Подарила свою душу человеческая дочь.

Испытывать чувства — каково это? Что это вообще? Просто биохимические процессы в теле или что-то действительно живое, что нужно заслужить? Робекка Стим знать не знает что это. Ей просто не повезло иметь их, в ней даже сердца нет, что говорить о душе. Девушка старалась выдавить из себя хоть что-то, хоть простую радость за подруг, но как это сделать, если ты, в общем-то, простая груда металла, которая, если бы её не спаяли в цельный механизм, так бы и лежала где-то на складе металлолома. С другой стороны, это было бы намного лучше. Робекка не знает, что такое веселье, не знает, что такое любовь. Она даже не знает, что чувствует к своим подругам. Подруги ли они вообще? Рошель и Венера — кто они для неё? За что они её полюбили? Она, ведь, даже не может хотя бы имитацию чувств показать, потому что не знает, как они должны выражаться. Стим никогда не делилась с близкими данной проблемой, поскольку она даже не знает, что испытывает по поводу неё. Расстройство? Депрессию? Возможно, беспокойство? Нет, внутри все пусто. Только скрежет старых шестеренок, смазанных вонючим маслом. В грудной клетке пусто, отец даже сердце не смог ей сделать. Хексикай Стим только и мог твердить о том, что чтобы создать жизнь, нужна искра из собственного сердца, любовь. Но что он сделал сам? Пустую болванку? И вот снова Робекка не знает, что испытывать, думая об отце. Стим завидовала живым и настоящим чувствам своих друзей. Самоуверенность и агрессивность Клодин Вульф должна была бы внушать лёгкий страх и желание подражать, будь у Стим сердце и душа, а некое надмение, но в тот же момент огромная щедрость у Клео заинтересовали. Но кто больше всего восхищал Робекку своим спектром эмоций, так это Дракулаура. Она была несомненно самым эмоциональным монстром во всем окружении механической девушки. Удивительно, что такой чисто физически холодный вампир мог быть таким ярким и горящим в плане чувств. Помимо этого приёмная дочь известного графа была чертовски красива. Густые чёрные, как ночь, брови выделялись на фоне бледной кожи, а красные губы, которые, ясное дело, были такими яркими только из-за помады, привлекали. Но все это было лишь оболочкой, которую Робекка Стим была не в состоянии оценить по достоинству из-за отсутствия сердца и души. Только благодаря своим механизмам она понимала, что Дракулаура красивая, но это была объективная оценка, субъективно Робекка оценить вряд ли когда-то сможет. Девушка очень хотела заполучить себе сердце. Это была её тайная мечта, которую любой может осудить, потому что ей нужно настоящее сердце, живое. Она пробовала сделать искусственное из металла, но оно не дало то, что даёт настоящее. Эмоций не было, как и души. Робекка даже хотела в гневе его растоптать, но что такое гнев? Очередная преграда в виде незнания эмоции. В детстве, если это так можно назвать, Стим читала сказку, где Железный Дровосек получил свое сердце и наконец-то смог чувствовать. Но это был подарок от волшебника, а кто наколдует сердце Робекке? Где взять такое волшебство? Она ходила домой к Твайле, ведь там хранились столько волшебных колбочек с разными отварами. Это могло бы помочь, но только вот среди полок так и не нашлось ни одной самой забродившей и запыленной бутылочки, которая могла бы помочь справиться с этим недугом. После этого легальных способов получить заветную мечту не осталось, в запасе сохранились только те, что даже в мире монстров будут караться по не менее строгим законам. Но что до этого Робекке Стим? Вырезать сердце легко, нужна лишь та, кто согласиться на то, чтобы остаться без души. Кто на это способен? Лишь добрый, наивный и с чистым сердцем монстр, готовый пожертвовать собой ради других. И снова выбор пал на Дракулауру. Стим наверняка могла бы сказать, что эта маленькая вампирша нравится ей, но пока не может. Сердце ещё не внутри. Внутри пока пустота, старые шестеренки и вонючее масло. Но совсем скоро там будет цвести сердце, большое и красное, словно свежая и пушистая роза с мягкими лепестками. И все будет хорошо. Но дочь графа не согласится. Нужно лишь поставить её перед фактом. Неопровержимым фактом. Топор уже давно был спрятан за горшком с большим ядовитым цветком в саду Венеры, лопата тоже совсем рядом. Здесь было хорошо. Повсюду цветы, деревья и какие-то кусты. Не хватало только птиц, совсем как в мире обычных людей. Тем не менее это прекрасное место, чтобы предаться чувствам, но пока рано. Пока нет Дракулауры. Она совсем скоро придёт. Такая глупая и наивная, но такая живая, несмотря на свое холодное тело, где нет практически никаких биохимических процессов, где все органы мертвы, кроме сердца и мозга. Второе Робекке ни к чему, она и так умна, но вот только знаний её не хватило, чтобы взять с собой нож, чтобы вырезать желанный орган аккуратнее, придётся работать старым ржавым топором, который совсем не подходит для миниатюрного тела юной вампирши. Стим слегка поморщилась и её железные пластины на лице неприятно заскрипели, но не от досады, она не может испытывать это чувство, скорее от своей неполной подготовки. Ведь она робот, ей свойственно быть идеальной. Все должно лежать и быть на своих местах, но сейчас поздно, Дракулаура открыла дверь в сад. — Робекка! Я так рада провести с тобой время, — вампирша улыбнулась до ямочек на щечках. Будь у робота чувства, она бы точно была очарована. — Зд...Здравствуй, — проскрежетала Стим, подходя ближе к тому самому ядовитому цветку, из-за которого торчала грязная рукоятка топора. Старое дерево тянуло к себе, будто шептало что пора, пора, пора, совсем скоро заветная мечта будет в руках, совсем скоро… — Тут действительно очень красиво. Жаль Венера болеет, сад без неё будто какой-то… Одинокий, — глупая Дракулаура болтала сама с собой, совершенно не замечая что сзади неё уже со старым инструментом для раскола дров аккуратно ступает самый настоящий Железный Дровосек. Он готов расколоть её как самое настоящее березовое сухое полено, превратить её в щепки ради сердца, заветной души. Вот Робекка поднимает руки, в которых она держит тяжёлый предмет, готовясь обрушить обух топора о чудесную и светлую голову своей жертвы. Вампирша ещё что-то воодушевленно говорила, водила рукой по неровной поверхности большого дерева, что находилось в самом центре сада Венеры, но Стим не слушала. Она рассчитывала в голове как сильнее ударить подругу, чтобы та не чувствовала боли во время «операции». Кажется внутри металлической черепной коробки старые механизмы затикали и начали крутиться и шуршать ещё громче. — Робекка, что ты думаешь о том, чтобы завтра… — чудесный нежный голосок был оборван глухим и сильным ударом топора. Тело Дракулауры упало замертво, приняв какую-то неуклюжую позу на сочной зелёной траве сада. Никакого завтра для этой глупышки больше не будет. Никогда. Железная рука опустилась, удерживая старый инструмент все так же крепко, не дрожа, будто сейчас Стим не совершила самое страшное дело в своей жизни. Она не испытывала ничего. Ни страха, ни зазрения совести, ни жалости к бедной однокласснице. Наверняка, в этом и был плюс отсутствия сердца и души, который механическая дева познала только что. Робекка Стим села на колени рядом с телом мёртвой ученицы и принялась медленно расстегивать пуговицы на её школьной жилетке, а затем и на рубашке. Все это робот делала все так же уверенно и точно, её руки не дрожали, а пуговицы, которые она просовывала через петельки одежды, проходили резво и быстро. Девушка аккуратно раздвинула края белоснежный рубашки, обнажая светлое тело молодой вампирши. Снимать бюстгальтер, что скрывал небольшую грудь одноклассницы, Стим не планировала, чтобы отдать какое-никакое уважение своей жертве. «Операции» такая мелочь не помешает. Бросив холодный взгляд на свой огромный топор, Стим поняла, что этот инструмент не поможет. Он слишком огромный для такого маленького аккуратного тельца. «Голова» инструмента слишком большая, а лезвие ржавое. Это не то, что заслуживает такая щедрая и добрая душа, как дочь графа Дракулы. На столе, что стоял рядом с ядовитым цветком, лежали садовые ножницы, которыми Венера ровняла свои кусты. Они были остры и аккуратны, в отличие от огромного инструмента для дров, а это то, что нужно для любезной Дракулауры. Робекка подошла к столику, взяла нужный ей предмет и вернулась к телу. Снова сев рядом со своей спасительницей, робот положила на грудную клетку девушки свою тяжёлую металлическую руку и, раскрыв ножницы, воткнула одно лезвие в плоть вампирши. Инструмент вошёл в тело с неприятным хлюпаньем, но для Стим это не было преградой, она принялась резать плоть, словно праздничный торт на день рождения или любой другой праздник. Лезвие весело разрезало тонкую бледную кожу, оставляя за собой толстый и уродливый бордовый порез и открывая для Робекки Стим весь внутренний мир мёртвой одноклассницы. А изнутри она была похожа на большой куст красных роз, что цвели в самом дальнем углу сада Венеры. Сделав для себя удобный вырез, робот вынула ножницы и отбросила их подальше, а те, в свою очередь, с лязгом отлетели куда-то в сторону. Тяжёлые металлические руки, сверкнув чистотой в последний раз, легко проникли внутрь. Робекка ощупывала каждый орган аккуратно, раздвигала ткани, дабы ничего не поранить. Ей важно, чтобы её заветное сердце не пострадало от неуклюжести будущей хозяйки. Через какое-то время все то, что Стим так аккуратно раздвигала и убирала, обмякло и превратилось в мерзкую кашу, вылезавшую за края аккуратного выреза, пачкая бледную кожу Дракулауры. Но вот наконец-то оно — сердце. Долгожданное, хранящее в себе самое главное — душу, эмоции. Оно выглядело как самый яркий и самый крупный бутон розы, который должен пойти на подарок прекраснейшей девушке. И эта девушка — Робекка Стим. Она подарит эту розу себе сама. Вцепившись мёртвой хваткой в орган вампирши, она потянула его на себя. Обнажилось множество-множество вен, которые из последних сил пытались удержать свою «королеву». Но робот была неумолима. Снова взяв топор в руки, девушка аккуратно поднесла лезвие к «трубочкам» и обрезала их под самый корень. В руках было оно. Сердце. Робекка подняла его к свету, рассматривая каждую жилку и вену. Кровь с обрезанных вен стекала по железной руке, капая на зелёную траву, платье и превращая бронзовое покрытие тела в розовое. Стим могла бы радоваться. У неё получилось. Она добыла то, о чем всегда мечтала — сердце, и оно было прекрасно. Оно бордовым бутоном лежало у неё в руке, готовое стать новой частью механизма, работать вместе со всеми грубыми шестеренками и гайками, готовое быть самой настоящей и легкой красотой тяжёлого и грубого организма. Этой красоте уже давно было приготовлено самое лучше место. Сняв темно-синий пиджак, а за ним и лёгко стянув с плеч платье, Робекка Стим открыла маленькую дверцу в своей грудной клетке. Внутри колёсики отсчитывали свой определённый такт вокруг уютной коробочки, которая была предназначена для него. Робот аккуратно провела рукой по сердцу, убирая лишние капли крови, и вставила орган внутрь, закрывая за ним дверку. — О Боже… — Робекка наконец увидела, что сотворила. Так вот он какой, ужас.