If I'm not jealous, does it mean I don't love him anymore?

      Хёнджин стоит перед белой дверью в кабинет Чана. уже двенадцать ночи, но Хван почти уверен, что старший там. в коридоре темно, а парни, наверное, уже спят. все, кроме двоих. Крис просто работает, хоть он и обещал не делать этого на выходных, а Хёнджин ложился спать и сейчас сам не понимает, как оказался здесь. он в одной спальной рубашке. шёлковой и розовой — подарили парни. благо, она достаточно длинная, чтобы прикрывать его белые боксеры. Хёнджин осмеливается и всё же стучит в дверь кабинета. за дверью он слышит шаги и дверь открывается — ох, Джинни, это ты? — улыбается Крис, когда видит на пороге Хёнджина — да, хён, но я просил меня так не называть — ах, да да, точно, прости — извиняется Чан, пока по его лицу расползается улыбка ещё больше. все игры в недотрогу, которые затеял Хёнджин, вожаку ещё давно ясны — он проходил этот же период с Джисоном и Минхо, когда глупые волчата делали вид, что совсем не заинтересованы в отношениях со стаей, но потом прибегали на свидания по первому же зову — ты что-то хотел? — спрашивает наконец Чан — да... да, если честно... — Хёнджин отвлекается и пытается как-то собраться с мыслями. для него это пока ещё тяжело, но он всё же выдавливает — помнишь, о чём мы говорили сегодня днём? — про вашу безопасность? — про безопасность, да... — в голове Хвана, это конечно звучало по другому. скорее что то типа "хочу, что бы ты пометил меня, альфа", что звучало слишком уж пошло и неприлично. Хёнджин бы никогда не осмелился сказать это вслух — ты уже надумал что-нибудь? — спрашивает Крис — я не хочу торопить тебя, но раз ты сам пришёл... — да! да, я подумал, что стать частью стаи — хороший вариант — радостно говорит Хёнджин, но вскоре спешит успокоиться — ну то есть... Минни вас любит и вы его тоже, вы — хорошая и перспективная стая и если это действительно единственный вариант оставаться в относительной безопасности, то почему бы и нет? — хаха, я понял — снова по доброму улыбается Чан, он чуть смеётся над волчонком, но это так нежно и любяще, что обидеться просто нельзя — но... ты же понимаешь, что я буду ставить тебе метку?       Хёнджин медленно и громко сглатывает. это определённо будет напряжённо и может быть даже страшно. он, конечно же, знает, что Чан не причинит ему никакой боли, но ему страшно не из-за каких-то физических чувств, скорее из-за душевных... Джин робко кивает. — ох, что же, давай тогда найдём удобное место, что бы я мог поставить тебе метку — Чан пропускает младшего в свой кабинет, где сейчас горит только ночник на столе, а всё остальное пространство погружено в мрак — как насчёт дивана? — а может быть включим свет, хён? — ох, не знал, что волчонок боится темноты — шутливо говорит Чан, усаживаясь на диван — подожди, — говорит Хёнджин, осматривая позу вожака и осмысливая всю ситуацию в целом — ты хочешь, что бы я...? — младший указывает пальцем на колени Чана — да — слишком спокойно говорит Бан. будто нет ничего такого в том, что бы сесть к нему на колени — садись — Крис пару раз похлопывает себя по бедру — это самая удобная поза. мы не сможем сделать этого лёжа и просто устанем, если будем делать это стоя — ну знаешь ли — начинает возникать Хёнджин — я лучше устану чем мы с тобой... будем сидеть ТАК! — Хван пятится назад пару шагов, пока не упирается в письменный стол. Крис тут же встаёт с дивана. он делает всего несколько шагов к Хёнджину и уже стоит вплотную. вожак тут же ставит свои руки на стол, почти что прижимая к нему Хвана и выпускает свой феромон — лучше делай так, как я скажу, милый — Чан говорит угрожающе. Чан выглядит угрожающе. но за этим всем не чувствуется настоящей угрозы, скорее лишь игра       Крис опускает руки и пару раз мягко проводит по голым бёдрам вверх-вниз. у Хёнджина чуть подкашиваются коленки и вздох сам вырывается из губ. старший пользуется этой возможностью и подхватывает Хвана под бёдра, что бы усадить его на себя на диване. он заглядывает глубоко в глаза, а потом взгляд медленно переходит на губы — если будет больно, Джинни, можешь кусать меня или целовать, как сам захочешь — подмигивает Чан, возвращая улыбку на своё лицо. он расстёгивает одну пуговицу рубашки и чуть сдвигает ворот — эй! что ты делаешь? — громко возмущается только пришедший в адекватность Хёнджин — успокойся, милый, а то твоей заднице не поздоровится — и в подтверждение своих слов Чан ведёт по бёдрам пальцами. он идёт от коленей и приближается к краям рубашки, подползая пальцами слишком близко. опасно близко... но потом просто возвращает руки к горлу рубашки, приближаясь к оголённой шее       Чан сдвигает горло рубашки ещё чуть чуть, смотря прямо в изгиб шеи. он лишь слегка тянет на ткань, даже не трогая кожи — вожак лишь глазами водит по коже, но от этого не легче. кажется, будто он выжигает кожу лазером и оставляет там плавные узоры, линии, вырисовывает что-то. тело Хёнджина от этого невольно сжимается, пока Чан подносит свою руку к участку кожи и слегка пальцами дотрагивается до конкретной точки — здесь? — спрашивает Бан. Хёнджину кажется, что это очередная игра — Чан буквально с первого раза чётко указывает на феромонную железу и спрашивать что-то об этом — глупо. — Хёнджин-а, — тянет вожак — мне нужно, что бы ты ответил. я правильно указываю? — с хитрой ухмылкой спрашивает вожак и сильно надавливает на железу. приятно. — здесь? — д...да, хён       Крис дыханием опаляет кожу прямо над феромонной железой. Хёнджин открывает рот и шумно выдыхает от этого. он медленно и неуверенно обхватывает шею Чана обеими руками и обнимает. просто дружеские объятия, да? Хван чувствует, как дыхание Чана на его коже сбивается, что заставляет невольно улыбнуться       и вот, Крис кусает. он чуть прокусывает молочную кожу и сжимает челюсь сильней. Хёнджин непроизвольно зажмуривается и прикусывает губу. это всё же больно. успокаивают лишь эти бессознательные ощущения какой-то теплоты именно от того факта, что его метит его альфа. Хван сам не осмысляет этого, просто на душе спокойнее, когда его подсознание спокойно. ну и конечно, как могут не радовать лёгкие покалывания на коже в тех местах, где голые участки рук соприкасаются с шеей Чана. вожак держит всё ещё за талию и какие-то ощущения там почувствовать невозможно из-за шёлка, что прикрывает её. хочется снять. в какой то момент воображение само рисует картину, где парни оба голые и открытые участки кожи касаются друг друга и посылают по всему телу приятные ощущения. может, так боли не будет вовсе? странные мысли. очень странные. — ммм... хён — шипит Хёнджин, когда чувствует, что Чан сжал челюсть ещё больше — хён, больно!       хватка на изгибе шеи ослабевает, но лишь чуть. вожак очень аккуратно и даже боязно опускает свои руки на оголённые бёдра. ровно так, как надо, что бы послать эти чувства-мотыльки, долетающие до сердца и приятно успокаивающие. хотя какое "успокаивающие" — Хёнджин сейчас взорвётся от переполняющих ощущений. его изнутри сжигают и он позволяет Чану это делать. он хочет попросить Чана убрать руки или просто скинуть их самому, но тело не слушается совсем ... — Чан? — говорит Хёнджин, когда замечает, как взгляд старшего задерживается на его губах. чёрт. поцеловать его уже не кажется настолько безумной и неправильной идеей, тем более, что глаза сами опускаются на пухлые губы, а сам Хёнджин чуть приближается. он уже готов. это то, чего он хочет прямо сейчас. Хёнджин кладёт руку на щёку Чана и это заставляет хотеть ещё больше. Хван лишь на грёбанные милиметры приближается к губам, зная, что сейчас овладеет ими, как вдруг — ох, да, прости Хёнджин-а, — нервно и виновато посмеивается Чан, разрушая всю атмосферу — я знаю, что тебе не нравится, когда мы с тобой так обращаемся. извини. я постараюсь себя сдерживать — Чан говорит всё уверенно и даже радостно? совсем не так, как нужно для такого романтичного, как казалось Хёнджину, момента — ну что же... — отводит взгляд вожак — я всё. можешь идти спать       "как хорошо, что этого не произошло" думал Хёнджин, выходя из кабинета Чана...

۝

      Хёнджин лежит голый на чьём-то таком же голом теле. он чувствует, как сзади в него вбивается уже другой мужчина и сам непроизвольно выстанывает — ах... Чани-хён! — что малыш? — доносится голос сзади. это Чан. точно — я... я люблю тебя... — обрывисто говорит Хван. он сильно сжимает руку другого волка, на котором лежит сам и слышит шипение от лёгкой боли. Хёнджин поднимает на него взгляд. Чанбин. такой красивый... Хван притягивается, что бы поцеловать Бина и параллельно стонет ему в губы — какой же ты нереальный, малыш... — говорит Чан, опуская свои руки на талию Хёнджина и заставляя того прогнуться ещё больше — Чан... Чани-хён! назови меня так ещё раз! — почти что кричит Хёнджин, а из его глаз начинают брызгать слёзки наслаждения

۝

      Хёнджин резко вскакивает с кровати, хватаясь за голову и тяжело дыша. приснится же такое! сумасшествие! чёртов Чан! Хёнджин тяжело вздыхает и шепчет тихое: — блять... — парень переводит дыхание, стараясь успокоиться — ах! — вырывается само по себе, когда сзади к Хёнджину кто-то прижимается — Джинни? — доносится голос Сынмина — опять кошмары? тебе нужно успокоится? пойдём попьём чаю — ох нет, ангел, со мной всё в порядке. просто... — Хёнджин отводит глаза, стараясь выдумать причину того, почему же он так резко вскочил, но сонная голова просто отказывается думать — ах, вот оно как — говорит Сынмин. альфа уже думает, что у него получилось выкрутиться, но не тут то было. Сынмин очень тихо спрашивает —кто был с тобой? в твоём сне? — н... никто. — ох, а почему же ты тогда настолько возбуждён? в твоём сне был я? а может Феликс или Джисон? а может быть... альфы? — ох, Минни, хватит. остановись. пожалуйста. — ммм... мне нужно помочь тебе с твоей проблемкой? - Сынмин медленно опускает руку на пах Хёнджина и сжимает возбуждение через боксеры и ткань той самой розовой ночной рубашки. Хван тихо стонет от такого. Хёнджин в целом очень темпераментный, но во время секса особенно. обычно именно он громкий и активный. именно Хёнджин всегда начинает грязные разговорчики в постели и предлагает попробовать что-то новое. думая об этой черте характера, воображение Сынмина невольно задуматься о том, что если Хёнджин даже когда трахает очень шумный и активный, то что будет, когда Хёнджина будут трахать?       Мин аккуратно перебрасывает свою ногу через Хвана и садится ему на колени. он заглядывает глубоко в глаза и придвигается для поцелуя. всё происходит так тягуче медленно, но от этого не менее приятно... Хёнджин чуть покусывает чужие губы и выбивает лёгкие вдохи себе в рот. он обхватывает талию Мина, сжимая её через футболку так нежно, но в то же время так напористо. парни отстраняются лишь на доли секунд и лишь для того, что бы поменять позу: одним движением Хёнджин кидает бету на кровать, переворачивая его на спину. руки сами проползают под футболку, а губы находят чужие и утягивают в поцелуй... — ммм... Хёнджин-а... — тихо простанывает Сынмин. его футболка уже давно откинута куда-то за пределы кровати, а Хёнджин развратно лижет один из сосков, сжимая на другой груди руку — Джинни... к чему столь долгие прелюдии? — всё так же шепотом проговаривает Сынмин — я уже так возбуждён! Хёнджинни! — тише, зайчик, — Хёнджин прикладывает палец к губам беты. он отрывается от сосков и лишь целует Сынмина в ключицы. не проходит и пары секунд, как рука Хвана обхватывает ляжку беты и чуть сгибает его ногу, прижимая ту к груди Мина, а свою руку перемещая ровно под коленку. Хёнджин фиксирует вторую ногу ровно в таком же положении, а потом говорит — подержи ножки вот так, я пока стяну с тебя всю лишнюю одежду, ангел — а с себя? — вдруг спрашивает Сынмин, когда Хван уже пальцами проникает под резинку шорт — ты всё ещё одет... можешь хотя бы расстегнуть рубашку? — ох, и как же можно отказать, когда на тебя смотрят такие совсем щенячьи глаза? розовая ночная рубашка тут же отлетает в сторону, оставляя Хёнджина лишь в одних трусах — ч.. что это? — Сынмин указывает на покрасневшую метку на изгибе шеи. "б...блять" пролетает в голове Хёнджина. после того, как он вернулся от Чана, он мог лишь лечь и молчать, уйдя в свои мысли с головой. Сынмину он даже ничего не сказал — решил перенести разговор на утро и собраться с мыслями за ночь. и как бета теперь отреагирует? — ммм... так вот зачем ты ушёл к Чанни-хёну. и это же причина, почему я чувствовал его запах и феромоны на тебе — прости, ангел, я собирался рассказать тебе обо всём утром — ох... не стоит только себя этим нагружать — отвечает Сынмин — всё в порядке. Чан-хён сказал, что так нам безопаснее — Сынмин ещё с минуту лежит на простынях, разглядывая метку и самого Хёнджина в целом. и всё таки, сколько бы лет не прошло, он никогда не насытится Хёнджином, не перестанет им восхищаться, как тот семилетний мальчик, что вечно тащится за Хваном и восторгается каждим его действием, каждым его шагом. Сынмин сам не понимает, как он пришёл к тому, что на ряду с его самой сладкой мечтой встали шесть таких же мечт. и они все прекрасны, будто снизошедшие из самых волшебных грёз моменты. Сынмин лишь один раз кончиками пальцев проводит по метке, оставленной Чаном, как в ту же секунду всё его тело охватывает сладкой негой. приятно. очень...       Хёнджин аккуратно пальцами поддевает резинку Сынминовых шорт, а вместе с ней и резинку боксеров, проникая ладонями под одежду и оглаживает ягодицы. Хван медленно и нерасторопно спускает боксеры с шортами к коленям, а потом и вовсе снимает их с парня. Сынмин чувствует, как он весь пылает в возбуждении и как к его дырочке пристраивается Хёнджин, давая через ткань боксеров почувствовать его такое же возбуждение. блять. им обоим уже хочется до безумства...       Хван оглаживает ягодицы Сынмина и прижимается к его губам в недолгом, торопливом поцелуе. почти тут же к губам беты Хван подносит свои пальцы и надавливает на нижнюю губу, заставляя вобрать их внутрь. Сынмин принимает и даёт просунуть в рот пальцы до костяшек. он тщательно облизывает их и чуть кивает Хёнджину, когда понимает, что они уже достаточно влажные. Хван сразу же достаёт их и ведёт влажными от слюны пальцами по груди вниз, он затрагивает соски и проводит по яйцам, плавно приближается к колечку. Хёнджин очень аккуратно вставляет один палец внутрь, лишь на одну фалангу, и тут же затягивает Сынмина в очередной поцелуй. Мин отвечает также страстно и для удобства закидывает ноги на его плечи. парни целуются долго и страстно. Хёнджин покусывает губы беты, тут же зализывает ранки, одной рукой поглаживает бёдра, пока внутрь просовывает уже второй палец. Сынмин под ним тихо постанывает и вздохами и всхлипами наполняет комнату — как ты, малыш? — на ушко шепчет Хёнджин — готов? — Сынмин тихонько кивает головой. он так долго хотел этого. ему так не терпится. Хёнджин отвечает тихо— я вхожу...       альфа быстро скидывает с себя трусы и пару раз рукой проводит по члену, размазывая предэкулят по всей длине. он медленно достаёт пальцы и пристраивает головку к отверстию — мы давно не занимались сексом, поэтому скажи, если будет больно — успокаивающе шепчет Хван и принимается целовать Сынмина в щёки и губы, пока сам плавно входит. изо рта Мина вырываются тихие стоны и скулёж, глаза сами закатываются от наслаждения. Хёнджин прикусывает нижнюю губу, когда входит до конца. он прижимается ближе к Мину и даёт ему немного времени, что бы привыкнуть. Джин на пробу делает один толчок и его глаза закатываются, а губы раскрываются в стоне. Сынмин так же шумно выдыхает и тихонько стонет — ах, Джинни!       Хван в ответ прижимается к губам беты поцелуем и начинает медленно двигаться. плавные толчки совсем скоро сменяются резкими и быстрыми, вырывая стоны из обоих парней. Сынмин первый отрывается от долгого поцелуя, что бы сказать — ах! я совсем скоро... — ангел, ты так сжимаешь меня, что я сам не думаю, что смогу продержаться дольше       толчки становятся всё быстрее и Хёнджин обхватывает член беты. ему достаточно всего пару раз провести по члену, что бы Сынмин кончил. сам альфа кончает спустя пару толчков. он выходит и падает на кровать рядом с Мином. оба парня дышат тяжело и отходят от оргазма. вдруг Сынмин неожиданно поворачивается к альфе и шепчет ему — я люблю тебя... очень