***
Так начинается проект Блю Лок. Анри нужны были люди. Так начинается история их знакомства. Анри находит Акияма Касуми на задворках Японии в захудалой квартирке с плесенью и тараканами. Касуми Акияма выходит (выпригивает) к ним (Анри берёт с собой Эго из вредности) в растянутой футболке и очень недовольным лицом. У Акияма Касуми за спиной два почти-срока за хранение наркотиков, поддельные японское гражданство, имя и, наверняка, диплом, но им нужен такой человек – Анри нужны беспринципные люди, готовые на всё ради своих целей, хлеба и зрелищ. Анри смотрит на Акияма Касуми и видит свою будущую головную боль. Потому что Акияма Касуми смотрит на них матом, которого в японском нет, но Акияма Касуми его создаст, думает Анри задними мозгами. Тейери пытается вспомнить причину судимостей – Акияма обвиняли не только в хранении наркотиков, но и в проведении экспериментов на людях. Доказательств не нашли ни на первое, ни на второе дело. "Она подходит нам", – думает Анри. – Вы Акияма Касуми? – вежливо спрашивает Анри. Эго за спиной цыкает и Акияма метает в него молнии взглядом. – Ну да, – она облокачивается на дверной косяк плечом, складывая руки на груди и продолжая сверлить их агрессивным взглядом. – Вы из полиции? Коллекторы? А хотя не, не похожи. Ну в любом случае – я оплатила все штрафы и остальное. Так что похуй. – Нет, Акияма-сан, вы не поняли, – Анри теряется немного. Чуть-чуть. Акияма Касуми слишком быстро переходит из напряжённого состояния в уставшее и расслабленное. – Мы из... – Не из органов? – Акияма поднимает брови и слегка склоняет голову влево на косяк. Анри чувствует – в ней начинает закипать злость. "Невоспитанная девушка", – думает Анри, пытаясь сохранять лицо вежливым – дежурная улыбка с ямочками на щеках грозится слететь вдребезги. – А вообще, – внезапно продолжает Касуми, закидывая голову к потолку. – Всё равно откуда вы. Говорите зачем пришли и уходите. Не думаю что могу вам хоть что-то дать – извините, на мели. Работу ищу. – Мы как раз поэтому и пришли! Мы хотим предложить вам должность врача у нас! – У меня поддельный диплом – выперли из медицинского на последнем году обучения. – Поэтому мы вас и нашли. Акияма напрягается. Попалась. Анри улыбается ещё милее. – Может всё таки нас выслушаете? Касуми думает. Думает долго, переводя взгляд с Эго на Анри и с Анри на Эго. Размышляет, взвешивает все "за" и "против", мычит и отходит от входного проёма, давая им пройти.***
У Касуми Акияма было две цели в жизни. Первая – подлая, аморальная, но такая желанная – узнать предел физических способностей человека. Вторая – с мысленно приписанной к ней звёздочкой – не оказаться в тюрьме/на улице/без гроша в кармане (нужное подчеркнуть в зависимости от ситуации). У Касуми Акияма, ещё до того как она стала Касуми Акияма, было одна маленькая мечта – переехать в Японию, ибо красиво, ибо детская идеализация, ибо пыль в глаза пустили. Касуми Акияма и та, кто ей когда-то был, привыкла добиваться своего. Переезд даётся ей на удивление легко. А то что следует за ним – это пиздец. Поступление, эксперименты, вылет, судебный иск, заседание, стук молотка, новая личность и документы, снова переезд, новый институт, опыты-опыты-опыты, спонсоры, подставы, вылет на последнем году обучения, снова суд, снова стук молотка, не такое гладкое решение – вереница событий – и вот она у чёрта на куличиках в грязной квартирке с долгами, коллекторами и тараканами. Несколько просранных лет жизни и Акияма Касуми в полнейшем дерьме. Она кричит в подушку, царапает стены без обоев и её выворачивает-выворачивает-выворачивает от бессилия и беспомощности. Результаты её исследований, дела всей её жизни, бесповоротно уничтожены во благо её свободы. Она воет, курит-курит-курит, даже сильнее, чем во времена сессии, ищет работу, идёт на любую из предложенных, где платят. Касуми по уши в говне, и, самое мерзкое, это только её вина. День сменяется вечером, тот – ночью. Она заходит домой в три, ложится спать и встаёт в шесть тридцать. Дни сливаются в недели, сумма долга уменьшается, она работает. Недели не сливаются в месяцы, нееет, время начинает течь липкой патокой между пальцев и Акияма не различает числа и даты. Но Касуми как свой второй день рожденья запоминает тридцатое августа две тысячи восемнадцатого года. Она. Выплатила. Блядский. Долг. Она не падает в обморок, не визжит от счастья. Она стоит на перекуре и сплёвывает горечь на языке. "Заебись", – думает Акияма, – "и что мне теперь, блять, делать?" Планов на будущее – нет. Цель жизни достигнутой быть не может – немного противозаконно колоть наркотики людям. Ну, хотя бы за решётку не попала... А была близка, ехидно шепчет голос глубоко внутри.***
Жизнь Акияма Касуми не становится лучше, пизже и дохуя богаче без долга. Нет, просто она увольняется с нескольких работ и живёт обычную жизнь. Мир не становится чётче во временных рамках, не обретает краски, не, даже не пытается. Ей всё ещё кажется что она живёт в дне сурка и выхода нет, Акияма Касуми, живи так и умри так. Если хочешь – можешь барахтаться в море серости, пытаясь ухватиться за конец несуществующей спасательной верёвки, теша себя пустыми надеждами. Единственное новаторство – фруктовый лёд на палочке после работы. И добровольно-принудительное увольнение. Но это всё так незначительно, что Касуми вносит это в категорию "ни-ху-я не меняется". Она отслеживает смену месяцев по календарю и, пытается, честно пытается, выбить себе хоть какую-нибудь должность в больнице. Минует осень, наступает зима, проходит рождество и к Акияме Касуме в дверь стучатся. Она не в панике, не в ахуе, она, блять, в ярости, потому что кто посмел мешать её затянувшейся осенней депрессии своим существованием и желанием вторгнуться в её жизнь. Дверь открывается рывком и перед глазами встают – гномик и дрыщ. Гномик, потому что по-другому назвать миниатюрную девушку язык не поворачивается – она одета с иголочки, с аккуратным маникюром и красивой причёской. Дрыщ, потому что мужчина в дверях смотрит на неё косо и показательно отворачивается. Парочка выглядит забавно и почти-комично контрастирует, но Касуми заметит это потом. – Вы Акияма Касуми? – Слышит она от девушки. Голос твёрдый, чёткий. Ей нравится эта девушка. Милая и прямолинейная. Хорошее сочетание. – Ну да, – говорит она и после этого у неё, наконец-то, меняется что-то больше, чем вкус льда на палочке.***
С приходом Анри Тейери в её жизнь, мир, всё-таки, меняется. Приобретает краски – и пусть это исключительно блюлоковский синий и розовый цвет волос Анри. И становится немного лучше – сон больше пяти часов делает из животных в человеческих оболочках людей. Касуми заинтригована этим проектом по созданию новой... сборной? нападающего для сборной? Честно, она перестала слушать уже после того, как ей сказали что им нужно развить физические показатели участников по максимуму. – Но без стимулирующих веществ, – сказала Анри-чан и оставила её в одиночестве обосновываться в комнате. Касуми заинтересована в Анри. Интересная девушка, упрямая немного и сумевшая забраться так далеко ради мечты... Она в благоговейном трепете и восхищении.***
Акияма неприкрыто ржёт, приклеивая к лицу Кира Рёске пластырь. – Ебать ты лох, "будущее этой страны" – скалится она. – Посмешище, блять. Анри стоит в дверях и ей жалко мальчика, но таков Блю Лок, такова жизнь и дальше, и дальше. Она может бесконечно продолжать этот список подростковых разочарований. – Не верти еблетом. Я, конечно, врач так себе, но ещё могу понять где у тебя глаза, а где рот. – Касуми хватает его за подбородок и поворачивает к себе нужной стороной. "Наверное", – думает Анри, – "мне стоит это прекратить...?" Глупый подросток кричит, ругается, говорит чтобы не трогала его, что всё ещё впереди и что он многого добьётся. Анри смешно, потому что, ха-ха, она сама отрезала ему путь в национальную сборную. Ха-ха, Анри Тейери не чувствует себя виноватой. Заранее уставшей от сбора ассоциации – да. – Мальчик, – падает стул, падают люди – не всегда с крыш, не всегда насмерть, падает чьё-то самоуважение – птицей с подбитым крылом, а Кира Рёске падает на спину и пялится на хищника над ним. – Ты, кажется, не понимаешь – всё, это конечная, дальше ты не пойдёшь. Касуми сжимает его запястья крепче, впивается в кожу ногтями. Смотрит с удовольствием безумия и режет взглядом-скальпелем. Анри не шевелится. Она не знает как называется это состояние – сначала воздушное и воспетое реализацией мечты, потом – дрожащее в коленках и икающее в горле – устрашившееся будущего, а затем – ледяной пустыней на кончиках пальцев – равнодушное. – Это от нервов, Анри-чан – скажет ей после этого Акияма Касуми – врач без образования, человек без имени. – Я попробую объяснить – ты когда много волнуешься твой мозг с этим немного не справляется и срабатывает предохранитель – тебе просто отключают опцию "переживания" и включают "похуизм". На нервы действует не очень хорошо, но если ты нормально питаешься и спишь, то вообще заебись всё будет, – она будет сидеть здесь же, но за своим столом и упрётся виском в кулак. – Но я всё-таки советую снизить уровень стресса или там, не знаю, считать до десяти чтобы успокоиться. Это будет. Будет, когда школьник уйдёт, они останутся вдвоём и Касуми всё уберет. Но сейчас Кира Реске лежит на полу, захлёбываясь в слезах. Здесь и сейчас Акияма Касуми забила последний гвоздь в крышку его гроба. Не здесь и не сейчас Эго Джимпачи толкнул его в могилу. Не здесь и не сейчас Анри Тейери вырыла двести девяносто девять могильных ям и заботливо усеяла их гробами. "Ради мечты", – думала, думает и будет думать Анри, – "я пойду на всё".***
Матч против молодёжки, это, ну, пиздец одним словом, потому что... Потому что. Касуми придумает почему это пиздец потом, а пока ей нужно решить что делать. Перед ней – Чигири Хёма, второй год старшей школы, бла-бла-бла... разрыв передней крестообразной связки правого колена. У неё в кармане – то, что Анри категорически запретила проносить на территорию Блю Лок. У неё в кармане – то что может временно отключить ему боль, идущую из правой ноги, но убьёт его, не физиологически, но морально. "Добеги этот матч", – думает она, лихорадочно ища препарат, – "и попрощайся со своей мечтой, малой". Пародия на розовою пантеру лежит, брыкается и почти заряжает ей в лицо ступнёй. Сукин сын – Всё в порядке? – Кричит ей судья с другого конца поля, и Касуми подаёт ему неопределённый жест, мол, подожди ты, тут судьба мира решается. Блятьблятьблять По трибунам проходится шёпот. Анри-чан была бы проти- Сторонние медики с сомнением поглядывают на неё, склонившуюся над подростком и будто бы проводящей осмотр. Сукасукасукасукасука Игроки испытывающе сверлят её спину взглядами, переполненными адреналином. Ладони вспотели. Да где же этот препарат?! – Акияма-сан, – неожиданно раздаётся в наушнике голос Анри-чан. – Что-то случилось? Она замирает прямо так – одной рукой в кармане, нащупав заветную бутылочку, другой на колене Чигири. В груди появляется ком. Анри-чан нас вышвырнет Мы и так и так вылетим из Блю Лока А если не вылетим? Если они выиграют без этого? А если не выиграют? Анри не будет против если ещё один вылетит Она будет против потому что его в гроб толкнёт не система Блю Лока, а мы Она вдруг представляет – Анри-чан со злыми слезами на глазах и рукой в воздухе. Ударит ли она её или нет? Наверное ударит. Щёку будет жечь. Наверное будет кричать. Не будет ничего ни про доверие, ни про профессиональность. Ни про чувства не будет. Она будет стоять там, захлёбываясь злыми слезами, а Касуми будет сидеть с опущенной головой и думать над тем, как хорошо было жить в Блю Локе. Она вдруг вспоминает – старая квартира, низкооплачиваемые работы, дни, слившиеся в один – и думает блять, я не хочу туда. Чигири Хёма сверлит её недоверчивым взглядом, когда она наклоняется к его лицу. – Малой, – хрипло начинает Касуми. – Скажи, если бы тебе сейчас ногу нахуй оторвало, но во спасение человечества, ты бы согласился? Пацан напротив хмурится, скалится и шипит яростно: – Да нахуй такой мир. Что ж, хорошо. – Анри-чан, – елейно говорит она в наушник. – Анри-чан, милая, у нас замена игрока, – Касуми отнимает руку от средства связи, прерывая разговор. – На носилки этого, – командует она группе медиков, заковывает вторую руку в карман докторского халата, встаёт и уходит с поля.***
Во время Вайлд кард Акияма загорается. Анри это видит, слышит и каждой клеточкой тела чувствует. Касуми носится по корпусам Блю Лока с бумагами, проверками и светящимися глазами. Она носится от комнаты к кухне, быстро складывает себе перекус и кофе и убегает обратно в лазарет к бумажкам, данным и показателям с камер. Анри заходит однажды к ней и застывает ошеломлённо – Касуми не чище Эго, если не ещё хуже: аккуратной, грозящейся вот-вот упасть стопкой печально глядят на неё грязные тарелки и орда кружек. Куча одежды – Анри хватается за нос и думает о том, чтобы пнуть Акияма в бассейн – грустно растекается по всему полу и кажется – Ками, спаси, её сейчас вырвет – Анри наступает на кусок гниющей еды. "Ладно", – думает Анри, медленно считая до десяти про себя – привычка вдоль и поперёк связанная с Касуми, – и проходит дальше. – "Ладно, я способна это пережить". – Анри-чан...? – из-за документов, тарелок, кружек и монитора компьютера показывается сальная голова врачини. Анри застывает на месте. На неё со вселенским спокойствием тибетских монахов смотрит Акияма. С кетчупом на щеке. И рисинкой около рта. И синяками под глазами. И наверняка – Тейери может поспорить – с запахом изо рта и в грязных вещах. "Хорошо", – думает Анри, хватая Касуми за волосы и ведя в женскую купальню. – "Хорошо, замечательно, заебись вообще, не переживу". Она недовольно замечает под чужие крики о неоконченности чего-то там, что в её речи прибавилось мата и это её как будто ни капли не удивляет – будто это закономерность, само собой разумеющееся, чёртово следствие их знакомства и общения. И этим сильно пугает.***
Она начинает раздеваться резко и Анри не то что сконфужена, она в, блять, панике. Анри краснеет моментально и отворачивается всем телом, едва завидя чужую грудь. – Анри-чан, ты чего? – Ты что, – шипит она, пытаясь быть грозной, пытаясь быть яростной, какой угодно кроме смущённой. – Не знаешь что такое лифчик? – Знаю конечно, Анри-чан, – перед глазами Тейери слишком явно встаёт картинка по-совиному склоняющей голову к плечу Акиямы. Странно, – Но зачем мне нужно это сейчас, когда в Блю Локе остались только вайдкардовцы, которые света белого не видят на тренировках и засыпают как только голова к подушке прикасается, да мы и Эго? Умоляю, он не выглядит как человек, ищущий отношений. – Да это, – вскипает Анри, – простейшие рамки приличия! И она могла бы развернуться и уткнуться взглядом в чужие глаза. Могла бы. Если бы она не знала, что Акияма Касуми обожала выводить людей на эмоции. – Анри-чан, ты знала что с медицинской точки зрения лифчики носить вредно? – в её голосе всё ещё слышится улыбка. – Акияма-сан, – вздыхает она. – Раздевайтесь молча. И она, на удивление Анри, смиренно замолкает.***
Вообще ни разу не весело и неприкольно мыть Акияма, потому что она постоянно ворчит и почти впадает в истерику, когда Анри ей говорит о скором старте третьего этапа. – Но если ты быстро помоешься, то ты всё успеешь и проведёшь свои исследования, – она почти добавляет злоебучие, но воздерживается. Влияние "эффекта Акияма", как это назвал Эго, хлюпая лапшой на её тихое "бля", не настолько сильно на неё подействовало. – Я бы могла закончить их ещё раньше, если бы Анри-чан не потащила меня мыться, – угрюмо почти-шипит Акияма, и, вау, это почти-первый негативно настроенный ответ в сторону Анри. Интересно. Она выливает себе на руку шампунь. – Если бы я не пришла, там бы появилась плесень и ты бы продолжила сидеть в темноте, – говорит Анри, мыля чужую голову. – Какое вообще имеет значение включенность блядских лампочек в моей каморке, если здесь просто теряется понятие времени? – спрашивает Касуми и играется с пеной в руках – кусочек парящей лёгкости. Анри не то чтобы теряется от такого вопроса – просто впервые за долгое сотрудничество сходится с Акияма во взглядах и имеет более важное задание. – А чем думали архитекторы строя Блю Лок? – она резко поворачивается к Тейери лицом и перед глазами проносится – невесомый белый сменяется грязным золотым. – Они действительно считали что нужно строить тюрьму? Оборонительный замок? Или на стекло не хватило финансирования, Анри-чан? Она сверлит-сверлит-сверлит Анри вопрошающим взглядом, будто действительно хочет знать её мнение. Будто Акияма здесь заботят не только собственные цели и желания. Анри вздыхает. – А может, – Касуми неожиданно поворачивается к ней всем телом. – А может они специально так проектировали? Чтобы люди, попавшие сюда, теряли счёт времени и не знали сколько они здесь? Будто занимаясь своим любимым делом ты теряешь счёт часам и не можешь остановиться пока кто-то не отвлечёт, а тут только помешанные на футболе да я – помешанная на том, что мне может дать Блю Лок. Она хватает её за руки и Анри чувствует только усталость. – Ну же, Анри-чан, ты никогда об этом не думала? – На неё испытывающе смотрят кошачьи глаза – забраться под кожу, в мышцы, мозг и душу, разворотить там всё и уйти через карие зеркала. Тейери думает – ответить на вопрос честно, соврать или оставить врачиню без ответа, как это делал Эго, как это делала сама Анри. – Не обращала внимания на этот эффект, Акияма-сан, – уклончиво отвечает она, вставая на ноги и убирая чужие руки со своих предплечий. Она снимает пиджак и бросает на пол – его теперь только в стирку. – Вау, Анри-чан, я не знала что ты будешь передо мной раздеваться, – Касуми прищёлкивает языком и поднимается вслед за Тейери. – Акияма-сан, – Анри улыбается, – я не допущу тебя до данных игроков сборных мира, пока у тебя не останется четыре дня до их прибытия. Касуми останавливается, и она разворачивается, чтобы посмотреть на чужое шокированное лицо. Чтобы почувствовать себя немного лучше. Чтобы почувствовать своё превосходство хоть где-то. – Ты так жестока, Анри-чан, – говорит Акияма и взгляд у неё ни разу не расстроенный. Он не шокированный или паникующий. Она смотрит на неё как смотрят на самое дорогое сокровище, что у неё есть. Её тон наигранно-обиженный и почти мягкий, и Анри чувствует как начинает ускоряться её сердцебиение. – Акияма-сан, – аккуратно начинает она, разворачиваясь полностью и смотря только в золото напротив. – Давайте куда-нибудь сходим вместе? После Блю Лока, когда у нас обеих будет выходной. Акияма подходит ближе и Анри не дышит. Она не слышит ничего кроме звука чужих шагов и не видит ничего, кроме лица напротив. – Ты же знаешь, Анри-чан, – заговорщицки шепчет она. – Я всегда только за. Анри берёт её за запястье и, как в трансе, ведёт дальше по купальням. Она может покляться, что никогда не видела никого красивее Акияма Касуми в тот момент.***
Бегать на перекур с Эго минимум интересно, максимум – весело. Касуми врач от слова хуй на блюде и поэтому она может позволить себе курить без зазрений совести. – А вот мне интересно Эго, – она делает затяжку. – Тебя как Анри-чан нашла? Тоже в пизде мира на помойке? Эго ищет зажигалку по карманам. – Архивы подняла. Может совсем ёбу дала и запросила файлы из других стран. Кто её знает. – Нихуя, а так можно? – Если нелегально и желая потратить время – да. Он всё-таки находит – не зажигалка, но спички. Чиркает. Пламя танцует – Касуми заворожена. – А на меня вы как вышли? Эго делает затяжку. – Акияма, я в душе не ебу, как там Анри-чан с бубном танцевала чтобы тебя найти. – Нихуя ты не знаешь, понятно. С минуту они оба стоят молча и просто пялятся на дорогу, ведущую к не-тюрьме. – А ты, – Эго выдыхает сигаретный дым, – что знаешь, Акияма? То же самое ни-ху-я. Сидишь у себя в кабинете мышью и думаешь самая умная с видом с камер? Думаешь самая умная, просто зная аллергии и травмы моих талантов? Думаешь что раз тебя сюда пригласили, то ты – лучшая? Он не поворачивает головы на Касуми, не показывает каких-то эмоций. Эго просто стоит как и стоял. Мило. – Да вообще-то, – Акияма дышит чужим дымом. – Ты сам от меня далеко не ушёл. Ноэлю хочешь доказать, что можешь пизже, чем он? Ебланам с ассоциации утереть нос, потому что когда-то они тебя кинули? Или ты думаешь что ты такой крутой, тебя слушаются подростки, верят в ту дичь которую ты им говоришь? Эго смотрит в никуда, но его губы едва дрожат, чтобы снова приобрести форму оскала. Лицо Касуми исчерчивает не совсем нормальная улыбка. Они так и стоят молча.***
В другой раз они не идут на перекур вместе – Касуми приходит позже и Эго уже затушил свою сигарету. – Какие люди, – улыбается она и достаёт пачку своих. – Выполз из своего логова воздухом свежим подышать? Или по солнышку соскучился? – А тебе, я смотрю, надоело дышать плесенью и рассматривать несовершеннолетних? – Да, я решила перестать уподобляться тебе. – Ага, и начать подсматривать только за Анри-чан? Касуми усмехается. Эго тоже. Хороший день. Он стоит с ней весь её перекур, дыша дымом и о чём-то думая. Касуми пялится в прекрасное ничто, когда Джимпачи внезапно говорит: – Она недавно говорила о тебе. Сказала что ты не чище меня и она заеблась. – Чё, прям так и сказала? – Да, конечно, а потом ещё послала весь Блю Лок нахуй и сказала, что уедет на Мальдивы. – Эх, Анри-чан-Анри-чан... И Эго, с непрекрасным ничем в черепной коробке, выдаёт: – Ты потрахаться с ней что ли хочешь? – С чего такие мысли? – О, эти мечтательные вздохи за завтраком, о том как было бы славно сейчас увидеть "Анри-чан", вообще ни о чём не говорят – Эго, не передразнивай меня, тебе не идёт. Они снова стоят в тишине. В далеке виднеется город, скоро солнце сядет и проснётся ночной монстр японских переработок. Она думает об Анри. Об урагане перемен, которые она принесла с собой, о милом лице, когда она засыпает прямо за столом. Об очаровательных улыбках. Акияма Касуми подавляет в себе желание улыбнуться широко и по-идиотски. В груди что-то теплеет и греет её всю, несмотря на январь. – Знаешь, Эго, – Акияма тушит сигарету об стену. – Твоя стезя футбол, не лезь в романтику. – Да поебать мне на романтику, на хуянтику, просто если вы вдруг переспите, то постарайтесь сделать это не сейчас. – Завтра старт второго этапа, я знаю. Возвращаются они в корпус вместе, расходясь на развилке.***
Анри смотрит на Акияма на кухне – она смешная в попытке приготовить себе что-то больше, чем просто лапшу. "Можно было попросить", – думает она и объявляет о своём прибытии стуком о стену. Акияма оборачивается – она всё ещё болезненно бледная. – Я буду готовить карри, – говорит Анри, завязывая фартук. – Ты будешь? Тейери подходит совсем близко и видит, как Акияма сглатывает и кивает. Готовить – это не то чтобы сложно, но Анри это даётся хуже, чем то же составление расписания или... что угодно на самом деле. Эго ещё отбирает подростков на проект, а они – только заселились. Анри теряется в коридорах – схожесть-похожесть-одинаковость синих стен Блю Лока запутает абсолютно любого, кто приходит в первый раз, но её дорогие (нет) коллеги уже успели выучить путь от их кабинетов до бокового выхода и обосновать там курилку. Всё что может Анри сейчас – это составлять примерный план занятий, заранее готовиться к заседанию Японской Футбольной Ассоциации и волноваться. – Анри-чан... – слышится страдальческий голос из-за спины. – Анри-чан, а ты ещё долго? – Да, долго, Акияма-сан, – говорит она. – Можешь чем-нибудь перекусить пока. В холодильнике были онигири. Какое-то время они сидят в относительной тишине, сопровождающейся только чавканьем врачини. – А их ты готовила, Анри-чан? – Нет, это покупные, – она проверяет конфорки и разворачивается лицом к Касуми. – Кстати, Акияма-сан, я не помню чтобы мы с тобой переходили на неформальные обращения. – Ой, да ладно тебе, Анри-чан, – она улыбается, глядя ей в глаза. – Мы же девочки, нам можно. Нет, я, конечно, могу начать звать тебя "Тейери-сан", но мне немного тяжело это выговаривать. – Ты не из Японии? Внезапно Анри вспоминает – Акияма Касуми это не имя девушки напротив. – Анри-чан, – улыбается Касуми-не-Касуми. – Это так важно? Она щурится кошка-кошкой и Анри думает, что, да, действительно неважно, но любопытство пересиливает. – У тебя очень хороший японский, Акияма-сан. – Спасибо, я давно его учу, бывает даже думаю на нём. В ней внезапно вспыхивает интерес – откуда Акияма такая: резкая в движениях, саркастичная до противного и бескультурная. Касуми ложится на стол, решив немного подремать до еды. – Откуда ты? – М? – Она дёргается и поднимает голову, – Анри-чан, ты что, не смотришь резюме работников прежде чем их нанимать? Ты очень хорошо подчищаешь следы, хочет сказать Тейери. О Касуми Акияма она узнала из слухов и статей в интернете, и то без указания имени. Она выуживала информацию о ней по каплям, мониторя все известные ей источники. Врачиня улыбается шало и вытягивает руки на стол, кладя на одну из них голову. – Это моя маленькая тайна, Анри-чан. Что-то же ты знать обо мне не должна... – голос становится совсем сонным и через несколько мгновений Анри слышит посапывание. "Что ж", – думает она разворачиваясь обратно к плите, – "может это не та тема для нашего разговора".***
Третий этап Блю Лока раздражает Акияма и Анри сдерживает хихиканье, видя ворчащую Касуми на выходе из блока Бастард Мюнхен. Она замечает Тейери и кардинально меняет направление, идя к ней. – Ты представляешь, Анри-чан, – начинает она с прерывистым вдохом. – Они...! Они запросили физические показатели игроков! Какова наглость! У учёного из рук забирать материал исследования! Она краснеет, рвёт и мечет словами и живо размахивает руками. – Ты же можешь сделать копии, Акияма-сан, – внезапно даже для себя мягко говорит она. – Анри-чан, – она, идущая чуть-чуть впереди по узкому коридору, оборачивается на неё. – Меня бесит то, что эти обмудки хотят взять мои материалы для своего исследования. Анри приподнимает бровь и фыркает. – Так для тебя это как украсть идею для какой-нибудь исследовательской работы? – Да! Я знала что ты поймёшь меня, Анри-чан! – Голос Касуми по-детски радостен и лёгок. Анри ловит себя на мысли, что этот тон она хочет слышать от Акияма чаще. Они доходят до кухни и врачиня кидается к холодильнику и выуживает оттуда какой-то не сильно полезный сок. Яблочный вроде. – Анри-чааан, – тянет она, уже на выходе. – А ты можешь отказать сборным в предоставлении информации? Она смотрит на Тейери щенячьими глазами и это почти срабатывает, но Анри ещё помнит почему она здесь. – Прости, Акияма-сан, ничем не могу помочь. И совсем обиженная и побеждённая Касуми уходит в свой кабинет.***
После матча с молодёжкой с ней что-то происходит. Радость и возбуждение не сходят даже после речи перед "подопытными" (так Акияма однажды назвала подростков в Блю Локе и Эго согласно кивнул, признавая что к ним это применимо), Анри всё ещё разгорячена и, не думая ни о чём, она хватает Касуми за руку и, прижимая её к стенке в каком-то отдалённом коридоре, целует её. Они неромантично стукаются зубами, Анри всё ещё потная и в громоздком пуховике, пусть и расстёгнутом, у Касуми ледяные губы и руки, но она отвечает с неменьшим рвением. Это прыжок в бездну, добровольный шаг с обрыва и это очень-очень приятно. Касуми кусает её до крови, Анри тихо ойкает и кусает в ответ. В голове ничего, абсолютная пустота. Приятно. Она чувствует как чужие руки аккуратно проходятся по её плечам, стаскивая с неё куртку. Приятно. – Может отлипните друг от друга? – слышится справа и Анри почти отпрыгивает от врачини. Эго стоит в проходе, поправляя очки и на лице у него ни отвращения, ни удовлетворения. – Делайте это в нерабочее время или за стенами Блю Лок. Анри краснеет как помидор, Анри стыдно, у Анри дрожат колени и она бы сползла по стенке, если бы только не её чувство собственного достоинства. Тейери пищит неразборчивые извинения и пулей вылетает из закоулка. На губах остаётся вкус растворимого кофе и яблочной гигиенички.