В плену, но почти-что в гостях

      - Адмирал, вы разбиты, как это не грустно. - мурлычет его низкий, бархатный голос и Дрейк не считает нужным поправить его, сказать, что звание его звучит иначе. - Увы, сегодня удача отвернулась от вас. - капитанская каюта этого корабля не выглядит как что-то, что должно было находиться на судне - о том, что они в море напоминала лишь легкая качка и пустынный, сине-чёрный пейзаж за просоленным и мутным окном.       Его карты не врут, теперь мужчина знает это не понаслышке, видевший, как в тонких бледных пальцах мелькают цветные картинки прямо на поле боя, и целься, не целься - их вердикта не изменить. Очевидно, пираты Хокинса берут пленных: сила фрукта их капитана вынуждает держать при себе запас пушечного мяса, но как бы контр-адмирал не старался, он не мог почувствовать себя узником в роскошной, уютной вопреки мрачноватому её виду каюте.       На столе у окна, во мраке за стеклом, трещит едва слышно свеча траурного чёрного цвета, свет её золотит покрывало на просторной кровати в дальнем от неё углу, и бликует в застекленных дверях шкафа, мешая рассмотреть и без того мало понятное его содержимое. Его запястье сковано наручниками морского камня, намертво пригвоздившими его к стулу, резная спинка которого удерживает левую руку, на столике напротив блондин ловко расправляется с пробкой винной бутылки, ожидавшей рядом с парой бокалов - если бы не одно единственное обстоятельство, удерживавшее его на месте, Дрейк подумал бы, что является гостем.       - У нас всё время гостит кто-нибудь. - разливая чёрное в отсутствие света, дурманящее одним своим ароматом в душной комнате вино по бокалам подаёт голос пират. - Не стесняйтесь, раз вам довелось. - шаги плавные почти по кошачьи, были бы совсем неслышными без каблука его сапог.       Бэзил протягивает ему бокал и рыжий смотрит недоверчиво в его спокойное, белое даже в тёплом полумраке каюты лицо. От усталости слипаются глаза и нету сил поднять руку за протянутым ему услужливо алкоголем - не то чтобы Дрейк хотел это сделать. Ноет скованное запястье, пульсирующей болью напоминают от себе оставленные тонкой и острой соломой царапины на коже, притупляя не менее неприятные ощущения от более серьёзных ран.       Блондин отставляет бокал на столик, видя, что неудачный его собеседник в тихой злобе отводит взгляд, отходит к окну всё в том же холодном, и от того невыносимо привлекательном спокойствии.       На столе под ним помимо свечи сложено его оружие: и топор, и сабля - последнее пират с интересом и осторожностью подхватывает своими тонкими пальцами, занявший всё ещё одну руку винным бокалом. Сталь отражает огонек свечи, скользит золотистым отблеском по потолку, стенам, падает, ослепляя, в синие глаза дозорного, и тот жмурится, шипя невольно от ударившей в виски головной боли, вызванной слабостью в израненном теле.       - Вы бредили. - замечает вдруг он. - Повторяли имена кораблей и людей. Впрочем, это вовсе не странно...       - Чего ты хочешь этим добиться? - на его надрывный хрип пират оборачивается и усталые, алые глаза его выглядят удивлёнными - как мал был шанс того, что Дрейк заговорит?       - Ничего особенного. - по прошествии некоторого времени пожимает плечами Хокинс, возвращая взгляд к клинку. - Просто мне понравилось это. То, как ты был готов ценой жизни защищать экипаж и выполнить при этом задачу. Строгий расчёт и попытка решить всё малой кровью... - его заворожённый тон, замершие руки, кажущаяся в тусклом свете прозрачной тенью фигура: отражающее мутно свет золото волос и полупрозрачная рубаха, обрисовавшая мутно стройную фигуру. - Твои ледяные глаза...       - Вино при свечах. - на грани слышимости усмехается контр-адмирал. - Романтично...       Улыбка, которой его одаривают за это замечание заставляет опешить. Едва видная, она кажется игрой теней на строгом лице его пленителя, что подходит к столику, отложив оружие, ведомый желанием, очевидно, в конце концов напоить его, шагает грациозно ближе, настолько, что расстояния между ними почти не остаётся.       - Больно глотать яд поражений, но это немного успокоит твои раны. - замечает блондин, поднося к чужим губам край бокала. - Для дозора ты наверняка уже мертв, но оставь слёзы морю на соль, беседа наверняка будет длинной.