Santa

Субин смотрел на то, как родители наряжали рождественскую ёлку и периодически развлекали его самого, показывая, какие игрушки и куда повесить. Ему хотелось тоже помочь развешивать мишуру и различные игрушки, но не мог из-за простуды. Субин сидел на пуфике у камина, укутанный в махровый плед, и ел печенье с горячим молоком. На самом деле он молоко не любил, а печенье было немного подгоревшим, но он так не хотел расстраивать старающуюся приготовить их маму, что через силу пихал их в себя. Заболеть прямо перед рождеством для Субина было сродни неудаче. Пока все его одноклассники резвились на улице, лепя снеговиков и кидаясь снежками, Субин вынужден был отсиживаться дома и надеяться, что простуда очень скоро отступит. Не хотелось пролежать ещё и приближающийся новый год в кровати. — Эй, сынок, всё печенье только не съешь, — хихикнула Арин — мама Субина, привлекшая внимание мальчика. — Оставь немного Санте, а то он не оставит нам подарков. После такого угощения он скорее запишет нас в чёрный список, — думает Субин, но печенье всё же откладывает, радуясь, что ему больше не придётся есть эти угольки. Вытерев руки о плед и едва не получив выговор от папы за такой поступок, мальчишка уставился на огонь. Субину, конечно, нравилось вот так сидеть перед камином, пока на фоне маячили родители, но сейчас он не против был бы сыграть в приставку, вот только мама запрятала её куда-то на чердак, сказав, что отдаст сразу же после того, как Субин выздоровеет. Досадненько. Забрали единственную вещь, которая помогла бы Субину коротать время на справке. — Готово! — радостно завопила женщина, отходя от украшенной ёлки. Субин скользнул по ней взглядом, отмечая абсолютную асимметричность распределения ёлочных игрушек. С одной стороны их было много, с другой мало, сзади вообще ни одной не висело. Родители оправдывали это тем, что там всё равно никто не смотрит. А верхушку занимала самодельная звезда из бумаги, которую Субин сделал на трудах в школе. Увидев, что родители вместо какой-то новокупленной звезды поставили на верх его кривосделанную, Субин заулыбался и кинулся на родителей с объятиями. — Мам, пап, вы лучшие! — Это ты лучший, Субин-и, — мягко произнесла Арин, обняв сына, и незаметно ударила своего мужа, чтобы тот тоже что-то сказал. — Да, сынок, ты наша гордость. Субин считал, что у него самая лучшая семья на свете, пускай с недостатками, ведь мама совсем не могла готовить, а папа единственное, что мог сделать — это заменить лампочку, но с этими недостатками всё равно у них в семье была гармония. Всю еду на столе готовил исключительно отец Субина, ведь в отличии от Арин, у него кулинарные способности были получше, а что-то простое, по типу кимчи, им несколько недель назад передала бабушка Субина, требуя, чтобы ей на новый год привезли внука. Отмечало рождество всё семейство до полуночи, а после сказали Субину, что чем раньше он заснёт, тем быстрее Санта принесёт подарки. Огорчать родителей и говорить, что он знает, что подарки оставляют именно они, а никакой не Санта, Субин не стал и лишь с довольной улыбкой отправился спать. Наспех почистив зубы, мальчишка быстро забрался под одеяла и повернулся спиной к двери, зная, что родители скоро придут проверить, спит ли их сын. Субину оставалось лишь подождать, а затем спуститься вниз и посмотреть, с каким трепетом родители прячут подарки под ёлку, ведь ему никогда не доводилось видеть это лично. Субину уже десять, и пока многие его сверстники всё ещё верят в существование Санты, Субин полон решимости доказать самому себе, что это не так. Не может существовать какой-то мужчина в красной одежде с бородой, прилетающий на оленях и попадающий в дом через дымоход. Когда спустя полчаса дверь в его комнату открылась, Субин лишь крепче зажмурил глаза, чтобы родители подумали, что он спит. Через несколько минут Субин услышал отдаляющиеся шаги и, выждав пару минут, соскочил с кровати. На носочках он добрался к лестнице, бесшумно спускаясь по ней в гостиную. Какого же было удивление Субина, когда вместо своих родителей, пакующих подарки, он увидел немного толстого мужчину с седой бородой и в красной одежде, точно такого, какого описывали его одноклассники. Мужчина спокойно ел оставленные у камина печенья и запивал их молоком, смакуя их вкус. Находясь в недоумении и шоке, Субин пропустил ступеньки и, оступившись, упал прямо на пол в гостиной, создав грохот при падении. Незнакомый мужчина тут же перевёл на него свой испуганный взгляд, а затем смягчился, увидев перед собой мальчишку. — Вы... вы Санта? — медленно поднимаясь с пола и не сводя взгляда с незнакомца, напрямую спросил Субин, потому что других предположений у него не было. — Именно, малыш Субин, — хлопнул в ладоши Санта, из-за чего с потолка начали падать какие-то блёстки, создающие атмосферу волшебства. — И так как в этом году ты себя очень хорошо вёл, я принёс тебе подарки. Санта поднял вверх свой мешок с подарками и начал доставать один подарок за другим, аккуратно складывая их под ёлкой. Субин не видел, сколько именно коробок Санта туда положил, ибо не мог отойти от шока и поверить собственным глазам. Хотелось завопить во всё горло, но он будто бы был лишён способности говорить. — А это, — начал Санта, достав последний подарок в виде красного конверта, в цвет своей одежды. — Твоей маме за отменное печенье. Просто объедение. Мужчина отдал мальчику конверт и, потрепав по светлым волосам, отошёл к камину, не переставая при этом ярко улыбаться. Субину пришлось всего на мгновение отвести взгляд, чтобы посмотреть на конверт в своих руках, но когда он вновь поднял его, Санты уже не было. Санта передвигается на летающих оленях! — вспомнил Субин и выскочил из дома в одних тапочках как раз тогда, когда Санта, встряхнув поводья, приказал своим оленям взлетать. Всё ещё шокированный тем, что он только что увидел, Субин смотрел вслед улетающему Санте, скрывшемуся в ночи, а затем со всех ног помчался в комнату родителей, не забыв предварительно запереть дверь. — Мам, пап, я видел Санту! — завопил Субин, прыгнув на своих родителей и тем самым разбудив их. — Он оставил подарки под ёлкой и дал этот конверт, чтобы я передал тебе, — быстро протараторил Субин и отдал маме красный конверт. Женщина в спехе открыла его, не понимая, что вообще происходит, и ахнула, когда увидела внутри крупную сумму денег, как раз той, что не хватало на полный выкуп этого дома. А рядом записка, в которой Санта благодарил за печенье и то, что у неё такой замечательный сын. — Санта существует!

***

Одиннадцать лет спустя... У Субина выдалась тяжёлая учебная неделя, и всё, чего он хотел, это прийти домой и завалиться спать, но ему ещё было нужно отработать смену в магазине. Он ужасно устал от этой суматохи, поэтому отчаянно надеялся на снисходительность начальства. Добравшись до дома, Субин первым делом отправился в свой кабинет — бывшую комнату родителей, где был его личный авторский островок. Здесь он часто проводил своё свободное время, печатая всё больше новых историй, которые никогда не планировал выпускать в свет. Сейчас у Субина не было вдохновения, поэтому он давненько ничего не писал, да и не собирался в ближайшее время. Сегодня было рождество, но Субин даже не чувствовал праздничного настроения, которое было до того, как родители покинули его. Но только из-за них и просто в ожидании рождественского чуда, он выпекал печенье и оставлял его с молоком на столике у камина. Просто вошло в привычку ещё с малого возраста, когда он впервые встретил Санту и поверил в чудо, но после, сколько бы он ни старался, Санта больше не приходил, а оставленные под ёлкой подарки, Субин уверен, покупали родители. Чуда больше не было. Прикрыв на мгновение глаза и тяжело вздохнув, Субин поспешил покинуть кабинет и отправился в сторону комнаты. Там был всё такой же бардак, какой он оставлял утром перед уходом на учёбу. Это ещё одна проблемка, отделяющая его от долгожданного отдыха. Досадно выдохнув, Субин завалился прямо на кучу вещей на кровати и уставился в потолок. На нём всё ещё были немного выцветшие рисунки, которые Субин не без отцовской помощи нарисовал ещё в детстве. На нём он запечатлел всю свою семью, семейный дом и Санту, что на санях покидал крышу их дома. — Эй ты, старый предатель, почему ты больше не приходишь? Сначала заставил поверить в твоё существование, из-за чего я потерял всех своих друзей, пытаясь доказать им, что ты реален, а после просто оставил меня, — фыркнул Субин и показал нарисованному Санте средний палец. — Да пошёл ты! Субин и так собирался закрасить все свои детские рисунки, и сейчас он окончательно решился сделать это. Завтра он обязательно купит белую краску и перекроет все воспоминания о той ночи, которую хотел бы забыть. Чуда не существует. Но вопреки своим теперешним убеждениям, всё равно написал письмо Санте с просьбой помочь сдвинуть с места его авторский застой любым способом. Большего ему не нужно было, ведь всё остальное у него уже было. И это письмо он даже сунул в носок на камине. В его возрасте делать так уже считалось чем-то странным, но это привычка, как и выпекание печенья, уже приелась. И Субин просто не хотел что-то менять в своей жизни, ибо он привык к постоянству. Повалявшись ещё немного на кровати в куче вещей, Субин нехотя встал и отправился на кухню, чтобы хоть немного перекусить, прежде чем отправиться на работу. Как бы он не устал после учёбы, работать всё же нужно было, чтобы оплачивать обучение, коммуналку и питание. Субин был уверен, что после смены в магазине, у него уже не будет желания как-то отмечать рождество, ибо он всё равно вернётся очень поздно, и единственное, что он захочет, это лечь спать. Рождество стало для него таким же днём, как и все остальные.

***

Ёнджун пропивал свои последние деньги в баре в полном одиночестве, даже не представляя, что он будет делать дальше. У него просрочена арендная плата, его уволили с должности аниматора, сказав, что они берут на эту должность другого. И Ёнджун не был бы так сильно расстроен, если бы не узнал, что начальник просто захотел пропихнуть на работу своего племянничка, и не нашёл на увольнение никого лучше, как Ёнджуна. Именно поэтому он в костюме Санта Клауса сидел в баре и запивал горе дешёвым алкоголем. На дорогой у него не хватило денег. — Повтори, — потребовал Ёнджун, опустив на стойку пустой стакан, в ожидании, что бармен наполнит его до краёв, но тот и бровью не повёл. — Эй, ты меня слышишь? Я сказал повторить! — Оплату вперёд, — выступил мужчина, даже не соизволив взглянуть на слегка захмелевшего Ёнджуна в костюме Санты. Последний начал рыться по своим карманам в поисках купюр на дополнительную порцию алкоголя, но всё, что у него было, это пару монет по пятьсот вон. За них даже до дома не доедет. Досадно выдохнув и поняв, что ему больше нечем оплачивать выпивку, Ёнджун поднял со стойки свою шапку и натянул на голову, после чего, немного шатаясь, вышел на улицу и побрёл по усыпанному снегом тротуару. На улице было холодно, а дорогу освещали включённые фонари. Ёнджун просто шёл вперёд, даже не зная, где сегодня будет ночевать. Обращаться к родственникам он не хотел, ибо уже давно прекратил с ними общение, а друзей в этом городе у него не было. Нет, был один, но последнее, что Ёнджун сделает, это обратится к нему за помощью. Ёнджун не понимал, почему до сих пор и с ним не оборвал связь, ведь каждый раз, когда они виделись, ничем хорошим лично для Ёнджуна это не заканчивалось. Он до сих пор помнит, как просидел в обезьяннике за них двоих одиннадцать суток, а когда вышел, единственное, что он получил, это слова извинения. Обхватив ладонями свои плечи, Ёнджун пару раз их потёр, чтобы согреться, и задрожал от холода. Когда он уходил с работы, он даже не прихватил свою куртку, а костюм совсем не согревал. Неудача за неудачей. Ёнджун думал, что хуже уже не будет, но когда телефон начал разрываться от звонка, и он увидел контакт звонившего, Ёнджун понял, что хуже всё же будет. Не желая портить и без того ужасный рождественский день, Ёнджун сбросил вызов и собирался сунуть телефон обратно в карман, но не успел этого сделать, как телефон снова начал разрываться от входящего звонка. — Чёрт бы тебя побрал, — раздражённо фыркнул Ёнджун и всё же ответил на звонок. — Нет, Бомгю, что бы ты не предложил, мой ответ — нет! — возгласил парень и прежде чем собеседник успел что-либо сказать, завершил вызов. Не прошло и секунды, как настойчивый звонок раздался вновь. Проще всего было просто включить режим полёта, чтобы этот мелкий придурок до него не дозвонился, но зная Бомгю, Ёнджун был уверен, что тот найдёт любой способ, чтобы связаться с ним. Ёнджун не удивился бы, если бы Бомгю ему и по ракушке позвонил. — Да что тебе нужно?! — Эй, дружище, чего такой агрессивный и недовольный? Что-то случилось? Почему тогда не звонишь? Я всегда готов выслушать о твоих проблемах, — попытался смягчить обстановку собеседник, но получилось у него это из ряда вон. — Ты случился, Бомгю. Я даю тебе две минуты сказать, что ты хочешь. Зачем тратить время на пустую болтовню? Ёнджун не видел Бомгю, но точно знал, что тот прикусил язык, размышляя, как лучше преподнести то, что он хотел. Ёнджун слишком хорошо знал своего друга. Хотя вряд ли его после всего случившегося можно было считать другом. Предателем? В этом есть доля истинны. — Не буду ходить вокруг да около, — начал Бомгю и выдохнул. — Ты мне нужен. Ёнджун на мгновение завис, не ожидавший такого поворота. Он и не знал, что Бомгю был способен на такие признания, да и, насколько он знал, Бомгю всегда тусовался только с девушками. Вряд ли бы так внезапно предпочёл какого-то тридцатилетнего парня без денег и дома девушкам. — Не думаешь, что это не подходящий момент для признания? — нахмурился Ёнджун, не уверенный, что он правильно понял слова друга. — Боже, хён, не о том речь! — шлёпнув себя по лбу, возгласил собеседник. — Ты нужен мне для дела. Я нашёл новый домик, и судя по владельцу, в нём явно есть, что брать. — Что? Нет, Бомгю, я же сказал! Я в подобном больше не буду принимать участие. Тебе напомнить наш прошлый раз? Ты тогда говорил то же самое, но всё, что мы нашли, — это кучу коробок корма для кошек, а после и самих кошек, а у меня аллергия на них! — Да брось! Корм ведь тоже можно было перепродать, но ты поспешил унести ноги, — пошёл в наступление Бомгю. — Да и это было полгода назад. Неужели ты всё ещё обижаешься за тот случай? Брось, хён, в этот раз всё точно пройдёт как надо. Как же Ёнджуну хотелось послать своего друга далеко и надолго, но всё, что он мог сделать, это разочарованно выдохнуть и прижаться лбом к ближайшему столбу. Идеи Бомгю никогда ничем хорошим не кончались, но, если не учитывать последнее неудачное ограбление, какую-то прибыль Ёнджун всё же имел. Ёнджун понимал, что поступал незаконно, забираясь в чужие дома, но для него это был самый быстрый способ заработка. А сейчас ещё возникли трудности с финансами. Его уволили с работы, хозяйка выселила из квартиры, и Ёнджун остался ни с чем на улице. Если бы Бомгю позвонил до того, как все эти неудачи произошли одна за другой, Ёнджун бы действительно послал того к чёрту после услышанного, но сейчас это предложение звучало как спасения. Докатились, в свои тридцать Ёнджун считал единственным спасением ограбление чужого дома. — С чего ты взял, что в этот раз всё получится? — сдался Ёнджун, а Бомгю, не услышав отказа на своё предложение, коварно усмехнулся. — Я уже неделю слежу за этим парнем, и помимо того, что у него дома есть много чего, что можно будет продать, он сегодня так удобно работает в магазине допоздна, так что у нас есть много времени, чтобы унести всё, что получится, — быстро изложил Бомгю и усмехнулся, когда услышал очередной досадный вздох. — Мы не можем завтра? Я сегодня выпил, и вряд ли смогу хоть что-то правильно сделать. — Что? Нет, хён, сегодня самое идеальное время, рождество, всё-таки, и тот парень не вернётся домой допоздна, я ведь уже сказал, — нахмурился Бомгю, а в следующую секунду сценически закатил глаза. — Либо сейчас, либо никогда. Ты со мной? Если нет, я найду кого-то другого, а твой контакт навсегда заблокирую. — Это угроза?! — разозлился Ёнджун, возмущённый словами своего друга. — Я в деле. Говори место. — Знал, что это безотказный приём, — хихикнул Бомгю.

***

Ёнджун какое-то время действительно колебался, стоит ли идти туда, куда сказал Бомгю, но, тем не менее, он был здесь, бесшумно пробравшись через окно подвала в дом. Бомгю остался ждать его снаружи в машине, чтобы следить за обстановкой и, чуть что, сразу жать по газам. Честно сказать, когда эта деталь была обговорена в самом конце, Ёнджун хотел уйти, ибо рисковать и подставлять ради своего друга задницу он не хотел. В этот раз, если его поймают, ему точно не избежать срока. Сказав через рацию, что он уже внутри, Ёнджун включил фонарик и осветил пространство перед собой. Найдя лестницу, он поднялся по ней к двери и попал в просторную гостиную и лестницу, что вела на второй этаж. Решив сначала осмотреть его, Ёнджун, ни на секунду не усомнившись в своих действиях, поднялся наверх. На второй этаже было четыре комнаты: душевая, совмещённая с туалетом, гардеробная, в которой было достаточно много разной одежды, что лишь убедило Ёнджуна в том, что владелец этого дома не был беден. Пройдя в следующую комнату, Ёнджун понял, что, по-видимому, это был личный кабинет владельца. Здесь был письменный стол, на котором в разброс были раскинуты всякие блокноты с записями, выключенный ноутбук и фоторамка. Освятив её, Ёнджун лицезрел счастливое семейство, где были оба родителя и их маленький сын. Хмыкнув, Ёнджун раскрыл свой красный мешок, куда сгрузил ноутбук и, пошарив по полкам, нашёл ещё несколько вещичек, которые сможет перепродать за немалую цену. Взяв всё, что можно было, Ёнджун вновь остановился у стола, где взял блокнот и прочитал записи. — Ну и бредятина, — рассмеялся парень и кинул блокноты обратно, понимая, что у владельца дома явно не было таланта к авторскому делу. Фыркнув, Ёнджун вскинул мешок с вещами на плечо и отправился в следующую комнату — спальню владельца. Находящийся там бардак ужаснул Ёнджуна, из-за чего ему даже не захотелось туда заходить, но вспомнив, зачем он здесь, он всё же себя пересилил и принялся шарить по полкам. Нашёл даже тайник с деньгами. В комнате было несколько фотографий светловолосого парня, вероятно, владельца, и Ёнджун отметил, что тот был вполне в его вкусе. Ему нравились молоденькие его самого лет на пять-десять парни, да ещё и блондины. Если бы они встретились при других обстоятельствах, то Ёнджун не упустил бы шанса пофлиртовать с ним и, возможно, затащить в свою постель. Посмеявшись с самого себя, Ёнджун покинул комнату и спустился вниз, где, что его ещё в самом начале удивило, не было праздничной ёлки, но на камине висел рождественский носок, а на столике у камине были молоко и печенье. — Раз я Санта, можно и перекусить, — улыбнулся Ёнджун и принялся уплетать угощение. И из чистого любопытства даже достал из носка письмо, в котором владелец дома покрывал Санту трёхэтажным матом за то, что тот так и не пришёл вновь, а после вежливо попросил помочь любым способом вернуть вдохновение, ибо у него уже давно ничего не получалось написать, и он буквально потерял тягу к тому, что уже давно начал считать частью его жизни. А в конце написал своё имя и нарисовал сердечко. — Знаешь, Субин, это было самое ужасное письмо Санте, которое я только читал, — хихикнул Ёнджун и, держа в одной руке записку, а в другой надкушенное печенье, обернулся, так и застыв на месте. Всего в паре метрах от него стоял высокий светловолосый парень, удивлённо смотрящий на него в ответ. Ёнджун потерял дар речи, а в голове крутились нецензурные проклятия, адресованные никому иному, как Чхве Бомгю, не предупредившему его о возращении хозяина дома, а ведь он остался снаружи, чтобы следить за обстановкой! А затем Ёнджун сморозил самую странную глупость, пришедшую в его слегка пьяную голову, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Пе... печеньку? Всё произошло слишком быстро, и Ёнджун даже не успел понять, как оказался прижатым лицом к ближайшей стене этим высоченным парнем, скрутившим его руки и злобно прорычавшим ему на ухо. Горячо. — Кто ты и что делаешь в моём доме?! — разозлился только что пришедший, сильнее сжимая руку незнакомца, из-за чего тот болезненно застонал. — Я... я — Санта, — соврал Ёнджун, так и не придумав никакую другую отмазку, чтобы хоть как-то задобрить владельца. — Ты ведь... — запнулся Ёнджун, когда хватка на руке усилилась. — Ты ведь попросил помочь тебе любым способом вернуть вдохновение, поэтому я здесь. — Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы не понять, что ты не Санта, а обычный вор? У Санты, которого я видел, были борода и седые волосы, а у тебя даже щетины нет, а волосы вообще рыжие! — возмутился Субин, вталкивая чужое тело в стену. — Годы-то идут, Санта меняется, — продолжал врать Ёнджун, ибо другого выбора у него не было. — Я ведь просто хочу помочь тебе вернуть вдохновение! — И как ты собрался это сделать? — нахмурился парень, немного ослабив хватку, что позволило Санте вдохнуть полной грудью. — Может, сначала отпустишь, чтобы я показал свой метод помощи? — предложил парень, пытаясь повернуться и взглянуть на владельца дома, но его лицо вновь грубо прижали к стене, не позволяя этого сделать. — Чтобы ты сбежал? Стой молча, пока я вызову полицию, — приказал Субин и достал телефон, чтобы позвонить в полицию, а Ёнджун, понимая, что он может вот так просто загреметь за решётку, не нашёл ничего лучше, чем начать тереться задницей о пах Субина, чем застал последнего врасплох. Удивлённый, Субин замер и опустил взгляд туда, где этот рыжеволосый самозванец так приятно тёрся задницей о его член. Сам того не ожидая, Субин тихо застонал и опустил свободную ладонь на поясницу воришки, заставляя того прогнуться сильнее. — Я не гимнастка, чтобы так прогибаться, — простонал Ёнджун, но тереться о Субина не перестал, понимая, что это работало, и владелец дома постепенно терял бдительность. — Ах, чёрт, — выдохнул Субин и начал двигать бёдрами, чтобы уловить мгновение удовольствия, которого ему так не хватало. Последние годы он так был погружён в учёбу и работу, что и вовсе забывал о собственном неудовлетворении. И, пожалуй, это была одна из причин его частого раздражения и лени. — Будем просто тереться друг о друга? — усмехнулся Ёнджун и вздрогнул, когда его свободные красные штаны с бельём рывком потянули вниз. Ситуация набрала обороты, и Ёнджун явно не был готов к этому. Но сопротивляться не пытался, в частности из-за того, что алкоголь полностью не выветрился из организма, и он был очень слаб перед Субином. — Ты собираешься... — запнулся Ёнджун, когда услышал сзади шуршание чужой одежды. — Подожди, ты действительно... Ёнджун попытался обернуться, но Субин вновь грубо втолкнул его в стену и злобно прорычал на ухо. — Сожми бёдра, — приказал Субин и просунул свой возбуждённый член между горячих бёдер, делая резкий толчок, из-за чего Ёнджун качнулся вперёд и застонал из-за созданного трения внизу. Субин властно сжал жилистыми руками узкую талию Санты и продолжил двигаться, шипя сквозь зубы из-за долгожданной близости. Он так нуждался в разрядке, особенно сегодня, когда у него весь день был наперекор, и всё спасло распоряжение начальника. Он отпустил Субина пораньше, именно поэтому он попал так рано домой и застал этого воришку. Как бы Субину не хотелось поступать неправильно и осквернять этого парня, но вкусив приятное наслаждение, он уже не смог себя остановить. Его член скользил между худых и влажных из-за выделившегося предэякулята бёдер, создавая непередаваемые ощущения. Ёнджун бесстыдно застонал и прикрыл глаза, когда Субин провел по его шее языком, оставляя влажный след, а затем засосал молочную кожу, оставляя на том месте покрасневшее пятно. — Проклятие, ты это начал, — выдохнул Субин, продолжая ритмично толкаться между бёдер воришки и задевая чужой член. Субин неосознанно поднял руку на чужой подбородок и развернул к себе, заставляя смотреть в свои глаза. Ёнджун под ним весь дрожал от не менее приятных ощущений и тихо стонал, а когда почувствовал на своём члене чужую руку, открыл рот в изумлении. — Я тебя сейчас поцелую, — предупредил Субин, не в силах просто смотреть на чужие пухлые искусанные губы и ничего не делать. Но Ёнджун поцеловал первым, льнув вперёд и захватив чужие губы своими, сминая их и кусая. Субин довольно усмехнулся и поцеловал в ответ, проталкивая язык в горячий рот и сталкиваясь с чужим. Ёнджун удовлетворённо застонал и прижался всем телом к Субину, помогая ему достигнуть пика удовольствия. Толчки стали размашистее, а стоны громче. Ёнджун не сдерживал голоса, будучи опьянённым не только алкоголем, но и возбуждением, давящим внизу живота. Чужая рука скользила по его члену, а губы целовали оголённые участки шеи и плеча, оставляя метки, которые будут и через неделю напоминать Ёнджуну о случившемся. — Божеблять, я сейчас кончу, — проскулил Ёнджун, а в следующую секунду содрогнулся всем телом, кончая прямо в ладонь Субина. Он мелко дрожал, отходя от пережитого оргазма, пока Субин продолжал скользить членом между его бёдер, доводя себя до разрядки, а затем кончил на его штаны, низко стеная на ухо от пережитого удовольствия. Признаться честно, Ёнджун готов был кончить повторно только от низких стонов Субина, так легко заводящих его. Субин действительно был в его вкусе. — Это и был твой метод помощи? — тихо спросил Субин, выдыхая через приоткрытый рот и упираясь ладонями по бокам от рыжеволосой головы. Шапка уже давно слетела куда-то на пол. — Один из, — усмехнулся Ёнджун, чувствуя себя невероятно хорошо после пережитого. — Загадай на следующее рождество что-то подобное, и я покажу тебе куда больше своих возможностей, — забыв в каком положении он находился, попытался пошутить Ёнджун, но, вероятно, сделал только хуже. — Конечно, буду писать тебе письма в тюрьму, — неожиданно произнёс Субин и всё же потянулся к своему телефон, чтобы вызвать полицию, а Ёнджун, поняв, что у него опять нет выбора, ударил владельца дома локтем в нос. Послышался хруст, после чего Субин завалился на пол, а из его носа хлынула густая кровь. Боль развеяла всё наваждение, протрезвив сознание Субина, но это не спасло его от удара вазы по голове, из-за чего в глазах потемнело, а тело плашмя рухнуло на пол. — Прости, детка, но отправляться в тюрьму я не намерен, — выдохнул Ёнджун и поднял с пола свою шапку. Быстро подтянув штаны и обойдя бессознательного парня, Ёнджун поднял с пола свой мешок со всеми украденными вещами, а затем задержал взгляд на бессознательном Субине. Так он выглядел ещё привлекательнее, и если бы тот не был так одержим мыслью отправить его за решётку, Ёнджун бы не стал прибегать к таким крайностям. — До встречи в следующем году, красавчик, хо-хо-хо, — улыбнулся Ёнджун и, прихватив одно печенье, отправился на выход из дома. У самой двери он вновь обернулся на бессознательного парня, почувствовав какой-то укол вины за содеянное. Он ограбил его дом, так ещё и вырубил, а если взять всё это вместе, то по Ёнджуну плакала тюрьма лет на десять. Чтобы хоть немного искупить свою вину, Ёнджун вытащил из мешка ноутбук и оставил его на комоде у выхода, после чего поспешил покинуть дом. Он быстро добежал до нужной машины и яростно забарабанил в окно. Спящий Бомгю вздрогнул и оглянулся. Он стёр с лица стекающую слюну и поспешил открыть дверь. — Я убью тебя, Чхве Бомгю! — воскликнул Ёнджун, быстро забираясь на задние сиденья машины и закрывая за собой дверь. — Ты остался здесь на шухере, но проворонил нужного человека! Из-за тебя я чуть не попался. — Но не попался же, — хихикнул Бомгю. — Айщ! Гони! — приказал Ёнджун, и Бомгю тотчас вжал педаль газа в пол. На следующий день у Субина действительно появилось вдохновение писать свои работы, и даже желания показать их всему миру. Появление этого воришки в костюме Санты действительно оказалось для Субина настоящим чудом. Рождественским чудом. И не важно, что у него половину дома вынесли, а ещё сломали нос. Возможно, чудо и вправду существовало.