Совинное гнездо

Середина осени быстро превратилась из золотого царства в белую пелену. Пропустив дожди, слякоть и пасмурные дни, раньше положенного явилась зима, по-хозяйски накрыла всё собой и облачила пространство вокруг в первый ослепительно белый, девственный снег. Золотое солнце прячется за непроглядными облаками, но даже так его свет достигает земли, отражается от белого савана и слепит глаза. Но так происходит только днём. Темнеет рано, рассвет люди тоже встречают уже в пути или на работе. Ко тьме привыкаешь слишком легко. Средняя полоса обычно жестоко встречает всех приезжих, однако несмотря на снег холода не было. Нет, минусовая температура крепко поселилась на всей территории города, но этот холод не проникал глубже. Он полз по коже, незримо царапая коготками мягкую кожу и вызывал волну прилипчивых мурашек, он не оставался в костях, угнетая тебя самого. Этим и прекрасны сибирские зимы. Именно сибирские. Для сравнения, если в Петербурге наступала минусовая температура, то и внутри человека она становилась идентичной. Не буквально конечно. Но это необъяснимое удручающе чувство росло в геометрической прогрессии, будучи напрямую связанным с положением отметки на термометре. И ведь мысль действительно имеет смысл. Только на отдельных людей это влияет вне зависимости от города.. Поздний подъём всегда ощущался тяжело, ты долго не можешь проснуться, чувствуешь себя ещё более уставшим, чем до того как погрузился в царство морфея, ощущая тело разбитым, а мысли спутанными, тягучими как смола. Но, что ещё остаётся, когда стрим затянулся аж до рассвета. А такое бывало часто. Дмитрий уже давно привык к такому режиму, вернее сверг его, если вы имеете в виду режим дня в стандартном понимании этого слова. В конце концов он не просто так получил прозвище связанное с ночной птицей, хотя, вероятно причина была не совсем в этом. В любом случае, оправдано. Растрёпанные волосы вполне могли бы сделать его чуть более похожим на злобного гения из внеочередного фильма категории Б. Это вызвало слабую усмешку. В остальном собственное отражение казалось помятым и измученным. С этим определённо надо что-то делать. Лениво умывается, чистит зубы, после старается пригладить непослушные пряди волос. Пальцы неприятно ощущают необходимость принять душ. Что же, пусть так. Скинув с себя домашнюю футболку становится под струю воды. Обдаёт холодом от чего сова непроизвольно морщится, но чуть позже вода становится теплее, проходится по волосам, стекает по шее, очерчивая кадык, задерживается в ямке ключиц и наконец срывается вниз, на крепкую грудь и рифлёный торс, после чего ровными стуйками спускается на дно ванны и уходит в сливное отверстие. Полуночник млеет от тепла, массирует кожу головы, распределяя шампунь, пена омывает тело, добавляя ему запах свежести и мяты. Наконец закончив с водными процедурами выходит из ванны, уже в свежем комплекте одежды, вытирает волосы и пытается привести их в порядок. Требовательно осматривает себя в зеркале, удовлетворённый данной картиной кивает сам себе и направляется на кухню. Сладкий чай, лёгкий завтрак несмотря на отсутствие голода спросонья, и считай утро удалось. И не важно, что его утро началось в шесть вечера. Сегодня даже раньше обычного. За окном уже властвуют сумерки, ветер зло завывает с той стороны стекла. И всё бы хорошо, вот только вместо обычной рутины Нюберга втягивают в нечто совершенно противоположное. Расположившись в излюбленном кресле перед монитором компьютера желает чату доброго утра. Как вдруг приходит сообщение от того, кто явно в сегодняшние планы не входил. Однако, раздражения это не вызывает. Буквально пару дней назад он разбирал на стриме его песни, да и до этого общение шло хорошо. Так что внезапно напомнивший о себе артист вызывает у стримера снисходительную улыбку. Тим давний друг Нюберга, сейчас он разъезжает по стране и даёт концерты, собирая вокруг своей персоны поразительный ажиотаж. Он не заставляет кричать целые стадионы, но те люди, которые приходят на его концерты по-настоящему с душой относятся к его творчеству. Они абсолютно разные, из разных уголков страны, но в них есть что-то общее, они объединились благодаря его творчеству и это заставляет Аспера действительно стараться, выжимать из себя все силы чтобы шоу продолжалось, срывать голос в душных залах, где собралось слишком много людей, выходить набис и неизбежно разряжать свою социальную батарею. Пусть он и говорит, что города, в которых ему довелось побывать прекрасны, люди тёплые, отзывчивые. Но обычному человеку даже представить трудно, как тяжело это вынести не только морально, но и физически. Благо он не один. Но поскольку тур подходит к концу желание отдохнуть нарастает с каждым днём. По возвращении в Санкт-Петербург он как раз таки и дал о себе знать. Собрав какую-то сумму денег может позволить себе встретиться с полуночником. Тот на удивление даже не против, хотя это определённо нарушит некоторые планы. Сказано-сделано, через пару дней Артём уже сидит в квартире Димы попивая чай и обсуждая произошедшее за последние пару месяцев. Шоу-бизнес — большое болото, где каждый слышит каждого, скрыть что-то здесь очень трудно, от того появляются слухи, недомолвки, предположения и теории. Кто-то старается быть объективным, а кто-то впадает в крайность. Но они сами выбрали такую участь. Тем не менее, даже у медийных личностей есть свои скелеты в шкафу. — Может сыграем?, —Нюберг резко переводит разговор в совершенно иное русло, кивком указывает на приставку подключённую к телевизору. — Милые посиделки под чаёк наскучили?, — по-актёрски удивляется Тим, но оставляет кружку на столе, а сам берёт в руки контроллер. Не всё же им сидеть как две подружки и ногти друг другу красить, перемывая кости другим артистам. Хотя, надо признать, что это было бы более чем забавно. Нюберг хищно ухмыляется, нет ничего плохого в том, чтобы добавить в вечер капельку азарта, ведь так? Чай сменяется пивом. Не очень эстетично, теперь вечер напоминает типичную картину выходных в холостяцкой берлоге. Но Артём, возжелавший устроить себе небольшой отпуск после тура, только за. Для интереса начали вести счёт. Первая партия, первая пара бутылок, триумфальная победа ночного хищника, что блестящим от промилле взглядом скользит по насупившемуся лицу соперника. Реванш. Ситуация становится абсолютно зеркальной. Дима сжимает зубы, фыркает, игра продолжается. С переменным успехом эти двое одерживают победу, постепенно уничтожая запасы солодового напитка в полупустом холодильнике. Реакция становится заторможенной, картинка на экране рваной. Это так пиво подействовало? Сколько они уже выпили? И вот, пропустив несколько ударов к ряду персонаж полуночника падает наземь. Аспер победил. Опять. Он шутливо толкает проигравшего в плечо, обнадёживает его мнимой возможностью переиграть. Но они слишком засиделись, следующего раунда, о котором говорит Эрна не будет. Сова не хочет в этом участвовать, практически выплёвывает сгусток яда в виде однозначного отказа, не имеющего права на апелляцию. Обычно он ведёт себя сдержанней, сводит всё в шутки и сам становится причиной раздражения для других. Но, чёрт возьми, внутри сейчас что-то грузно перевернулось. Что таящееся глубоко - глубоко, пугающие и завораживающее одновременно, то, чего никто не видел уже очень давно. Пронзительные голубые глаза смотрят прямо в душу, обхватив её как липкие щупальца не даёт вырваться, не даёт дышать, не даёт возможности спастись или спрятаться. И Тим чувствует это, нервно сглатывает, заставляя кадык сделать характерное движение вверх-вниз, чем ещё сильнее цепляет взгляд хищника, обрекая себя на неизвестность. Именно неизвестность. Трудно предположить, что творится в чужой хмельной голове. Руку больно хватают, рывок, и вот победитель в опасной близости от обладателя самого, блять, пронзительно взгляда из возможных. Под ним напрочь теряешь всякую уверенность. Как маленький мотылёк, который вот-вот обожжётся. Полуночник вдруг меняется в лице, выдыхает, сводят раздражение на нет, поглаживает гостя по щеке тыльной стороной ладони. Их отношения давно перешли куда-то дальше дружбы, чего только стоят взаимные отклики на стримах, посиделки вместе и обсуждение самых ярких моментов жизни, вне зависимости от контекста. Чего только стоит то, что артист сразу после тура вместо того чтобы вдоволь отоспаться и дать себе отдохнуть выбрал компанию одного конкретного человека. Нет, это не совпадения и не бред. Это та черта, которая ощущается каждой клеточкой тела, волнительным трепетом и тревогой, и она сейчас будет стёрта, бесповоротно. Нет, это не принуждение, каждый из них человек, они имеют право отказаться, дать заднюю, даже не смотря на алкоголь надо сохранять хотя бы крупицу разума ради блага другого. Ведь никто не является вещью. Если сейчас Тим оттолкнёт сову, то так тому и быть, это его выбор. Но.. Артём поворачивает голову в сторону чужой руки, практически невесомо прикасаться к ней губами. По-дьявольски соблазнительно поднимает уголок губ и смотрит прямо в ледяную долину чужих глаз. Теперь он узник этого места, он готов замёрзнуть там и остаться немой статей, как венец диковинной коллекции предметов искусства. Это намного больше чем дружба, симпатия или любовь, это самая настоящая страсть, всепоглощающая, но не пошлая. Нюберг накрывает столь желанные губы своими, мягко сминает их, не лезет глубже. Вопреки всем обстоятельствам он предоставляет Асперу возможность отказаться. Но получив ответную реакцию в виде слабого укуса даёт себе разрешение действовать увереннее,попутно растворяясь в запахе приторно сладкой одноразки, что гость успешно растягивает на весь вечер. Проникает в чужой рот языком, скользит по нёбу и зубам, соединяясь с чужим. На спине сжимаются руки артиста, стягивают ткань футболки. Несчастный мотылёк вздрагивает всем телом когда столь необходимого кислорода становится критически мало, вместо того чтобы отстраниться ему сжимают шею чуть ниже кадыка. Не сильно, но достаточно для того чтобы оказать небольшое давление и дышать стало труднее. Собственный пульс ощутимо бьёт в висках. Голова кружится от недостатка воздуха, но ощущения совсем другие. Порция адреналина сильно отрезвляет и будоражит. Твоя жизнь, твоё состояние, пусть и временно, но зависят от другого человека. Это тревожно, но чёрт возьми интересно. Настолько, что хочется большего. Но партнёр слишком хорошо чувствует реакцию чужого тела. Мягкие губы переходят на шею, туда где только что были горячие грубоватые прикосновения. Жадно наполняет лёгкие, воздух больно дерёт горло, кажется неестественно сладким. Пиво, чай, жидкость для вейпа и неописуемый запах тела другого человека, всё слились в одно. Это дурманит голову, пока сам Артём теряется в ощущениях. Болезненный укус заботливо заливают, ловя прерывистые вздохи прямо над ухом. И опять поцелуй, на этот раз шею сжимают сильнее. Секунда и Тим ложится на диван, ощущает тяжесть чужого тела над собой, бесцеремонно залезает руками под футболку полуночника, царапает спину в каком-то резком собствиннечиском порыве. Скользит руками дальше,изучая крепкий торс, оставляет слабые царапины и там, ощущает кончиками пальцев дрожь. В то время пока сам едва способен ориентироваться в пространстве. Хочется вырваться, хочется дышать, но в то же время хочется раствориться в букете противоречивых чувств. Лишь на секунду хватка ослабевает, позволяя вдохнуть, но только для того, чтобы через мгновение сомкнуться ещё крепче. Наконец получив свободу приходит в себя. Дима ловко стягивает футболку, сначала с Тима, потом с себя. Тот лишь довольно ухмыляется, любуясь вереницей из алых линий, оставленных им лично, жаль только очень скоро они исчезнут. Нюберг припадает губами к груди нижнего, оставляет укус в ореоле соска, покрывает поцелуями, будто бы извиняясь за свой поступок. Но у этого увы и ах, больше не рогатого чёрта явно нет совести. Вторую грудь грубо сжимают от чего узел внизу живота затягивается сильнее. Артём практически скулит, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Штаны тоже летят куда-то за пределы поля зрения. Ко рту Аспера подносят два пальца, он приоткрывает рот, охватывает губами и влажно причмокивая покрывает их слюной пока на груди расцветают багровые засосы. Пальцы мучительно медленно скользят в тугое колечко мышц, Дима с удивительной нежностью расцеловывает чужое тело , чтобы хоть как-то сделать этот момент менее тяжелым. Медленно дыша Артём пытается привыкнуть к чувству заполненности, всхлипывая и прижимаясь к сове ближе. Когда дышать становится чуть легче уже самостоятельно вовлекает птицу в поцелуй, кусает манящие губы до боли, пока пальцы заменяет горячая плоть. Несдержанно стонет в поцелуй когда резким толчком входят на половину. Вторую половину вводят издевательски медленно. Лёгкие толчки дают привыкнуть, Тим проводит губами по ушной раковине ведущего, кусает мочку, чуть оттягивая её на себя. Расходится тихим стонами, провоцирует, пока в глазах не появляется сноп искр от попадания в чувствительную точку. Обхватывает одной рукой требующий внимания член, подстраивается под Диму. Прогибается в пояснице, проходится языком по татуировками на шее Нюберга, этого мало, чертовски мало прикосновений. В этом плане поза неудачная. Напряжение в руках совы переходит в непроизвольную дрожь. Ещё немного и Тим доходит до пика, плотно сжимая внутри себя партнёра, которому требуется сделать ещё несколько поступательных движений прежде чем последовать его примеру. Птица бессильно ложится рядом с артистом, тот позволяет собрать себя в медвежьи объятья. Так они и остаются, укрывшись лишь тонким пледом до тех пор пока оба не придут в норму.