Полюби меня сильней

- Прошу прощения.. , - мужчина почтительного возраста уставился в листочек с именами, - Андрей?.. Верно, Андрей. Вы знаете, ваша внешность хороша, она идеально подошла бы на главную роль, чего не сказать про актерский талант. Вы приготовили нам сцену из пьесы "Горе от ума", монолог Чацкого. Голос хороший у вас, вот что сказать хочу, однако интонации и живности вам не хватает от слова совсем. Прошу прощения. Работы предстоит еще много, но не с нами. Всего доброго и... спасибо. Парень, стоявший на сцене, заметно напрягся. Хотел было произнести что-то, уже даже рот приоткрыл, но охранник, будь он проклят, заметив поведение будущего актера, тихонько подошел и попросил уйти со сцены. Андрей замешкался, однако со сцены ушел, шепотом проговаривая, как сильно он ненавидит эту жизнь и этот театр. Арсений, все это время слышавший разговор в зале, улыбнулся. Может, вот он, его шанс наконец выйти в люди и стать кем-то большим для родных, чем просто неудачник? Ведь все уже прошли, никого не взяли, а тут он, практически профессионал своего дела, захватывает внимание директора и становится... - Следующий, - громко проговаривает мужчина. Потом добавляет тихо и вздыхает, - последний. Сердце Арса ушло в пятки, когда директор кастинга позвал следующего. То есть его, ведь он тут один. Красотка-помощница, бессовестно наблюдающая за парнем, приблизилась и произнесла с улыбкой: - Прошу прощения, вас ожидают. Все-таки не часто выпадет шанс попасть к самому Григорию Степановичу, - подмигнула она и прошла обратно. Арсений внимание обратил, даже улыбнулся в ответ, но замешкался, как парень, пришедший на кастинг до него. За секунду понял, что пора, что время не ждет, и это его шанс, и вышел на сцену, сжимая пальцами подол кофты. Сердце билось в бешенном ритме, ноги тряслись, а в голове ураган разбушевался из эмоций и мыслей о новом будущем. - Добрый день, - проговорил Арс, сглотнув. Григорий Степанович поднял глаза. Для начала осмотрел парня с ног до головы, подумал на уме себе что-то и уж потом соизволил поздороваться. - Приготовили что-то? Или импровизировать собираетесь? - поинтересовался мужчина. - Приготовил, но если хотите, могу и импровизировать, - отозвался Арсений. В тишине зала парень слышал свое сердце, отстукивающее с невероятной скоростью. Оно отдавало по груди, голове и даже ногам, от чего казалось, что все его тело - сплошной орган. Мысли о провалах никуда не делись, нет, а лишь усилились с выходом на сцену. "Опозорюсь - выкину идею с кино из головы, а нет - буду стараться. Осточертело гоняться за невозможным". - Н-да. Давайте вот как с вами поступим. Вы сперва покажете, что приготовили, а после этого вам дадут отрывок из сценария, его прочитаете. Громко, выразительно. Согласны? - Согласен. - Приступайте. Вдох. Выдох. - Уильям Шекспир, произведение "Гамлет". Монолог Гамлета, перевод Лозинского, - произнес Арсений и продолжил...

***

На краю города Москва, в темной квартире, заставленной разным хламом, сидел парень Антон и смотрел в окно. Друг его, Димка, печально втыкал в картину с изображенной голой женщиной. Оба вздохнули, прислушиваясь к разным звукам. Где-то в темной каморке, огороженной стальной дверью, рылся Сережа. Доставал разный мусор, вытаскивал и бросал куда ни попадя, однако не мог найти то, что всем троим было нужно. - Может, зря его позвали? - со вздохом спросил Дима. - Пусть работает. Друг ведь, - сказал Антон. - Друг, не друг, а искать он не умеет. - Успокойся. В начале и ты не горел опытом. Пусть учится. Дима руки поднял в знак согласия, но думать о том, как плох Сережа, не перестал. - Будь по-твоему, ты ж у нас главный, - тихо произнес Позов. Шастун хмыкнул на слова друга. Спрыгнул с подоконника и пошел в каморку. Сережа уже в пыли был, руки его дрожали, но искать шкатулку не переставал - знал, что Антон не простит. - Долго возишься, Сережа. Нам идти пора, хозяева с минуты на минуту заглянут, - облокотившись о дверь сказал парень. - Прости, Тоха. Я тут реально все уже перерыл, нет ничего, - в недоумении ответил Сережа. - Тогда забей. Помнишь, как все лежало? Чтобы все вернулось на свои места. Заметят - отвечать ты будешь. Шастун ушел, не дав другу и слова вставить. Парень приуныл немного, повозмущался в голове, но за работу взялся. Помнить - не его конек, однако тот постарался прибрать в кладовке, вернуть все на места свои, как и было велено. Дима, услышав слова Антона, встал с места и подошел к другу. - Придти? - На выходных. Их не будет тут. Сереже пинка под зад дай, я курить. - Понял, - ответил очкастый и зашел в кладовку. Антон вышел на улицу. Снова не справился с заданием. Что с ним сделает босс? Может быть, убьет? Заставит страдать? А ведь в шкатулке было то, что ему принадлежит, без этого он жить не сможет. Что угодно сделает, но достать заставит, в этом длинный был уверен. Как бы сильно не хотелось ему страдать. Не хотелось видеть, как страдает кто-то из друзей и уж тем более близких. Это ведь может повториться. Так было, Шастун отчетливо помнил все отрубленные пальцы, лужи крови, протяжные и невероятно громкие крики, а все из-за него - из-за его глупости, недостатка знаний, неумения. Он был виноват и в смерти дедушки. Босс его не пожалел старика, расправился, а все потому, что самого парня заметили. Крал и не краснел, а отвечать пришлось. Не должен был он во всю эту тему ввязываться, ведь понимал, что к добру не приведет, но деньги-то хотел, причем ой как сильно. И жить хотел ради бабули с дедулей, помогать им намеревался. Они же единственные, кто относился к нему с добротой души, с теплотой, единственные, кто любил и поддерживал после смерти матери. Антон просто обязан был вернуть им все, показать любовь свою. Только дед этого не увидел. И жаль. Хороший был человек. - Антох, закончили мы, - сказал Дима, положив руку на плечо другу. Тот дернулся, как ошпаренный. Сигарета, не скуренная даже на половину, упала, начала тлеть. - Блять, - выругался тихо длинный. - Зараза ты, пугаешь. - Не хотел. - Сережа где? - спросил Шаст. - Идет. Ковыляет точнее. Пинка под зад дал, вот и тяжело ему. - Я в шутку сказал, - удивленно посмотрел на друга Антон. - Забей. Веди его, пока машину заведу. Холодно сегодня, долго греться будет. - День же.. - Иди. Антон накинул капюшон, направился к машине. Сев внутрь, засунул ключ зажигания, повернул и дождался, пока его старенькая лада калина придет в чувства и заведется. Мороз стоял невероятный. Дышать было тяжело, ноздри слипались от катящихся соплей. Дверка в машине открылась. Дима и Сережа расселись по местам, дверь захлопнули. - Я хуею с такого мороза, конечно, - сказал Димка, растирая руки. - Печку включишь? - Включу, - Шаст потянулся к кнопке, нажал. Воздух обдало жаром. - Все норм, Серый? - Да норм. Устал немного. Может, в бар? Или клуб? Выпьем там, согреемся, - улыбнулся он. - Не дави лыбу, без зубов останешься, - с насмешкой сказал Антон. - В бар можно. Всю дорогу троица молчала. Дима в окно смотрел, думал, а Серый прилег и почти уснул. Даже Антон то и дело за рулем покимаривал, но не засыпал. Когда машина припарковалась у входа, Серый оживился: вскочил с места и заулыбался. Антон только смотрел и молчал, а дима поглядывал на вход. - Что-то не так? - спросил Поз. - Аню вспомнил, - ответил Тоха. - Были тут? - Да. Идем. Антон вытащил ключи, бросил в карман. Закрывать свою ласточку не стал - не беспокоился, все равно краденная. Надо будет, хозяин вернет, а нет - другой спиздит. Все равно старая уже, кряхтит и пердит где только можно. Парни только в бар зашли, а Сережа сразу за стойку побежал, просить чего-то крепкого начал. Тоха куртку снял, как и Дима. Оба прошли к столику, дожидаясь Серого. - Набухаемся? Или культурно выпьем? - спросил Поз, скрестив руки. - Посмотрим, - сказал Шастун, опустив голову. - Хотя нет. Настроение пропало, не хочется пить. Пойду возьму чего-нибудь. - Серегу попроси. - Сам схожу, - ответил он и встал из-за стола. За барной стойкой стоял молодой парень. Видимо, совсем недавно устроился. Антон подошел к нему, присел. Тот только через минуту обратил внимание и сразу засуетился. Начал спрашивать, широко улыбаясь. "Слишком нежный. До чего же тошное зрелище" - подумал Шаст после того, как озвучил свой заказ. Антон наблюдал за действиями неопытного бармена и смеялся про себя. Какой же все-таки он неуклюжий. Уже целая бутылка на полу оказалась, а он все не может собраться с мыслями, иногда поглядывает на Шастуна, замечает его пристальный взгляд, побаивается, но делать не перестает. Парень и сам не заметил, как засмотрелся на молодого. Отвернулся и прикрыл глаза, дабы не смотреть. Не подумал бы тот чего, вдруг узнает или поймет что-то? Ужасная мысль, не покидающая голову. Когда бармен доделал напиток, Антон расслабился. Взял напиток, потянул содержимое через трубочку. Паренек улыбнулся после того, как Шаст в знак одобрения кивнул, и ушел других обслуживать. Антон не шел к друзьям. Ему хотелось подумать, поразмышлять над планом дальнейших действий. Босс не то, что не простит, он со свету сживет его, если тот с пустыми руками к нему припрется. Короче, в живых не... - Ебаный театр, - парень прошел к барной стойке, не заметив, как задел Антона. - Ебаное ваше все. Да чтоб вы все там посгорали. Чтобы ничего у вас не получилось. Не смейте звонить, если "актер красивый" понадобится. Гандоны... Антон впал в ступор. Толкнул и не извинился? Не пойдет, так дела не делаются. Он начал сверлить взглядом этого парнишку, ожидая извинений. Тот даже не взглянул, внимание не обратил, а лишь уселся и продолжил ругаться. - Не нравится им, видите ли, мое выступление. Актерского мастерства не хватает. Да вам… вам члена во рту не хватает!.. Когда весь словарный запас парня на день был вылит, он успокоился. Томно вздохнул, позвал бармена. Мальчишка быстро прискакал, выслушал его, сразу за заказ взялся. Длинный продолжал смотреть, даже не надеясь на извинения. Ему хотелось чего-то другого... чтобы тот хотя бы голову повернул, внимание, наконец, обратил, что и случилось, однако не так, как Шаст хотел. - Че смотришь? Я тебе клоун? - сразу с агрессивного начал молодой человек. - Смотреть в наше время запрещено? Тогда извини, не знал, - Антон поднял руки, мол, сдался, спорить не станет, отвернулся. И все же, почему извиняется он, если делать это другой должен? Этого он не понимал, даже не старался. Шаст сидел некоторое время, потягивая напиток. Иногда ему хотелось повернуться к незнакомцу, узнать имя, попросить, чтобы извинился, но он не мог - что-то внутри подсказывало не трогать, не вмешиваться. Мог бы, конечно, тот послушать свою интуицию, но не стал. Антон допил содержимое стакана, вздохнул и снова повернулся к парню. - Извиниться не хочешь? - спросил Тоша, обращая его внимание на себя. - С хуя ли я должен извиняться? - расслабившись, спросил парень. - Задел меня, толкнул. За это например. Он повернул голову к Антону, с грустью глядя ему в глаза и томно вздыхая. - Извини. Этого достаточно? - Допустим. Зовут как? - спросил Шаст. - Это так важно? - Важно. Отвечай. - Арс. Арсений. Просто Арс, так лучше, - отозвался тот. - Антон, - он протянул руку к Арсу. - Будем знакомы. Арсений обхватил руку Шаста, пожал, сразу отпустил. Ладошки его были холодными, длинному сразу стало не по себе: он будто труп потрогал. - Зачем мне быть с тобой знакомым? Поможешь мне как-то что ли? Не нужны мне бесполезные знакомые, - сказал Попов. - Я не собирался с тобой нянчиться, помогать тем более. Ты извинился, я простил, узнал имя из вежливости. Не более. Арсений хмыкнул. Шастун, не надеясь на продолжение диалога, вздохнул, встал с места и дошел до Димы с Сережей. Те уже в глаза прямо не смотрели, ржали на весь бар, как лошади. Ни стыда, ни совести у обоих просто не было: либо родились не с ними, либо пробухали все. Длинный подсел к ним, зло посмотрев на друзей, а те еще сильнее захохотали. Антон идею с выговором из головы выкинул, смысла все равно никакого. Или есть смысл? Вряд ли, идея для дурака. Он забил на мысль, достал телефон и завис в нем в то время, как Арсений, сидящий за баром, развернулся лицом к столику трех друзей и прожигал взглядом бестактного незнакомого человека... Но такого красивого..