Непонимание монгольского языка

Москва разомкнул очи, смотря на какое-то странное помещение. И как он сюда попал? Первое о чем он подумал, а первое что ощутил так это страх. Последнее что он помнил жгучие ожоги, которые были на всем теле, а после топот коней. Держась за голову, все же Миша вздохнул, поднимаясь с навороченного ковра. Осматриваясь вокруг, тот заметил:горящий ярким пламенем очаг, а над ним отверстие для дыма, какой был прекрасный огонь, который светился в глазах мальчишки, а само сооружение держали четыре деревянных колонны. Сам же Михаил лежал рядом с троном самого правителя, шумно сглотнув. Трон, возвышавшийся на пьедестале, выполненный из дерева, также покрывало позолоченное серебро. Ножки, сделанные из золота, так же как и другие части трона, украшали драгоценные камни и жемчуг. –Даже на Руси таких богатств нет... – Промямлив это, Миша глянул на выход из неë. В проёме был человек:на ушах сверкали золотые серьги, которые так и норовились показать его статус, коса до пояса, тёмная, как ночь. И такие же чёрные глаза, которые впивались в испуганные голубые, ещё полные жизни, очи. – В-вы кто? – Михаил отскочил на пару сантиметров, пока не ударился об стену юрты, так и называлось место где сидел великий хан. – Твой хозяин, – Московский с этого выпал, начиная кашлять, – Москва, с этого момента ты будешь делать то, что я захочу, понял? – Монгольский акцент давил на уши. Что ж такое... – Нет! Нет, я не согласен! Мои братья вас найдут и убьют! – Единственное, что мог сказать Михаил, но, из-за накатившегося страха, сердце колотилось в бешеном темпе. А между тем, неизвестный тронулся к Москве. – Не п-подходите! – – Есүгэй Жочи, бид боолтой ярилцах хэрэгтэй. – Вмиг Есугей обернулся, недовольно цыкнув, а после же пошел к рабу. – Түүнийг надад аваач. – Выцедил Джучи, уходя. А Мишу схватил тот человек, взяв за плечи. – Отпустите! Отпустите меня! Я никуда не пойду! – Миша вырвался, но все было тщетно. Его швырнули на ковер другой юрты, где явно жил какой-то хан. Он ударился головой об пол, всхлипнув от боли. А спустя какое-то время вернулся и Джучи. – Кто вы? – – Би бол Алтан Орд, биднийг ойлгохын тулд бидний хэлийг сур. – – Я вас не понимаю...– Мальчишка опустил голову, смотря на ковры, но голова опять поднялась. Миша поднял её со вскриком, потому что Орда схватил у корней волосы, задирая к себе. – Придётся тебя учить монгольскому. Ещё раз повторю, я-Золотая Орда, Есугей Джучи. И с этого момента мы переходим на монгольский. Энэ нь тодорхой байна уу? – Мальчишка лишь кивнул, совершенно не понимая что он говорит на своем монгольском. – Та манай хэлний багш болно. – Сказал Орда. Москву резко отпустили, а далее поставили раком. Миша только-только рот открыл, чтоб от ужаса завопить, как Орда нагнулся, заткнув ему рот ладонью. – Пока буду общаться на ломанном славянском, отродье. Не смей орать, пока я не начал делать то, чего хотел. – Миша слабо кивнул, промычав. Рука ушла, а мелкий шумно сглотнул. – Ч-что вы собираетесь делать? – Он хотел уж было посмотреть на того, но на затылок легла все та же ладонь, которая надавливала на голову, чтоб Миша не смотрел на Орду. Сам тот медленно пристроился между ног Московского, снимая с него порты. Почувствовав это, Миша начал брыкаться, пиная Орду ногами, начиная визжать от этого, а тот надавил на голову рукой, начиная бить об пол. –Прекратите! Прекратите, больно! Больно! – Михаил заревел, перестав рыпаться. Такую реакцию и ожидал от Москвы Орда. Дыхание прервалось, кажется, тот задыхаться начал, а порты уже лежали рядом, Михаил дрожал. Он испугался, не просто испугался. У него был животный страх, мелкий сжался от этого, даже двигаться не мог, тело сковало, а с уст доносились тихие всхлипы. А Орда же спустил и себя белье. –Н-не надо... Прошу, вас... – Орда ничего не ответил, снял с себя и трусы, как и с Михаила, резко входя в того полностью. Резкий вскрик, а Миша ещё сильнее сжался, цепляясь руками за все что угодно, зажмурив глаза. Как же больно. Боль отдавалась везде, даже в душе. Ему было так плохо без братьев. Не помогут, не узнают. А Орда видимо вообще не хотел дожидаться того, чтоб мелкий привык, поэтому начал ритмично и резко двигаться в мальчишке. Кровь, что выходила из ануса, облегчала хоть что-то и не было так сухо входить, но гематомы были. Было больно, сейчас тот сознание потеряет кажется... – Пре-кратите, прекра-тите, гхах, пожал-уйста, прекрати-те! Боль-но... – Очи резко распахнулись, а с уст прозвучал громкий стон, который можно было слышать ещё за самой юртой. Миша сжимался, моля Господа о пощаде, мысленно, но молился, о том, чтоб его отпустили с Богом. Его буквально разрывали внутри, кажется, доходили и с таким членом до органов, смещая их и рвя. С каждым толчком Миша качался из стороны в сторону, а со рта все выходили вскрики. Пальцы и ногти стёрлись и были в кровь. Орда наслаждался этим, наслаждался вскриками и слезами Москвы. – Прошу вас! Есугей! Умоляю... – Джучи схватился за бедра Михаила, удерживая их и сжимая до синяков. А из уст все дальше были стоны боли вперемешку со всхлипываниями. Есугей начал долбить мелкого, понимая что у того предел. Это был его первый половой акт в жизни и для него Орда теперь тиран. Дьявол во плоти. Без чувства жалости и сострадания. Чудовище без сердца. Ужасный человек. А после громкий и болезненный стон, ещё сильнее сжимания ладоней за пол. Тело задрожало, а из Москвы вышли. Он чувствовал как из него вытекает ещё больше крови с его спермой. Как он себя плохо чувствует, как игрушка, даже если оно и есть правда. У Джучи было ужасное предпочтение. Мальчик лет шести или семи, который прогибался под ним и он будет хороший для него подстилкой. – Энэ тухай ах нартаа хэлээд үзээрэй. Чи газарт шатах болно. – После этих слов он ушел, оставив Москву на холодном полу.