На грани

Марат видел волнение сына, но продолжал спокойно пить кофе и делать вид, что ничего не произошло. Иногда это было единственным, что помогало удержаться на плаву. Просто притвориться, что всё в порядке. Борька уже четыре раза заходил на кухню, собираясь что-то сказать, но пасовал и уходил. Вчера Марат сообщил ему о Марине и в который раз убедился, что принял верное решение о Контракте. Борька, едва услышав о матери, так побледнел и испугался, что даже новость о Контракте с Золотовым его не сильно впечатлила. Марат порадовался, что удалось избежать скандала на пустом месте. Возможно, Борька понял, что Марат не от большого желания заключил Контракт, отказавшись от идеи гашения метки, но сын после их разговора замкнулся в себе и вчера не произнёс ни слова, а сегодня ходил словно на цыпочках, бросая трогательно-виноватые взгляды. — Сядь уже, выскажись, а то сейчас пар из ушей пойдет, — не выдержал Марат мыканья сына. Борька немного помялся, но вытянул из-под стола табурет и сел напротив. Взлохмаченный, помятый со сна, но во взгляде уже нет того притаившегося страха, который был вчера. Оклемался, значит. Марат боялся, что будет хуже. У них обоих с Мариной не сложилось, но Марат очень надеялся на то, что сын со временем переборет этот страх и сможет нормально воспринимать женщин. Пока, конечно, у него не очень получалось. Опять же. У них обоих это не особо получалось, но они старались. — Мне жаль, что тебе приходится из-за меня идти на такие жертвы, — выдохнул Борька. — На Контракт. Что Золотов от тебя потребовал? Марат сделал глоток кофе. Он представил, как это, должно быть, выглядит для сына. Со стороны должно быть мерзко. Он, уже взрослый мужчина, связывает себя Контрактом с молодым парнем, который всего на пару лет старше его сына, и ни для кого не секрет, чем им придётся заниматься. Марат хотел бы не выглядеть в глазах сына грязным и жалким, но, как это сделать с меткой саба, не знал. Он не представлял, как воспитывают своих детей другие сабы-мужчины, как им удаётся жить гармоничной жизнью с Доминой и быть примером для подражания. Ему же точно не стать тем, на кого стоит равняться. Скорее, он был наглядным примером того, что делать в жизни не стоит. — Пап. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. Если есть возможность разорвать ваше соглашение с Золотовым, то сделай это. Лучше я уйду к ней, чем ты… с ним, — под конец речи Борька совсем затих. Его щёки заалели. Парню уже девятнадцать, но он всё ещё невинный ребёнок, которого хочется закрыть от всех проблем. Марат хотел бы просто встряхнуть сына, заставить его поверить в себя и свои силы, дать ему возможность жить весёлой студенческой жизнью, но он знал, что это не поможет. Борька с малых лет знал, что такое власть Доминанта, и это, казалось, сломало его ещё в детстве. — Я с ним что? — надавил Марат. Ему не нравилась вся эта ситуация, он до сих пор и сам не мог поверить в то, что заключил Контракт с мальчишкой. С Доминантом девятого уровня. — Хочешь, чтобы я сказал это вслух? — с вызовом бросил Борька, поднимая глаза и беря на слабо. Это Марату нравилось больше, но выслушивать с утра страшные фантазии сына он был не готов, примерно представляя, в каком направлении крутились его мысли. — Как сильно он ограничил твою свободу? — вместо колких слов спросил сын. — Он её не ограничивал, — ответил Марат, снова делая глоток остывшего уже кофе. Надо бы вылить эти помои в раковину и заварить себе свежий, но не хотелось лишний раз двигаться и тратить остатки энергии. — Всё не так страшно, как ты нарисовал у себя в голове. У нас формальный Контракт, ничем не ограниченный. Мы будем жить так же, как и жили до этого. Ничего не изменится. — Ты серьёзно? — недоверчиво выгнул бровь Боря. — Золотов великодушно не стал использовать такую возможность? Что он задумал? — Вали уже на занятия, — устало бросил Марат. Он и сам всю ночь думал о том, почему Ярослав так легко согласился не гасить метку и подписать невыгодный Контракт. — И не забивай себе голову. Я всё решу. — Но… — Что нам дадут эти разговоры? — получилось грубо и резко, но Марат устал уже с самого утра. Он едва соскрёб себя с кровати и был физически не в силах утешать сына. Казалось, он исчерпал весь лимит вчера, когда сообщил о Марине, предстоящем суде и Контракте. — Ничего не изменится. И всё уже случилось. Мои дела с Золотовым тебя не должны касаться, я сам разберусь. Тебе ясно? Или мне у тебя благословения просить? Борька хотел возразить, но сдержался, только обиженно засопел. Ничего, хотя бы перестал выглядеть таким виноватым и потерянным. — Я бы мог заключить Контракт с кем-нибудь, кто мог считаться опекуном, —внезапно предложил сын. У Марата даже руки заледенели от подобной мысли. — Выкинь из башки эту дурь. И чтоб больше я подобного не слышал. Борька замолчал, смотря в стол. Марат видел, что сыну непросто смириться с изменившейся ситуацией, но больше ничего не мог сделать. — Иди лучше в институт, — смягчился он. — Мне тоже уже нужно собираться. — Может, тебе не стоит пока выходить? — предложил Борька. — Пока всё не уляжется. — Всё настолько плохо? — хмыкнул Марат. Его не волновали сплетни. Он уже давно перерос те времена, когда чужое мнение могло его задеть. — Ну, ты теперь просто звезда, — кисло улыбнулся Борька. — О тебе и Золотове теперь весь универ жужжит. Многие видели, как вас забирала скорая, и почти все теперь знают, что ты саб и что у тебя соул-связь со студентом. — На тебе это сильно сказалось? — забеспокоился Марат. — Всё нормально. — Ты так же говорил в прошлый раз, перед тем, как перевестись. Лучше сразу скажи мне, если тебя кто-то обижает. — Я разберусь, — уверенно бросил Борька, повторив его же слова. Марат шутливо пнул его по ноге. — Говнюк мелкий. Сын слегка улыбнулся и поднялся. — Увидимся в универе, — попрощался он. Марат думал, что сын приукрасил то, что происходило в институте. Да, о его статусе саба знали немногие, а точнее, один лишь ректор, но Марат и предположить не мог, что это станет такой сенсацией для их маленького мирка. Он мог понять сплетни и перешёптывания студентов, которые на него разве что пальцем не показывали, когда видели. Но вот уже взрослые женщины из преподавательского состава на кафедре его слегка удивили. Они презрительно морщили нос и осуждающе качали головой, едва не приравнивая его к педофилу за соул-метку. Марат весьма грубо поставил коллег на место, но осадок всё равно остался. С каждым часом ситуация накалялась всё больше. Лишь годами выстроенный образ холодного и строгого преподавателя удерживал молодняк от рискованных действий. Лекции проходили в напряжённой атмосфере, что не способствовало поднятию настроения. Марат чувствовал на себе жадные взгляды студентов, начиная ощущать давление Доминантов, которые в разной степени пытались воздействовать на него. От этого состояние не улучшалось. Находясь в состоянии непрерывной ментальной обороны, голова начала раскалываться уже после второй пары. Он и раньше знал, что в его группах есть Домы, чувствовал их, конечно, но это всегда шло фоном, никто не пытался на него воздействовать. Хорошие подавители, образ жёсткого преподавателя и строгое оценивание на экзаменах делали своё дело. Но всё рухнуло в один миг, стоило всем узнать, что преподаватель, которого они всегда боялись, оказывается, саб. — На следующем занятии мы разберём интеграционные процессы в Западной Европе, — взглянув на часы, Марат с облегчением обнаружил, что скоро будет звонок. — А на сегодня все свободны. Раздалась знакомая трель, и студенты нестройной толпой потянулись к выходу, перешёптываясь между собой. Марат даже не сомневался, что сегодня является главной темой для разговоров молодёжи. Складывая свои записи за кафедрой, он заметил, что не все спешили покинуть аудиторию. Анисов, чёрт бы его побрал. — Не надо, ты чё, — явно пытался его от чего-то отговорить друг. — Это же Терминатор. — Сейчас и проверим, насколько он несгибаемый, — противный смешок был отлично слышен. На это, наверное, и было рассчитано. Но Марат его проигнорировал и специально не стал спешить, понимая, что это будет расценено как бегство. — Молодые люди, не задерживаемся, выходим, — поторопил он молодёжь. — У меня есть пара вопросов, — откликнулся Анисов, подходя к нему ближе. Его друг оставаться не стал, бросил виноватый взгляд в их сторону и скрылся за дверью. Не хотел становиться соучастником? — Похвальное рвение к учёбе, Анисов, — хмыкнул Марат. — Но по всем дополнительным вопросам - в часы консультаций. — У меня личный вопрос, саб, — вызывающе нагло бросил тот, подойдя ещё ближе. Марату хотелось уложить этого молокососа мордой в стол, но он лишь иронично выгнул бровь, ожидая, что последует дальше. Анисов выглядел как типичный молодой Доминант, уверенный, что любой саб просто жаждет рухнуть перед ним на колени. Заносчивый, необразованный, хамоватый сукин сын. — Я хочу, чтобы ты поставил мне зачёт, саб. Сейчас, — потребовал Анисов. Лишь годы практики не выбили Марата из колеи. Он почему-то был уверен, что молодняк не решится использовать Приказ. Вот так просто переступая черту, идя на преступление. — Зачёт, саб. Сейчас, — повторил Анисов, надавливая Приказом. Марат ощутил прикосновение чужой силы, знакомое до мурашек покалывание и неспособность противостоять чужой воле. Его бросило назад, в воспоминания прошлого, так внезапно, резко, что перехватило дыхание, будто на голову вылили ведро холодной воды. По телу пробежала противная дрожь; потребность подчиниться, словно чужая воля, связывала по рукам и ногам, захлопывая ловушку, и тело больше не принадлежало ему. Ничего больше не принадлежало ему. Марат вспомнил, каким отвратительно жалким был раньше, не умея сопротивляться Приказам, помнил, как мерзко было от себя и своей слабости, как он рыдал, умоляя прекратить. Ярость, захлестнувшая следом, прояснила мозги, дав возможность отреагировать. У него всегда был наготове маленький нож, спрятанный под рукавом пиджака. — Ты меня не слышал? — продолжил давить Анисов. У него, скорее всего, второй или третий уровень. Марат знал, его телу будет достаточно и этого воздействия, чтобы упасть на колени, он и сейчас это чувствовал, будто ему на шею накинули аркан и сжимают, сжимают, тянут вниз, заставляя подчиниться. Сердце стучало отбойным молотком, а в мыслях было лишь одно — никогда. Никогда больше он не позволит себе сломаться под Приказом Доминанта. — Сейчас ты меня будешь слушать, сучонок, — делая разрез ладони, Марат полностью отдался этой боли, чтобы остановить действие Приказа. Никогда. Никогда больше. Он был так зол. Анисов изменился в лице. — Ты… ты должен меня слушаться, — растерялся гадёныш. — Я тебе приказываю! — Девчонке своей будешь приказывать, понял? — прошипел Марат, наступая на недоумка. — Ещё раз попробуешь воздействовать на меня Приказом, я тебя, преступника, за решётку отправлю. Ясно выражаюсь? Статья 248 УК — от трех до пяти. — Я не… Знал. Отлично. Понял, что шутки кончились. Воздействовать на саба Приказом без Контракта — преступление. И неважно, что доказать это будет весьма сложно - агрессивный вид Марата и его перекошенное от ярости лицо будут угрозой посущественней. — Проваливай отсюда, сучонок, пока я тебя сам не наказал, — зло бросил Марат, не повышая голоса. Анисов явно был озадачен. Идиот. Почувствовал, наверное, его низкий уровень и решил, что всё сработает? Его вид был таким по-детски ошарашенным, что на миг стало смешно. Эта сволочь наверняка даже не догадывалась, что саб может ему сопротивляться. Анисов поспешно схватил свой рюкзак и бросился за дверь. Оставшись в одиночестве, Марат нервно выдохнул, осознав, насколько близок был к провалу и насколько масштабный пиздец ждёт его впереди, если ничего не предпринять. На пол рядом с кафедрой капала кровь, и Марат выругался себе под нос. Он наспех вытер пол и достал аптечку, которую всегда хранил под рукой. На работе ему ещё не приходилось прибегать к порезам, и ладони уже успели немного зажить, но, кажется, им снова предстояли весёлые деньки. У него тряслись ноги от неожиданного воздействия Приказа. В висках сильно, назойливо пульсировало. От слабости кружилась голова и жутко тошнило. Он не мог даже сдвинуться с места, совершенно разбитый неожиданной стычкой со студентом. Хотелось сползти на пол, упасть на колени и умолять о прощении. Он не должен сопротивляться Приказам. Марат зарычал, схватившись за голову. В такие моменты он ненавидел свои инстинкты больше всего, но боль в ладони все ещё немного отвлекала, возвращая в реальность, не давая уплыть в откат от сопротивления. Надо просто собраться. Глубоко и медленно дыша, он снова попытался наложить повязку дрожащими пальцами. Он делал это уже миллионы раз. Топот ног за дверью заставил наскрести последние остатки сил и выпрямить спину. В аудиторию забежал Борька. Марат лишь мазнул по сыну взглядом, замечая его испуг, и всё существо сконцентрировалось сразу на втором парне. Золотов. Доминант. Его присутствие шарахнуло по натянутым рецепторам со всей силы, выбивая почву из-под ног. Марат не мог даже шелохнуться, почувствовав шок Золотова, когда парень увидел его порезанную ладонь. — Ты в порядке? Что случилось? — взволнованно зачастил сын. — Ничего. Поранился просто, — Марат заставил себя говорить ровно и спокойно, будто ничего страшного и не произошло. Могло быть хуже. Могло быть намного хуже. Сейчас он просто немного подышит, перевяжет себе руку и поедет домой. — Вы что тут делаете? Присутствие Ярослава ощущалось кожей, но - странным образом - не давило. Марат не представлял, что делать, если Золотов сейчас перестанет контролировать свои инстинкты. — Мне Анька позвонила. Она из группы Анисова. Она сказала, что Анисов… — Борька не договорил, всё понял, едва взглянул на руку. Марат хотел его успокоить, но мысли путались, сложно было вообще оставаться в сознании. Он чувствовал сильного Доминанта рядом. Его тело это чувствовало, эту ненавистную реакцию, которую не исправить, не заглушить никакими препаратами. Да твою же. Как всё не вовремя-то! — Борь, сходи в медпункт. Принеси нормальный бинт, — заговорил Ярослав. Марат не был готов сейчас разбираться с Золотовым. Он всеми силами пытался не соскальзывать в темноту, ему сейчас только парня с очередными доминантными замашками не хватает. — Не думаю, что в этом есть необходимость, — произнёс он резко и колко, надеясь осадить парня и заставить его отступиться. Он не хотел, чтобы его видели в таком состоянии. Для одного дня было слишком много Доминантов и их давления. — Принесу бинт, — внезапно бросил Борька. Марат хотел удивиться и объявить сыну выговор за такое предательство, но не смог ничего сказать. У него в груди перехватывало от спазма. Возможно, потому что его тело считало иначе и его желание быть подальше от Дома не разделяло. — Это так вы справляетесь с Приказом? — озвучил Ярослав свои мысли. Догадался. На удивление, парень был смышлёным и знал излишне много для своего возраста. — Если знаешь другой способ, я готов выслушать. От усталости он уже не мог стоять на ногах. Тяжело опустившись на стул, он чувствовал себя разваливающимся стариком, но всё равно был готов вновь надавить на рану, если Золотов сделает что-то не то. — Со мной это не сработает, — Ярослав посмотрел на его руку. — Спасибо за напоминание, — едко ответил Марат. Будто он сам не знал. Знал, конечно. От этого Доминанта ему никак не защититься. С таким уровнем Ярослав любое его сопротивление мог сломить, даже не стараясь. От такой силы, которая способна его в бараний рог скрутить, становилось дурно. — Я помогу, — заявил парень, подойдя ближе. Марат хотел отдёрнуть руку, избежать этого навязанного прикосновения, но тело не слушалось. Первое прикосновение обожгло страхом. Мозг уже не воспринимал Золотова просто как молодого парня, которого можно оттолкнуть, с которым можно бороться. Доминант с девятым уровнем, он стал тем, кого нельзя игнорировать. Тело, которое уже достаточно долго не имело возможности контакта с Доминой, оцепенело, реагировало слишком остро. — Лучше я помогу вам, чем пойду искать Анисова, верно же? — услышал он окончание фразы. Марат не хотел реагировать, как чёртов псих. Крупица здравого смысла подсказывала, что сейчас не только у него обострены инстинкты, у парня тоже. Доминанты всегда были жуткими собственниками, которые приходили в ярость, если их игрушку трогал кто-то другой без их разрешения. Марат до сих пор помнил, в какое бешенство впадала Марина, если её подруги прикасались к нему. На них она выместить гнев не могла, зато могла на муже. И это всегда оборачивалось дикой болью и жалкими мольбами о прощении. Марат невольно напрягся от воспоминаний, злясь на собственную память за то, что она открыла свои двери. Он уже столько времени пытался отделаться от своего прошлого, но один день, один насильственный Приказ - и врата ада разверзлись. Чтобы как-то заземлиться, Марат постарался сосредоточиться на действиях Золотова. Тот сейчас не выглядел опасным, от него шла мягкая, спокойная сила, которая не пыталась подмять под себя. Парень сосредоточенно обрабатывал ему руку, весьма умело справляясь с раной, будто делал это уже тысячи раз. Золотов даже глаз не поднимал, полностью отдавшись делу. Соул-Дом. Мальчишка, который якобы подходил ему по всем параметрам. Как тут не поверить, что судьба иногда ошибается? Разве этот молодой, привлекательный парень может предназначаться ему? Бессмыслица. Возможно, Золотов и не жестокий. Возможно, он и в самом деле хороший, заботливый Дом. Но разве это что-то меняло? — Ловко получается, — произнёс он, когда от тишины уже начало закладывать в ушах. Первый страх, как ответная реакция на Доминанта, постепенно отступал, и даже такое простое их взаимодействие помогало прояснить мозги и успокоить бурю разошедшихся гормонов внутри. И, кажется, не ему одному становилось легче. Золотов тоже успокаивался. Это невозможно было не заметить. — Опыт, — криво улыбнулся парень. — Что он хотел? Марат догадался, о чём речь, и не стал утаивать информацию. — Что могут хотеть студенты, узнавшие, что их преподаватель — саб? — усмехнулся он иронично. Сейчас это уже не казалось таким серьёзным. — Зачёта. Анисов был весьма удивлён, когда не получил желаемое после Приказа. Марат вспомнил это выражение шока. Должно быть, Анисов и в самом деле был шокирован происходящим. Отказывал ли ему кто-то до этого? Надо бы и в самом деле разобраться с ним, пока не пострадали другие сабы. — Это опасно, — отчего-то нахмурился Ярослав. — То, что вы делаете с рукой. Он впервые поднял голову и посмотрел прямо на Марата, а у того в груди закипала волна негодования. Что вообще может понимать этот мальчик? Разве он может знать, как ломают Приказы? Что он знает о беспомощности и той черноте в душе, когда нет сил даже на то, чтобы просто сказать «нет»? Мальчишка с меткой на правой руке и девятым уровнем, что он, чёрт возьми, может знать?! Марат хотел бросить всё это ему в лицо, но в аудиторию вовремя вернулся сын. — Я принёс бинты, — сообщил Борька. Его взгляд сразу упал на их руки, и Марату стало не по себе, особенно после утреннего разговора с сыном. Со стороны всё это, должно быть, выглядело мерзко. Марат на автомате дёрнул рукой в попытке отстраниться, но Ярослав не позволил, удержал его ладонь, не причиняя боли, но с достаточной силой. — Передай их мне, пожалуйста, — попросил Золотов. Его неожиданная вежливость раздражала и сбивала с толку. Марат ожидал почему-то, что парень будет вести себя нахально и самодовольно, демонстрируя свой статус. Но, казалось, Доминант боялся задеть неосторожным словом. Борька нахмурился. Он явно не хотел больше видеть, как его отца касаются. Марату и самому было не по себе от этого, но напряжённость Ярослава снова усиливалась. Его плечи каменели, и держал он так, что было понятно: не отпустит. — Всё в порядке, — успокоил Марат сына. — Дай мальчику поиграть в доктора. Борька сдался. Не стал спорить, но и успокоенным не выглядел. Марат видел его желание вмешаться, оттолкнуть Золотова, сделать что угодно, лишь бы не смотреть на них вместе. Причины его неприязни к Золотову были непонятны, но Марат надеялся, что эти двое разберутся сами. Он специально не давил на сына, давая ему возможность самому решать проблемы. Борька должен был учиться защищаться. Сабу и так непросто живётся - чем раньше он научится давать сдачи, тем будет лучше для него в будущем. Но всё же не спросить Марат не мог. — Почему вы двое оказались вместе? Борька сразу опустил глаза в пол и поджал губы, всем своим видом показывая упрямое желание молчать. — Пытались подружиться, — ответил за него Золотов. Марат очень надеялся, что Ярослав не воздействовал на сына своей силой. У Борьки, конечно, третий уровень, но против девятого это всё равно ничто. — И как? — Мы в процессе, — подал голос Борька. Он смотрел на Золотова смело и с вызовом, и это радовало. Ему нужно было учиться смотреть на Доминантов без страха. — Ладно. Дома поговорим, — не стал настаивать на немедленном ответе Марат. После взаимодействия с Золотовым ему стало значительно лучше, и восстановленная ясность мышления позволила вернуть прежнюю оборону. — Ты закончил колдовать над моей рукой? — уточнил он у Ярослава. Не заметить, как отражается его тон на молодом Доминанте, было невозможно. Марат видел, что Ярослава это ощутимо задевает, царапая. И стоило бы вести себя поспокойней, не провоцировать парня лишний раз, но что-то внутри бастовало и будто специально пыталось «дёргать тигра за усы». Марат хотел бы отвесить себе подзатыльник за такую глупость, но сейчас не готов был с этим разбираться. — Вам лучше? — внезапно спросил Ярослав, не сказав ни слова про его нахальный тон, что говорило либо о его немалой самодисциплине, либо о том, что парень его и как саба не воспринимает. — Да. Всё хорошо. — Надо сообщить в Комитет об Анисове, — заявил Борька. — Никто никуда сообщать не будет, — возразил Марат. Он уж точно не станет жаловаться на студента, привлекая тем самым ещё больше внимания к себе. Хотя проучить мальчишку стоило бы. — Всё нормально. — Он использовал Приказ! — продолжал возмущаться сын. Для него это было смерти подобно. Если другие сабы легко переносили Приказ и даже порой желали почувствовать его на себе, у Борьки с этим тоже были проблемы. — Хватит, Борь, — резко бросил Марат. Он не хотел выяснять отношения при посторонних. — Я всё сказал. У тебя ещё есть занятия? — Да. — Так иди и занимайся. Звонок уже был. Тебя это тоже касается, — повернулся он к Золотову. В глазах Ярослава на мгновение полыхнуло ярким пламенем, но тот быстро справился с собой. — Не хотите попробовать поднять свой уровень? — внезапно произнес Золотов. Его слова прозвучали бы как насмешка, если бы парень не выглядел таким серьёзным и собранным, будто и сам едва решился спросить такое. — Это напрасная трата времени, — Марат попытался отделаться от него вежливо. Он допускал мысль, что Золотов в самом деле хочет помочь, но это не отменяло то, что Марат знал, каков будет итог. — Я записался на консультацию к Коневу, — продолжил Ярослав. — В субботу в четыре. В той больнице. Если захотите, то можете прийти тоже, — особо не настаивая, закинул парень удочку. — А теперь мне и в самом деле пора. До свидания. Марат кивнул ему головой. Поднять уровень. Ну да, конечно. Борька ушёл сразу после Золотова, хотя явно хотел что-то ещё сказать и добавить от себя. Но, наверное, увидел, что не стоит. Марат не хотел злиться, но всё равно злился. Поднять уровень. Ха. Будто он не пробовал. Несколько лет безуспешных попыток лишили его всякой надежды. Сколько раз он пытался довериться своим Доминам, с которыми они обговаривали условия в сабхаузе. Сколько раз ходил по врачам, лелея мечты однажды просто спокойно пройти по улице, не покрываясь холодным потом от близости людей с меткой на правой руке. Всё было бесполезно. Это не работало. Что бы он ни делал, как бы его Домины ни пытались ввести его в сабспейс. Ничего не помогало, и каждая последующая попытка разбивала его вдребезги. Тряхнув головой, чтобы вновь не соскользнуть в депрессивные мысли, Марат стал собираться на очередную встречу с адвокатом.