***
—Феликс, быстро сюда! —прорычал альфий голос. —Да, отец. Что-то случилось? —Вопросы здесь, я задаю. —Да, отец. Феликс находился в комнате. Комната огромная, пол выложен белой, однотонной, мраморной плиткой. На стене красуются вычурно-дорогие обои, с зелёными цветами, словно рубинами. Белый, высокий потолок с большой хрустальной люстрой. Так же в комнате стоит два больших дивана: обивка-тоже зелёная, окаймлённая позолоченными завитушками и узорами. Эту комнату, как и весь дом семейства Ли можно было описать несколькими словами: дорого и безвкусно. На против омеги стоял высокий мужчина. Он одет в строгий, дорогой костюм. Чёрный галстук, жилетка и костюм синего цвета, на руках часы, что не перестают тикать и отмерять время вот уже, как год-два. Это явно альфа, подавляющие феромоны с приторным запахом апельсина, что невозможно было терпеть выдавали его вторичный пол. Теперь поговорим о самой семье Ли, где родился и вырос блондин. В его семье были лишь альфьи законы неподчинение которым равнялось изгнанию и смерти. Родил его омега, тоже с веснушками и вечно грустным лицом-таким его запомнил Ёнбок. Ведь ему и правда жилось не очень. Хотя нет, жилось ему плохо. Вообще, всем омегам этого рода приходилось одинаково не сладко. Например, после того как омега Ёсан-папа Феликса родил альфу, старшего брата, ребёнка у него забрали сразу после того, как малыш перестал нуждатся в грудном вскармливании и усиленной заботе. Позже, когда альфочка Ли Пакчон подрос папу-омегу к нему тоже не подпускали. Разве, что когда тот заболевал, чтобы не нанимать няньку, приходил лечить малыша его родитель. В других любых ситуациях, омега не должен видится с ребёнком. Так же на завтраках, обедах, ужинах, да, в любой приём пищи, на семейном собрании, на семейных светских вечерах и праздниках омегам присутствовать запрещено. Ещё, нужно бесприкословно выполнять все поручения, что дал альфа семьи Ли. Так же в семье Ли, кроме альфы Пакчона, было ещё два ребёнка: Ли Минхо-альфа и Ли Феликс-омега. Конечно, когда родился Минхо, все радовались, ведь у семьи появился ещё один альфа-защитник, а защитник в понимании этой семейки, это тот, кто обделяет омег. Ну, а рождению омеги не был рад никто, от слова совсем. Ёнбока постоянно гнобил старший брат-Пакчон. Минхо же, любил, по настоящему защищал, таскал сладости с кухни, за, что ему сильно прилетало от отца: Пакчон здавал своего братишку. Ликси всё время, начиная с шести лет, приходилось делать грязную работу: мыть полы, помогать на кухне, выполнять любые поручения отца бесприкословно. Ёнбока вообще хотели убить в младенчестве, сразу после рождения или продать на чёрном людском рынке, в котором девственники-омеги высоко ценились. Он ведь омега. А семье нужны только альфы. Но вот, что остановило смерть омежки: оказалось, у приятеля отца не за долго до рождения Феликса, родился альфочка—Со Чанбин. Ну, как не за долго, ему на тот момент было три. И уже тогда, отцы спланировали свадьбу своих сыновей. Скажем теперь, про отличия братьев Ли младшего. Пакчон старался подражать отцу и деду. Они были властными, богатыми и сильными альфачами. Но эта «сила» была у них лишь в том, что они избивали, обделяли, подчиняли и властвовали омегами на лево и на право. Они могли иметь каждого омегу, что находится в доме. И если бы не спланированая свадьба младшего Ли, то его скорее всего, продали бы в бордель. Да, что там говорить про бордель, заезжий альфа, во время своего гона, чуть не тронул, на тот момент, малыша Ликси. И если бы не предстоящая в будущем женитьба, этот альфа поимел бы его, точно. Ведь для мужа-Со Чанбина, как и для семьи Ли, было важно, чтобы первую брачную ночь, омега провёл именно с ним. Ну, вернёмся к отличиям старших братьев Ёнбока. Минхо-противоположность старшего брата. Добрый, отзывчивый, вечно помогал слугам-омегам из дома, пытался навестить омегу-папу, хоть это было и запрещено, у него это получалось. Он был против этого гендерного неравенства. Вот поэтому, младшего альфу часто ругали. А старшего альфу, наоборот, хвалили за те поступки, за которые, в нормальной семье, отругали бы. Мы же, живём не в средневековье с дедовщиной, а семья Ли, только так и живёт. Тирания и грубость по отношению ко всем, кто не альфа. Так же Лино очень любил своего родителя Ёсана, в отличии от старшего брата, который уже тогда стал тираном. Он толкал, не уважал и грубил даже старикам-омегам, что прислуживали их ужасной семейке грубых альф. Ну, а теперь вернёмся к блондину и его отцу. Точнее к их разговору. —Ты знаешь, тебе уже двадцать один и скоро твой первый цикл, его ты должен провести с Со Чанбином. А потом, ты выйдешь за него замуж. —Что? Но, я не.... —Заткнись, тебя, кажется, не спрашивали. — вместе со звонкой и очень сильной пощёчиной, оставляющей сильный красно-багровый цвет, прилетели эти слова. По щекам Ликса потекли слёзы. Он убежал из комнаты где был отец, спустился по мраморной лестнице и побежал в свою комнату. Идя в свою комнату, Ёнбок не замечал ничего, у него была истерика. Как его могут выдать замуж против воли? Да, и кроме этого, заставить провести с ним брачную ночь? А потом, детей ему родить? Ну уж нет. Он этого избежит. Обязательно. Хотя бы, постарается. Этот, Со Чанбин, кажется, давно в него влюблён, а вот омеге он противен. Вечно чем-то хвастается, считает себя выше других и вообще, он надменный эгоист. Добился всего, только деньгами. И в Ли, его тоже заинтересовало только лицо, что было будто с обложки модного журнала, да и тело тоже. Как раз, наверное из таких журналов, которые покупают только альфы, чтобы смотря на которые, удовлетворить свои репродуктивные потребности. А его будующий муж не будет ставить его и в копейку, как его отец его папу. Так думал сам Феликс. Как написано выше, омега шёл, нет, бежал в свою комнату, ничего не замечая на пути, врезаясь в слуг, омег и альф, вторые же, огрызаясь, посылали его по дальше, пытаясь ударить, либо по заднице, либо по щеке, которая и так горела и саднила, после удара разъярённого отца. И вдруг, он врезался в что-то жёсткое, но тёплое, пахнущее альфьими феромонами. Вероятно это и был альфа. Ёнбок испугался. Это опять какой-то альфа? Альфа, который ударит, а может быть изобьёт. Авось и изнасилует. Блондин отшатнулся, пытаясь убежать. Но у него не получилось, омега споткнулся о свою же ногу. Феликс упал бы, но его подхватили крепкие руки этого неизвестного альфача, что сейчас наверняка, сделает что-то плохое и ужасное. Ли младшему будет больно. Очень больно. Но, нет. Ёнбок, просто накручивает себя, слишком сильно боится и неправильно думает. Этот неизвестный-его брат Минхо. Слава богам, что это Минхо, а не старший брат Пакчон, который бы посмеялся и толкнул брата на пол. В этот момент сам блондин был весь в слезах. Щёки горели, не только из-за пощёчины, но и из-за горьких, горячих слез отчаяния. Глаза так же жгло, пошло раздражение: глаза опухли и покраснели. Но ещё, на правой щеке красовался чётко выраженный контур удара грубой ладони о нежную кожу молочного цвета, в некоторых местах покрытую веснушками, что Ли Феликс так не любит. —Ликси, что случилось?... Ты, ты чего? Ты плачешь? Отец опять тебя ударил? Иди сюда. —Лино протянул руки для утешительных обьятий любимого младшего брата. —Нет, Хён. —Всхлип. —Он меня не только ударил. —Всхлип. —Он... —Что он зделал, что он тебе, моё солнце, сделал? Не бойся, скажи мне. Я никому не расскажу. Обещаю. Я не зделаю тебе больно. Честно. Доверься мне. —младший собирался с силами и успокаивался, чтобы нормально, кратко и чётко, а самое главное, без слёз, заиканий, нервов и всхлипов рассказать всё старшему, горячо обажаемому брату. Ёнбок альфам не доверял, боялся их, из-за сложившихся в семье обстоятельств, поэтому примером-альфой для него был старший брат. В своих мечтах он представлял не принцов на всяких там, белых конях, как его сверстники и ровестники, а просто, простого альфу, даже без больших денег и просто денег, которые довольно ему наскучили, в его богатой семье, хотя, ему эти денжата особо, не перепадали, в его то, и без того, ужасной жизни. В общем и целом, омега хотел альфу, который будет о нём заботиться, оберегать его, не бить, поддерживать. Да, он хотел такого альфу, который относился к нему так же, как его брат. Даже, если бы, Феликс его не любил, он бы ценил эту заботу, которой в его жизни было мало, и получал он её только от Минхо и от папы-омеги, больше не от кого. Омеги-прислуги, лишь бросали бедному мальчику сочувствующие и понимающие взгляды. Они жалели его. Ну, подводя итог, Ёнбок женился бы и родил детишек, только доброму альфе как Минхо, в его случае подойдёт высказывание «с милым рай в шалаше». Из раздумий, блондина отвлёк голос Лино, что был наполнен добротой и нотками волнения, что старший тщательно пытался скрыть, но у него не получалось. —Так, что случилось, Ликси? —Мино-я Хён, он хочет выдать меня замуж. —Что?! Так это же хорошо! Чего ты плачешь, моё солнышко? Я так за тебя рад! Как же ты быстро вырос, малыш Ликси. —Нет, ты не понял, не я хочу замуж, а отец меня выдать хочет замуж, за Чанбина!—Феликс опять разрыдался, больше не в силах сдерживать свои эмоции, свою истерику. —Как!? Как он может?! Принудительный брак? Да, в двадцать первом веке!? Он с ума сошёл, что ли, сейчас пойду, да морду ему набью!—со сверкнувшей злостью в глазах, что Ли младший никогда не видел, сильно испугавшись, он вспомнил, тот же взгляд отца. —Минхо-я, что с тобой? Ты такой злой. Твой взгляд... Он как, как у отца. Я тебя боюсь. —О божечки, я тебя напугал. Какой же я ужасный, господи. Ликси, я не на тебя злюсь, не переживай пожалуйста, я злюсь только на отца, но никак не на тебя. Как на такое чудесное солнышко можно злиться? А? Вот и именно, это просто невозможно. Не плачь. Я обязательно, обязательно что-нибудь придумаю, не бойся. А пока, иди в свою комнату, мне с отцом поговорить надо. —Минхо-я, нет пожалуйста, не надо, только не деритесь! —Я и не буду, не переживай, мы просто спокойно поговорим, вот и всё. —Точно? Честно, честно? Обещаешь? —Я честно-честно тебе пообещаю. Ликси зашёл в комнату, там его уже ждала пожилая служанка, бета, хотя как, ей всего сорок, с хвостиком, просто выглядит она, мягко говоря не очень. Довольно старовато, для своего-то возраста. —Феликс, тебе нужно собирать вещи, а потом я тебя накрашу, сделаю тебе укладку и подберу одежду. Будешь самым сладким омежкой, что каждый альфа будет открывать рот, непроизвольно пуская слюнки и подбирая выпавшие зубы и челюсти. Хотя, ты сейчас без макияжа, и слаще омега быть не может. По тебе и так слюни и сопли распускают. —Да, наш Ёнбок был, ну как был, есть и будет, объектом притяжения альф. Альфы словно из железа, когда рядом с блондином, а он сам магнит. Всё было придельно просто, почему так происходило. И обьяснить тоже, проще простого. Ликси был безумно красив, и фигурой, и личиком выдался. «Родители перестарались» —кажется, это про нашего «сладкого» омежку. Теперь же, вернёмся к разговору женщины—служанки и Ёнбока. Точнее пока, что к монологу беты, что написан выше. —Что? Куда собираться? —Как, куда? Тебе разве, твой отец не сообщил? Если нет, то я скажу: ты выходишь замуж! Да ещё и за такого прекрасного альфу! Поздравляю!—блондин не хотел расстраивать женщину, поэтому бросив краткое «спасибо» и натянув фальшивую, не искреннюю улыбку, направился в гардеробную. На Феликса одели белые штаны, чёрную водолазку, а на неё белый кроп-топ. С макияжем же, заморочились посильнее. Сделали подводку глаз, нанесли румяна, тени, скульптор, пудру, хайлайтер, завершив всё вишнёво-красным блеском для губ. Его причёска тоже не осталась без внимания: волосы вновь осветлили и добавили длинну, нарастив. Стилист сделал косички и добавил в них бусинки. Хоть Ликси и так пах прекрасно, благоухающей сиренью, ему пшикнули на запястье, одни из самых дорогих духов, что имелись дома для омег и таких важных случаев. —Ох Ликси, выглядишь секси. Я бы тебя поимел, не будь твоим братом. Сколько ты стоишь? Какова твоя цена? —с противной ухмылкой, то-ли усмешкой, протянул старший брат Пакчон, на что омега опустил глаза в пол, ведь знал, что перечить альфам в этом доме опасно. —Заткнись Пакчон. Ликси, не слушай его, ты прекрасно выглядишь, просто он понимает, что никогда не добьётся такого красивого омеги, по правде, он даже самого ужасного не добьётся. Он недостоин. Недостоин, таких как ты. Таких прекрасных, как ты. —Господин, вашего сына ждёт машина Со Чанбина. —объявил хриплым голосом дворецкий. —Феликс, хватит сюсюкатся!—пытаясь подражать отцу, сказал Ли Пакчон, завидя прощания младшего альфы, обьятия, и чуть ли не слёзы самого младшего. Ёнбок знал: плакать нельзя, во-первых, косметика сотрётся, макияж и труды визажистов будут на смарку. Во-вторых, Минхо-я не должен волноватся за него. Да, и прислуга тоже. Пусть думают, что у него всё хорошо, что брак счастливый, и не без любви. Ведь прислуги-омеги любили мальчика, как родного и хотели ему только счастья. Так пусть думают, что у него всё хорошо, пусть радуются. Им не за чем волноваться. Они заслуживаю всего самого хорошего, только счастья. Они должны быть счастливы.***
Чанбин сидел в своём кабинете, разглядывая фотографии, из альбома, в белом переплёте с золотыми розочками. Так же, в его руках был бокал лёгкоалкогольного, белого, полусухого вина. Думаю говорить о том, что оно было довольно дорогое, не надо. Ведь в этой истории, описывается заоблочно-богатая жизнь, богатого, слишком красивого омеги и ничем не отличающегося альфы-олигарха. Ну ещё в эту историю вольётся тёмноволосый альфа, что был по мнению омег-одногрупников и не только их, слишком красив. Словно чёрт. Будто бы он продал душу дьяволу. А то и самому бесу, что варит в горячем котле к нему попавших-грешников, чьи души горят и испепеляются, в том самом котле. Вернёмся к нашему олигарху. Он медленно, лениво потягивал алкогольную жидкость, всё ещё разглядывая фото. На них был юный омега, он был слишком красив, но улыбался он, даже на фото, мало. —Почему же, ты, грустишь, чудо? Будешь ли, ты, со мной счастлив? Любишь ли, ты, меня так же, как я тебя? —мысли мужчины прервал стук в дверь. —Господин, Ли Феликс приехал. —Замечательно, ведите его в новую комнату. —Чанбин улыбнулся, ведь омега, которого он разглядывал на фотографиях альбома, уже здесь и совсем скоро, он увидит его в живую. Феликса вывели из машины. Перед ним оказался огромный дом, просто особняк. У него дом, по цене и габаритам, был в точности такой же. Но, кое-что отличалось. Если у них дома, не было ни малейшего чувства стиля, всякая ерунда и безвкусица за сумашедшие денги, то в этом доме, по крайней мере снаружи дома, то, что видел блондин, было очень даже стильно, модно, молодёжно. В общем всё было богато, но со вкусом. С очень даже изящно-благородным вкусом, обычно не присущий альфам. Но у этого альфы, похоже, чувство стиля присутствовало, а может и дизайнерское образование. Витая в этих мыслях, Ликси и не заметил, как оказался в отданой ему, пожалуй одной из самых лучших и роскошных комнат. Об этом позаботился Со. К слову, внутри дома, нет, в нутри особняка, всё и вправду было красиво. Белые стены на которых красовались золотые капли, с таким же золотым налётом. Так же, на этих самых стенах были изысканные картины и элементы декора, что очень даже вписывались в интерьер и саму атмосферу дома. Этот дом нравился омеге больше, даже чем его собственный. Но, дело в том, что в его доме, всё было родным, с ним связаны все воспоминания о детстве, юношестве, об папе и горячо любимом брате Лино, что так сильно отпечатался в памяти младшего. Очередные мысли Ёнбока, прирвали шаги, по направлению, кажется, к его комнате, к нему. Прямиком к нему. Холодок и маленькая дрожь прошлись по спине омежки. Следом, эта «маленькая дрожь» заставила еле заметно, потряхивать всё тело. Шаги становились всё ближе и ближе. Всё громче и громче. Всё ближе и ближе. Громче и громче, отдаваясь эхом в ушах. В горле собрался липкий ком, что не хотел исчезать, зрачки расширились до предела, и начали напоминать кошачьи. Вязкая слюна собралась во рту и не сглатывалась, сколько бы Ли не пытался. Но все попытки успокоиться и унять дрожь были тщетны. Ёнбок боялся, это был натуральный ужас, а не испуг. Феликс боялся всех альф в своём доме, а с ними, он жил с рождения, с другими же, альфами, боялся даже заговорить. А этот, который приближается, вероятно, сделает что-то плохое. Альфы по мнению Ликси, не могут быть хорошими. Они только плохие и всегда, всегда унижают, подчиняют, бьют омег: других представителей этого пола, опять же, по мнению блондина, не существует. Разве, что, только, один-Минхо-я Хён. Всё, больше хороших нет. Не существует. Похоже, мечте Феликса про доброго и понимающего альфу, не суждено сбыться. Ни-ког-да. Все его надежды разрушены. Это просто мечта. Мечта, и ничего большего. Ни-че-го. Тем временем, незнакомец подступился своими мерно-большими шагами, к двери, его большая, шершавая рука легла на ручку двери. Ручка щёлкнула и опустилась, предательски разрешая войти альфе. Дверь распахнулась, создавая сквозняк. В проёме двери появился невысокий человек, ниже самого Феликса, но всё же, альфа, его феромоны пахли кокосом. Такой запах, был довольно приятен для рецепторов и не свойствен альфе, как и рост. Это глава одной из самых больших, богатых и прибыльных компаний в Сеуле-Со Чанбин. Но сам Ли ничего из этого не видел, он стоял посреди комнаты, спиной к мужчине. —А в близи, ты выглядишь ещё очаровательней, я могу это сказать, даже видя тебя со спины. Значит, в анфас, ты выглядишь куда лучше. Хотя, куда уж лучше? Каждый альфа Сеула, а то и всей Кореи, мечтает хоть одним глазком, посмотрель на тебя. А я, заполучил тебя, могу трогать и смотреть где захочу, когда захочу.—подал хриплый голос зашедший в комнату Чанбин. От этих слов, Ликса всего передёрнуло: от кончиков пальцев на ногах, до кончиков волосков на голове. Шею Феликса, сзади, опалило горячее дыхание и шёпот, в самое ухо:—Повернись, я посмотрю на тебя. —Ликси испугался ещё больше, как будто обжёгся. Он обернулся, ведь знал, что спорить бесполезно. —Какой красивый. Будто куколка, которую, я буду постепенно распаковывать и доставать из коробки, ведь она только моя, её подарили мне и играть я буду с ней, так, как хочу я и только я. —Рука Чанбина легла на талию омеги, вторая на ягодицу. —Поиграем? —П.. пожалуйста, не надо. —жалобно промяукал омега. На глазах блондина выступили слёзы, голос предательски задрожал, тело тоже, оно буквально билось в конвульсиях, в запахе, как ни странно, появились нотки ужаса, страха и немного потерянности, что так же отражалась в глазах бедного Ликси. —Т-ты, чего? —во время речи Со, его хватка ослабла, Ликси воспользовался моментом и грациозно, словно кошечка, нырнул под одеяло, продолжая трястись. —Господи, бедненький омежка, прости, я не хотел тебя напугать. Я думал, ты избалованный и строптивый, совсем не воспитанный. Вот и хотел «воспитать» и «укратить». А ты, оказывается, не такой, как я думал, прости пожалуйста, извини, милый омега. —Чанбин гладил всё ещё дрожащий комочек под одеялом, по спине, переберая косточки хрупкого позвоночника омеги. —Тебя, что, бьют дома, да? Скажи мне, мне, милый омега, красивый омега. Скажи, я сохраню это в секрете, никто не узнает, что ты мне что-то рассказал. Обещаю. Доверься мне, я понимаю, сложно доверится какому-то едва знакомому альфачу, но я прошу поверь. Мы с тобой начали не стого, прости меня, я повёл себя, как настоящий урод. —Феликс переставал дрожать, ранее он боялся пикнуть, выдать хоть звук, но теперь, он боязливо мяукнул тихое, но уверенное «да». —Тише, Феликс, тише, можешь проплакаться, я думаю тебе это нужно, и ты в процессе. Как такому милому, прикрасному созданию, можно хоть одно плохое слово сказать, а темболее уж бить. Про это я вообще молчу. Давай, если можешь и хочешь, сходи в душ, умойся, приди в себя, так сказать. «Смой» со своего прекрасного тельца мои касания, они наверняка, противны тебе. Сходишь в душ, приведёшь себя в порядок, поешь, уляжешься на этой большущей, мягкой кровати спать, успокоишься, в конце концов. Если ты беспокоишься об этом, не волнуйся, я подглядывать не буду, там замок есть, в уборной тоже. Там, всякие средства гигиены, для себя, в аптечке найдёшь. Хорошо? —Л-ладно. —Полотенце, сменная одежда, сменное бельё и всё в этом духе, тоже в ванной. А сама ванная, от твоей комнаты, прямо по коридору и на право. Там на двери написанно. Ужин тебе тоже в комнату принесут. Или ты хочешь отведать чего-то конкретного? —Феликс, кроме того, что слабо помотал головой, не смог выдавить из себя не единого слова. Он пошёл в душ, прямо по коридору и на право, как и говорил хозяин дома. Насчёт сменной одежды, белья и всего почего, он тоже как не странно, не соврал. Омега снял с себя всё одежду, оставаясь в том, в чём папа родил, абсолютно нагим. Он сам то, в зеркало, на голого себя, боялся смотреть, каким уж тут альфам его раздевать. Включив холодную воду, блондин завис под ней, сидя в не менее холодной ванне. Волосы намокли, тело тоже, хотя тело даже замёрзло, стало неметь, кожа набухать, отмокая и морщиниться под напором воды. Позже, блондин опомнился и понял, насколько ему холодно. Он насухо, до красных следов, обтёрся махровым полотенцем, заботливо припасённым альфой. Полотенце, тоже, пропиталось запахом кокоса Чанбина. После, Ликси оделся, пошёл в выделенную ему комнату, завалился на огромную кровать и уснул, так и не притронувшись к еде.***
Феликс проснулся с опухшими от слёз глазами, вчера он плакал. —Доброе утро, Ликси. Проходи в столовую, будем есть. — послышался голос Чанбина. —А разве, мне можно есть с тобой, в столовой? —Конечно, что за чепуху ты спрашиваешь, малыш? —Просто, дома, мне было запрещено есть в столовой, с альфами. —Господи, бедный мой омежечка. В моём доме, тебе можно всё. Всё, что хочешь, я выполню любой твой даже самый сумасшедший каприз, в любое время. Что, что такое? —Я...Нет, просто обо мне так, никогда не заботились, не говорили таких слов. —Давай, умывайся, иди завтракать, а потом, на учёбу. Ёнбок отправился в уже знакомую ему ванную комнату. Он почистил зубы, умылся, оделся, собрал портфель, расчесался и сделал лёгкий макияж. Далее, он направился в столовую, а точнее пошёл за прислугой, ведь не знал нахождения комнаты. —Ох, Ликси, прекрасно выглядишь. Ты очень красивый. Всегда. —Мм, извини, я не знаю, как отвечать на такое. Мне такого не говорили, никогда. Прости.—сказал омега, бегло дожёвывая завтрак. —Ну что ты, не переживай, ты скоро привыкнешь. —Ой, извините, я опаздываю. — сказал омежка, побежав на выход из дома. Далее, его встретил водитель, Ликси сел в машину, они направились в университет. Первая пара-анатомия. Один из любимых предметов Феликса. Выйдя из машины, блондин словил порцию заинтересованных взглядов альф-старшекурсников, что откровенно говоря, пялились, даже не скрывая этого. —Зачётный, да? —спросил один из альф. —Ага, задница то, что надо. Да и личико, ничего так. —«Попробовать» бы его, только вот, он с нами даже не говорил ни разу, хотя я, даже в школе с ним был. Ни разу, за разговором с альфой не видел. —Тем же лучше. —Думаю, ты прав. Ли ничего не подозревая, пошёл дальше. Феликс учился в очень дорогом уневерситете, куда обычный человек не попадёт. Чтобы оплатить этот уневерситет, нужна куча денег. Омега зашёл в кабинет, обнаружив, что пока его не было, из паралелли перевёлся популярный альфа-Хван Хёнджин. Все омежки сохли по нему, но не Ли. Но, самое главное, он сидел за партой Феликса. А все омеги зависливо смотрели в сторону блондина. —И почему он к нему подсел, а? —шептались омеги в аудитории. —Привет. Ты, Феликс, верно? —Д-да. —еле выдавил из себя Ли. —Я Хёнджин. Хван Хёнджин, мне очень приятно познакомиться. —Хёнджин протянул руку для омежьего рукопожатия. Феликс опешил. Но протянул руку. На руке, красовался синяк, полученный от отца. Альфа заметил это, но тактично промолчал, ставя пометочку о том, что ему надо обязательно спросить об этом, но позже и на едине, чтобы не поползли никакие слухи по универу. Ведь зависливые омеги, которые были недовольны тем, что Ли слишком красивый и к нему липнут альфы, могли наболтать про Феликса всякого. В основном, альфы не ценили душу и внутренний мир Феликса, им нужно было красивое лицо и тело, с красивыми изгибами. Пара по анатомии прошла почти спокойно, Хёнджин не докучал, только иногда задавал вопросы по теме предмета и пытался найти общий язык с омегой. Альфа для блондина казался страшным, но на самом деле оказался хорошим, не злым не чуточку. Пара вышла не совсем спокойной, потому, что её темой была сцепка и строение тела омеги. На перерыве Ликс пошёл в столовую, купить что-то поесть. Но он вспомнил, что оставил карточку в кармане куртки, в раздевалке. Омега спустился в раздевалку. Там его встретили трое альф, что по пути в универ активно обсуждали его задницу. —Привет, малыш, ну что, пройдём теперь тему сцепки не только в теории, но и на практике? Мм? —Ч-что? Но я, не согласен. —А я вот, согласен. —вставил свои пять копеек второй альфа. Но вставить он хотел не только пять своих копеек. —Я тоже. —подал голос уже третий. —Пожалуйста, не н-на—на этом моменте, ему закрыли рот рукой. Ёнбок пытался кричать, вырыватся, но ничего не получалось. Конечно, он, хрупкий омежка, в схватке против трёх крепких, мускулистых силачей.«Сила есть, ума не надо». Это было явно про них. Мужчины затащили жертву в самый дальний угол раздевалки, по щёчкам блондина текли слёзы. Почему беда не приходит одна? Вот Феликса насильно пытаются выдать за муж, а вот трое альфачей, уже расстёгивают пуговицы на его рубашке, зацеловывают молочную, нежную кожу, оставляя свои противные отметены. —Н-ненадо. —это последнее, что со скулежом и заикаясь, жалобно промяукал Ликс. Кажется, что прямо сейчас, его пустят по кругу эти уроды. —Живо пустите его! —послышался рык, кажется, альфы. Это был Хван. —Чего!? —прохрипел насильник. —Уши прочистить? —Хёнджин не на шутку разозлился и врезал одному из альф. Тому самому «глухому». Увидев, что одному из их товарищей досталось, так нехило, злоумышленники перепугались, удалившись с места преступления. —Ликси, ты как? —пытался как можно нежнее сказать брюнет, понимая, какой это удар для омеги. —Не трогай меня. П-пожалуйста.—вжавшись в стену и сев на пол, стараясь казаться меньше и незаметней, закрывая обнажённое плечо руками, пропищал Ликс. —Хей, ну чего ты, я не приченю тебе вреда. Я не такой, как они, я не буду делать ничего такого. Да, ты красивый, очень, я не спорю. Но красота и соблазнительность-не повод для изнасилования. Покрайней мере, я так считаю. Я знаю, быть красивым, в моём случае просто подходить под стандарты омег и девушек, трудно. Мне всегда говорили: «нужно попасть в универ? Да, выбирай любой, ты же красивый. Соблазнишь омежку в деканате и всё». То, что я стал художником, благодаря моим стараниям, а кто-то обесценивает это, говоря от простого «талантливый», до «ты просто красивый, вот тебя и любят». А я не хочу, чтобы меня любили за «ты просто красивый». Я хочу, чтобы меня любили за моё поведение, характер, внутренний мир, за увлечения и общие интересы в конце концов. Не бойся, я тебя не обижу, я как никто, понимаю твои проблемы и не буду их обесценивать. Можно я подойду к тебе, Ликси? —Ладно. Но, мне страшно. Я, я боюсь тебя. —вновь заплакав, сообщил омега. Альфа подошёл, к всё ещё дрожащему одгогрупнику, выпуская успокаивающие феромоны, с запахом луговой лаванды.Далее, он положил руку на щёчку омеги. Водя по ней большим пальцем, стирая слёзы и соединяя веснушки в созвездия и не понятные линии. —Всё хорошо, такой прекрасный омежка, как ты, не должен плакать, всю свою красоту проплачешь, миленький. Скажи мне, где у тебя болит? Только честно. —Нога. Левая. —тихо, едва слышно прошипел блондин. —Можно, я осмотрю? —Д-да. —Слушай, я сейчас немножко приподниму штанину? Раздевать я тебя не намерен, не бойся.—Ликси кивнул. Получив соглашение, брюнет взял маленькую и стройную ножку, в свои руки. Он начал приподнимать кусок ткани, получая в ответ тихое шипение. —Тише, тише потерпи, милый омежка, красивый, я только посмотрю. Кажется, это ушиб. Это кто-то из них сделал? —на этот вопрос, альфа опять получил краткий кивок. Да, Ёнбок не соврал. Один из злоумышленников пытался раздвинуть омежьи ноги, на что получил судорожное сопротивление. В этот момент альфа взял его ногу, что ему не давали развести в сторону, и что есть силы ударил по ней. —Идти можешь? —голос брюнета вырвал Ёнбока из воспоминаний. —Кажется д-да.—подавив, почти подавив дрожь в голосе, ответил омега. Следом, он попытался встать. И у него это почти получилось, но в самый последний момент, Феликс начал падать, из-за того, что ощутил острую боль в коленном суставе. Он почти уже упал, но в последний момент альфа подхватил его под локти рук. Чуть позже, примерно через считанные секунды, старший подхватил одной рукой поясницу Ликси, а второй конечностью, он подхватил его за обратную сторону коленок, стараясь сделать последнее действее, как можно мягче и аккуратней. Ведь не хотел причинить, хоть чуточку боли этому прелестному «котёночку». Во время этого, омега пискнул, но вовсе не от боли, а от неожиданности, чужой высоты и сильных мужских рук. —Х-Хёнджин, куда ты меня несёшь? —В медпункт. —Не надо. Там одни альфы, не хочу, чтобы они меня лапали. —А мне ты разрешил. —Ну, ты мой друг, ещё, все вокруг говорят, что ты хороший. Особенно Джисон. —Оу, ты дружишь с моим другим детства, не знал. —Я с ним не просто дружу, он омега моего брата. Брата зовут Минхо. —Сколько всего неожиданного я узнал, за какие-то несколько минут! И что мне, с тобой делать? —Ну, может, я на пару пойду. Если я пропускаю, меня отец сильно ругает. Я его боюсь. —Он тебя бьёт?—наконец дождавшись уединения, спросил Хван. —Хёнджин, я.... —Я понял. Может, ко мне домой? — как раз поняв, что ответ Ликси должен быть положительным, изрёк альфа. —Что? —Не беспокойся, там я тоже не сделаю стобой ничего такого. У меня, сейчас бабуля, с дедулей гостят. —Ну, а я, им не помешаю? —спросил омежка. —Нет, они доброй души люди. Гостям, только рады. —А, как же пары? —Я нас отпрошу, у преподователя. —Ладно.—наконец, изьявив согласиться, сказал блондин. Парни собравшись, наконец, вышли из учебного заведения. Ну как, Хёнджин вышел, а Феликса заботливо и учтиво несли на руках, как самую хрупкую, хрустальную куколку. Далее, его посадили в машину, повезя в неизвестном ему, но до боли знакомым альфе маршруту.***
Хван Соён сидела за обеденным столом, медленно попивая горячий чай из блюдца. По телевизору крутили уже который раз клипы «TWICE». За входной дверью послышалось шебуршание, а следом, звук ключа, вставленного в замочную скважену. В голову женщины пришла мысль, о том, что пришёл её муж, Хван Сонхва. Отвлекаясь на эти мысли омега и не заметила, как в дверном проёме показался её внук-Хёнджин, что удивило её, но ещё больше она удивилась, когда увидела на руках альфы черезвычайно красивого омежку, с длинными блондинистыми волосами до талии, а что самое удивительное, и не свойственное для корейца, это россыпь веснушек, на чуть пухлых щеках. —Привет! —первым поздоровался Хван. —Здравствуйте. —следом, чуть скомкано, сказал Ли. —Привет, и вам не хворать! Но, Хёнджин может... —Я потом обьясню. —перебил свою бабушку внук. Соён сразу поняла, что случилось что-то не ладное, решив сильно не допрашивать Хёнджина. Да и, тем более, омежка то, и в правду красивый, попробуй такого отхватить. Теперь же, рассуждать о женщине нам нет смысла, вернёмся к нашей парочке, парочке друзей.Альфа всё так же мягко и аккуратно нёс Феликса на руках. Признаться, ему было не тяжело, Ликси был слишком лёгким, что будь он его бабушкой, он, как им всем свойственно, откормил бы его как следует. Даже, не будя его бабушкой, парню хотелось откормить его, чтобы щёчки были пухлее. Ну даже, если бы было тяжело, то это приятная тяжесть. —Давай, садись на стул, Ликси. Прости, я не спросил, можно ли тебя так называть? Когда Хани говорит о тебе, то всегда так тебя называет.—Феликс кивнул, ведь с альфами, он не был особо красноречив, он боялся хоть что--то сказать не так. А сам Хван, не ощущал никакого стеснения и неловкости в разговорах с блондином. Ему, даже наоборот, нравилось общатся с ним. Очень. Но вот, что не давало ему покоя: даже когда Ликси улыбался, его глаза наоборот, грустили. Они всегда грустили, всегда были грустными, будто сама улыбка не настоящая, а поддельная и натянутая. Хёнджин сразу, как увидел его, сразу подумал, что с ним что-то не так. Отвлекаясь на эти мысли, альфа усадил своего спутника на стульчик, заботливо подвигая второй, под больную ногу. —Слушай, Ликси, не пугайся, я сейчас отойду ненадолго, спущусь за аптечкой, хорошо? —Да, иди. Зачем? —последнее омега не хотел говорить, но оно вырвалось само. —Что зачем? —вопросительно выгибая густую бровь, задал вопрос Хван. Ликси зажмурился, закрывая рот ладошкой, но всё же ответил: —Зачем ты, спрашиваешь у меня разрешение, находясь в собственном доме? —Всмысле? Ну, знаешь, я стараюсь быть с тобой поласковее, ведь ты омега. А омег, надо уважать, вот так, я воспитан бабушкой. Разве, у тебя, в семье было не так? —Н-нет. —опустив грустные глаза в пол, сказал омега. В мыслях, у него пролетело, что он должен был это говорить, лучше-молчать. Он всегда так и делал. —Прости, наверное я слишком залез в твою жизнь. Больше допроса не будет, обещаю. Я за аптечкой.—сказал альфа, удаляясь из комнаты. Он спустился по лестнице, встретив вопросительно-улыбающийся взгляд бабушки из кухни. —Ну, чего?—спросил парень. —Чего, чего? Рассказывай, что это за красивый мальчик? —Ба, это Феликс, он-мой одногруппник. У него тяжёлая ситуация сложилась. Я подозреваю, что в его семье гнобят его за пол, не давая элементарных человеческих прав. Унижают, наверняка. Ну, знаешь, гендерные стереотипы, будь они не ладны. —Понятно, но, сейчас, что-то случилось, ведь так? —Да. Его в раздевалке, зажали трое альфачей. Я тоже, по счастливой случайности, заглянул в раздевалку. Ну вот так вот, и разогнал всех. Он боялся меня подпускать к себе, но всё же, доверился словам друга, кстати Джисона. Оказалось потом, что один из альф ударил его по ноге. Да так, что Феликс встать не смог. В медпункт, он побоялся идти, а я, что зря на врача учусь? Вот и предложил ему. Ну, тут перелома, как я понял нет, просто сильный ушиб. Не возражаешь, я думаю он останется. —Бедный мальчик, конечно, я не против . После разговора с женщиной, альфа отправился к Феликсу. —Ликси, а вот и я. Приподними штанину пожалуйста. —омежка послушался. Хван достал пакет со льдом, делая холодный компресс. —Больно? —Есть немного. —честно ответил Ли. —Потерпи сладкий. Сейчас станет полегче. —сказал брюнет, накладывая марлевую повязку. —Феликс, ты можешь остаться. Сразу говорю, моё желание, ты не доставишь мне никаких неудобств. —А можно? —блондин не хотел возвращатся к Чанбину, и больше склонялся к «да», чем к «нет». —Конечно! Я же, сам предложил! —Спасибо...