туллий Цицерон
Обратно на базу Мэйси летела в одном вертолёте с Браво. Достав пачку влажных салфеток, она молча протирала от пыли и пота лицо и шею. В животе у неё тихо заурчало. — Слона бы съела, — недовольно сказала она. — А я бы сейчас не отказался от жирного гамбургера, — Джонни сидел, прислонившись головой к обшивке. Мэйси посмотрела на него. Он был совершенно неподвижен, и только его рука спокойно лежала на автомате. Свет от лампочки на боковой стене отбрасывал желтый блик на его лицо. Вздохнув, Мэйси пересела поближе к нему, и, заглянув в лицо, сказала: — Спасибо, что пришёл за мной. Джонни пошевелился, кивнул, но глаз не открыл. — Без проблем, — сказал он. Его голос был тихим, усталым и безжизненным. Не сказав больше ни слова, он открыл глаза. Оба они сидели, молча глядя перед собой. Если бы они были одни, то по всем законам жанра, что-то сейчас должно было произойти. Но Мэйси казалось, что кроме них никого больше нет в этом полумраке, освещаемом только жёлтым светом небольших ламп. Джонни вдруг повернулся к ней и через секунду она уже не знала, куда ей деться от этих невероятных глаз. Их глубина затягивала её как трясина. — Слушай, — неуверенно начала она. — Если ты не передумал насчёт ужина… — Я не передумал. В центре есть хороший бар, кажется, там подают гавайскую еду. — Отлично, — Мэйси оживилась. — Значит, завтра? — Значит, завтра. — Да, завтра, — мечтательным шёпотом повторила она. После этого они долго молчали. Мэйси смотрела через иллюминатор на спящий город, как на какой-то фантастический мир. Когда ты влюблён, всё кажется необычным. Она вспомнила, как впервые увидела Джонни. Это было два года назад на тренировочной площадке. Потом было небольшое совместное задание и с тех пор он не выходил у неё из головы. Она была готова ждать дни, недели, месяцы, только чтобы увидится с ним снова. И вот он оказался рядом — совсем как тогда. Вся беда в том, что она считала себя недостаточно красивой для него. Она ведь видела, с какими девушками общался Джонни, по её мнению, она не была даже в половину так же хороша, как они. На этот счёт она никогда не питала иллюзий. Она думала, что если бы предприняла попытку подкатить к нему, то это выглядело бы просто смешно. Джонни, никогда не испытывающий дефицита женского внимания, даже не смотрел в её сторону — на девушку, телосложением больше напоминавшую подростка. Поэтому, она старательно делала вид, что не интересуется им, но постоянно, как только он попадал в её поле зрения, она украдкой наблюдала за ним, теша себя надеждой, что однажды он всё же обратит на неё внимание. Она сторонилась его не смотря на то, что больше всего на свете хотела быть рядом. А теперь они пойдут вместе на ужин. Значило ли это что-то? Она не знала. Что его могло заинтересовать в ней? Или это действительно просто дружеский ужин? Мэйси просто решила плыть по течению. Она чувствовала, как неожиданно в ней проснулась сексуальность, не свойственная ей прежде, а возможно, и вообще не присущая. Как и раньше она была готова пожертвовать очень многим ради Джонни. Это чувство было непередаваемым — словно она получала неожиданный и большой подарок. Но тут же к этой невероятной радости примешался страх. А что, если он разочаруется? Джонни смотрел себе под ноги. Пару раз он покосился на тщедушную спину девушки, которая завороженно уставилась в иллюминатор. Чем сильнее его тянуло к ней, тем больше он себе не нравился. Он говорил с ней спокойным будничным голосом, но внутри у него происходило что-то совсем странное. Это была не обычная неприязненная холодность — тут было что-то другое, искреннее и глубокое. И его это пугало. Он сам не мог понять, почему. Приглашая её на ужин, Джонни делал это совершенно без какой-либо эротической подначки или банального флирта, как всегда делал до этого. Он её обидел и просто решил загладить вину. Обычно, приглашая девушку на свидание, он уже подсознательно знал, чем всё закончится. Но только не в этот раз. С Мэйси всё было как-то иначе. Джонни понимал, что не хочет и хочет её одновременно. От всех этих мыслей у него кружилась голова. Впрочем, головокружение было скорее приятным. Неужели, он влюбился? Чушь. Глупые люди привыкли называть любовью любые проявления чувств. Иногда они принимают за любовь обычное желание. От этих мыслей голова Джонни готова была лопнуть как перезрелый арбуз. То, что он когда-то думал, когда в нем ещё бродили хаотические позывы к любви, теперь казалось глупостью. Любовь — слишком возвышенное чувство, а он привык к чему-то более приземлённому. Но почему же тогда его никак не отпускает? Почему Мэйси то и дело врывается в его мысли? Нет, любовь — это не для него. Он не хочет разочарования и не хочет разочаровывать. Не готов он к здоровым и устойчивым отношениям. Но к его ужасу, привычная для него жизнь становилась незнакомой и непонятной. Глаза так и тянулись к белокурой голове, искали её взгляда. Безумие. Может отказаться от всего прямо сейчас? Сказать, что никакого ужина не будет, послать всё к чёрту, и всё станет как прежде. Для них ведь ничего не изменится? Или уже изменилось? Неужели больше не будет того внутреннего спокойствия, которое он испытывал, глядя на неё? Никаких эмоций, никаких чувств. Мэйси всё так же останется для него никем. Только вот хочет ли он теперь этого? Нет, это невыносимо! С чего он вообще так заморочился? Ну поужинают они и что? В конце концов, это ни к чему его не обязывает. «Спокойно, Джонни», — сказал он сам себе. Может, просто оставить всё на волю судьбы и пусть теперь она делает свой ход? Вдруг она снова станет добра к нему и вернёт обратно к прежней беззаботной жизни. Джонни вновь закрыл глаза. Он так и не мог понять, чего всё-таки боялся: самого факта привязанности к кому-то или чего-то ещё. А ещё не понимал, как эта маленькая невзрачная пиявка смогла так плотно присосаться к его мыслям. Она, как какая-то сущность, завладела им, имея над ним необъяснимую власть. В нём бурлило два враждебных чувства. С одной стороны, ему хотелось немедленно разобраться с этой девчонкой, чтобы стереть её без следа из своих мыслей, а с другой, хотелось посмотреть, насколько далеко все это может зайти. А вдруг… Вдруг девчонка — девственница? Что тогда? Ведь достаточно пойти куда-нибудь с ней одной, и… Он прекрасно знал, что люди могут сотворить под влиянием эмоций и крепкого алкоголя. От таких мыслей до греха недалеко. Но… Почему бы не попробовать? Рисковать он, слава Богу, ещё умеет. Нет ведь ничего плохого в том, если они сделают что-то, о чём потом обоим будет стыдно вспоминать. Может, после этого его даже отпустит.***
— Проснись и пой, — тонкий мелодичный женский голос раздался у самого его уха, а небритых щёк коснулись мягкие миниатюрные ладошки. Джонни с трудом открыл глаза. — Где мы? — прохрипел он. — В отеле, разумеется. Джонни принял сидячее положение и посмотрел на Мэйси, смотрящую на него с обожанием своими большими оленьими глазами. Память начала потихоньку возвращаться.***
Джонни неуверенно топтался возле знакомой двери. Они договорились выехать в семь, но он никак не решался постучать. Прошло уже около четверти часа, а он так ничего и не предпринял. Наконец, собравшись с духом, он постучался. За дверью послышались торопливые шаги. Когда Мэйси вышла к нему, он окинул её оценивающим взглядом. — Ну надо же, — сказал он, закончив разглядывать её стройные ножки. Его глаза засияли, а на лице застыла довольная улыбка. Щёки Мэйси вспыхнули от смущения и улыбка Джонни стала ещё шире. — Думала, ты передумал, — тихо сказала она. Джонни почувствовал неловкость, но сказал: — Теперь, когда я тебя увидел, точно уверен, что мне не стоило приходить. Девушка широко распахнула глаза и приоткрыла рот. Ещё немного, и она либо разрыдается, либо съездит ему по физиономии. А может и то и другое. Джонни попытался оправдаться. - Просто сейчас я понимаю, что недостаточно хорош для тебя, - он указал на свою одежду. - Ты такая красивая, нарядная, а я... - Заткнись, - прервала она его. Он покорно кивнул и, положив руку ей на талию, повёл к выходу. Сидя в тёплом баре, они наслаждались громкой музыкой и холодным пивом. Мэйси смотрела по сторонам. В центре бара размещался большой бильярдный стол, возле которого постоянно находились порядком выпившие люди, которые смеялись и громко разговаривали. С другой стороны зала размещался старый музыкальный автомат, у которого сейчас никого не было, и доска для дартса. Рядом стоял бутафорский камин, в который были помещены гирлянды. По бокам стояло несколько протёртых кожаных диванов. На одним из них сидел смуглый мужчина, больше похожий на мексиканского танцора. Он то и дело салютовал своим бокалом проходящим мимо девушкам, и широко улыбался. У дальней стены размещалась барная стойка, за которой работал высокий коренастый бармен с густыми усами. В углу, рядом с ним, стрекотал древний кондиционер. Мэйси посмотрела на Джонни. В полумраке помещения его глаза казались темнее, чем есть на самом деле. Она подумала, как сильно он ей нравится, и даже более того, но ей почему-то было неловко в его обществе. Она боялась сделать что-то не так и попасть совершенно дурацкое положение. Боялась, что Джонни будет смотреть на других, присутствующих здесь, девушек, которые будут думать, что за страшилу привёл сюда этот красавчик. Это беспокоило её, хотя бы уже потому, что на такие вещи у неё всегда был очень трезвый взгляд. Она не знала, о чём он сейчас думает и что чувствует. Конечно, он был обычным сердцеедом и то, что он снизошёл до неё, казалось чем-то за гранью реальности. Мэйси часто искала его во снах. И каждый раз, блуждая по туманным областям подсознания, случайно натыкалась на него, с большим восторгом узнавая в своём странном восприятии его очертания. Он привлекал её. Его идеальное тело вызывало в ней сильную, почти непреодолимую тягу. Но эта привязанность была скорее похожа на благоговейный трепет. Будь у неё неладно с головой, она поставила бы его фотографию на божничку, и молилась бы на него по несколько раз на дню. Мэйси уже знала, что это такое. Да. Она знала все эти симптомы не хуже любого врача, потому что уже однажды испытывала их. Ей хотелось поговорить с Джонни, просто поговорить и побыть рядом. На большее она и надеяться не смела. Джонни видел в смущённой улыбке Мэйси нечто сексуальное. В том, как нервно она заламывает свои тонкие пальчики и как поправляет волосы. Возможно, ему было любопытно, как она будет вести себя дальше. Джонни никогда раньше не думал об этом, но сейчас он попытался представить их вместе. Представил её руки, обнимающие его, небольшую грудь, задницу, которую легко было обхватить двумя ладонями... К его удивлению, он почувствовал прилив дикого возбуждения. С трудом сдерживая эту реакцию, Джонни подумал, что если раньше ему кто-нибудь сказал, что он будет думать о Мэйси в подобном ключе, то Джонни лишь посмеялся бы, услышав подобную ересь. Но сейчас он действительно думал о ней. Если он что-то и понимал в языке тела, то отчётливо видел, что её влекло к нему не меньше, а, может быть, даже больше. Это читалось в её глазах, в нервном покусывании губ, во вздрагивании от его случайных прикосновений. Когда она смотрела на него, её глаза вспыхивали как пылающий Везувий. Она даже пыталась кокетничать, как школьница на первом свидании, и он совершенно не возражал. Наоборот, ему было приятно. Гораздо приятнее, чем он ожидал. - Расскажи о себе, - сказал он, подперев подбородок рукой. У Мэйси, которая после пива успела выпить несколько шотов, заказанных Джонни, изрядно развязался язык. - Что ты хочешь узнать? - Не знаю. А что можно спрашивать? - Всё, что угодно. - Какое у тебя было детство? Мэйси неопределённо фыркнула, сделав жест рукой в воздухе. - Совершенно душное. Мне не разрешали абсолютно ничего, не смотря на то, что я была не самым младшим ребёнком в семье. - У тебя больная семья? - У меня три брата и две сестры. - Охренеть. - Ага. Дерьмово мне было. Мне не разрешалось абсолютно ничего, а иногда отец даже не гнушался рукоприкладством. Поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать, я собрала свои вещи и ушла служить, просто поставив родителей перед фактом. Но перед этим я напилась и лешилась девственности с сыном нашего соседа-проповедника, который был младше меня на год. Я даже сейчас помню, как убегала от него, когда нас застукали. Его отец кричал мне вслед что-то про грехопадение, гиену огненную, а ещё назвал меня бесстыжей шлюхой. Хотя, судя по его виду, грехов у него было побольше моего. Джонни уже хотел было рассмеяться в голос, но тут к их столику подошёл довольно нетрезвый мужик. Покачиваясь, он облокотился на их столик. - Ик... Я хотел... Ик... Даму... Потанцевать. - Кто девушку ужинает, тот её и танцует. Вали нахрен, - Джонни с вызовом посмотрел на неприятного гостя. - Ты чё, малец? Ик... Пошли выйдем. - Чтобы надрать тебе задницу, мне и выходить не нужно. Лучше сходи за пакетиком со льдом, он тебе пригодится. - Ах ты сучёныш! Мужик бросился на Джонни, но тот легко увернулся и, схватив его, несколько раз ударил коленом в живот, затем его кулак врезался в мощную переносицу. Мужчина мешком упал на пол, захлёбываясь собственной кровью. Джонни брезгливо перешагнул через него. Положив руку Мэйси на спину, он подтолкнул её к двери. - Уходим, - сказал он. Вдогонку им понеслись крики и проклятья. Оказавшись на улице, Джонни нахмурился. Схватив Мэйси за руку, он потащил её в переулок. За их спинами раздался вой полицейской сирены. Пробежав немного, они оказались на развилке. - Куда дальше? - спросила Мэйси. - Когда мы ехали, я видел придорожный отель. Кажется там. Пошли. Дойдя до нужного места, они сняли номер и поднялись по лестнице на второй этаж. - Вот это приключение, - рассмеялась Мэйси, остановившись у нужной двери. - Весело тебе, да? А ну-ка иди сюда. Слегка пошатываясь, он поднял её на руки, занёс в номер и швырнул на кровать. Когда его пальцы с силой впились ей в ягодицы, она издала тихий стон и сделала попытку привстать. Тогда он слегка сдавил ей горло своей большой ладонью. Мэйси смогла лишь хрипло выдохнуть: «Пожалуйста». Нетерпеливым движением руки он стащил с неё трусики и помог ей раздвинуть ноги. «Пожалуйста». От этого простого слова он завёлся ещё сильнее. Сейчас рядом с ним была самая сексуальная девушка в мире. И как он раньше этого не замечал? «Вот так, вот так», - с возбуждением думал он, погружая в неё свои пальцы. С каждым погружением она всё сильнее извивалась. Её буквально трясло от растущего желания. Его руки снова легли ей под ягодицы и он подтянул её ближе, резко входя в неё. Мэйси вскрикнула. Джонни наслаждался её криком и тем, как её пальчики впились ему в руки, которые ласкали её грудь. Наконец он почувствовал, как она содрогнулась в экстазе. Больше ничего не осталось в ней от той простой, неискушённой девчонки. Неистовые волны удовольствия подхватили его и бросили вниз, в темноту, где она с исступлёнными криками, приняла его в свои объятия. Когда он кончал, она всё ещё прижимала его к себе, словно боялась, будто если отпустит, он исчезнет. Её тело снова пронзила дрожь, ещё более сильная и мощная, чем в первый раз. Через некоторое время она стихла, уступив место блаженству. Он буквально скатился с неё, ложась рядом. В полутьме он увидел, что Мэйси наблюдает за ним. - Знаешь, давно хотела тебе сказать... - но он уже провалился в сон.