Причина странного поведения

      «Третья плитка шоколада подряд, мда, худеет он, ага, конечно, – подумал про себя Ильдар, стоя на пороге кухни, опершись на дверной косяк и скрестив руки на груди, наблюдая, как Женя увлеченно точит сладость, сидя к нему спиной за столом. Парень что-то смотрел на телефоне в больших белых наушниках, так сейчас подходящих к его черной футболке на контрасте, поэтому даже не замечал блуждающего по нему уже минут пять взгляда старшего, – Он серьезно обиделся на мои слова? Или мне кажется?» Женя почему-то положил телефон просто на стол, вместо того, чтобы чем-нибудь его подпереть, поэтому голова его была опущена вниз, открывая кожу шеи и совсем маленький участок спины из по-домашнему уютно растянутой футболки. В другой раз Ильдар мог бы просто подойти, мягко обнять, стараясь не напугать, и чмокнуть в растрепанную макушку это чудо, или, в зависимости от степени настроя огрести, подкрасться сзади и укусить в беззащитно открытую шею, а потом ловить гневные искры из глаз, смотреть на мельтешение рук-крыльев и слушать нравоучение о том, что «так он когда-нибудь доведет до инфаркта, и ютуб лишится такой прекрасной, великолепной восходящей звездочки». Ага, вот прямо вот так, звездочки. Но сейчас почему-то делать такого не хотелось. Мысли-то были, но желания их осуществлять совершенно отсутствовало. Казалось, что это будет то ли лишним, то ли недостаточным, то ли еще хрен пойми каким, в общем, не тем, что надо. А вот что надо было – не понятно.       Спихнув всё на импровизацию, Ильдар легко прошел к столу, отодвинул стул и сел, делая вид, что ищет, чем бы можно было полакомиться: сухофруктами в вазочке, какими-нибудь фруктами из небольшой плетеной корзиночки или остатками шоколадки. Угол стола сейчас подходил идеально в сложившейся ситуации: не надо было сидеть друг напротив друга, не зная, куда деть взгляд если что, а их руки почти соприкасались (да, хитрый план по сближению, психология и все дела, ага).        «Ну да, конечно, ожидаемо, – подумал про себя старший, когда объект наблюдения молча поднялся и также молча, не отрывая взгляда от мелькающего видео на экране телефона, потопал прочь из кухни, оставив не доеденную наполовину плитку молочного шоколада. Судя по звуку шагов, Женя ушел в спальню, а затем, по еле слышному шуршанию из комнаты, стало понятно, что он завалился на кровать, – Так, на диване я точно спать не собираюсь», – с этой мыслью начинающий тихонечко закипать внутри себя от всего этого вот творящегося непонятно чего Ильдар решил выпытать роящиеся мысли в юной голове, а заодно и прощение, если такое понадобится для его сна на удобной, мягкой и теплой кровати рядом с не менее уютным и теплым молодым телом.       Сам не зная почему, мужчина старался идти как можно плавней и тише, хотя понимал, что никто в квартире еще не спит и как бы шуметь еще можно. Да и какой сильный шум может быть от его обычных шагов? Никакого же. Но объяснить себе, откуда у него включилась эта мягкая крадущаяся походка а-ля Миссис Пимпл, так и не смог, а мысль об этом продержалась буквально секунду-две в его голове, вытеснившись мыслями о Жене. И вообще, как можно было ни думать о том, кто уже развалился по диагонали на кровати, улегшись на живот, раскинув ноги, наполовину скрытые широкими домашними шортами, подперев рукой голову, и кто всё также неотрывно смотрел что-то на своем чертовом телефоне в этих чертовых наушниках.       «Блин, нашел время на какую-то хрень», – подумал Ильдар, садясь на кровать и почти сразу заваливаясь во весь полный рост на свободную её половину, ну или как половину, пришлось лечь слева от игнорщика также по диагонали, так что ноги всё же теперь свисали с края. Прикоснувшись пальцем к жениному экрану телефона, мужчина поставил видео на паузу и аккуратно потянул смартфон из не сопротивляющихся этому чужих рук. Человек, наконец, обратил на него внимание, повернув голову в его сторону, и внимательно следил за движениями. Также молча Ильдар снял с головы парня наушники и, перекатившись к краю, положил все эти лишние и мешавшие предметы на тумбочку возле кровати.       Вернувшись в исходное положение, он взглянул в смотрящие на него глаза, пытаясь что-нибудь понять по направленному на него взгляду в ответ. Но что-либо понять было почему-то не так-то просто. Женя просто смотрел на него. Без обиды, ничего не замышляя, без попыток что-то сказать глазами. Просто смотрел, но Ильдару всё же казалось, будто парень чего-то ждет от него, хотя такое поведение вообще было не очень-то и свойственно Макарову, такое, как сейчас. Логичнее было бы услышать сразу от него причину недовольства, сказать, что тот всё это себе выдумал, или не выдумал, и в таком случае просто обсудить те или иные моменты, и снова все счастливы и идут есть салат, ибо да, с каких-то там пор они оба же стараются придерживаться правильного питания (а то их походы за вкусной и вредной едой не очень-то хорошо сказались на состоянии здоровья, да и подписчики тоже всё видят же, да и вообще, обсуждения в стиле «как ты похорошел» гораздо приятнее обсуждений «сколько вёдер и литров вредностей было съедено на этот раз»).       – Прости, – тихо вырвалось у Ильдара прежде, чем он вообще успел подумать, а за что, собственно, он просит его простить. Но сейчас одно это слово казалось таким правильным, единственным верным, тем, ради чего стоило нарушить возникшую в спальне тишину под яркими лампами.        – Забей, – в ответ Женя лишь слегка опустил голову и помотал ей, – Я сам что-то загнался и накрутил себя. Хотя да, обидно, – внезапно проговорил он и посмотрел на лежащего рядом мужчину. Не хотелось как-то жаловаться, обижаться, и уж тем более раздувать из мухи слона, но какое-то вовсе не приятное чувство внутри никак не хотело само уходить.       «Обидно ли мне? Неприятно? Пустяк? Или что-то важное?» – вопросы рождались в голове парня один за другим, а вот ответы находиться не спешили.       – Прости, что так сглупил и в моменте создал у тебя ощущение, что я тебя оттолкнул, – теперь Ильдар был точно уверен в причине такого странного поведения своего человека, и в том, что его вина тут присутствует, тоже. Ведь обычно они просто вырезают ненужные моменты, оставляя лишь затравки нужной направленности, не выходящие за рамки подогревания аудитории фанатскими теориями, а тут как-то само так получилось. А ведь просто поцелуй и всё, и ничего вот этого вот всего не было бы. Что тогда их тормазнуло? Почему и зачем? На это мужчина не мог найти объяснения. Наверно, Женя тоже не знал его, или не хотел делиться знанием, и поэтому молчал сейчас. Что-то колючее слабо ворочалось в душе Ильдара и никак не хотело успокаиваться, и хотелось заёрзать вместе с этим чем-то, куда-то себя деть, только непонятно куда. Но когда он сделал попытку сползти с кровати, теплые руки перехватили его поперек груди и утянули обратно в мягкость одеяла. Парень слепо уткнулся лицом в шею мужчины и опалил кожу своим горячим дыханием, – Это значит, что я прощен? – прошептал, не в силах сдержать улыбку, которую было слышно в голосе, Ильдар, нежно обнимая в ответ и бессознательно слегка поглаживая спину в районе лопаток, чувствуя подушечками пальцев мягкую ткань футболки.       – Нет, – последовал отказ всё также прятавшего лицо Жени.       – И что же я должен тогда сделать? – спросил, уже зная ответ, уже давно прощенный человек, даже не скрывая своей улыбки.       – Поцелуй меня, – тихо прошептал парень, наконец-то посмотревший на Ильдара так, как и прежде, с теми бушующими эмоциями, которые находили отражение в глазах напротив, с теми чувствами, которые разделяли они оба и которые совершенно не нуждались в том, чтобы их объяснять, ведь им двоим давно уже всё понятно без слов…