Ошибки

Натянув красные варежки и такую же красную шапку с помпоном, шестилетний Иночи выходит во двор академии, крепко держась за лямки рюкзачка, что висел у него за спиной. Тёплую кожу его лица неприятно уколол декабрьский холод, и мальчик спрятался в вороте куртки по самый нос. — Эй, малявка, — окликает его один из задир класса, что был старше на два года, как и остальные одноклассники. — Ждёшь мамочку, чтобы забрала тебя?  Иночи отворачивается, ничего не отвечая, и продолжает идти дальше. Его, на самом деле, часто дразнят в академии. Обучение здесь было с восьми, но Иночи Яманака, по результатам теста и собеседования, взяли уже в шесть, пророча ему статус гения. Гением Иночи себя не считал, а вот учиться ему действительно нравилось. Каждый день узнавать что-то новое – очень интересно! — Поросёнок, ты там оглох?  Иночи не сбавляет шага, идя в сторону выхода. Мама сказала, что сегодня задержится на работе и не сможет пойти с ним домой вместе. Это печалило, но не сильно. Ещё они с мамой обычно заходили в его любимую пекарню и брали булочки со сладкой начинкой, но сегодня не выйдет – он один, и денег с обеда не осталось. — Да отстань ты от Яманака! Заплачет ещё!  — А он точно Яманака? Поговаривают, что его папаша безродный гражданский! Одноклассники за его спиной громко и дружно засмеялись. Иночи даже не обернулся. Он вообще старался ни с кем не конфликтовать, ко всем относиться дружелюбно и видеть в окружающих как можно больше хорошего – так его учила любимая мама. И даже на одноклассников своих, которые смеялись над ним из-за возраста и сплетен, подхваченных от своих родителей, Иночи не злился. Было лишь немного обидно, но эта эмоция не была достойна шиноби, так что мальчик никому ничего не рассказывал. Тем более на дворе было уже начало декабря, до зимних каникул оставалось совсем немного… А там, передохнув от насмешек, можно учиться и дальше.  — Иночи, — окликает знакомый голос, и мальчик оборачивается. — Пока! Хороших тебе выходных! Это была Саюри Мацубара, его одноклассница. В отличие от большинства, она была очень добра к нему, в какой-то степени даже опекала, относясь как младшему брату, и это было скорее грустно – пятилетний младший брат Саюри погиб два года назад из-за несчастного случая. Семью Мацубара было искренне всем жаль, и Иночи не был исключением, но особенно жаль ему было свою добрую одноклассницу, на которой эта потеря сильно отразилась. Позволять ей помогать ему решать задачи, которые Иночи может прекрасно решить и сам, и изредка просить у неё карандаш на урок, при наличии целой пачки своих в рюкзаке, было меньшим, что он мог сделать для того, чтобы лицо обычно печальной Саюри украсила улыбка. Мама учила Иночи с добротой относиться к людям, стараться делать их счастливыми даже незначительными мелочами, и Иночи прислушивался.  Помахав однокласснице на прощание, мальчик направляется по заснеженным улицам родной деревни в сторону квартала своего клана. Морозный воздух щипал его порозовевшие щеки, а взгляд радовали огни гирлянд, которыми были украшены улицы, наполненные атмосферой приближающегося праздника. Новый Год Иночи любил, мама была в этот период почти счастливой, а старший брат рисовал и вырезал красивые украшения для декорации их поместья. Иночи, рисовать совсем не умевший, каждый раз с интересом и искренним восхищением рассматривал украшения, созданные Иноджином.  Войдя в высокие ворота и попав на территорию Яманака, Иночи направляется в их дом, размышляя по пути о том, что к приходу мамы надо сделать все домашние задания, чтобы потом сходить с ней в их хранилища цветов и помочь ей там с уборкой и отбором цветов для магазина. Иноджин был на миссии, а больше маме в этом деле помочь было некому.  — Здравствуйте, — кивает он мужчине средних лет – один из членов их клана, что стоял у здания совета.  Мужчина никак не реагирует, лишь хмуро смотрит на мальчика перед тем, как отвернуться и уйти. Иночи, привыкший к такому холодному отношению соклановцев, проходит мимо, опустив голову. Грустить он не собирался, просто это было… неприятно.  Зайдя в дом, ребёнок успевает только аккуратно поставить обувь в гэнкане, как к нему подлетает Оджи – его маленький щеночек, которого Иночи нашёл на улице. Мама, к его радости, разрешила оставить собаку.   — Оджи, привет, — сняв варежку, ребёнок чешет щеночка за чёрным ухом. — Ты меня ждал, да? Сейчас я тебя покормлю!  Иночи вешает куртку на крючок и оставляет варежки с шапкой на сушилке, после чего проходит в гостевую ванную, расположенную на первом этаже. Помыв руки, Иночи направляется на кухню, где накладывает в миску заранее приготовленную мамой порцию еды для Оджи. Тявкающий и виляющий хвостом щеночек сразу же накидывается на еду, а Иночи, налив ему в миску свежей воды, идёт к лестнице, ведущей на второй этаж. В своей комнате он довольно быстро заканчивает все домашние задания, читает два параграфа наперёд, просто потому что история была его любимым предметом, и аккуратно убирает книги и тетради в шкаф. К этому времени в комнату к нему поднимается Оджи, несущий свою резиновую кость в пасти, чтобы погрызть её на мягком ковре «своего человека». Иночи же, посмотрев на календарь, улыбается и подходит к кровати, под которой он спрятал подарок Иноджину. Завтра старшему брату должно исполнится целых двенадцать лет! — Оджи, — расстроенно вздыхает Иночи, рассматривая искусанную подарочную упаковку. — Ладно, я сам виноват. Он снимает с коробки повреждённую блестящую бумагу и, убедившись в целостности коробки, убирает её в шкаф.  — Ну что, мне теперь надо идти в магазин за упаковкой, — сообщает он щенку, который согласно тявкает. — Да, да, Оджи. А ты останешься дома, я быстро! Вытащив из своей копилки в форме лягушки (подарок Хокаге-самы) нужную сумму, Иночи быстро спускается на первый этаж и одевается. Мама должна была вскоре вернуться, не хотелось, чтобы она волновалась. Поправив низкий хвостик чёрных волос, едва доходивших ему до плеч, Иночи надевает шапку и выходит на улицу. Закрыв дверь и натянув красные варежки, мальчик выбегает во двор, стремительно направляясь к воротам. Вслед ему пристально смотрели несколько пар глаз. 

***

Сарада, стоя на небольшом причале, практиковала техники стихии огня над озером. Складывая печати, она выдувала огненные шары, стараясь каждый раз сделать пламя ярче и жарче, а сам шар больше. Получалось не так, как она хотела, не так хорошо, как следует, но Сараде подумалось, что будь здесь отец, он бы её обязательно похвалил. Не потому, что она хороша в техниках стихии огня, а просто потому, что он не умел проявлять свою любовь иначе. Когда двенадцать лет отсутствуешь в жизни своего ребёнка, всё дальнейшее общение с ним обречено на неловкость, если вообще обречено на существование. И да, вся эта похвала и ласковые похлопывания по голове были приятны, но только первое время, а потом начали откровенно раздражать. Сарада хочет совершенствовать свои навыки и ей нужна здравая оценка её способностей, а не едва заметная улыбка и «так держать, ты молодец», даже когда она совсем не «молодец». — Я знаю, что ты здесь, — говорит Сарада не оборачиваясь, звуча в свои двенадцать крайне серьёзно. — Выходи.  Из-за дерева, хрустя снегом, выходит Иночи Яманака в своей забавной красной шапке с помпоном. Мальчик стесняется, это видно, и скромно улыбается, держась за лямки рюкзачка с синим брахиозавром на большом кармане. Ему бы на детскую площадку, а не в академию. Совсем ещё малыш. Но явно гений, это Сарада, да и вся деревня, знает. В шесть негениев в академию не берут.  — Простите, Сарада-сан, я просто смотрел, — говорит тихо Иночи, смотря почти виновато. — Вы очень крутая.  Сарада улыбается. Иночи мило картавит, да и сам по себе очень милый ребёнок на самом деле. Очень воспитанный и добрый. Он никогда не вызывал в ней отрицательных эмоций, хотя, судя по остальным из его окружения, должен был: Иноджин относился к брату достаточно холодно, даже не смотря на огромную любовь и попытки наладить отношения со стороны младшего. Причина? Всё очень просто – вскоре после рождения Иночи, их с Иноджином родители развелись. Сарада не глупая девочка, и прекрасно понимает, почему так произошло. Понимает и то, почему её мать больше пяти лет назад оборвала все связи со своей некогда лучшей подругой, Ино Яманака. Но не понимает Сарада одного: почему такое отношение распространяется не только на Ино-сан, но и её младшего сына, который совсем уж ни в чём не виноват? И такое отношение к нему не только у Иноджина и доброй половины деревни, но и у её собственной матери, которая казалась ей очень умной и мудрой женщиной. Видать, мудрость всё же проиграла разбитому сердцу, иначе Сакура не игнорировала бы поздоровавшегося с ней Иночи, не смотрела бы гневно ему в след, не называла бы его за глаза выродком… — Спасибо, Иночи. А ты почему один?  Сарада подходит ближе, чтобы поправить съехавшую ему на брови шапку.  — Оджи сгрыз упаковочную бумагу подарка для нии-сана, и я пошёл в магазин. Уже купил и иду домой. — Какой Оджи у вас проказник! Но ничего, он ещё щеночек, скоро станет послушней и спокойней. Уверена, вырастет прекрасным пёсиком, ведь у него есть такой замечательный друг, как ты, — девочка легонько щипает ребёнка за нос, от чего тот смущённо смеётся. — А раз ты домой шёл, то чего здесь?  Иночи медлит перед ответом: — Я шел домой, но издалека на небе увидел яркие вспышки и пришёл. Было интересно… Но я уже ухожу! Простите, что помешал.  — Я уже закончила, да и ты мне ни в коем случае не мешал, — улыбается она Иночи, зная, что тот из-за отношения окружающих к нему не очень часто покидает клановый квартал, а ведь в его возрасте мир вокруг так интересен! Сама Сарада вот вообще в шесть с улицы не вылазила. — Не против, что вместе пойдём? Мне в ту же сторону.  — Конечно нет! Я буду очень рад, Сарада-сан, — голос его звучит заметно веселее, что не может не вызвать улыбку на её лице.  — Тогда пойдём! Давай руку!  Иночи протягивает ладошку в красной варежке и берётся за протянутую девичью руку в белой пушистой перчатке. По дороге Сарада рассказывает историю с последней миссии, очень смешную по её и Мицуки мнению, и очень раздражающую по мнению Боруто. Иночи её внимательно слушает, крепко держась за руку, и совсем не обращает внимания на взгляды, направленные в их сторону. 

***

Идя по вечерней конохе, Саске рассматривает витрины магазинов. Близился Новый Год, и Сакура как-то сказала, что Сарада хочет себе набор красивых заколок для волос. В Стране Ветра Учиха ничего подходящего не нашёл, в Конохе выбор был тоже невелик, и Саске понадеялся найти что-то в Стране Камня, в которую был намерен отправиться завтра. Сараду хотелось порадовать, да и подарок, а, вернее, оказанное внимание, послужит хоть и небольшим, но шажком в налаживании их отношений.  Мужчина останавливается, когда слышит голос дочери и чувствует знакомую чакру. Чакру, почему-то исходящую от двух людей сразу.  — Боруто, конечно, часто создаёт проблемы, но как шиноби он хорош, — говорит Сарада незнакомому Саске ребёнку, что шёл рядом, держа её за руку. — А ещё у него интересный стиль тайдзюцу: что-то от Хьюга, что-то от него самого… Папа, привет!  Сарада, не отпуская руки мальчика, ускоряет шаг и вскоре останавливается напротив. Учиха гладит дочь по голове вместо приветствия, а потом сверху-вниз смотрит на притихшего ребёнка, что смотрел на него с интересом в давно знакомых Саске чёрных глазах.  — Здравствуй.  — Здравствуйте, — робко отвечает ему мальчик и кланяется.  — Пап, это Иночи Яманака, сын Ино-сан.  Саске, не сводя с мальчика взгляда, кивает едва заметно. Иночи совсем не был похож на Сая, а Ино напоминал лишь отдалённо… Но Иночи сильно напоминал его, разве что только мешков под глазами не было, и кожа была чуть светлее. А взгляд тот же – добрый и спокойный. Такой, каким Саске его запомнил на всю оставшуюся жизнь. — Куда вы?  — Иночи домой, решила его проводить, а я к маме в госпиталь, у неё сегодня ночная смена. Саске кивает и, после неловкой заминки, провожает детей долгим задумчивым взглядом. 

***

Часы показывали одиннадцать вечера, когда Ино вытаскивала коржи для торта из духовки, радостно думая о том, что уже успела убрать на кухне, и осталось только подождать, пока коржи остынут, собрать торт, украсить его и убрать в холодильник. Иноджина, что возвращался с миссии в свой день рождения, такой сюрприз с утра определённо должен был порадовать.  Когда в дверь стучат, Ино хмуро смотрит в её сторону, думая о том, кто же мог прийти в столь поздний час. Только лишь выйдя в коридор, она чувствует мощную и устрашающую чакру ночного гостя, и нервным движением поправляет длинные волосы, собранные в высокую причёску. Сделав глубокий тихий вдох, она открывает дверь и молча смотрит на Саске, что высокой тёмной фигурой стоял на пороге её дома. Он долго на неё смотрел, тяжело и пронзительно, а потом ровно произнёс, вгоняя в ещё большую дрожь: — Нам нужно поговорить.