Moonlight

Джису обожает Сокмина. В Сокмине собралось всё самое хорошее и чистое. Для Джису он свет в конце тоннеля, радуга после грозы и солнце сразу после дождя. Он даже не знает, что бы делал без своего ясноглазого тонсэна. Так что это вполне обычное дело, когда Джису выходит из гостиной, завернутый в мягкий жёлтый оверсайз свитер, который, он почти уверен, принадлежит Сокмину, и идёт в их общую спальню. Джису, Сокмин и Сынкван делят эту комнату, но он знает, что Сынкван ночью любит обниматься с Верноном. Это значит, что комната полностью в их распоряжении, и Джису не удивляется, когда видит Сокмина, сидящего в углу и увлечённого книгой, которую, скорее всего, порекомендовал Вону. Сокмин смотрит вверх и улыбается. — Как дела? — старший почти тает. — Я устал. Можем обняться? — ворчит Джису, разворачивая одеяло на нижней койке (которая принадлежит Сокмину), заползает внутрь и обнимает Сокмина, устраиваясь поудобней. Младший издает легкий смешок, который Джису хочется слушать снова и снова. Он действительно обожает Сокмина. Другие участники уже успели это заметить, но, кажется, слишком вежливы, чтобы спросить, будто боятся, что сломают что-то хрупкое. Сынкван и Сунён, две трети печально известного шуточного трио с Сокмином, задавали вопросы не раз, но получили лишь расплывчатые ответы. В конечном итоге, Шуа сильно тянет к Сокмину, после тяжелой тренировки или долгого рабочего дня, ему безумно нравится компания младшего. — Что случилось, лютик? — мягко говорит Сокмин, притягивая Джису к себе на колени. Ещё одна вещь, которая очень нравится Джису — это множесто милых прозвищ. Лютик — одно из его любимых, ещё можно отметить сокровище и персик. Всё дело скорее не в них, а в том, как Докём их произносит, его голос полон нежности и тепла. Это делает Джису таким сентиментальным, и ему это нравится. Джису хнычет, уткнувшись лицом в шею Сокмина. Он вдыхает его запах, и чувствует, что расслабляется. — Поговори со мной. Как дела? — говорит младший, слегка отстраняясь, чтобы как следует посмотреть на Джису. Тот просто не может сказать ему. Он не хочет обременять Сокмина, потому что у него и так уже достаточно забот, и он определенно не хочет показаться нуждающимся. Докём неловко ёрзает и будто читает мысли Джису. — Ты же занешь, что можешь сказать мне что угодно, верно? Я хочу, чтобы ты мог поговорить со мной, дорогой. Когда Джису снова поднимает взгляд, глаза Сокмина полны беспокойства. Старший делает глубокий вдох и, всё-таки, говорит: — Я потерял мишку Минхао. — он поморщился, ожидая реакции. — Что? — выражение лица Сокмина было не таким, как ожидал старший. Замешательство и недоверие, Джису очень рад, что не отвращение. — Кажется, я оставил его в комнате для практик, когда Хао передал мне его и сказал взять. Наверное, я забыл забрать его, когда уходил, а когда вернулся, его там уже не было! — вопит Джису, отчаянно сжимая край толстовки Сокмина. Нужно сдерживаться, но видя искренне беспокойство Сокмина, он понимает, что всё идёт наперекосяк. — Тсс, всё хорошо, всё в порядке. — Сокмин нежно поглаживает волосы Джису, но, кажется, тот волнуется ещё больше. — Нет, ничего не в порядке. Ты знаешь, насколько ценен этот мишка для Минхао, он чуть не закатил истерику, когда в последний раз терял его. Любовь Минхао — это Джун, плюшевый мишка, шоколадное печенье, а затем и все мы! Это полностью моя вина… — Эй, не вини себя так! — Сокмин прерывает обеспокоенную болтовню Джису, оставляя легкие поцелуи на его макушке. — Я пойду с тобой завтра, и мы вместе будем его искать. Если не найдём, то я пойду с тобой говорить с Минхао. Всё в порядке, твоей хорошенькой головушке не о чем волноваться. Джису хочется плакать. Сокмин не только яркий и великолепный, но ещё и милый. Эмоции переполняют, и слеза скатывается по щеке. Он отворачивается, надеясь, что Сокмин не заметит, но безуспешно. Сокмин мягко хватает его за подбородок, заставляя Джису посмотреть на него. Тот отказывается смотреть ему в глаза, а слезы текут всё сильнее. — Я что-то не так сказал? Скажи мне, что случилось, и мы разберемся с этим вместе. — он протягивает руку, чтобы смахнуть большим пальцем падающие слезинки. — Нет, деоо не в тебе, ты всегда идеален. Я просто подумал, чем я заслужил тебя. Ты милый, красивый, добрый и забавный, и я думаю, что ты мне нравишься. — бормочет Джису последнюю часть, опустив глаза и ковыряя выбившуюся нитку в своем свитере. Через секунду Джису был готов умереть от смущения. Может быть ему удастся сбежать. — О, Джису-хён, — плачет Сокмин. Голова Джису поднимается, глаза Сокмина сияют, горят счастьем и страстью, которые Джису не может понять. — Хён, ты мне уже давно нравишься. Ты никогда не замечал, но я тоже люблю тебя. Джису может только застыть в шоке. — Я? Тебе нравлюсь? — Сокмин усердно кивает, а на губах расплывается радостная улыбка. — Ох, — говорит Джису, глубже укутываясь в свитер. Видимо, он просто хочет ненадолго остаться там. Когда он снова поднимает голову, встречает встревоженный взгляд Сокмина. Что-то не так, и Джису невыносимо видеть, как что-то беспокоит его тонсэна. Затем Джису застают врасплох, и его глаза расширяются, когда Сокмин наклоняется так близко, что их носы почти соприкасаются. Он чувствует горячее дыхание Сокмина прямо около своего лица. Он делает паузу, и старшему требуется некоторое время, чтобы понять, что он спрашивает разрешения. Джису усмехается, обнимает Сокмина за шею и нежно целует его. Это так мило: то, как Сокмин держит его, как если бы он был хрупким фарфором, готовым разбиться в любой момент, и то, как Сокмин нежно касается его щеки. Джису думает, что он просто не сможет влюбиться в него ещё сильнее. Они отстраняются, на их лицах появляются мягкие улыбки. Джису почти уверен, что его уши покраснели, но он так счастлив. Сокмин — это все, чего он хотел. Глаза Сокмина сверкают. Джису-хен, милый мальчик, по которому он тосковал целую вечность, наконец-то стал его. Для Сокмина Джису — самое дорогое, что есть в его жизни. Он его сокровище, такой особенный и потрясающий. Сокмин надеется, что его любви достаточно для Джису, потому что он знает, что Джису заслуживает гораздо большего, чем он может дать. Но он всё равно попытается. Джису — это все, чего он когда-либо хотел.