Лирика двух гениев.

До боли мы разные, до боли мы близкие, но такие чужие, что не говорим. Найти любовь- пять минут, назвать человека другом- несколько лет, обрести единомышленника- вечность. Так просто найти людей, с которыми удастся иметь физическую, даже эмоциональную близость. Не без усердия, но люди находят себе и верных товарищей. А можно прожить всю свою долгую, может, и не очень, жизнь, и не отыскать ни в одном уголке планеты единомышленника. Не идентичного тебе в убеждениях и целях, а просто понимающего. Такие отношения, правда, долго не выдерживают, по своему обыкновению. Слава не стал исключением. 6 августа 2017 года. Оксимирон. А что он? Издали, такой себе псевдоинтеллектуальный репер, именующий себя деятелем. Своей нахальностью он сводит с ума, раздражает даже. Думалось Карелину, данный опыт будет не самым позитивным. Почему такой неприятный человек стоит со Славой в одном помещении, кажется баттлить собирается? Почему этот Мирон, презирающий Гнойного, так его разглядывает и внимает каждое слово, чуть ли не в рот заглядывает? Почему дистанция между ними в ходе раундов неумолимо сокращалась до смехотворного количества сантиметров? Почему им это нравилось? Почему Славе так интересно было услышать мнение ненавистного творца (уже не просто репера)? Так с упоением и жадно, они внимали зарифмованные строки, как бы оскорбительные, но с таким удовлетворением, будто бы мёд по ушам размазывали. И уже Оксимирон не кажется столь мерзким персонажем Славе. А Мирона речи Славы слишком цепляют и заставляют долго-долго думать. Никогда ни у одного из них не было восхищения личностью человека и такого, чтобы персонаж не ощущался на голову выше, а принимал с тобой равное положение. Этот идеальный баланс привёл к некой самоназванной «творческой влюблённости», как сам любил выражаться Фёдоров. В их терминалогии, любовь начиналась с перенасыщения взаимного восхищения, где люди умудряются проникаться, а заканчивалась взаимной критикой, которая своей честностью и правильностью не шла ни в какое сравнение даже с самой профессиональной конструктивной. В такие моменты и появляется осознание тонкой грани между соперниками, когда пустая ненависть приобретает совсем иные формы. Два абсолютных гения своего дела столкнулись не спроста. Не бывает в жизни таких особых встреч беспричинно. Настолько особых, что выкинуть мельчайшие детали из головы спустя многие годы и то выходит с трудом. Сложно обозначить то, что роилось одновременно в головах Мирона и Славы вкупе с ощутимой химией между ними. Как двое кусочков пазлов из разных наборов, они смогли соединиться, да так, что ни одна другая деталь сложной мозаики не подошла бы так хорошо. В день публикации баттла в сети, интернет буквально взорвался от накала между названными Оксимироном и Славой КПСС. О том дне слагали легенды, о том дне писалось столько статей и создано было столько контента в целом, что его количество переваливало за все разумные числа. Эпоха «Оксигноя» процветала, а вместе с тем и союз двух гениев, впредь менее открыто, но набирал свои обороты. Эти редкие встречи приносили нескончаемый поток сил. Сначала удавалось встречаться просто после концертов в баре, где обсуждалась музыка и её концепт. Тогда ещё зелёные в отношении друг друга, в попытках взаимно прощупать почву и прознать лучший подход, Карелин и Фёдоров ненавязчиво вклинивали в практически рабочие диалоги некоторые шутки и долю фамильярности. Куда без неё на встречах, коих бы не происходило, если бы по личной инициативе каждый из них не посещал выступления? Затем, будто по случайности, но всё же специально, Мирону удавалось заглядывать к Славе чаще. Он чаще приезжал в другой город, чаще, словно по нужде, а не желанию, останавливался в доме Карелина. Им нравилось допоздна возводить в абсолют постиронию, а затем рассуждать над чем-то глубоко-социальным, отчего слипались глаза спустя десяток минут дискуссионной болтовни. Было во всех этих встречах нечто неуловимое для взора, но ощутимое для самих участников- игра. Играючи, они как бы случайно давали больше поводов фанатам на создание теорий и видео. Взрослые и точно не глупые люди, наверняка бы не могли говорить случайно всех тех вещей, которые задокументированы особо впечатлительными зрителями. Все высказывания, все упоминания друг друга- огромный взаимный фарс, длящийся бесконечно приятно, но по сути своей так не долго. Так сложно было не переступать грань этого гармоничного душевного единства, где звучало «кроме Славы никто не поймёт так хорошо» и « Мирон создаёт картину мира». И так легко оказалось нарушить границы досягаемости. Лирика убивает творцов и их умы, как оказалось. Однажды слишком долгие объятия, однажды неосторожные двоякие слова, однажды поцелуй и однажды слишком страстный секс сделали своё дело, высосав до предела всё из их отношений. Любовь вскрывает то, чего обычными разговорами не выведать. Любовь демонстрирует личность человека лучше, чем в любых других обстоятельствах. Грустно вышло осознавать, что два близких и намертво скреплённых душами человека, окажутся разными. Эти различия друг от друга сформировали обиды. Гениальность имеет силу создавать важное, но и разрушать вместе с тем нечто особое. - Общаемся ли мы со Славой КПСС?- прочитал Мирон не без тоски один из многочисленных вопросов в чате эфира.- Нет, со Славой, к сожалению, мы давно прекратили общение.