Недостающий элемент

      Лия всегда прекрасно понимала людей. Наверное, так они с Икаром и сошлись. Он был гениален во всём, что касалось его бесконечных изобретений, но в том, что касалось человека, ей не было равных. Это получалось у неё как-то само, интуитивно, а десятки прочитанных книг лишь дополняли картину. Люди нередко много мнили о себе, но в каком-то смысле они были даже проще механизмов. Лия не могла говорить, что когда-либо полностью управляла или манипулировала ими, это было бы слишком сложным даже для неё. Скорее ей было легко лавировать в жизненном потоке, находить тех, кто ей был нужен, избегать тех, кто мог обидеть или причинить вред.       Почему, ну почему сейчас она не могла понять саму себя?       Сознание раскололось на части и упорно отказывалось соединяться. Разум больше не был в согласии с душой.       Лия любила Икара. Он был таким милым и забавным, и если бы он пореже вспоминал о своём долге главного учёного Полиса, наверное, в их жизни всё было бы идеально. Да, они больше не были вместе, но как она могла за мгновение перестать испытывать к нему всё то, что испытывала раньше?       Лия ненавидела Икара. Он предал её, полюбив даже не другую девушку, а так, чужую мечту. Он втоптал её в землю, и теперь был должен произойти через то же самое. Увидеть, как его мечта падает в бурую грязь дорог Полиса и рассыпается в пепел.       Лия понимала, что Муза была ни в чём не виновата. Отношение Лии к таким, как Муза, всегда было… никаким. Их было сложнее понимать, да и с такими ей всё равно было не по пути. Вежливое равнодушие, вот и всё, чего заслуживала Муза. Она не жила в мире иллюзий, и тем более не считала, что в измене Икара виноват кто-то, кроме него самого. Та блаженная девушка, которую она видела на суде, никак не могла заставить того что-то сделать.       Лия хотела, чтобы Муза умерла. После всего, что было, она не заслуживала дышать тем же воздухом, что и Лия. Золотой браслет, который предложил дочурке Барда Тесей, был тем унизительней, что Лие ради него пришлось долго и упорно работать. И над тем, чтобы добиться внимания Икара, она тоже трудилась немало. Музе всё подносилось на золотом блюдечке.       Лия радовалась, когда беспорядки в городе наконец-то прекратились. Она была сознательной гражданкой и понимала, что ни к чему хорошему они не приведут. Чудо, что погибло так мало людей.       Лия испытала настоящее отчаяние, когда Тесей подавил восстание. Как будто это не у Изгоев, а у неё отобрали надежду на светлое будущее. От осознания, что шансов на то, что что-то в её жизни когда-либо изменится, хотелось выть.       Чем больше она думала, тем сильнее её охватывало ледяное спокойствие. Скорчившись в углу своей квартиры, она цепенела, не в силах пошевельнуться. Её поглощал холод, неестественный, противный, пытающийся сковать пламя её боли. Он шёл от браслета. Он пытался её успокоить, запретить ей злиться, но тем сильнее пылало в ней пламя ярости.       Лия с ненавистью уставилась на золотую полоску на руке. Когда-то она так гордилась браслетом, статусом и привилегиями, которые он давал ей, но теперь ненавидела. Душой. Разум всё также упорно напоминал ей, как полезно это устройство, сколько преступлений было предотвращено благодаря хитроумному контролю Системы.       Преступлений! Но разве она преступница? Что ужасного в том, что она просто хочет быть собой? Понимание себя было невозможно, пока она была лишь фальшивкой, насмешкой над собой-настоящей. Суррогатом, насмешкой над самим понятием «человек».       Человек смеётся, но он и плачет. Человек любит, но он и ненавидит. Человек прощает, но человек и мстит.       Лия вцепилась в браслет, задёргала в стороны, но он не поддался. Очевидно, их создавали не затем, чтобы их было возможно снять. Тогда она вцепилась в него зубами, а когда это не помогло, попыталась вскрыть его кухонным ножом. Это было глупостью, но эти потуги приносили ей какое-то извращённое удовольствие. Чем странней будет она действовать, тем дальше она окажется от того непостижимого идеала, который пытался ей навязать браслет. Разумеется, ничего не вышло, она только порезала руку. Ругаясь сквозь зубы, она полезла за аптечкой, но и там не обнаружила ничего, похожего на бинты. Забыла купить… Прежде она не была такой рассеянной.       Кровь остановилась сама собой, но Лия успела перепачкать ладони в крови. Пару недель назад она бы вымыла их, аккуратно закрыв чем-нибудь рану, чтобы не запачкать одежду, если кровотечение продолжится, но теперь её не волновали такие мелочи. Пусть Брут увидит её такой, какая она есть, пусть поймёт, почему ей так нужна его помощь. Если Брут не поможет ей, то больше никто не поможет. Он единственный всегда поддерживал её, заботился. Да, использовать его было больно, но это было лучше, чем умереть. Браслет не позволил бы ей уйти из жизни самой, но она знала, что всё равно сумеет найти смерть. Может быть, её собьёт машина или какой-то тромб закупорит кровь в голове, это было не так важно. Смерть найдёт её, ведь она больше не хотела существовать в этом мире дальше.

***

      Примерно двадцать лет назад       Тесей был непреклонен в своих решениях. Да, таких упрямцев, как он, надо было ещё поискать, но теперь его ошибка могла лишить свободы всех жителей Полиса. И Бард знал, что тот не остановится. С точки зрения архонта, браслеты были идеальным решением всех проблем человечества. На взгляд Барда, люди заслуживали хоть какой-то шанс на то, чтобы принимать решения самостоятельно.       Статус первого поколения давал ему практически неограниченные возможности. Тесей и представить себе не мог, что Бард использует это, чтобы заглянуть в программу браслетов. Удалить её всю? Безумие, да и учёные Тесея сумеют быстро всё восстановить. Бард изменил лишь крохотную деталь, мелочь, незаметную в огромном коде.       Если человек захочет снять браслет сам, Система не будет считать это решение деструктивным. Она позволить ему думать, мечтать об этом, и, возможно, найти способ это сделать. Отбросит он эту идею, придёт ли к изгоям или решит менять Полис изнутри? Всё будет зависеть от самого человека.       Лазейка для тех, кто захочет быть человеком. Что бы это ни значило.