Фугаку видит

До конца рабочего дня оставалось полчаса. Глаза снова и снова скользили по строчкам ежемесячного отчета, не улавливая сути. Фугаку вздохнул и потер веки. Одолевающие мысли были такими сладкими: хотелось скорее закрыть кабинет на ключ и направиться в бар за углом, выпить пару пинт прохладного пива, а потом, когда хмель развеет хроническую усталость и раздражение, вернуться домой, стянуть с себя скрипучий полицейский жилет и опуститься с головой в ванну… Но если он начнет уходить пораньше и исправно пить пиво после работы, то точно не сможет избежать обсуждений и пересудов в отделе. Фугаку сжал гладковыбритый подбородок. Дела сегодня не шли, а голова отказывалась думать. Он свернул отчет, обвел мышкой рабочий стол, перечитал названия папок, несколько раз кликнул по ним, прежде чем наткнулся на свернутое окно программы видеонаблюдения. На экран тут же высыпались разноцветные квадратики с изображениями рабочих помещений. Фукагу скучающе кликнул на первое в верхнем ряду. Конечно. Комната отдыха полицейского отдела и в ней сборище оболтусов и тунеядцев – можно пересчитать всех работников по головам. Пьют кофе и хохочут. Чего и требовалось ожидать… Пусть пропадут пропадом, ему слишком лень идти вниз и устраивать разгром - сам-то, говоря откровенно, едва удерживал себя в рабочем кресле. Щелк-щелк. Выход из полицейского участка, крыльцо, перед которым ни единой души. Склад оружия, где только металлические шкафчики поблескивают в темноте. Холл, где за стойкой ресепшн пялятся в телефоны дежурные («хоть бы раз шевельнулись, куски дерьма»). Ничего нового. Фукагу машинально ткнул на вторую вкладку и цвет экрана тут же сменился. Нет, он не тиран. Ему вовсе не обязательно все контролировать. Он вполне уважает пространство других людей. Но никогда нельзя знать точно, что может случиться в твое отсутствие, а как показывает опыт работы в полиции, система домашнего наблюдения часто помогает в раскрытие дел. К тому же, он смотрит записи не то чтобы очень часто, скорее иногда, просто для того чтобы убедиться, что все в порядке… В маленьких квадратиках появились комнаты дома главы полицейского участка. Фугаку глянул на часы. 16:40. Микото говорила, что сегодня соберется со своими подругами – они вместе основали что-то вроде клуба по интересам. Саске, как обычно, должен тренироваться после академии (он всегда хвастался отцу, что в отличие от одноклассников, всегда оттачивает техники дополнительно). А Итачи, скорее всего, не появится дома до глубокой ночи, как всегда это и происхо… Что-то вдруг шевельнулось среди неподвижных кадров пустого дома. Фукагу уловил это движение и щелкнул по дрогнувшей картинке. Приник к экрану и напрягся. Дверь комнаты его старшего сына распахнулась – туда зашла девушка и улыбаясь, обернулась через плечо. Кто это? Что она там делает? Не успели мысли Фугаку перебрать возможные варианты, как следом за ней зашел Итачи. С влажными кончиками волос, он пошел за девушкой, на ходу снимая футболку. Сердце отца семейство екнуло. Он резко схватил мышку и дернул курсор к красному крестику в правом углу экрана. Но тут белокурая девушка повторила движение его сына и с тайно установленной камеры открылся вид на небольшую упругую грудь в красивом бюстгальтере. Фукагу замер на миг, всего на секунду, чтобы мельком разглядеть тонкое синее кружево, как вдруг она опустилась на кровать, припала губами к животу Итачи и коснулась пальцами пряжки ремня. В штанах екнуло не меньше, чем в сердце. Камере открывался красивый изгиб девичьей поясницы, тонкая талия, на которой свободно сидели высокие джинсы. Итачи запустил пальцы в ее волосы и зажмурился, запрокинув голову вверх. Фугаку смутился. Он оттолкнулся ногами от пола и его стул глухо брякнул о противоположную стену. Смотреть по скрытой камере, как его сын занимается сексом с девушкой? Еще чего! Это же просто… Непозволительно. Но его взгляд тут же против воли метнулся к экрану. Все внутри дрожало от предвкушения, от запретной тяги наблюдать за происходящим – прямо сейчас, в его доме, его сын снимает синий кружевной лифчик с тоненькой белокурой девушки, пока она целует, покусывая, его губы. Член Фугаку больно уперся в молнию на штанах, в то время как на экране – Фугаку чуть не ахнул, Итачи кинул на пол лифчик, посадил девушку к себе на колени и широко лизнув овал красивой груди, вобрал в рот сосок. Начальник полиции отвернулся, чувствуя, как горит все внутри, кинул взгляд на дверь в кабинет и тут же вскочил, чтобы защелкнуть щеколду. Все это – ниже его достоинства… Все это – подло и низко… Он задернул жалюзи окна и снова уставился в экран. Итачи неторопливо посасывал маленький розовый сосок, его лицо казалось еще более красивым, пока он, зажмурившись, медленно двигал челюстью. Девушка хмурилась и запрокидывала голову, терлась о его пах и изгибалась, пока он держал ее за поясницу. Секунда – и она поцеловала его, еще секунда, и парень лежал под блондинкой, оглаживая женскую спину. Фугаку непроизвольно опустил руку на брюки и сжал каменный член через ткань, когда Итачи, не расстегивая, стянул джинсы с девушки - теперь прямо в камеру смотрела упругая круглая попа с тонкой полоской кружевных трусиков. Рука Итачи огладила ягодицу, с силой хлестнула по ней и Фугаку рассеянно подумал о безупречном качестве камеры – на его глазах на светлой коже разрослось красное пятно. Любовники медленно целовались, явно растягивая удовольствие, наслаждаясь нарастающим возбуждением, в то время как возбуждение Фугаку становилось критическим. Совсем бесстыдно было достать на работе член и устроить акт мастурбации, но эрекция причиняла боль – в чувствительную кожу впивался каждый ряд металлической собачки. Будь он на месте сына, то уже насадил бы блондинку до упора. Фугаку всегда был нетерпелив, когда дело доходило до секса. Но Итачи никуда не торопился. Он кончиками пальцев оглаживал спину девушки, облизывал и посасывал ее губы и по рукам начальника полиции бежали мурашки при виде того, как сплетаются их языки. Сменился ракурс – любовники перелегли и волосы девушки полностью закрыли лицо Итачи. Зато ее попа стала еще лучше видна в кадре - Фугаку сумел разглядеть мокрое пятно на ткани трусиков, впившейся в половые губы. Это было выше его сил. Звук расстегивающейся ширинки показался ему оглушительным. Он с вожделением обхватил свой член, сжал его и двинул рукой вверх, глядя, как на головке собирается крупная капля смазки. Итачи подхватил девушку под ноги, поднялся, держа ее на руках и посадил на краешек своего стола. Поочередно поцеловал красивую маленькую грудь, облизал живот, спустился до самого низа… Фугаку смотрел, как двигаются его лопатки, покрытые россыпью волос, как под бледной кожей ходят бугры мышц. Его сын был прекрасен, силен и молод и касался не менее молодого и прекрасного тела. Это было красиво. Итачи опустился на колени и поцеловал девушку через трусики, плотно прижался к ее паху лицом, а затем отстранился и размашисто лизнул темную ткань. Девушка застонала и Фугаку бросился к кружку громкости на колонке. Неужели его сын будет удовлетворять женщину ртом? В сексуальной жизни отца семейства никогда не было подобных эпизодов. Он считал, что природой все продумано грамотно, а то, что люди вытворяют сверх этого - извращение. Но не мог оторвать глаз, глядя на то, как язык Итачи проходится снизу-вверх по взмокшей ткани. Девушка запустила руку в его волосы, сжала их у корней и по ее лицу прошлась волнительная истома – даже через камеру Фугаку прочувствовал это удовольствие, уловил легкую судорогу в ногах, лежащих на плечах сына. Она часто и прерывисто задышала. Палец Итачи отодвинул белье вбок, оголив гладкий лобок, обрамляющий влажное, красное нутро, и наконец лизнул его по-настоящему, медленно, от влагалища до клитора, и тихо, протяжно застонал. От этого звука по члену Фугаку прошлась пульсация. Он попытался отвлечься от эротичного, зажмуренного лица сына, вылизывающего промежность девушки, но мужской стон – тот самый, который Фугаку никогда не мог себе позволить, сохраняя во время утех гробовую тишину, - оказался неожиданно возбуждающим. Этот притупленный звук тонул в жарких вздохах блондинки. Она была худенькой и миниатюрной, с животом, на котором едва собирались складки кожи, пока она сидела на столе, с длинными тонкими ногами и хрупкими плечами – по ним скользили светлые, почти прозрачные длинные волосы. Когда она запрокидывала голову, то открывала Фугаку вид на свои соломенные, едва заметные брови и тонкий длинный нос, маленькие закушенные губы. Она больше напоминала эльфийку, ничем не похожая на смуглых азиаток с толстой кожей и жесткими волосами, которые скользили со сжимающего их кулака. Даже Итачи сложно было назвать бледным по сравнению с ней – такой изящной и нежной, и Фугаку двигал рукой с болезненной медлительностью, чтобы не дать себе излиться в самый разгар событий. Язык Итачи скользнул внутрь девушки, и он плотно прижался лицом к ее бедру, чтобы проникнуть как можно глубже. По тому, как ходили челюсти, угадывалась амплитуда его движений и начальник полиции почувствовал, как еще более крупная капля смазки назревает на его головке. Острым кончиком языка он упруго массировал чувствительную точку любовницы, спрятанную за самым входом – вот тут-то начались по-настоящему упоительные звуки. Блондинка стонала бесстыдно, нахмурившись и распахнув рот от наслаждения, она подавалась вперед, насаживаясь и вынуждая Итачи проникнуть еще глубже. Ей было хорошо. Фугаку смотрел, как сжимаются пальцы на ее ногах и вдруг почувствовал, как сильно хочет облизать их. Окажись он сейчас за спиной своего сына, то первым же делом обхватил бы маленькую стопу и лизнул от пятки до самых кончиков пальцев… Он сжал член и сделал несколько непозволительно сильных движений, в последний момент оттянув яйца, чтобы не кончить. Как, наверное, в ней жарко и тесно, думал Фугаку, глядя на девушку. Он облизал пересохшие губы с мыслью, что и сам не прочь попробовать ее на вкус. Блондинка стонала все сильнее, пальцами впиваясь в плечи Итачи. Вдруг она оттолкнула его, спустилась со стола и неотрывно глядя любовнику в глаза, встала на колени. Вены на члене Фугаку были готовы лопнуть. Он осторожно огладил его, немыслимо желая разрядки. Но это было только началом – самые суровые испытания были впереди. Тонкие белые пальцы расстегнули ремень, опустили вниз молнию, нетерпеливо стянули трусы. Влажный, до предела возбужденный член вывалился из белья, растягивая длинную каплю смазки, которую блондинка тут же слизнула, тщательно обработав головку языком. Фугаку на секунду замер, присматриваясь. Он, конечно, догадывался, что дети во многом могут его превзойти, но, чтобы настолько… Девушка отстранилась и с восторгом посмотрела на прямой толстый член с красивым узором вен. Итачи выдохнул. Теперь настал его черед запрокидывать голову. Фугаку даже не мог вообразить, что кто-то из женщин может с таким желанием и старательностью делать минет – она ребром языка ласкала вход в уретру, сладко лизала головку, тесно обхватывала ее губами, проходилась от яичек до самого верха, прежде чем глубоко заглотить его целиком с характерным похабным звуком. Начальник полиции с силой сжал яйца и несколько раз двинул рукой по измученному напряжением члену. Итачи отстранил ее, чтобы нагнуться и поцеловать – медленно, влажно, слизывая с женских губ остатки собственной смазки. Член Фугаку болезненно вздрогнул. Он не мог вспомнить, когда в последний раз был настолько возбужден. Блондинка стонала с упоением, приподнимаясь на широко расставленных коленях и глубоко присаживаясь. Ее пальцы впивались в бедра любовника. Закатное солнце, льющееся в окно, скользнуло по их коже, располосовало ее своим золотистым узором. Они были такими расслабленными, красивыми, неспешными, смакующими, чувственными, их ласки не были искажены стыдом, торопливостью, неловкостью, каждый из них был с собой, и с другим, и наслаждался. Фугаку не мог оторваться. Все это было… так правильно. Ее губы, плотно скользящие по темной коже члена – правильные, вздрагивающая маленькая грудь – правильная, и все, начиная от упертых в пол мысков до кончиков полупрозрачных волос – живое, настоящее, превосходящее все то, что Фугаку когда-то считал эротичным. Итачи снова отстранил ее от своего члена, сжав белые волосы на затылке, они улыбнулись друг другу и поняли все без слов – девушка медленно вытащила язык, на который тут же опустилась капля тягучей слюны – Учиха растер ее по чужому языку пальцами, а затем глубоко запустил их, ритмично трахая блондинку в горло. Она хмурилась, сдавленно стонала, воздевала к нему глаза. Невыносимо. Фугаку знал, что если позволит себе кончить сейчас, то сразу же рухнет в стыд – он не мог себе этого позволить, хотел досмотреть до конца, хотел увидеть все, что они еще сделают. Итачи вытащил пальцы из чужого рта и тщательно облизал их, подолгу обсасывая каждый – со смаком, медленно, развратно и сладко. Девушка смотрела на него, непроизвольно двигая тазом. - Я хочу тебя, - она впервые что-то сказала и Фугаку показалось, что он отдал бы все на Земле, лишь бы этот хриплый голос прозвучал для него. Итачи провел большим пальцем по ее раскрасневшимся губам, бегло нырнул им в жаркий рот, а потом поднял девушку за плечи, прижал к себе и поцеловал. Сначала Фугаку видел только спину сына, его поджарые ягодицы, приподнятые плечи и спутанные волосы, повторяющие узор шрамов, но потом любовники сменили положение, и ему открылось, как о крепкую грудь трутся маленькие, вздернутые соски, как влажный, блестящий от смазки член пачкает девичий живот, какой маленькой она кажется по сравнению с Итачи, как ее подвздошные кости вжимаются в его бедра. Он отвернул девушку спиной к себе, и, держа за талию, нагнул к кровати, поставил на локти. Итачи загородил собой весь вид, но рваных хриплых криков и вздрагивающих сжатых стоп хватило, чтобы Фугаку неожиданно и обильно кончил. Когда оргазм накатил, он судорожно обхватил член, пару раз двинул рукой и излился, удивленно и громко вскрикнув. Фугаку тут же закусил губу и сконфузился, опасаясь, что его услышали сослуживцы, но сладкая нега не отпускала, его мышцы дрожали, а перед глазами прыгали мушки. Он не помнил, когда в последний раз кончал так ярко. На изображении, растянутом на экране, все еще вскидывались бледные ноги. Итачи двигался быстро, раскрепощенно, жарко – Фугаку нажал на красный крестик. Он утер пот со лба и выдохнул, наслаждаясь наступившей тишиной. 17:03. Торопиться домой уже не хотелось. После ужина Фугаку уже ждал Микото в спальне. Когда она вошла, он обнял ее сзади, жарко выдохнул в тонкую шею и несмотря на недоумевающий шепот, резко задрал подол платья жены. Они заснули ближе к четырем, мокрые и измотанные. Рассвет неожиданно прокрался в окна, аккуратно коснулся края кровати. Целуя улыбающуюся жену, Фугаку думал о том, что в этот же день уберет из дома камеры.