– Мы результат эксперимента!

      Подойдя ближе к силуэту, который Скара заметил в парке, он увидел Казуху — парня, который однажды поцеловал его без его на то согласия. Скара был смущен и немного раздражен этой встречей. Он решил притвориться, будто не услышал оклик Казухи и отвернулся, но Казуха был настойчив и не собирался сдаваться.       — Скара, это ты? Подойди сюда! — окликнул его Казуха.       Неохотно поворачиваясь, Скара подошел к Казухе и сказал сдержанно:       — Ага, и тебе привет. Что-то хотел?       Казуха выглядел искренне раскаявшимся и произнес:       — Да… Я бы хотел извиниться перед тобой за тот поцелуй. Я знаю, что он был без твоего согласия. Поэтому прошу прощения.       Скару эта встреча с Казухой напомнила о том поцелуе и вызвала в нем смешанные эмоции. Скара столкнулся с нежеланным воспоминанием о поцелуе от Казухи и ощутил смешанную реакцию на эту ситуацию. В его сердце воцарилось чувство злости, но в то же время возникло и неожиданное желание повторить то, что с ним произошло.       — Я не держу на тебя обиду, — Скарамучча частично не солгал. В конце концов, он хочет повторить поцелуй и одновременно зол на свою беспомощность, а не обижаться.       — Я рад, что ты не обижаешься на меня, — когда Скара взглянул на Казуху он заметил что блондин очень привлекательный в лунном свете и с улыбкой. Вооплощение спокойствия.       Скар отвёл взгляд от своего собеседника в сторону продолжения длинной улицы, чтобы скрыть находящие на него мысли. Парень взял себя в руки и задал вопрос:       — Почему ты здесь?       — Не знаю. У меня почему-то было ощущение, что встречу тебя, если приду сюда.       — Почему ты в Инадзуме?       — Я тут живу. Ты не знал? — Казуха задал риторическмй вопрос, ведь он не рассказывал ему об этом, — Я родился здесь, потом какое-то время жил в Ли Юэ, относительно недавно вернулся домой, — он снова улыбнулся. Как-будто знает, что улыбка — это только малая часть, что нравится Скаре в нем.       — И как тебе? — У Скары всегда Инадзума ассоциировалась с запретом на жизнь, на свободу и он надеялся услышать противоположную позицию.       — Конечно нравится. Это мой дом. Я тут родился. У меня любищая мать и трудоголик отец. Хоть живут раздельно я их люблю и они любят меня, — снова эта улыбка. Простая, безмятежная, спокойная, — Что насчёт тебя? Тебе здесь нравится?       Скара заметно поник, опустив голову начал:       — У меня мать, которая ненавидит меня и называет позором семьи, сколько себя помню я всегда был разочарованием. Отец, который постоянно работает так редко бывает дома, что мне кажется, что наша семья — его вторая семья. И старшая сестра, которая открыто издевается надо мной, видимо я ей своим рождением испортил жизнь. Они только и жду, момента когда я вернусь в интернат.       Казуха с грустью посмотрел на Скарамуччу:       — Мне жаль тебя.       — Не нужно меня жалеть. Я привык.       Непринужденно и о чем-то задумавшись, Казуха внезапно обнял парня, прижав его к себе сильнее. Вначале Скара почувствовал попытки освободиться, однако, поняв, что этот жест несет в себе поддержку и заботу — то, чего он так не хватало всю свою жизнь, в его душе вспыхнули теплота и благодарность. С этим осознанием Скара расслабился, ответив на объятие Казухи тем же, их тела слились в объятии, являясь для них источником уюта и понимания.       — Не переживай, всё наладится. После черной полосы идёт белая. Я знаю, о чём я говорю. Я раньше тоже не верил, но в последнее время я понял, что наступила белая полоса.       Не понимая почему, но именно от слов Казухи, Скарамучча успокоился и в этот момент его ничего не тревожило, а лишь было приятное ощущение тепла. Такого желанного и спокойного.       — Можно тебя поцеловать? — Скара нервно трепал подол куртки смотря в пол, сам от себя в шоке от такого вопроса.       Скарамучча безумно хотел сейчас это поцелуй. Снова почувствовать тот трепет в душе и спокойствие. Семья всегда доставляла ему негативные эмоции. Хотелось почувствовать что-то что заглушит эту боль.       — Хочешь поиграть на моих чувствах? Я не против. Играй. Только знай, что поражение будет больным.       Когда Казуха немного наклонил и приподнял голову парня, Скара почувствовал легкое биение сердца. Он ощущал, что что-то важное и необычное сейчас произойдет. Будучи совсем не готовым к положительному ответу, Скарамучча даже не успел задуматься, почему собеседник ответил положительно, как его губы были накрыты губами Казухи.       Поцелуй был таким приятным, что Скара мог только трепетно отдаться этому моменту. Объятия Казухи, нежное прикосновение его губ к его губам, всё это заставляло Скару желать, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Он чувствовал тепло и любовь, которые Казуха испытывал к нему, и хотел продолжать наслаждаться этим вниманием.       Однако вскоре Казуха сам отстранился от Скары, а Скара почувствовал, что его сердце замирает на секунду. Нехватка воздуха, вызванная продолжительным поцелуем, заставила Казуху осторожно отступить. Скарамучча, хотя и понимал необходимость этого, чувствовал себя неудовлетворенным, потому что не хотел, чтобы этот момент завершился.       — Хочешь ко мне домой?       Протянув свою ладонь Скаре, Казуха лишь молча улыбнулся в ожидании ответа парня. Внутри Скарамуччи вспыхнуло чувство смущения и возбуждения, но он привык скрывать свои эмоции и решил притвориться спокойной. Он кивнул в ответ на предложение Казухи и вскоре взял его руку. Вместе они направились в сторону его дома.       На удивление Скары, Казуха жил не очень далеко. Примерно в получасе от семейства Райден. По пути они медленно шли, наслаждаясь моментом и молчаливой общностью. Скара ощущал легкое покалывание в животе, когда его пальцы соприкасались с пальцами Казухи. Он чувствовал, что вся его неопределенность и тревога начинали растворяться в этой простой жесткости руки другого человека. Тишина для Скарамуччи — это обычное состояние, что нельзя сказать о экстраверте Казухи, поэтому эта тишина очень сильно давила ему на мозги.       Блондин не выдержал первый. Выхватил свою руку из ладони Скары:       — Так, давай поговорим, пока идём, — Казуха повернулся на собеседника, который внешне казался спокойным, но в душе у него бушевали мысли об очередном поцелуе и держании за руки.       — Что ты хочешь узнать? — Скара поднял левую бровь.       — Всё. Я хочу знать о тебе всё. Давай как бы это тупо не звучало и по-детски поиграем в вопросики?       — По детски? А что для тебя не по детски? Сосать преподавателям за оценки?       — Опять ты вспомнил. Ну было и было, — Казуха показательно надул щёки, сделав вид, что обиделся.       — Я первый задам. Мой вопрос — кому еще конкретно ты сосал?       — Ты уверен, что хочешь знать ответ? — вопрос, который часто вызывает сомнения у того, кто спросил.       — Да. Отвечай.       Казуха почесал затылок и улыбнулся. От этой улыбки у Скары быстро застучало сердце, кровь поступила к щекам. Скарамучча не менял своего серьезного выражения лица, поэтому с красными щеками стал похож на помидор.       — Это началось в основной школе в Ли Юэ, ты же знаешь, что я там жил с мамой и её девушкой. Да, нестандартная семья. Мои родители в разводе но я поддерживаю связь с обоими из них. Когда родители разводились это был большой удар для меня. Я начал курить, в компанию нехорошую попал. Упала также и успеваемость. Настолько, что меня собирались исключить. Наш директор, — Казуха выдержал паузу. Рассказ о прошлом был для него тяжёлой темой, — был конченный педофил. Он как-то вызвал меня и предложил улучшить успеваемость. Как ты уже наверное понял нестандартным методом. Когда я впервые это сделал, я почувствовал ненависть. К школе. К директору. К себе. Ко всем, — блондин стиснул зубы, — Это была омерзительно. Со временем, как это продолжалось я стал более спокойно к этому относиться. Я стал думать о сексе как о возможности добиться чего-то в жизни. Родители конечно не знали. Никто не знал. Ты первый, — по мере повествования Скара увидел как Казуха становился всё грустнее и подавление, — Ой, я же не ответил на вопрос, — Казуха натянул вновь улыбку, — В интернате пока только двоим. Первого ты знаешь, а второй — это ученик на класс старше за один запрещённый товар, — Казуха приложил палец к губам показывая что это секрет, — Скарамуччик, какой твой любимый алкоголь? — парень сменил тему.       — Так резко. Предлагаешь выпить? Я люблю виски. Жду от тебя бутылку алкоголя, — Скара решил подыграть тому как Казуха сменил тему, ведь судя по рассказу это была его больная тема, — Как ты попал в интернат?       — Ой, мы уже пришли. Потом отвечу.       И правда парни не заметили как прошло время и они дошли до дома Казухи.       — Это мой дом. Можешь заходить в дом, а не в шкаф как любовник, — послышалась не очень смешная шутка.       Казуха внимательно провел Скарамуччу к спальной комнате. Ведя его по длинному коридору, он направил его к двери, которая вела в просторную и уютную спальню. Постарался привлечь его внимание к деталям, Казуха проинструктировал Скарамуччу насчет удобств, указав на ближайшую ванную комнату, расположенную в углу комнаты.       На утро Казуха проснулся чувствуя себя свежим и бодрым. Он решил начать утро с полезных и вкусных блюд — панкейков. После того, как он вымылся, Казуха направился на кухню, чтобы приступить к приготовлению. Вдохновленный желанием порадовать и удивить Скарамуччу, Казуха подошел к процессу с любовью и тщательностью. По мере того, как панкейки приобретали сочный золотистый оттенок, во всей кухне распространялся приятный аромат, способствующий аппетиту и создавая притягательную атмосферу       В это время Скарамучча, ещё сонный и не выспавшийся, проснулся и тяжело встал с кровати. По дороге к кухне он ощущал голод, и единственное, что его привлекало, это запах свежеиспеченных блинов, который доносился из кухни.       Скарамучча зашел в кухню и увидел Казуху, занятого в приготовлении панкейков. Ему запах приготовленных блинов показался ещё более притягательным. Он без лишних слов забрал тарелку приготовленных блинчиков и начал уплетать эти вкусные лепешки за обе щеки. На возмущенный взгляд Казухи Скарамучча просто сунул блин ему в рот. Блондин прожевал, что-то пробубнил про то что так делать нельзя и продолжил жарить.       Изобилие гладкого теста, сделанного с любовью и заботой, сопровождалось соблазнительным расплавлением сливочного масла, которое щедро распространялось по поверхности горячих панкейков. Щедрые капли липкого кленового сиропа, плавно впитываясь в мягкое тесто, создавали совершенный баланс между сладостью и приятной кислинкой.       Сидя за столом, Скарамучча и Казуха наслаждались каждым кусочком панкейка, который словно таял во рту, оставляя послевкусие счастья и удовлетворения. Они не спеша разговаривали, время от времени улыбаясь друг другу. Точнее это Казуха улыбался, в то время как Скара продолжал разговаривать со своей повседневной гримасой, но блондин чувствовал, что сегодня он более мягкий чем обычно.