sugar buddy.

тэхен развлекает внезапного гостя, у бомгю очень много вопросов TW: некоторая внутренняя трансфобия/дисморфия тела Я пришел сюда не к нему. Я пришел сюда не к нему. …Я пришел сюда к тебе? Тэхен просто тупо уставился на Бомгю, пытаясь придумать хоть что-нибудь, что можно сказать в ответ на слова старшего. Его мозг работает со скоростью миля в минуту только ради того, чтобы понять, что это, черт возьми, значит. Бомгю все знает? Тэхен каким-то образом выдал то, что он — это Терри, когда они переписывались в последний раз? Бомгю живет примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Это значит, что тот ушел из дома примерно через десять минут после того, как они перестали переписываться. — Это было глупо. Неважно, — говорит Бомгю после продолжительного молчания Тэхена. Старший разворачивается на пятках и направляется обратно к двери. Он даже не снял ни обувь, ни куртку. Возможно, для того, чтобы иметь возможность именно вот так совершить побег. — Нет, — с трудом выдавливает Тэхен, наконец-то отходя от своего дверного проема и следуя за старшим. — Что за глупость? Что случилось? — Ничего, — отвечает Бомгю. Его рука касается ручки входной двери, и Тэхен просто беспомощно хватает того за рукав куртки, заставляя остановиться как вкопанного. — Бомгю, да ладно тебе, — настаивает Тэхен, абсолютно непонимающий, откуда у него взялась уверенность для того, чтобы продолжать раскрывать эту тему. Ведь он знает, что сейчас его мозг фактически превратился в кашу из-за последних сообщений, и из-за этого у него будет много неприятностей. — Ты же знаешь, что будет еще более странно, если ты уйдешь, ничего мне не рассказав. Бомгю только стонет и прижимается головой к двери в знак поражения, определенно видя правду в аргументах Тэхена. Его рука безжизненно падает с дверной ручки. Тэхен открывает рот, чтобы заговорить и надавить на него, потребовать большего, но решает, что лучше этого не делать. Он наконец-то понял, что Бомгю гораздо лучше, когда у него есть свободное пространство. Бомгю похож на капризного ребенка, которого только что застукали за чем-то, чего, как тот знает, лучше было не делать, когда оборачивается, все еще прижимая голову к двери. Поворот тела дергает куртку в хватке Тэхена, и младший просто отпускает ткань, пытаясь набраться терпения. Теперь Бомгю уже всем весом облокотился на дверь. Его голова откинута назад, а волосы разметались в беспорядке. — Я не знал, куда еще пойти, — признается Бомгю, и это не помогает Тэхену почувствовать себя лучше. Но он, по крайней мере, хотя бы самую малость рад услышать, что вообще смог стать одним из вариантов. — Пойти для чего? — спрашивает Тэхен, изо всех сил стараясь сохранить с ним зрительный контакт. Бомгю закрывает глаза и снова стонет, звуча раздраженно. Тэхен принимает ответственное решение перетерпеть свое разочарование. — Я чувствовал себя уязвимым, — очень туманно объясняется старший. — Ты чувствовал себя уязвимым и поэтому пошел сюда? — уточняет Тэхен, и это звучит как ложь. Как будто есть что-то еще, что Бомгю хочет сказать, но не говорит ему. — Заткнись, — скулит Бомгю, отталкиваясь от двери. — Ты просто хочешь, чтобы я повторил это еще раз. Держу пари, ты этим наслаждаешься. Тэхен хмурится. Что это значит? У него нет никакого мнения относительно того, наслаждается ли он этим, нравится ли ему это или не нравится. Он просто в некотором замешательстве. — Нет, думаю, я просто не понимаю, — говорит Тэхен, чувствуя, что с каждой минутой он выглядит все тупее и тупее. — Послушай, — говорит Бомгю, выпрямляясь. Он широко взмахивает рукой, чтобы акцентировать внимание на своих словах, но его руки все еще в карманах куртки, так что все, что он на самом деле сделал, это резко распахнул ее. — Я могу немного здесь потусить или нет? Тэхен чувствует, как отвисает его челюсть, и он словно нажимает «обновиться» медленно моргая. — Да, — слышит он свой голос. — Да, оставайся. Сказать это достаточно легко, но наступает суровая реальность, когда он неловко отступает от двери, пытаясь придумать буквально хоть что-нибудь, чтобы выглядеть естественно в своей собственной гостиной. Что, черт возьми, он должен делать? Бомгю. Наедине с ним, в его квартире. После всего, что, как он знает, недавно произошло, он теперь вынужден притворяться, что не знает об этом. Что он должен говорить? Должен ли он спросить по поводу… уязвимости, о которой упомянул Бомгю? Честно говоря, он не хочет этого делать. Он не может играть роли двух людей одновременно… Скорее всего, это никак не поможет Бомгю. Так что в итоге он принимает глупое, неуклюжее решение и садится на диван. А потом Бомгю садится на другую сторону. — Ты хочешь, чтобы я спросил? — Тэхен прекрасно знает, что именно предлагает, и все равно спрашивает это. — Нет, — немедленно отвечает Бомгю. — Чего ты хочешь? — спрашивает Тэхен, не желая быть таким грубым, но чувствуя, что у него нет иного выбора. У Бомгю есть склонность контролировать их общение подобным образом. Не похоже, что он может просто начать гадать обо всем вокруг, так как это еще больше разозлит Бомгю, отчего тот совсем закроется. — Не знаю, — отвечает старший. Это странно. Очень, очень странно. Они никогда раньше не были в таком положении. Бомгю в последнее время часто открывался ему. Но единственный раз до этого, когда Бомгю был уязвим рядом с ним, А ТАКЖЕ признал, что это происходит, произошел, когда тот заставил Тэхена засунуть руку в его инсталляцию. — Окей, ладно, — шепчет Тэхен, уставившись в черный экран телевизора. Он знает, что это не то, чего хочет Бомгю. Но он не знает, что еще ему делать. Тэхен видит, как Бомгю подтягивает колени на диван и сворачивается калачиком на подлокотнике дивана. Это так мило. Но это также в некотором роде разбивает ему сердце. Он виноват в этом. Конечно, он не заставлял Бомгю отправлять фотографии, и, возможно, именно это старшего и гложет. Но Тэхен был тем, кто закрылся. Он тот, кто повел их по сценарию, в котором все, что он мог сделать — это закрыться от старшего. — Енджун дома? — спрашивает Тэхен, пытаясь понять, действительно ли Бомгю нужен кто-то рядом с ним в одной комнате. — Нет, — отвечает тот, не вдаваясь в подробности. Тэхен старается не чувствовать разочарования из-за этого. Он не просто второй вариант после Кая, фактически он — третий. Но не похоже, что он заслуживает чего-то получше. — Бомгю, я не знаю, как тебе помочь, если ты ничего мне не рассказываешь. Хотя бы намекни, — просит Тэхен, стараясь, чтобы это не звучало как мольба. — Я не нуждаюсь в твоей помощи. — А ты хочешь, чтобы я тебе помог? — Тэхен пробует подойти к ситуации с другой стороны. — Нет, перестань спрашивать, — немедленно произносит Бомгю. — Ты хочешь, чтобы я оставил тебя одного в моей гостиной, это то, чего ты хочешь? — спрашивает Тэхен, не собираясь огрызаться. Но Бомгю был тем, кто огрызнулся первым. — О боже, ты можешь просто заткнуться на секунду? — шипит тот, вцепившись руками в свои волосы, и его голос звучит очень раздраженно. Наступает тяжелая, зловещая пауза. — Я не хочу продолжать это, — говорит Тэхен сухим и резким голосом. Честно говоря, впервые за долгое время. — Что? — выплевывает Бомгю, немедленно поворачиваясь к нему. — Я сказал, что не хочу, чтобы это продолжалось между мной и тобой, — повторяет Тэхен. — Я хочу быть с тобой друзьями. Но когда мы притворяемся, что между нами есть какая-то граница, которую мы не можем пересекать? Это становится пиздец каким утомительным. Тэхен понятия не имеет, откуда у него наконец взялась уверенность, чтобы произнести это, но вот оно. Вот оно. Бомгю может делать с этим все, что пожелает. — Почему? — спрашивает Бомгю, не отражая ни единой эмоции в своем голосе. Тэхен немного раздражен тем, что даже подобное признание не тронуло старшего. — Потому что это глупо, что мы притворяемся, будто есть что-то, что мы оба знаем, но не говорим об этом, когда на самом деле ничего нет, — объясняет Тэхен, зная, что он сам определенно не выглядит сейчас довольным. — Если только ты не знаешь что-то, чего не знаю я. — Тэхен, нам не обязательно быть друзьями. Ты ведь знаешь это, да? — прямо спрашивает Бомгю. — На самом деле это не имеет особого значения. Рот Тэхена открывается — в недоумении или в готовности что-то сказать, он понятия не имеет. Но не найдя нужных слов, он снова его закрывает. Может быть, это сотое разочарование от того, что Терри так легко справился с этим, так легко завязал дружбу. Когда все, что получает он сам — постоянные удары в живот. Бомгю хочет посмотреть, насколько глубоко он сможет вонзить нож. Тэхен знает это. Конечно, до этого тот воздерживался от подобных слов, но, по факту, именно так тот всегда и относился к Тэхену. — Как скажешь, чувак, — говорит он, стараясь избавиться от всех эмоций в своем голосе, потому что не хочет, чтобы Бомгю получил хоть каплю удовлетворения от этого. — Чисто для справки, я никогда не говорил, что нам нужно быть друзьями. Я сказал, что я бы хотел этого. Тэхен встает с дивана, потому что он не обязан сидеть здесь и просто мириться со всем этим. Он не должен сидеть здесь, пытаясь помочь Бомгю только потому, что тот попросил, когда предельно ясно, что в ответ с ним будут обращаться как с дерьмом. Бомгю сразу же хватает его запястье и сильно тянет к себе. Тэхен знает, что, скорее всего, выглядит смущающе удивленным, когда его задница снова приземляется на диван. Он обращает внимание на то, что теперь его нога прижата к ноге Бомгю. Он думал, что только что произнес идеальное заключительное заявление. Он был готов к тому, чтобы спокойно уйти. А происходящее сейчас — это совершенно… другое. Бомгю уставился в пол и не отпускает запястье Тэхена, либо слишком напуганный тем, что будет потом, либо у него просто нет плана дальнейших действий. К счастью, старший только что показал одну вещь, не произнося при этом ни слова. Что он не хочет, чтобы Тэхен уходил. Что он хочет больше… чего-то от этого диалога. Тэхен не может предположить, чего именно. — Зачем ты пришел сюда? — спрашивает Тэхен. — Что ты имеешь в виду? Я же сказал тебе… — пытается объясниться Бомгю, но объяснение далеко не заходит. — Нет. Я спрашиваю, зачем тебе приходить сюда, если ты знал, что просто оттолкнешь меня? Ты всегда такой непостоянный рядом со мной, но ты не поступаешь так ни с кем другим. Если я сделал что-то не так, то, пожалуйста, просто скажи мне, — Тэхен знает, что это звучит почти как мольба. — Тэхен, я… я не думаю, что ты сможешь понять меня. Или, по крайней мере, я так не думал раньше. Господи, я не знаю, — Бомгю закрывает лицо руками. Тэхен может с уверенностью сказать, что необходимость притворной или вынужденной терпеливости значительно истощили внутреннее терпение Бомгю. — Ладно, но ты даже никогда не давал мне шанса, — очень осторожно напоминает ему Тэхен. — Ты не можешь просто понять, что сегодня вечером что-то пошло не так, и что я просто хочу потусоваться? — спрашивает Бомгю, и его голос звучит очень искренне, пожалуй, впервые в жизни. — Ты знаешь, что я говорю не только о сегодняшнем вечере, — поправляет его Тэхен. Он выдергивает свое запястье из руки Бомгю, и в ту же долю секунды, когда их конечности разделяются, голова Бомгю резко поворачивается к нему, как будто что-то не так… Но Тэхен отводит взгляд, а его собственная рука скользит по руке Бомгю и обхватывает его запястье, когда он нежно прижимает свой большой палец к чужому пульсу. — Бомгю, как бы сильно ты это ни ненавидел, но вокруг тебя есть люди, которым ты действительно нравишься. И я знаю, ты думаешь, что никто из них не способен сказать, когда тебе больно. Но мы можем. И никто из нас не хочет, чтобы ты проходил через это в одиночку. Тот мычит в знак признательности, как будто уязвимость от слов, которые ему необходимо произнести в ответ, ощущается как осколки стекла в горле. Тэхен, как и предупреждал, замечает это. Он сжимает пальцы вокруг запястья, большим пальцем чуть сильнее надавливая на точку пульса, там, где после длительного нажатия рука немного немеет и отнимается. Просто чтобы Бомгю в самом деле смог почувствовать его присутствие рядом. — Хорошо, — говорит тот, но его голос звучит немного приглушенно. На сегодняшний вечер для Тэхена этого вполне достаточно. — Мне кажется, или я видел, как ты играл в третью часть Космической Эры в прошлый раз, когда я был здесь? — спрашивает Бомгю в последующей неловкой тишине. Тэхен наблюдает, как тот наклоняется вперед и берет контроллер с кофейного столика так, будто живет здесь. — Да, — отвечает Тэхен, беря контроллер, когда Бомгю протягивает его ему, как какую-то пресловутую оливковую ветвь. — Ты хочешь попробовать поиграть? — Можно я просто немного посмотрю, как ты играешь? — просит Бомгю, и Тэхен видит, как кончики ушей старшего немного окрашиваются в красный. Мило. Тэхена немного возмущает, что после загрузки игровой консоли и запуска этой давно забытой игры ему потребуется перестать смотреть на лицо Бомгю. Как он может вслепую догадаться, о чем думает Бомгю, если не смотрит на него? — Ты уверен, что это нормально? Твой сосед по комнате сказал, что ты плохо себя чувствуешь, — спрашивает тот, и Тэхен ненавидит то, как тихо звучит его голос. — Что? — уточняет младший, немного сбитый с толку. — Ну, он сказал, что ты блюешь или что-то типа того, — объясняет Бомгю, помещая в кавычки «‎или что-то типа того», чтобы было ясно, что это не его собственные слова. — Аа, — тянет Тэхен, не уверенный, стоит ли ему говорить правду. — Я сказал, что у меня болит живот, потому что не хотел с ним сидеть. Бомгю издает небольшой самодовольный смешок, похожий на «хах». — Мы не такие уж и разные, ты и я, — поддразнивает его Бомгю. — А ты так делал? Лгал, чтобы не заниматься чем-то с кем-то? — спрашивает Тэхен, на самом деле не столько из любопытства, сколько в отчаянии желая поддержать разговор. Бомгю пытливо смотрит на него, как будто Тэхен что-то забывает. — Да, постоянно, — легко признается Бомгю. — Какая твоя любимая ложь? — спрашивает Тэхен. — Что значит «любимая ложь»? — Какую ты обычно используешь? — Ох. Когда я был девушкой, это были менструальные спазмы. Сейчас… Ну, на самом деле менструальные спазмы все еще хороши, потому что людей это просто сбивает с толку, и они не задают вопросов по этому поводу. Но наверно еще одна про то, что я отстаю в сдаче студийного проекта. Хотя на самом деле это не ложь. Я постоянно отстаю, но иногда я сваливаю на это и занимаюсь чем-то другим. — Хитрец, — поддразнивает его Тэхен. Он чувствует себя совершенно непринужденно, произнося это, но через несколько секунд понимает, что Бомгю, наверно, хотел, чтобы он отреагировал на первую часть о девушке. Но на самом деле это ничего в нем не всколыхнуло. — А у тебя? — спрашивает Бомгю, и Тэхен чувствует, как кровь в его венах застывает словно лед. Тэхен и ложь… Это довольно сложная концепция. — Я не очень люблю врать, — говорит он, как будто это может что-то исправить. — Да, но каждый все равно это делает, — напоминает ему Бомгю. Но тот не находит ничего лучше, чем сказать так. — Верно, — безучастно произносит Тэхен. Бомгю молчит около часа, наблюдая за игрой Тэхена. И, конечно, он время от времени задает какие-то вопросы. Но то, что происходит потом, удивляет Тэхена. Он сам продолжает заполнять тишину… объясняя какие-то глупые мелочи об игре, которые Бомгю, скорее всего, и так знает, просто для того, чтобы тот был включен в происходящее. Старший очень мило к этому отнесся, мыча каждый раз, когда мальчик заканчивал свою речь, как бы давая понять, что слушает. — Кажется, ты не очень хорошо справляешься, — ни с того ни с сего объявляет Бомгю на полную громкость. И, да, это так. ВОЗМОЖНО, Тэхен и не добился никакого прогресса за последние двадцать минут. Но это не означает, что комментарий не был грубым. — Заткнись нахрен, — смеется над ним Тэхен. — Как будто ты сможешь справиться лучше. — Ну а что, если смогу? — бросает вызов Бомгю. Когда Тэхен удивленно смотрит на него, то Бомгю уже смотрит на младшего. Прищуривает глаза просто потому, что может, а затем показывает язык. И это определенно много говорит младшему о том, что он чувствует по отношению к дерзким мальчикам. Тэхен борется со своей улыбкой, практически страшась, что если он покажется слишком довольным тем, что Бомгю играет с ним, то тот остановится. Он протягивает контроллер Бомгю. — Раз уж ты так хочешь поумничать, — говорит он. Бомгю приходится сесть и при этом придвинуться ближе, чтобы взять контроллер. Словно он какой-то клишированный подросток, прикосновение пальцев Бомгю к его пальцам вызывает легкое головокружение. Это ощущение длится до тех пор, пока он не видит, как старший прижимает большие пальцы к джойстикам и сгибает костяшки на спусковых крючках, отчего мозг младшего погружается в последнюю насмешку Гю над Терри. Что тот трогал себя прямо в тот момент, потому что Терри его возбудил. Навязчивая мысль о пальцах Бомгю и о том, где те были в прошлом, мелькает в мыслях Тэхена, пока он отчаянно борется с ней. Тэхен чувствует, как сжимается его желудок от подобного нарушения конфиденциальности. Даже если само воспоминание происходит непроизвольно. Он знает, что должен перестать думать об этом по вполне логичным причинам, так как если он продолжит впускать в свою голову подобные образы, то все станет намного более неловким, но уже совсем по другим причинам.  В попытке сбежать на короткий промежуток времени и восстановиться, он встает, судя по всему, слишком резко, так как замечает, как Бомгю от неожиданности подскакивает рядом с ним. — Хочешь пива? — спрашивает он, и эти слова буквально вылетают из его рта. — Э-э, — тянет Бомгю. Затем смотрит на Тэхена, как будто хочет в чем-то убедиться. — Да, конечно. Да. — Чувак, просто скажи «нет», если не хочешь, — заверяет его Тэхен. — Нет, ты, наверное, прав. Возможно, это снимет напряжение, — соглашается Бомгю, прежде чем снова отвернуться к телевизору. Желание спросить Бомгю, какое именно напряжение тот хочет снять, скребет Тэхена изнутри. Но он напоминает себе, что не стоит вмешиваться. Плюс, он почти наверняка знает, что если попытается вмешаться, то это приведет к ужасным последствиям. Тэхен проходит через комнату на кухню, где может внимательно смотреть за Бомгю из-за барной стойки, которая слабо намекает на разделение двух помещений. Хотя он не знает, зачем ему вообще нужно это делать. Не то чтобы Бомгю ранен или нуждается в постоянном внимании. Тэхен просто… может быть, немного вымотан. Он пялится в холодильник, стряхивая с себя образ пальцев Бомгю, которые лежали у того на животе на второй фотографии, отправленной Терри, и параллельно ищет две банки одного и того же сорта, чтобы не было психологической борьбы за то, что кому достанется. — Эй, — шипит Тэхен в ту же секунду, как только поднимает взгляд на экран телевизора. Бомгю, черт возьми, намеревается испортить его последнее сохранение, и он на девяносто восемь процентов уверен, что тот бегает и стреляет таким ужасным образом намеренно. — Чувак, что за херню ты делаешь? Тот лишь маниакально хохочет и от ликования подтягивает колени ближе к себе. — Да ладно тебе, чувак, — говорит Тэхен, возвращаясь в гостиную достаточно быстро, но не с такой скоростью, чтобы могло показаться, что он воспринимает это чересчур серьезно. Бомгю поджимает губы, как будто сдерживает улыбку, и отодвигается от Тэхена, когда младший подходит ближе. Тэхен тянется к контроллеру — Бомгю со смехом отодвигает его. Бомгю полностью сосредоточен на своем саботаже, его глаза даже не отрываются от экрана. — Нет, перестань, — Тэхен изо всех сил старается звучать строго, но, если быть честным, милый взрыв злобного смеха Бомгю заставляет его наслаждаться тем, что его вот так нагибают. Он наклоняется через тело Бомгю, чтобы забрать контроллер, но тот просто выворачивается и приподнимается на подлокотнике дивана настолько высоко, насколько только может. Тэхен хватает Бомгю за бицепс и пытается потянуть к себе. Бомгю немного двигается, но тут же отскакивает назад, прежде чем принять решение встать со своим фирменным криком. Это глупый мальчишеский звук, который старший постоянно издает рядом с Хюнин Каем — он делает так, когда веселится с друзьями — но никогда не делал такого рядом с Тэхеном. Так что, даже если это несколько отталкивающе, Тэхену это нравится. Он немедленно бросается вслед за Бомгю, успешно хватая того сзади за рубашку, и вновь тянет. Бомгю натыкается на грудь Тэхена, но быстро приходит в себя, извиваясь до тех пор, пока его рубашка не выскальзывает из чужих пальцев. Его лицо снова поворачивается к экрану. Очевидно, он еще не закончил свое уничтожение. Тэхен пытается обойти старшего, но тот просто вращается в том же самом направлении, прижимая контроллер к груди, независимо от того, в какую сторону поворачивается Тэхен. Упрямый, неподатливый Бомгю. Что еще нового? Тэхен думает над тем, что, возможно, отчаянные времена требуют отчаянных мер. Он прекращает их вращение и сосредотачивается на том, чтобы обхватить рукой маленькую талию Бомгю, прежде чем потянуть их обоих вниз, как в американском футболе. Тэхен намеренно принимает на себя большую часть последствий падения — он не хочет, чтобы Бомгю НА САМОМ деле пострадал. Голова старшего ударяется о его плечо, один из локтей упирается Тэхену в грудь, а другой ложится на его живот. Он стонет от того, что из него вышибло воздух, но не похоже, что это так уж больно. — Ты в порядке? — спрашивает Бомгю, и Тэхен слышит беспокойство в его голосе. И такое ощущение, что подобное происходит впервые в жизни. — Ага, — убеждает его Тэхен сквозь смех. И несмотря на их голоса, они все еще остаются комком конечностей, лежащих на полу и пытающихся определиться, стоит повернуться друг к другу или, наоборот, отвернуться. — Хорошо, — говорит Бомгю и немедленно перемещается, чтобы перекинуть ногу через Тэхена. Младший даже не осознает, что тот успел продумать линию защиты, не говоря о том, что тот выбрал самый действенный способ прижать Тэхена к полу. Теперь спина младшего официально прижата к жесткому деревянному полу, пока Бомгю седлает его бедра, уставившись в экран телевизора, все еще быстро двигая пальцами на контроллере. Бомгю выглядит таким счастливым, возвышаясь над ним. Таким чертовски счастливым. Хорошо. Если бы только Тэхен знал, что тому нравится грубое обращение, он бы попробовал это раньше. Тэхен задается вопросом, похоже ли это на то, что ранее имел в виду Бомгю, говоря о желании найти парня, который заставил бы его почувствовать себя мужчиной. Если это может помочь, то Тэхен намеренно проигрывал бы целыми днями с улыбкой на лице. — Зачеееем, — без особого энтузиазма стонет Тэхен, когда Бомгю портит все его успехи в игре. Тэхен скользит обеими руками между задней поверхностью бедра и икры к сгибам коленей старшего, и мягко сжимает обратную сторону колена. Бомгю визжит. — Потому что это забавно, — отвечает тот, смеясь, когда Тэхен снова сжимает. Тэхен на самом деле не уверен, что на него нашло, но, до тех пор, пока Бомгю хорошо проводит вечер, он не собирается отступать в ближайшее время. — О, серьезно? — бросает ему вызов Тэхен, запрокидывая голову как можно дальше, чтобы посмотреть на телевизор и оценить масштабы нанесенного ему ущерба. Для него прогноз не очень хороший, как и любые надежды на то, что он сможет закончить эту игру в ближайшее время. — Я пиздец как тебя ненавижу. — Тебе следовало подумать, прежде чем давать мне контроллер, — цыкает Бомгю. Но должен ли он был думать о таком? Бомгю никогда не играл с ним. Так откуда, черт возьми, Тэхен должен был заранее знать, что произойдет? — Точно, — парирует он, чувствуя тепло в животе, которое, как он считает, может означать, что он готов к реваншу. Тэхен одновременно садится и, обхватив руками сгибы коленей Бомгю, притягивает того к себе. Бомгю пищит. Просто для того, чтобы подняться в сидячее положение, ему необходимо было согнуть собственные ноги. Так что ему нужно было, чтобы Бомгю… сдвинулся. Это единственная причина. Тэхен не уверен, это был идеальный просчет или не идеально точный расчет, но теперь они с Бомгю находятся почти нос к носу. Тэхен задерживает дыхание и слышит, как Бомгю вдыхает, но не слышит, как тот выдыхает. — Ты закончил? — строго спрашивает он, вырывая контроллер из рук Бомгю, пока тот находится в ошеломленном молчании. В том месте, где середины их тел прижимаются друг к другу, очень горячо, и это больше похоже на тепло от объятий, чем на что-либо другое. В комнате тепло и душно из-за открытого окна, и в тишине между ними растворяется звук дождя, просачивающийся с улицы. Тэхен пытается прочесть Бомгю по глазам, и определенно есть что-то, что крутится у того в голове. Но Тэхен никогда не сможет узнать, что это. Но когда его взгляд опускается к губам Бомгю, он практически уверен, что если тот когда-нибудь снова будет общаться с Терри так же, как сегодня вечером, то это разобьет его гребаное сердце. Разве он недостаточно хорош? Разве этого недостаточно? Разве это не лучше, чем просто фотография его тела на экране телефона Бомгю? Разве Бомгю еще не понял? Он уже должен был понять. Тэхен сделает все, что Бомгю, блять, захочет, стоит тому сказать хоть слово. Тэхен задается вопросом, может ли такое беспорядочное соприкосновение их тел заставить Бомгю думать о Терри. Он готов на все ради безраздельного внимания Бомгю. И это глупо, так как именно он тот, кто отдалился от старшего первым. —---- Бомгю чувствует мурашки, бегущие по коже, пока паника, страх, замешательство и возбуждение накрывают его с головой. Он сбит с толку. Он так чертовски сильно сбит с толку. Он задается вопросом, насколько, черт возьми, очевидно его желание в том, чтобы Тэхен к нему прикоснулся. Конечно же, это здорово — победить Тэхена в их сражении, учитывая, что он никогда не видел, чтобы кто-то из их цис-друзей когда-либо побеждал этого мальчика. Это заставляет его чувствовать себя сильным и мужественным. И ему нравится, как выглядит Тэхен, будучи пригвожденным к полу под ним. Конечно же, он прекрасно знает, что НА САМОМ ДЕЛЕ тот не пригвожден. Но тот факт, что мальчик вот так просто лежит, позволяя Бомгю выиграть… Как будто его совершенно не волнует позиция, в которой они остановились… Это, конечно же, тоже очень нравится Бомгю. Но сейчас? Когда Тэхен притягивает его к себе и сам принимает сидячее положение, просто чтобы подразнить? Он бы предпочел проиграть в самом начале. Он задается вопросом, чувствует ли Тэхен, как поверхностно и нервно он дышит. Он задается вопросом, знает ли Тэхен, что этого вполне достаточно, чтобы свести с ума любого влюбленного транс-мальчика. Он задается вопросом, что сделает Тэхен, если он прямо сейчас откроет рот и будет умолять взять его. Странная, маленькая, злая часть его мозга твердит ему, что они взрослые люди и могут переспать, если захотят. Ни для кого другого это не является чем-то сверхъестественным. Просто потрахаться с другом и забыть об этом. Но… Бомгю, по правде, никогда не был таким, как все остальные. И, по какой-то причине, отпустить Тэхена не так-то просто. Это никогда не будет просто. — Ладно, — взгляд Тэхена смещается с его глаз и незаинтересованно опускается к той части груди Бомгю, которая наиболее близка к его глазам. — Слезай. Желудок Бомгю падает вниз от унижения. Точно. Тэхен не хочет здесь вот так сидеть, он хочет, чтобы старший слез. И хочет, чтобы он сделал это прямо сейчас. Он задается вопросом, знает ли Тэхен, что у него нет никакой возможности подняться на ноги из такого положения. Так что, в конце концов, он кладет обе руки на плечи младшего и подталкивает себя вверх, отдаляясь. Он игнорирует то, как лицо Тэхена следует за каждым его движением. Он игнорирует последние прикосновения пальцев Тэхена, которые чуть задерживаются на обратной стороне его коленей, даже после того, как старший уже встал. Бомгю чувствует грусть от такой разлуки. Он даже не подозревал, как сильно хотел остаться в том положении, пока тело не сказало ему об этом вот так.  Бомгю думает об огромном количестве вещей, пока лениво бредет обратно на диван, но наверняка знает, что прошло уже достаточно много времени с тех пор, как его тело находилось так близко к чьему-то другому. Это… Тяжело чувствовать себя нормально, находясь так близко к кому-то. Его тело ощущалось таким странным и непривычным, когда он был в том моменте. Любое прикосновение извне и ему кажется, что другой человек УЗНАЕТ, насколько он странный. Сможет почувствовать, каким отталкивающим является его тело, какое оно мягкое в самых неподходящих местах, какие у него мягкие и редкие волосы на руках и ногах, из-за чего он чувствует себя нагим и лысым, как маленький угол размаха его пальцев заставляет его чувствовать себя хрупким и уязвимым. Бомгю даже не знает, вспыхнуло это опасение именно из-за Тэхена или нет. Он забывает о самом себе, потому что его голова забита огромным количеством абсолютно других вещей. Все, что он может почувствовать сейчас — это раскаленный добела жар на той чувствительной внутренней стороне бедер, где те прижимались по обеим сторонам от Тэхена. И это ощущение похоже на ебаный пожар. — Жалкий неудачник, — огрызается на него Бомгю, чтобы сохранить лицо и показаться привычным. Вопреки этому, он надеется, что его лицо и шея не выглядят такими же красными, какими ощущаются. Но из-за того, что творит организм Бомгю, он сам чувствует себя жалким неудачником. Из-за того, что произошедшее ощущается так, словно у него отняли то, что ПОЛАГАЛОСЬ ему по праву. Теперь он сидит здесь, как какая-нибудь невинная школьница, сжав коленки, и пытается убедить это влажное тепло между его ног, что ничего не будет, чтобы это все просто прекратилось. Да, может это естественная реакция или что-то еще, но это пиздец как неловко. В каком же, блять, отчаянии он погряз? Дважды за одну ночь так возбудиться из-за двух разных ебучих парней, ни один из которых, блять, не хочет его… На самом деле это так жалко. И несмотря на это, очень тяжело чувствовать себя жалким именно в этот момент. Потому что буквально только что он был так близко к кому-то и остался жив. Они были так близко друг к другу, и все же Тэхен не проявил никакого отвращения к нему. На его лице не промелькнуло ничего, что могло бы сказать о том, что тело Бомгю каким-то образом смутило его. Это вроде как… хорошо в каком-то смысле. Глупо, по-юношески, немного неловко, но все же хорошо. Кроме того, чисто для справки, он не прикасался к себе после того, как закончил переписку с Терри. Он так много говорил об этом просто потому, что это возбуждало его. И потому, что он хотел узнать, каково это — говорить о подобных вещах так, будто он знает, что говорит. Но как только он попытался доставить себе то удовлетворение, которого, как ему казалось, он заслуживает, то обнаружил, что желание пропало. Оказалось, что бо́льшая часть возбуждения от секстинга была вызвана тем, что его откровенно желали. И когда Терри отказал ему, все как-то само собой развалилось. Честно говоря, он не уверен, что его так уж сильно заботит, если вдруг он нравится кому-то лишь теоретически. Так как, судя по всему, это не имеет особого значения, если они не будут ничего с этим делать. В настоящий момент Бомгю на короткий промежуток времени теряет Тэхена из виду, но затем его взгляд снова ловит того на кухне. Он огрызается на ту часть себя, которая закидывает в его голову идею о том, что Тэхен отдалился, потому что близость с Бомгю заставила его почувствовать себя некомфортно. — Ты ел? — спрашивает Тэхен с кухни, замечая, что Бомгю наблюдает за ним, когда поднимает глаза. Мальчик демонстрирует ту самую дурацкую маленькую улыбку, которая часто появляется. Тот наслаждается этим дерьмом. Ему нравится ловить на себе взгляд Бомгю. Скорее всего, потому, что такое внимание к нему со стороны старшего означает, что его маска сползла.  — Что? — переспрашивает Бомгю, не совсем обращая внимание на слова, потому что мышцы внутренней части его бедер напрягаются от одного лишь голоса младшего. Ебать. Может ли он стать еще более легкомысленным? — Ты ел до этого? Хочешь что-нибудь? — уточняет Тэхен из-за открытой дверцы шкафа. Честно говоря, Бомгю ничего не ел. Потому что знал, что когда вернется домой после занятий, то попробует сделать перевязку с новым тейпом. Так что не хотел, чтобы его уверенность в себе подорвалась еще и из-за ощущения раздутости, когда он бы уже оценивал проделанную работу. — На самом деле нет, — признается он. — Рамен сойдет? — продолжает Тэхен. Бомгю открывает рот, чтобы ответить, но когда он делает вдох, острая боль пронзает его грудь, а затем распространяется по ребрам. Это ощущается так, словно кто-то сдавливает его ребра, а они вот-вот треснут. Дерьмо. Помяни черта. Перевязка выбрала идеальный момент, чтобы намекнуть ему, что ее пора снять. Он надеялся, что не проходит в этом тейпе слишком долго, учитывая, что это первый раз, когда он его использует. Но, блять. Не похоже, что он сможет находиться в нем еще какое-то время. Неужели нельзя было потерпеть? — Бомгю? — спрашивает Тэхен с кухни, очевидно, заметив напряженное молчание Бомгю. Взгляд Бомгю снова скачет к младшему. Глаза Тэхена встречаются с глазами Бомгю, прежде чем взгляд опускается на руку, которую старший прижимает к своей груди, а затем обратно. О, боже. Как же это чертовски неловко. Вот Бомгю сидит и массирует свою грудь, а потом Тэхен поднимает глаза, видит происходящее и, скорее всего, понимает, что по факту проводит сегодняшний вечер с девушкой. Бомгю только что своими собственными руками, пока аккуратными кругами массировал грудную клетку, разрушил иллюзию того, что они просто два друга мужского пола, которые проводят время вместе— — Я сделал тебе больно? — спрашивает Тэхен, и беспокойство отражается на его лице и в голосе. После этого мальчик выходит из-за стойки и идет обратно в гостиную. Ой. Тэхен вообще не думал о его груди. Почему он всегда предполагает какое-то дерьмо, если речь идет о Тэхене? — Эм, — мычит Бомгю, отдергивая пальцы от их непреднамеренных коварных движений. — Нет, не сделал. — Что случилось? — Тэхен садится на диван прямо у скрещенных ног Бомгю. — Ничего, — заверяет того он. Тэхен хмурит брови и щурит глаза, как будто пытается разгадать его. К большому разочарованию Бомгю, лицо напротив озаряется осознанием. — Ой, — выдыхает Тэхен, и это было бы мило, если бы только этот цис-мальчик не совал при этом свой нос не в свое дело. — Хочешь, я дам тебе худи? Я знаю, что Хюнин обычно одалживает тебе одно, я не против поделиться. Бомгю открывает рот, чтобы ответить, но вместо этого делает лишь глоток воздуха. Он готовился воздвигнуть стены, обматерить Тэхена за то, что тот перегибает палку, сказать тому, что тот просто не так все понял. Но он вроде и не ненавидит то, как Тэхен сказал это. Тот не сказал бандаж, грудь, перевязка, сиськи или что-то в этом роде. Он заставил это звучать так… нормально? — Эм, — повторяется Бомгю. — Ага. Ну в смысле, да. В смысле, пожалуйста. Тэхен выглядит очень довольным тем, что оказался полезен, когда идет выполнять свое обещание. К большому разочарованию Бомгю, тот заходит в свою комнату, а не комнату Хюнина, но, возможно, он должен был это предвидеть. Следующее, что Бомгю осознает, это то, что ему на колени падает огромное серое худи и пара серых спортивных штанов. — Э-э, спортивные штаны, если это поможет тебе чувствовать себя более комфортно. Тебе не обязательно их надевать, — говорит Тэхен, а затем просто застывает, как будто ждет, что Бомгю окажет ему честь. Бомгю встает так уверенно, как только может, и по коридору направляется туда, где, насколько он знает, находится ванная, но резко поворачивается на пятках лицом к Тэхену. — Спасибо, — выпаливает Бомгю, чувствуя, что краснеет. — И… эм… пожалуйста, ничего не говори о том, сколько времени у меня это займет. Невозможно, чтобы Тэхен знал, что такое бандаж тейпом, или что это сейчас на Бомгю. И уж точно тот не знает, сколько времени понадобится на то, чтобы снять это… Особенно у Бомгю, учитывая, что это первый раз, когда он использует тейп. — Хорошо, у тебя все будет в порядке? «Я не знаю», — звучит честный голос в его голове. — Да, это ванная комната, а не зона ядерной войны, — парирует Бомгю. Он съеживается из-за того, что снова сорвался на Тэхена без всякой на то причины. Эта ночь могла бы пройти точно так же, как тот день в музее, но Бомгю просто не может перестать возводить стены. Он не может перестать обрывать разговоры еще до того, как те начнутся. Он не может перестать наказывать Тэхена, словно тот Терри, тот, кто по-настоящему запудрил ему мозги, чтобы потом бросить на произвол судьбы. Бомгю приходится очень медленно снимать тейп, опасаясь, что его торс перейдет в шоковое состояние. И все же, несмотря на это, в зеркале его кожа очень красная и раздраженная. Он знает, что будет легче, если вы вытерпите и продержитесь чуть дольше, то, возможно, тогда клеевой слой немного размягчится. Но, как назло новичку, скорее всего, он где-то ошибся, так как уровень боли точно такой же, как и после восьми часов в обычном бандаже. Он чувствует себя немного неловко. Он был так горд и уверен в этом до этого, когда переписывался с Терри. Но вот он здесь, столкнулся с последствиями, в которых слезы щиплют уголки глаз и внутри лишь желание свернуться клубочком, чтобы успокоить тело от шока. Быть трансом — это чертовски неловко. Но, по крайней мере, обычно эта неловкость просыпается, только когда ты наедине с самим собой. Одежда, которую дал Тэхен, сидит на нем достаточно хорошо. Страх, что она будет висеть, развевается от осознания того, что технически Тэхен ниже него. Оба предмета одежды мягче и кажутся новее, чем все, что ему когда-либо одалживал Хюнин Кай. Он подумал об этом не для того, чтобы обесценить Кая, а потому, что от этого он начинает немного больше ценить Тэхена, чем до этого. Он задается вопросом, есть ли у того более старая одежда, которая больше бы подошла для того, чтобы одолжить ее. Одежда, которую Тэхен пропустил мимо глаз, чтобы взять именно эту… желая одеть Бомгю во что-то плюшевое, мягкое и теплое настолько, насколько это возможно… Но это всего лишь его мечта, и он знает это. Единственная дополнительная проблема с этой одеждой, кроме того факта, что она заставляет его думать и чувствовать… разные вещи — это то, что ткань чертовски сильно пахнет Тэхеном. Когда он уже одет в нее, появляется ощущение, что Тэхен повсюду. Бомгю даже не осознавал, насколько сильно ему знаком этот запах, погруженный в чувство того, как часто он искал его. И это не мечта, это печальная реальность о том, как он все еще чертовски сильно одержим им. — Ты злишься на меня? — спрашивает Бомгю, стоя в дверях кухни, в нескольких футах от того места, где у плиты расположился Тэхен. Бомгю знает, что это он — тот, кто сейчас должен открыться. Но при этом впервые в жизни ему надо быть внимательным к чужим эмоциям, именно таким, каким является Тэхен по отношению к нему практически всегда. — За то, что ты испортил мою игру? — спрашивает мальчик. — Нет, — отвечает Бомгю, смущенный тем, что младший не с первого раза понял, о чем он говорит. — До этого. — Ох. Нет, я не злюсь, — отвечает Тэхен, но такое ощущение, что тот задумался на короткое мгновение до того, как сказать «нет». — Ты просто расстроил меня, но только потому, что был таким неоправданно упрямым. — Я знаю, мне жаль, — снова говорит Бомгю. Он не хотел, чтобы эти слова звучали так бездушно. Но, с другой стороны, не то, чтобы Тэхен просил от него каких-то извинений. Он прочищает горло в неловкой тишине, а затем говорит снова: — Я могу кое-что спросить? Тэхен резко поворачивает к нему голову и, судя по всему, это именно то, что следовало сказать. — Да, — кивает тот. — Конечно. Бомгю отводит взгляд, будучи переполненным унижением, чтобы смотреть мальчику в глаза, когда задает этот вопрос. — Тебе неловко, когда ты куда-то со мной ходишь? — спрашивает Бомгю. — Что ты имеешь в виду? — очень серьезно спрашивает Тэхен с паузой в речи. — Когда мы на людях, я тебя смущаю? — уточняет Бомгю, чувствуя горячее жжение в уголках глаз, и он молится перебороть это. — Нет, нет, — немедленно отвечает Тэхен так, словно этот вопрос его шокирует или вводит в панику. Он выключает плиту и поворачивается. — Нет, конечно же нет. Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Нет, я имею в виду, типа… — Бомгю делает паузу, пытаясь решить, как лучше построить речь. — Каждый раз, когда мы идем куда-то, ты как будто всегда ждешь, что кто-то ошибется с моим гендером или как я отреагирую на это. И я пойму, если тебе интересно, что думают другие о том, что ты проводишь время с кем-то вроде меня. И, возможно… Может, тебя раздражает то, что ни с того ни с сего может возникнуть необходимость успокаивать меня, если вдруг кто-то скажет что-то не то. Неужели ты никогда об этом не думаешь? — Беспокоюсь ли я о тебе, когда рядом есть другие люди? Конечно. Мне кажется, будет нечестно сказать, что я никогда не думаю о том, что ты транс, когда мы идем куда-то. Но это только потому, что я хочу быть осторожным в том, что кто-то скажет что-то или сделает. Я не хочу гулять с тобой так же, как я делаю это наедине с самим собой, просто потому, что для меня везде безопасно. Я знаю, что для тебя это может быть не так, либо же тебе просто может где-то не нравиться. Понимаешь? — спрашивает Тэхен. Такое ощущение, что он изо всех сил пытался держаться подальше, но в итоге все равно приближался к Бомгю. Старший сжимает руками свои собственные предплечья, когда говорит: — Ты не боишься, что когда бариста принимает мой заказ, то может ошибиться с гендером? — уточняет Бомгю, превращая это в более актуальную для них ситуацию.  — Возможно, иногда, а разве ты нет? — спрашивает Тэхен. На это Бомгю молчит. Тэхен не сказал того, что он хотел услышать. Он хотел разрядить давление, чтобы его опасения подтвердились. Но теперь они все еще остались спрятанные внутри него, просто потому что, как он может поверить во все это? Как он может поверить, что Тэхен понял вопрос? Как он может—  — Но ведь не имеет значения, что я говорю, да? — перебивает Тэхен. — Я знаю, ты мне не веришь. Я не могу заставить тебя поверить мне. Но если ты дойдешь до момента, когда начнешь мне доверять, я повторю это снова, если в этом будет необходимость. — Это может стать утомительным, — смеется Бомгю, немного смущенный тем, как прямолинейно Тэхен смог объяснить ему его же чувства. — Бомгю, если бы ты мог утомить меня, то это бы произошло уже давным-давно, — дразнит его Тэхен, возвращаясь обратно к плите, чтобы открыть пакетики с приправами и высыпать их на лапшу. Слава богу, тот отвернулся. Бомгю определенно краснеет прямо сейчас. — Заткнись, — выдавливает он из себя. — Не-а, — отвечает Тэхен, качая головой и помахивая перед ним ложкой, прежде чем положить ее в миску. — Не думаю, что смогу. Ты будешь слишком сильно по мне скучать. — Я точно не буду, — говорит Бомгю, защищаясь. — Мхм угу, — невпечатленно мычит Тэхен, когда проходит мимо Бомгю обратно к дивану вместе с тарелками рамена в обеих руках. К тому времени, как Бомгю усаживается обратно, Тэхен уже хватает пульт с кофейного столика. Тот не спрашивает Бомгю, что он хочет посмотреть. Даже не спрашивает Бомгю, ХОЧЕТ ЛИ он вообще что-нибудь смотреть. Но до того, как Бомгю осознает это, по телевизору уже идет одно из его любимых шоу. Тэхен сидит в тишине, если не считать прерывистого чавканья, пока отвлеченно ест, делая это значительно быстрее, чем Бомгю. Бомгю задается вопросом, знает ли Тэхен, что он не больной ребенок. Он задается вопросом, нравится ли ему самому, когда с ним так нянчатся. Он также задается вопросом, знает ли Тэхен, что может трахнуть его на этом диване прямо сейчас, если захочет. Не то чтобы Тэхен когда-нибудь действительно захочет сделать что-то подобное. Но тот все равно может это сделать… если захочет… потому что Бомгю этого хочет. Пока пар от миски с лапшой, которую ему ранее отдал Тэхен, согревает лицо Бомгю, он думает о том, что подумал бы о происходящем Терри. Что подумал бы Терри, если бы увидел, что те реальные люди, которые «хотят быть рядом с ним», которые, как тот клялся, влюблены в него… На самом деле вообще не «увлечены» Бомгю? Терри не понимает, насколько глуха его реальная жизнь. Это просто тихая ночь, пока они сидят на диване. Бомгю все собирается встать и уйти домой. Он продолжает думать о том, чтобы сменить мягкую теплую одежду Тэхена на свою, но ощущает дрожь при мысли об этом. Он все еще слышит шум дождя из открытого окна и чувствует себя таким сухим и защищенным, находясь здесь, внутри. Он уверен, прогулка домой может подождать еще немного. Тэхен так и не отодвигается от него на диване. И Бомгю чувствует себя неловко, как будто это он заманил мальчика сюда. Он задается вопросом, хочет ли Тэхен вообще быть сейчас в его компании… Скорее всего, нет. Но тот же может попросить его уйти, не так ли? Не так ли? Не так ли? Бомгю просыпается от того, что кто-то сжимает его руку. В комнате темно, телевизор выключен. Он едва может открыть глаза настолько, чтобы понять, где находится. — Эй, эй, — звучит голос, такой же теплый, как и рука, обхватывающая его собственную. — Пойдем, давай перенесем тебя. Мы же не хотим, чтобы ты спал на диване, да? Тэхен. Это Тэхен. Он может разглядеть часть лица младшего, расположенную очень близко к себе. Тот присел так, чтобы находиться на уровне его глаз, уровень обзора которых параллелен подушкам на диване. Его блестящие глаза, его глупая нежная улыбка, которую, как кажется, тот бережет только для Бомгю. — ММм-мхм, — мычит Бомгю, пытаясь выразить несогласие. Он пытается поднять голову, но та кажется очень тяжелой. — Мне пора домой. — Эй, эй, эй, — голос Тэхена тихий и нежный. Теперь на плече старшего ощущается теплая тяжесть. Это переместилась рука Тэхена. — Уже слишком поздно, чтобы идти домой. Оставайся. Это действительно звучит мило. Бомгю едва ли находит в себе силы сказать «нет». — Не-аа, — снова бормочет он. — …то невежливо. Он утыкается лицом в диванную подушку, пытаясь заставить себя пошевелиться, но ему так удобно. Это так похоже на его собственный дом. Это слишком похоже на идеальное место, что хочется оставить все как есть. — Не смеши меня, — говорит Тэхен, смеясь над ним. — Ты даже не можешь открыть глаза, но хочешь выставить свою задницу на улицу, да? — У тебя милый смех, — шепчет Бомгю, слишком уставший, чтобы стыдиться сказанного. Тэхен снова смеется. Мечта фансервиса. — Давай, — снова говорит Тэхен, и рука, к которой старший уже привык, скользит по его волосам, поглаживая, и он гонится за этим прикосновением. — Давай уложим тебя в постель. — Хорошо, — соглашается Бомгю, на самом деле не уточняя, на что он согласился. И он не знал, пока не почувствовал, как чьи-то руки скользят под него и вокруг него. До тех пор, пока он не чувствует, как его голова прижимается к теплой груди Тэхена. Когда его поднимают, он немного приходит в себя. Но Тэхен сказал, что отнесет его в постель — так что сейчас нет причины просыпаться. Он сможет попереживать утром по поводу того, что окончательно растекся в лужу от того, что его несли на руках. И кто знает. Может утром он признается, что ему понравилось то, как его держали на руках. Может, он осознает, что Тэхен не подумал о Бомгю ничего плохого только из-за того, что ему пришлось нести старшего на руках. Кровать, в которой утопает его тело, ощущается освежающе прохладной. Теплое хихиканье Тэхена снова растворяется в воздухе, когда они падают друг на друга, когда младший пытается уложить его. Медленные полусонные движения Бомгю — это главный фактор, из-за которого они путаются. Пока внезапно его тело не успокаивается. Он в безопасности. И такое ощущение, что Тэхен снова отдаляется. Бомгю чувствует, что снова погружается в сон. Ему снится легкое, как перышко, прикосновение к его лбу, что его челку убирают за уши и шепчут три тихих слова: Спокойной ночи, Медвежонок.