//somnium

С детства я мечтала управлять своими снами, уметь создавать те картинки, которые больше всего откликались моему сердцу и моей душе. Думаю, вам знакомо чувство, когда вам снится что-то очень-очень интересное, но на утро, после пробуждения, мгновения воспоминаний о сладостных грезах уходят в небытие, а ощущение потерянности заполняет всю твою сущность. Я часто убегала в сон, когда проблемы одолевали и не позволяли мне почувствовать себя счастливой и свободной. А там, в мире Морфея, я была всемогущей. Видела тех, кого в жизни давно уже не было, дружила с теми, кто никогда бы не посмотрел на меня в коридорах школы, преодолевала препятствия, на что бы у меня не хватило сил и смелости в реальности. Там, во снах, все казалось таким настоящим, и я совсем не задумывалась о том, что будет после, в далеком будущем. Там по-настоящему ценился момент. И вот в беззаботное, на тот момент кажущееся мне таковым, время я надеялась на то, что когда-нибудь сумею осознанно проникать в сон, чтобы строить миры. Те миры, в которых я смогу снимать свое кино по своему сценарию, а не подстраиваться под проекции моего бессознательного, в котором так тщательно пытался разобраться мой психотерапевт. Ведь сны — это отражение наших страхов, желаний, травм и событий, которые могли бы повлиять на нас однажды. Об этом я мечтала, пока со мной однажды не произошло нечто, перевернувшее мою реальность с ног на голову, разделив жизнь на скучное до и невероятное, но местами опасное и непредсказуемое, после. К черту долгое вступление. Коул учил меня, что растягивают только идиоты, которые не ценят свое время и время других. Я делаю последнюю затяжку, а затем приступаю к моей истории… «Наша самая истинная жизнь — когда мы грезим наяву» Торо *** Труднее всего терять несбывшееся. Осень никогда не была богата на вдохновение. На вдохновение, которое было так необходимо молодой писательнице. Вокруг рабочего места царил творческий беспорядок. Бесконечная кипа бумаг, а где-то там, позади, скомканная надежда на удачный финал книги. Рядом недопитое кофе и пепельница. В квартире пахло табаком и благовониями. Воздух был тяжелым, пропитанный отчаянием и болью. Неаккуратно потушенная сигарета, фильтр которой измазан красной губной помадой. Из открытой форточки сочился ветер, пробирающий до костей, но отрезвляющий ум. Ведь мама учила: холодная голова — залог успеха при принятии важных решений. А последняя глава была крайне важной для продолжения карьеры в писательском деле. Вздох. Хлопок по столу, а затем протяжный стон. -Черт его дери… Клочок бумаги летит назад. Снова не то. На часах уже было два часа ночи. Она подняла глаза, устремив их в потолок. «Боже, дай сил. Просто дай сил дописать чертов конец. Сегодня. Времени уже нет.» Дедлайны не то, чтобы горели, они пылали хлеще некуда. Вдох. И снова протяжный выдох в пустоту. В голове — ничего. Если бы там был бред, коего бы стыдился другой автор, Кэролайн, напротив, была бы рада такому исходу. Неверное действие куда лучше, чем бездействие. Руки запустились в белоснежные волосы, сжимая и заставляя опустить взгляд к дубовому столу. К столу, за которым раньше девушка проводила часы, а то и дни, наполненные вдохновением. Пик карьеры писателя пришелся на время, когда все было хорошо. Хорошо не в смысле простого обывателя: семья, дом, стабильный заработок, четкое понимание того, что будет завтра. Хорошо у Кэр было другим — жизнь кипела и порой доводила до ручки немыслимыми поворотами судьбы. Отсюда — беспокойный мозг, который работал на неё, а не против. В нем рождались самые лучшие сюжеты. В нем было достаточно чернозема для всхода урожая в виде написанных бестселлеров. Хотя, как говорил её психотерапевт, тревожность — не самый лучший метод для пробуждения творческого порыва. Но проблемы всегда были музой для девушки. А сейчас — тихо. Дома, на работе, в сердце и в голове. Мертвую тишину прервал звонок. Это напугало Кэр. Она даже на мгновение почувствовала, как её сердце предательски пропустило удар. Пришлось оторвать одну руку от головы. Не глядя, она еле как, среди всего рабочего хлама, отыскала забытый телефон. Желания смотреть, кто звонил — не было. Она просто знала. -Да, Коул, я тебя слушаю. -Ты кого-то похоронила? Или сама умерла, а затем воскресла? -Да, похоронила мою писательскую карьеру.- Кэролайн грустно усмехнулась.- Чего тебе? -Ой, опять ты за свое, — он хотел было продолжить, но его прервали. Если ты позвонил, чтобы отчитать меня за мои попытки пострадать, то я повешу трубку. Слушать чьи-то советы или вообще что-либо, связанное с обсуждением состояния, — не хотелось. А чего ей вообще хотелось? -Кэролайн, ложись спать. Тебе нужен отдых, — Коул звучал обеспокоенно, — так не делается. Я очень горжусь твоим стремлением выдавить из себя текст, но это не поможет тебе. Только хуже сделаешь. -Коул… -Нет, послушай меня. Ты только и делаешь, что работаешь. Бесконечно. Ты вообще принимаешь таблетки? Когда ты спала в последний раз, как нормальный человек? Месяц назад? Два? Завершить историю нужно красиво. Она этого заслуживает. Пощади бедную книгу, которая и так настрадалась от твоего воображения. Пусть у неё хотя бы конец будет хорошим. А хорошее совершается только из состояния наполненности. -Извини, но, кажется, я случайно нажала ухом не туда, и меня перенаправило на моего психотерапевта. Или почему в нашем разговоре так душно? -Силы шутить у тебя ещё остались, — он звучал крайне недовольно. А затем дружеский тон сменился на более официальный и сухой.- Ложись спать, Кэр. Буду ждать тебя в офисе в 8:00. Послышался гудок. Звонок был нечестно прерван. «Обиделся.» И снова вздох. Сколько уже раз она успела трагически втянуть в себя воздух за этот вечер? Блондинка прикрыла глаза. Сознание действительно было мутным. Казалось, ещё один час за работой, и она не просто уснет, а уйдет в мир мертвых. А оттуда дописать роман точно будет проблематично. В котле вряд ли ей дадут пергамент и перо. Да и времени там не будет точно. Жизнь Кэролайн не была похожей на жизнь тех, кто достоин пребывать в раю среди ангелов и смертных, чья жизнь была чиста и непорочна. Такая перспектива, а именно — отсутствие возможности писать в загробном мире, явно побудила девушку встать и направиться в ванную. Яркий свет буквально ослепил. Она прищурилась. Глаза явно отвыкли от такого. Последние дни были проведены за ноутбуком. Не дни, а скорее — ночи. Кэролайн брала отпуск на месяц. Это должен был быть месяц отдыха. Но вместо этого: испорченный режим, круги под глазами, приобретенная зависимость от кофе и бесконечная работа. Скорчив не самую прелестную гримасу, блондинка наконец-то решила открыть глаза хотя бы так, чтобы встретить своё отражение в зеркале. Уставшая. И совсем не походит на ту Кэролайн, которой она раньше была, месяц назад. Худое и вытянутое лицо. Голубые глаза утратили блеск. Белоснежные и шелковые волосы превратились в копну. Никакого сияния не было. Постарела не на месяц, а на лет 20. «Ну и ну, Кэролайн. Секс-символ, мать его. Хоть на обложку глянца.» Шаг ближе. Еще один. Лучше бы никогда и не смотрелась в это никчемное зеркало. И зачем его вообще придумали? Никаких комплексов, когда себя не видишь. Но убегать больше не получится. Придется взглянуть правде в глаза. Вид был отвратительный. Из зеркала на неё смотрела другая Кэролайн. Несчастная. Потерянная. Не видевшая сна. Хотя раньше Кэр очень трепетно относилась к режиму. Каждый день ложилась спать ровно в 22:00, вставала в 6:00. Подумать только, когда-то давным-давно она жила совсем иначе. Да и сон для неё был особенным. Там было все по-другому. Интересно, свободно, иногда слишком развязно. В общем, совсем не так, как в жизни. Часто во снах она встречала тех, кого не могла увидеть в жизни. Звезды кино. Симпатичные прохожие. Друзья детства. Бывшие, куда уж без них. И умершие близкие. Мама. К маме она рвалась особенно в мир грез. Там они были вместе. Обнимать её. Целовать. Чувствовать. Проводить часы за разговорами о важном. Только там. Во сне. Кэролайн слишком долго и часто спала. Однажды отец отвел её к врачу. Думал, что она чем-то больна. Несомненно. Больна. И болезнь эта — тоска. Съедающая сердце тоска. Руки матери. Она не могла их забыть. Она боялась не вспомнить их однажды, когда долго не будет возвращаться к ней. Пропущенный в обед сон грозил тем, чтобы пропустить важные фрагменты их времени вместе. Не забыть бы руки, которые обнимают. Там она могла припасть к плечу и дать волю эмоциям. И хоть папа никогда её не ругал за проявление чувств, Кэролайн все равно привыкла держать все в себе. «Сила не в том, чтобы отрицать наличие слабостей, а в том, чтобы признать, что такие имеются» — то, что так часто она слышала от своей матери. Там, в мире Морфея, она была ближе к себе, чем где-либо ещё. В Монреале, конечно, ей тоже было хорошо, но не так, как во снах. В другом мире ей удавалось быть собой. Но в последнее время она бежала от себя, поэтому не спала. И в такие моменты Кэролайн чувствовала себя предателем. Руки мамы не забывались. Но она стала пропадать. Из-за усталости она совсем перестала видеть сны. И это заставляло девушку грустить, что тоже сказывалось на творчестве. Конец книги не писался. И она начала терять надежду. Мысли вновь путались. На минуту она осознала, что смотрит в зеркало, не моргая, уже минуты три. И все это время думает. Впервые за долгое время она о чем-то думает и переживает. Признаки жизни были поданы. В конце концов, Кэролайн удалось принять освежающий душ. Она долгое время стояла под горячими струями воды, пытаясь смыть с себя никчемность своего состояния. Почти получилось. Не хватало мочалки, которая снимет слой кожи. Босая проследовала в спальню. А затем легла в кровать, потушив лампу. Комната погрузилась во тьму. Лишь одна капля света пронизывала спальню. Свет от ночного города за окном. Глаза сомкнулись. Очередной вдох и выдох. Тело вздрогнуло, когда Кэр провалилась в сон. Яркий свет не давал спать. Казалось, за окном уже во всю светило солнце. Но почему не прозвенел будильник? По ощущениям, время близилось к обеду. Адски грело кожу лица. Как-будто сейчас Кэролайн спала на улице, где-то в поле. Ничего не мешало лучам солнца играть на её лице. Она что, проспала? Девушка почувствовала, как сон начал отступать. Все-таки спать было приятнее, чем проводить бессонные ночи за работой. Веки дрогнули. Она поморщила нос. Глубокий вдох. Нужно было просыпаться. Не открывая глаза, она потянулась и почувствовала… Траву. Глаза резко открылись. Ладонь сжалась в кулак, стискивая охапку цветов. Солнце ослепило так, что ей пришлось резко подорваться. -Твою мать… Осознание пришло не сразу. Расслабив хватку, девушка отпустила то, за что так крепко держалась, как за последнюю надежду понять, что происходит. Кэролайн действительно находилась в поле среди цветов. Вокруг неё — красные розы. Но без шипов. Странно.Как так вышло? Как она, засыпая в своей привычной постели, вдруг оказалась в поле? Кэр отчаянно начала щупать себя. Все было реально. Рукой она обхватила свое запястье, сомкнув пальцы в плотный браслет. Сжала. Кожа под пальцами начала пульсировать. Живая. Не умерла. Она стала оглядываться в поисках ответа на вопрос. Это явно было не рядом с Монреалем. Вокруг — чаща леса. Воздух был совсем иным. Свежим. Если бы не паника, вызывающая в девушке желание прерывисто дышать, она бы сделала глубокий вдох и насладилась. Кэр схватилась за голову. Она отказывалась верить в то, что происходит. Первое, что пришло в голову: «Коул меня убьет. Мне же нужно в офис!». Она приложила ладонью себе по лбу, понимая, что это звучит глупо. Сейчас она точно не должна думать о работе. Блондинка села и стала смотреть вдаль, хлопая глазами. Может в чае, который она купила в новом магазине около дома, оказалось что-то другое? Проклятый продавец. Подсунул что-то не то. -Ты еще долго собираешься так сидеть? Кэр взвизгнула. Секунда — и она уже стояла в стойке борца. А напротив — парень в костюме кролика. На её крик он никак не среагировал. Даже не пошевелился. -А ты бойкая, — блондин усмехнулся и повел плечами. -Кто ты?! Она стала рассматривать его. Молодой. Симпатичный. Парень. В костюме кролика. В голове не укладывается. Казалось, все это напоминало ей сюрреалистическую картину. Кэролайн, которая стоит в готовой к бою позе, напротив — парень-альбинос в странной одежде с кроличьими ушами, и все это происходит на опушке леса. Мозг отказывался воспринимать это. В голове включился знак SOS. -Кролик, — он был невозмутим, а его тон звучал довольно буднично.- Ты ещё долго стоять так будешь? — он хотел прикоснуться к ней указательным пальцем, словно к кукле, которая вот-вот должна упасть, стоит только лишь до неё дотронуться. Он увидел испуг в её больших голубых глазах. Внутри что-то сжалось. -С ума сойти…- Кэролайн на секунду утихла, а затем опомнилась, видя, как к ней тянется рука молодого человека.- Не смей трогать меня! — она отпрянула. Он лишь смиренно опустил руку, продолжая смотреть на неё. Несмотря на его спокойный взгляд, в нем все равно читался неподдельный интерес. Поэтому ты здесь. Ты сумасшедшая. Я сумасшедший. Все мы здесь сумасшедшие, — Кролик пожал плечами.- Пойдем, Кэролайн, нам нужно идти. Не дожидаясь ответа, парень развернулся и двинулся в направление леса. Он нарочито шел медленно. И явно отличался от кролика в её любимой сказке «Алиса в стране чудес». Кэролайн ещё минуту постояла на месте. Ущипнула себя. Да так, чтоб точно было больно. Это был не сон, она убедилась в этом ещё раз. Сопротивляться не было смысла — Кэр сразу это поняла. Оставалось одно — следовать за ним. Любопытство взяло вверх, несмотря на то, что страх не уступал. Вскоре она его догнала. Через пару мгновений они оказались в лесу. Огромные деревья тянулись к небу. Пахло хвоей и древесиной. Было слышно журчание реки где-то неподалеку, а также сверчки. Видимо, время близилось к вечеру. Хотя буквально минут двадцать назад, казалось, солнце было полуденным. Разве время может течь настолько быстро? По коже пробежали мурашки, то ли от холода, то ли от величия природы. Всю дорогу она смотрела на нового знакомого. Кролик действительно был хорош собой. Молодой парень, чья кожа на вид была бархатной. Аристократичная бледность. Казалось, ему только-только исполнилось двадцать. Белые-белые волосы и такие же брови. Яркие фиолетовые глаза, виднеющиеся из-под густых белоснежных ресниц. Аккуратно уложенные волосы, а сверху — кроличьи длинные уши. Кэролайн не удержалась и посмотрела вниз, чтобы убедиться в том, что хвост тоже на месте. Этот жест явно не понравился попутчику. Он одарил её хмурым взглядом. Она быстро обратила внимание в сторону деревьев, делая вид, что увлечена лицезрением природы. Не хватало только насвистывать под нос, будто не при делах. Его худощавое тело было обличено в костюм, напоминающего ту одежду, которую носят в цирках. Голубая жилетка. Лаковые перчатки. Кожаный ремень, на котором висели часы. Круглые и винтажные. -Ты долго ещё разглядывать меня будешь? — нервно бросил он, даже не обратив на неё свой взор.- Надо поторопиться, мы опаздываем. -Что происх… -Не время для вопросов. Мы спешим. -Куда мы спешим? -На шоу, — он строго посмотрел на неё. Ей даже стало стыдно за такие вопросы. Будто бы она должна была знать. Шоу? На этот вопрос Кэролайн уже не получила ответ. Кролик ускорил шаг, и ей тоже пришлось поторопиться. -Ты объяснишь мне, что происходит? -Кэролайн, — он слегка замедлил шаг, вновь взглянув на неё. Голос его был низким, что не особо соответствовало его образу, — ты получишь ответы на свои вопросы, когда придет время. Блондин взглянул на часы. Обреченно вздохнул. В этом вздохе чувствовалась нервозность. Кэролайн лишь ощущала тревожность. Сводило живот. В горле пересохло. Руки дрожали, как и коленки. Она не знала, куда они идут. И не понимала, что происходит. Но деваться было некуда. Голова буквально гудела от количества вопросов, которые одолели её, как только она открыла глаза. Такой потерянной она ощущала себя лишь однажды. Когда звала маму, а та не приходила. Кэр часто просыпалась от собственных слез в моменты встреч с мамой. И сейчас тоже хотелось плакать. Где-то на уровне солнечного сплетения неприятно свербело. Паника окутала её. И чем больше она думала — тем более прерывисто дышала, жадно хватая воздух. Сердце бешено колотилось, отдавало в виски. А мыслях появилось желание упасть на колени и расплакаться, как дитя. И неважно, кто и что подумает. И неважно, что разобьёт коленки. Казалось, психотерапевт явно что-то упустил в её диагнозе. Сейчас девушка отказывалась доверять всему миру. Ее одолевали эмоции. Ещё чуть-чуть, доля секунды и… Слеза предательски выступила из глаза. Соленным следом она осталась на щеке девушки. Губы дрожали. Она тихо всхлипнула, стесняясь своих чувств. Это было на неё непохоже. Кролик замедлился. Почему-то сейчас он стал звучать мягче. То ли он искренне сочувствовал, то ли притворялся. -Кэролайн, я понимаю, что тебе страшно, — тихо произнес парень, — но я не могу ничего тебе рассказать. Моя роль — привести тебя в место, где ты найдешь ответы. Это все, что я могу пока что сделать. -Я поняла…- она шмыгнула носом, словно дитя. Вскоре показался старинный город. Среди обветшалых домов виднелся огромный красный купол цирка. Вокруг — ни души. Будто бы город давно был мертвым. Все было серым, грязным, старым. Никакого асфальта, сплошные камни и песок. Как только её ноги коснулись чего-то острого, Кэролайн вдруг вспомнила, в каком виде она находится здесь. Босая. В ночнушке. Растрепанные белокурые волосы, которые едва высохли после душа. Казалось, капли до сих пор стекали по её спине, заставляя мокнуть одежду. Но в этой атмосфере безумства это казалось даже нормальным. Как только они зашли в город, солнце скрылось за горизонт. Показались тусклые звезды. Лишь свет от цирка в центре городка освещал улицы. Стоило Кэролайн отвлечься от мыслей, она поняла, что все это время их сопровождала музыка. Музыка, которую она слышала, когда маленькая ходила в цирк Дю Солей. Оркестр их духовых инструментов всегда звучал особенно грозно. И безумно красиво. Горечь воспоминаний чувствовалась на языке, будто бы это было вчера, а на деле — около 15 лет назад. Внутри ощутился импульс, как удар электрического тока, дыхание задержалось, а сердце успело перевернуться в груди. Кэролайн стало плохо.Её тошнило. Момент — девушка согнулась от резкой боли. Напоминало удар ножом. Наживую. Без наркоза и предупреждения. Она ринулась в угол дома и все то, чем она ужинала, вышло наружу. Кэролайн почувствовала неприятный запах, ей стало ещё хуже. Хотелось воды. И стереть этот фрагмент из памяти. Рядом — мертвая крыса, ошметки рекламного постера «Цирковое представление Дю Солей». Державшись за стену здания, она подняла глаза и встретилась взглядом с Кроликом. Он сразу отвернулся. -Ты в порядке? -Лучше и не скажешь, — фыркнула Кэр. Юноша вновь посмотрел на часы. Время поджимало. Он переживал, что они не успеют. Его ладони вспотели. Он закрыл глаза, вздохнул, и продолжил путь, зная, что гостья непременно нагонит его. Оставалось чуть-чуть. Скоро они будут на месте. И тогда они будут в безопасности… Спустя 10 минут они были на площади. Около цирка было ярко. Небо буквально окрасилось в красный, отражая свет, исходящий от шатра. Кэролайн нахмурила брови. Не таким она его запомнила. Вдалеке он был более привлекательным. Сейчас Кэр удалось разглядеть его лучше. Жуткий, местами потрепанный шатер, на входе красовались статуи ужасающих клоунов, а сверху — вывеска «Дю Солей», в которой одна буква не источала свет. Пахло несвежим попкорном, разбросанным на земле. Везде мусор и грязь. Здесь, вблизи, музыка приобрела ещё более жуткий мотив. На душе стало мерзко. Было заметно, что цирк давно не гастролировал. Да и никто почти его не посещал, если вообще кто-то осмеливался сунуться внутрь. Хотелось встретиться с хозяином и задать ему пару «интересных» вопросов. Девушка остановилась прям перед входом. Заходить не хотелось. Будто бы внутри что-то кричало «НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО». Кролик прошел мимо, нечаянно задев её плечом. Он взглянул на неё, почти не оборачиваясь. Парень увидел, как была напугана Кэролайн. И хоть он не подавал виду, юноша понимал, что она испытывает. Ведь он ощущал подобные чувства к этому месту. Неожиданно блондин улыбнулся. -Нам пора. И его фигура скрылась. Он ловко нырнул вовнутрь, будто бы свалился в нору. Как, черт возьми, связана её любимая сказка с этим злосчастным местом. Вопросы одолевали и стали катализатором к действиям. Сделав шаг, Кэролайн тоже покинула город, оказываясь в другом мире, скрытом от чужих глаз. Первые секунды было темно. Позже, пройдя ещё немного, она вышла к амфитеатру, зрительским местам. Они располагались по кругу и находились довольно близко к основному месту событий — манежу. Покрытие под ногами было бархатным, как и сиденья. Вокруг — красный кричащий цвет. Амфитеатр и манеж отделял не особо высокий барьер. По бокам купола висели причудливые изображения все тех же клоунов. Несмотря на то, что здесь царила атмосфера шоу, Кэролайн все равно не покидала тревожность. Что-то было не так. Но пока — непонятно, что именно. Просто внутри было паршиво. И вроде ребёнок в душе должен радоваться, он предпочитал спрятаться и дрожать где-то в недрах души, в темном углу. Кэр огляделась. Кролик пропал. Внутри было пусто. И тихо. Тишина вновь заполнила пространство. Для девушки она стала родной. Но, если дома это считалось нормой, то здесь это было чем-то угрожающим и странным. Цирк — и так тихо, как на кладбище. Или это и есть кладбище суеты и праздничной мишуры? Она спустилась к цирковой арене. Маленькими шагами Кэролайн аккуратно переступила барьер и оказалась в центре манежа. Ещё раз обведя все вокруг, девушка приметила вдалеке дверь, которая вела в гримерку. Оттуда стали доноситься голоса. -Ты привел её? -Да, — послышался знакомый голос. -И где она? -Где-то здесь. Не смотри на меня так! Главное, что она здесь. Они явно о чем-то спорили. Остальной разговор не удалось подслушать, так как говорящие перешли на шепот. А через мгновение перед ней возникла кошачья улыбка. Кэролайн неаккуратно выругнулась, вздрогнув от неожиданной встречи. Улыбка стала ещё шире. А после — появилась девушка. Из ниоткуда. Просто так. -Здравствуй, — промурчала та, протягивая руку, — Я — Чешир, — лукавая улыбка не спадала с лица. Сейчас Кэролайн удалось разглядеть её ещё лучше. Длинные черные волосы обрамляли худое лицо девушки. Фигура её была плавной и безумно манящей. Как и голос. Голос был особенным. Приятным. Соблазнительным. Ласкающим слух. Волосы едва доходили до копчика. На ней был обтягивающий серый костюм с бирюзовыми полосами, как у кота. Пухлые губы и большие-большие глаза. Самое яркое в её внешности. Глаза Чешир скрывали много тайн. Она вальяжно обошла Кэролайн, разглядывая гостью со всех сторон и совсем не стесняясь этого. Взгляд бирюзовых глаз был по-своему проницательным. На голове красовались кошачьи уши, а хвост аккуратно коснулся обескураженную Кэролайн, которая замерла на месте. Она просто не знала, чего стоит ожидать. Только что перед ней был кошачий оскал, как через мгновение показалась и хозяйка этой самой плотоядной улыбки. Кошка бархатно рассмеялась, проведя пальчиком по изгибам Кэр. -Да ну тебя, не пугайся. Неужели я настолько страшная? — Чешир театрально оскорбилась, на мгновение спрятав улыбку. Но через долю секунды она вновь ласково улыбнулась во всю ширину.- Как добралась? Только Кэролайн собиралась ответить, как та, что задала вопрос, испарилась. Через мгновение она оказалась уже с другой стороны. -Тебе нравится здесь? Миг — и Чешир вновь в другом месте. За спиной. Она опустила руки на плечи Кэр. -Мы рады приветствовать тебя в нашей обители чудес! Располагайся. Пока не могу предложить тебе чай, он будет позже. -Потому что Шляпник как всегда задерживается, — нервно заметил Кролик, сидя на одном из мест, более близких к манежу. Куда нам спешить, сладкий? Так можно и всю жизнь проспешить. Ведь счастье в моменте. А момент нельзя упускать. Да, Кэ-ро-лайн? — Чешир коснулась кончика носа Кэр, заставив ту вновь остолбенеть. -Ты её пугаешь, — юноша бросил на кошку осуждающий взгляд. -Да? А мне кажется, что ей со мной куда приятнее, чем с тобой. Девушкам вообще не нравится, когда мужчина спешит ради получения собственного удовольствия. А ты вечно куда-то бежишь. А нужно уметь растягивать, — последнее слово она нарочито протянула, глядя на Кэр. -Ты противная, Чешир. Кэролайн лишь наблюдала за словесной перепалкой между двумя новыми знакомыми. Казалось, это могло длиться вечно. Но было заметно, что эти препирания лишь дружеские. Девушка по-прежнему ничего не понимала. И даже не знала, есть ли смысл пытаться узнать от них хотя бы толику информации, которая поможет ей понять, где она находится. То, что она сейчас в цирке — понятно. Кто они — вроде тоже. Но что это? Сон? Реальность? Или все-таки чай, купленный около дома? Почему так странно развиваются события? Если это всего лишь игра разума, основанная на сюжете любимой сказки, то почему она так ярко проживает все то, что происходит вокруг? Почему сейчас она чувствует игривые прикосновения Чешир, чувствует запахи старых сидений, а глаза слезятся от обилия всевозможных световых эффектов? Или почему её ступни так болят после того, как она босая прошлась по городской дороге, пытаясь миновать все камни? Но одно она знала точно — несмотря на весь абсурд происходящего, это явно нравилось ей больше, чем типичная и скудная на события реальность обычной писательница из Монреаля. Даже беспокойство о незаконченной книге кануло в небытие, оставив место в голове для получения новых впечатлений. Сделав вдох, Кэролайн поняла, что её пугает совсем не то, что происходит вокруг. Ей даже это, признаться честно, нравилось. Пугало другое — неизвестность того, как именно это произошло. Неужели это осознанный сон? Или все же ей удалось случайно переместиться в альтернативную реальность? А может пора на повторный сеанс к психотерапевту? И это безумие, которое породила уставшая психика? -Так, — своим вступлением она перебила очередную речь Чешир, — а теперь серьезно. Объясните мне, что здесь происходит? — её тон был командирским. Через секунду она поняла, что здесь это не сработает, а затем продолжила, — пожалуйста… -Хорошо, — кошка вздохнула, усаживаясь на барьер. Она кокетливо закинула ногу на ногу. Чешир внимательно взглянула в глаза Кэролайн. Видимо, ей не хотелось портить веселье.- Что тебя интересует? -Где я? -В цирке Дю Солей. -Это я понимаю. Но где именно? -В городе Монреаль. -Какой сейчас год? -1784. -Средневековье значит… Как так вышло? Дю Солей начал существовать намного позже. Да и какого черта вы здесь? Книга была написана в 1865! Кролик и Чешир неоднозначно переглянулись. -Сейчас ты находишься во сне, — констатировал парень. -То есть все это — иллюзия? Моя фантазия? Спятивший разум? -И да, и нет, — подхватила Чешир. На лице Кэролайн возникла непонимающая гримаса.- Я поясню. Все, что происходит здесь — реально, ты чувствуешь, — она ущипнула Кэр, — ощущаешь запахи, слышишь звуки и так далее. Все, что происходит здесь, объясняется логически, есть причинно-следственные связи, кипит своя жизнь. Но в это же время ты спишь. Просто ты в фазе осознанного сна. Не сон управляет тобой, а ты управляешь сном. -То есть… Если я захочу, вы пропадете? -Нет, глупышка, — кошка хихикнула, — мы не пропадем. Так легко от нас не избавиться. Ты можешь управлять собой, но не нами. Это наш мир. И сейчас ты здесь гостья. -Почему именно я? -Хватит вопросов, — резко ответил кролик, глядя на часы.- Тебе пора просыпаться, Кэролайн. На сегодня достаточно. Через две минуты прозвенит будильник. Запомни вот что: каждый день ты будешь оказываться здесь. Но только если будешь ложиться спать в 2 часа ночи. Не раньше и не позже. Это особенное время. В это время открывается портал. Ты всегда можешь найти нас в цирке. Поэтому, ложась спать, думай об этом месте. Детально представь его. И окажешься здесь. Опасайся того, что в жизни выглядит реальным, хотя ты знаешь, что это не так. И, пожалуйста, — он окинул её взглядом, — перед сном надевай что-то более подходящее. -Но… Кэролайн не успела. Вспышка ослепила её. Момент падания в неизвестность. Миг и… Она просыпается в поту, жадно глотая воздух. А в голове лишь один вопрос: что это вообще было?