Метки

Запах благовоний врезается в нос, смешиваясь с запахом пота и выделений, заставляя Хантер слегка поморщиться. Наёмнице никогда не нравился запах «вонючек», хоть в квартире её любовницы он и ощущался более нежно, приятно, по сравнению с другими запахами как, например, в магазинах Чайнатауна. Грязные простыни шуршат под женскими телами, пока Снежка садится спиной к любимой, собирая запутанные волосы заколкой. В полутьме спальной комнаты белая кожа сияет, словно фарфор. Хантер смотрит на спину возлюбленной словно завороженная, не отводя взгляда уставших зелёных глаз. — Что-то не так? — Нет, нет… Всё хорошо. Вопрос Снежки заставил наёмницу выйти из транса. Она встряхивает головой, будто стараясь отогнать лишние мысли, но не выходит: взгляд всегда возвращается к спине «Мадам Ниндзя». Мышцы играют в лунном свете, подчёркивая силу женщины. Под кимоно их не видно, и хоть, очевидно, учитывая вид жизни и деятельности Снег, хоть какая-то элементарная хорошо сложенная мышечная масса у неё должна быть, Хантер всё равно не может сдержать удивления: — Мне казалось, что ты намного более хрупкая. — А мне казалось, что у вас, нулей, шрамов быть не должно. — Парирует телохранительница. Рыжая закатывает глаза и, не сдержав ухмылки, вздыхает: — … Тоже верно. От подколки неприятно где-то в груди, но Нуль снова отмахивается от мысли, на этот раз успешно. Они сидят в звенящей тишине спальни ещё пару минут, прежде чем Хантер протягивает руку к главному украшению Снег — Татуировке. Кожа Снежки на удивление тёплая, контрастируя с её именем. Девушка даже слегка вздрагивает от чужих холодных рук, очерчивающих рисунок лотоса на нежной спине. — Тебе настолько сильно нравится? — Вопрошает телохранительница, не бросая на Хантер даже взгляда. — А ты против? — Совершенно нет. Нуль снова ухмыляется. Грубыми пальцами она проводит по линии позвоночника, оглаживая контуры лепестков. Ни одного шрама, ни одной раны. Словно она никогда не была в бою, хотя опыт у неё имеется, ещё какой. Не сравнится с военной подготовкой, но Хантер никогда не сомневалась в способностях Мадам, ведь не зря её боялся весь первый, а то и второй район, верно? И ни одного укуса, ни одного синяка. Нуль не любит оставлять на чужой коже метки, отчего часто страдает постельное бельё Снежки. Не до рваных простыней, конечно, но места, где наёмница сжимала их в кулаке, стараясь сдерживать себя, сразу можно определить, если долго рассматривать их кровать. Наёмница оставляет поцелуй-бабочку на чужой шее. — Тебе идёт. Очень. — Голос Хантер обрывает вновь повисшее молчание. Снег наконец оборачивается, притягивая любовницу к себе для поцелуя в губы: — … Я знаю. Спасибо. Пока Нуль отводит от Мадам взгляд, та рассматривает чужое тело: широкое, шрамированное. Уставшее. Измученное. Она знает, о чём думает Хантер. И она знает, что не может ей помочь. — Твои шрамы тоже украшают тебя. — Не говори так‐‐ — Но это правда. Охотница тяжело вздыхает, пытаясь скрестить руки на груди, только чтобы Снежка взяла их в свои. Хантер фыркает: — Слушай, мы это обсуждали… — Хантер, посмотри на меня. Взгляды любовниц пересекаются, пока они держатся за руки. — Я горжусь, что ты продолжаешь сражаться. Я горжусь, что ты всё ещё здесь, со мной. Что-то в груди охотницы снова начинает щемить, словно все органы резко сжались в отвращении к себе. — Я могла бы быть человеком. — Ты и есть человек. Снежка сжимает руки охотницы крепче, чувствуя, как Хантер сжимает их в ответ. Зубы скрипят от злости, за себя, за своих товарищей, каждый шрам отзывается фантомной болью в теле, напоминая о войне. Метки от шприцов всё ещё неприятно зудят, как укусы комаров. Наёмница утыкается в шею любимой, внимая в ноздри её запах. Приятный, нежный. Домашний. — Я устала. С губ срывается стон, немощный и полный истощения. Снежка оставляет поцелуй над ухом Хантер, очерчивая чужую спину. — Давай поспим? — Спрашивает Охотница. — Мне казалось, что ты очень хотела посмотреть тот фильм, нет? Как его… Снежка чешет подбородок, пытаясь вспомнить название. Хантер не может сдержать смешка, поднимая на неё взгляд: — «Убить Леона.». Ты же не любишь фильмы? — Я передумала. Наёмница снова улыбается, отрываясь от чужой шеи и целуя нос любимой. — Не, я в отруб… — Зевок — Завтра тяжёлый день… — Снова встреча со Змеем? — Да. В этот раз в казино. — А он в курсе, что о нём по всем новостям крутят? — Да они любое убийство под него смахивают. Там половина, если не больше — не его рук дело. Они просто работать не хотят. — А кто хочет… Они обе смеются, прежде чем оставить на губах подруга подруги быстрый поцелуй. Хантер прижимается к груди любовницы, пока та играет с её волосами: — Я рада, что ты у меня есть. — Взаимно, Снег.