Чужой сценарий

Кошкина смотрит на зрелище на экране уже минуты три не отрываясь, будто не может поверить своим глазам и молчит, а Свердлова не смеет сказать ни слова, чтобы как-то её поторопить. Просто потому, что знает, какими будут эти слова. Потому что и сама готова заорать.  — Не верю. Нет. Не Леся. Не может быть.  — Не может быть, — эхом повторяет Свердлова, потом поворачивается и очень беспомощно смотрит на Кошкину, — ну зачем бы ей? Это же она Сережу вытащила. Багира не отвечает, поскольку ответа у нее нет. Умка это Умка, часть её самой, солдат удачи, готовый рискнуть всем ради близких. Всего месяц назад она действительно рванула к горящей, только что взорвавшейся машине, в которой находился полковник Свердлов, их Хазар. Рванула, едва заметив край необгоревшей камуфляжки, за ней поспешили Бизон и Кот, втроем умудрившись переиграть Судьбу, державшую в этот раз все козыри на руках. Хазар в реанимации, тридцать пять процентов тела обожжено и дыхательные пути сильно пострадали, к тому же травма головы и кома. Прогнозы врачей неопределенные, шансов у Хазара не слишком много, но они есть. Бизон потом честно признавался, что сам бы к машине не подошел, видел взрыв и ни на что не надеялся. Полез спасать Умку.  — Она не кокетничает, — вдруг тихо произносит Кошкина, все это время неотрывно смотревшая на экран. Реплику Свердловой она будто не слышала. — Аня, она не так кокетничает. Она вообще себя совсем иначе с мужчинами ведет. Не так нарочито. Свердлова присматривается и вдруг вздрагивает. Нет, не показалось.  — Багира!  — Что?  — Смотри. Вниз и вбок, я перемотаю и увеличу. Почти незаметно, всего доля секунды, Аня заметила чудом, у менее опытного человека шансов не будет вообще, даже если записи вдруг просмотрят. Подполковник Кравцов всаживает тонкую, самодельную заточку в бок Умановой. Девушка вздрагивает, со стороны это совсем не выглядит подозрительно и обмякает, прижимаясь к кавалеру. Мужчина небрежно бросает на стол тысячную купюру и торопливо выходит, крепко прижимая спутницу к себе. Им даже не смотрят вслед, ну приспичило парочке. Бывает.  — Ума! Это даже не крик, это вой! Не ожидала Свердлова такого от Багиры, но понимает. И понимает кое-что ещё.  — Рит, она с маячком. Зачем бы с маячком идти на встречу, если она с особистами работает? Да вообще зачем маячок вне задания? Их же только ты выдать можешь!  — Не только. Еще Булатов. Аня, следи за маячком, я подниму группу. Он попробует избавиться от тела.  — Рит, там… В бок нож, возможно в печень.  — У нас мало времени! — кивает Кошкина и решительно поднимает трубку внутренней связи, — Булатов сюда, быстро! Очень неуместная мысль, но Свердловой вдруг кажется, что сейчас в своем кабинете Булатов встает на подкашивающиеся ноги. Нерпам даже в голову не пришло ослушаться, они не подозревали, что Кошкина способна действовать через Батину голову, но проблема всё же была. Кот уже знал, что Умка проводит время с Кравцовым. И высказал вслух предположение, что особист просто избавляется от сообщницы, а Леська всегда была шлюхой. Вследствие чего остался в штабе мыть рот с мылом, Багира внезапно решила, что воспитывать никогда не поздно. Булатов мялся минуты две, то есть реально был героическим человеком, но раскололся все же. Это он отправил Умку к Кравцову, подполковник заинтересовался брюнеточкой, даже попробовал раскрутить Булатова на содействие. В другой ситуации Батя просто оторвал бы этому уродцу все лишнее и выпирающее за одни намеки, причем вполне мог бы обосновать такое решение даже Шальному (аргументом Кошкина не одобрит), но Леська успела заметить, как один из сопровождавших Кравцова офицеров приклеил маячок под рабочий стол Кошкиной. Решение было вполне в духе Пригова, обычно Батя действовал иначе, но тут рискнул. Не ожидал подвоха. В помощь привлек одного из подчиненных Кошкиной, старлея Ивана Самойлова. Глеб и Аня могли проболтаться Багире. Тем временем Нерпы искали Уму, почти физически ощущая, как уходит время. Пятнадцать минут назад Кравцов и Ума вышли из кафе, десять минут назад машина особиста тормознула возле большого пригородного оврага, превращенного предприимчивыми местными жителями в помойку. Минуту спустя прекратил поступать сигнал от маячка, такое иногда случалось от удара. Еще через пять минут на месте были Нерпы, сразу начавшие Леську искать, но если Свердлова правильно охарактеризовала рану, то Леськин счет уже был в минусе.  — Бизон, я вот думаю. Особисты так не действуют. Не должны так действовать! Если надо КТЦ закрыть, то законных способов куча! На соблюдении режима секретности, например. Тарасов не отвечал, да и Опер больше думал вслух по привычке, но все равно тенор в воксе раздражал, хотелось рявкнуть. Казалось, что Игорь слишком легко ко всему относится, что ему просто плевать на умирающего товарища. На возможно уже мертвую молодую девушку. Бизон знал, что не плевать, что Опер болтает когда нервничает. А в штабе, за спиной Багиры наверняка из угла в угол ходил Кот, распугивая персонал дежурной смены перекошенной рожи и что-то бормочет себе под нос. Возможно боится, что последним его словом, адресованным ещё живой Леське будет это безразличное «шлюха», и никакие надгробные речи уже ничего не изменят. На Леську наткнулся Сармат, наткнулся абсолютно случайно, споткнувшись о бедро, чуть ниже того места, где зияла тонкая, но глубокая резаная рана. Из раны еще слабыми толчками лилась кровь, Сармат коротко выругался и попробовал нащупать пульс, суеверно боясь заорать раньше, чем убедится, что Умка жива. Пульс обнаружился на шее, очень слабый, почти неощутимый.  — Сюда! — заорал Сармат во все горло, рассчитывая на объем собственных легких больше, чем на вокс, связь в низинах часто сбоила. — Жива! Багира, скорую. Большая кровопотеря, очень слабый пульс.  — Принято, — коротко кивнула Кошкина, — едет. Кот, отправишься в ту же больницу как только станет известен номер. У тебя та же группа крови. Ионов только кивает, не отрывая напряженного взгляда от экрана, на котором Батя мазохистски пересматривал раз за разом момент Леськиного ранения.  — Донорская есть, — напомнила Свердлова, — в больницах не любят прямое переливание.  — У Леси третья отрицательная, это редкость. Сармат слышит реплики из центра прерывисто, но чем-то цепляет упоминание Леськиной группы крови, он уже слышал где-то про третью отрицательную и удар ножом в бок. Краем уха, занимаясь совсем другим делом, но слышал. Впрочем, вспомнить можно позже, сейчас работают только руки, помогают умелой Дане останавливать кровотечение, хотя действия эти, наверно, уже бессмысленны, только для самоуспокоения и годятся. Сколько крови в человеке? Сколько её в миниатюрной Умке? Она до сих пор жива, чудом, но… Скорая приехала через десять минут. Очень быстро, учитывая, что ехали за город, а прислали не просто бригаду, а БИТов на современном реанимобиле. Очень долго. Врачи ничего не обещали, даже довезти. *** Багира направила его сюда не только как донора, хотя третья отрицательная это действительно редкость и в больнице ему обрадовались как родному, допустили к прямому переливанию сразу после экспресс-тестов на пару болячек. Толку? С него взяли четыреста миллилитров, больше нельзя ни по каким нормативам, да ещё и медсестра бдила, хотя Василий бы и литр не пожалел. Еще двести миллилитров нашлось консервированной, плюс прочие меры, но это почти мертвому припарка. Кровопотеря примерно два с половиной литра, точно в такой ситуации не установить, переохлаждение, гипоксия. Те ребята-БИТы, которые вообще смогли довести Леську в таком состоянии живой до больницы герои! Васька так им и сказал, чем немало медиков удивил, к благодарностям они не привыкли. «Нерпам» хоть адмиральское «молодцы» перепадает. Багира хотела, чтобы он проникся и раскаялся в своих словах… Славная у него вторая мама, но наивная временами. Нихрена Кот не кается, у него всегда в душе жило немало демонов, а новое появление Умки неслабо всю эту шваль взбудоражило! Теперь самого себя никак под контроль не взять, хватает сил только не демонстрировать собственные психи на всю группу, и то больше из опасений за собственную жизнь. Проговорится — будут бить. Батя ремнем, Багира подержит. Это больно, Васька уже пробовал. Но мысли деть некуда. А ещё не хочется никуда девать. Ведь из этих мыслей рождаются те самые, восхитительно-тягучие ночные сны, после которых он приходит на службу с блуждающей, пугающей даже Бизона усмешкой. В этих снах он проводит ночи с Леськой. И Леська не просто отвечает взаимностью, она принадлежит ему. Принадлежит душой и телом, подчиняясь всем фантазиям, всхлипывает и стонет. И поделать с собой ничего невозможно, даже признаться некому. Ведь все, кто хоть немного в курсе ситуации, то бишь Батя, Бизон и Багира, уверены, что сохнет он по Мурашовой. Да он и сам был в этом уверен до появления Леськи в группе и активно убеждал всех в том же после. Быстро засек, что Умка шуганная и близко к себе кавалеров не подпускает, потом ненавязчиво вызнал у Пригова причины. А с Женькой они переспали. Не только на том водопаде, про который долго еще и многозначительно шутил Физик, но и просто в его или её постели. На пару месяцев хватило отношений, потом оба поняли, что ни характерами, ни темпераментами не сошлись. В группе всех этих изменений даже никто не заметил, напарником Мурка все же классным была. Идеальным. В «Нерпах» тем более никто ни о чем не в курсе, Кот только Сармату кое-что рассказал, но без имен. Чисто слегка помочь офигевшему от собственных запарок товарищу, что к Дане у него не любовь и дергаться хватит. Дана была очень благодарна, поняла с чего напарник поумнел внезапно. А Умка… а Умку Кот хочет даже сейчас, несмотря на то, что девушка в бессознательном состоянии и по бледности превосходит больничные простыни. Она маленькая, Кот это замечал всегда, но сейчас видит особенно четко и ясно, но ситуацию это меняет не слишком. Маленькая, но очень женственная, фигуру хоть и мельком, а видеть пару раз доводилось. А ещё Умка считает его свои другом, даже в шутку называет братиком, совсем не подозревая о тех мыслях, которые вызывает каждая её улыбка. И Кот ведет себя как брат, не позволяя практически никаких вольностей, кроме тех случаев, когда можно списать все на внешние причины. Умку изнасиловали в школьном возрасте, причем сделал это бывший заслуженный педагог. Учитель физкультуры, примерный семьянин, сам отец двух дочерей, которых воспитывал в немалой строгости. Бывший не потому, что после нападения на Леську его осудили, осудили тогда саму Лесю за попытки защищаться, пару ударов записали в «телесные повреждения средней тяжести», а детдомовскую девочку никто даже спрашивать не стал. Бывший потому, что Вася с Сережей как-то в пригород проехались, с пацанами из Леськиного детдома в футбол погонять, а там этот очередную девчонку в лесочек затащил. Числится пропавшим без вести, болото там тоже нашлось. Ума все это время даже не шевелится, хотя наблюдает Кот уже три часа, его же приказом Бати отрядили Умку в палате охранять. Кравцов может вернутся, и Кот, пожалуй, даже этого ждет. Очень хочется в кровь разбить эту лощеную смазливую физиономию. Не за нападение на Уму, совсем нет. За то, что эта тварь Уму посмела поцеловать. Поцеловать его девочку! Кота разрывает изнутри от одних мыслей, невыносимо знать, что кто-то уже получил то, о чем он мечтает два последних, невыносимо долгих, года. Иногда совсем уж паранойя накрывает, кажется, что и Физик с Леськой мутил, и Бизон не просто так придирается к их солдату удачи, и с Дакаром они не в стратежки вместе резались. Хотя где Дакар, а где постель? Или все же в тихом омуте. Умка всё ещё не шевелится, даже собственнические инстинкты отступают от этого, смытые волной страха за её жизнь. Ну странно это, Леська за ночь ухитряется переворошить пять раз всю постель, крутится как уж на сковородке. Сам Василий так же спит, Женька всегда возмущалась и против была разных одеял, когда с ним спала. Она предпочитала засыпать уткнувшись партнеру в плечо, а у Кота от такого затекает тело. Про Леську он знает точно, наблюдал. Кравцов… С чего бы так поступать особисту, пусть даже направленному неким абстрактным чмом сверху специально для роспуска группы? С чего бы такому человеку убивать внезапно завербованную девчонку. Поводов для служебных расследований не один десяток в его личном деле раскопать можно, для этого и вербовать никого не нужно. К тому же момент Леськиного ранения Кот просмотрел раз пять, пока ту же запись прокручивал Батя и сейчас может восстановить по памяти. Цепляло там что-то, надо только вспомнить что и почему. Цепляло же. Цепляло. Лицо! Лицо Кравцова, самодовольно-лощеное, с этаким странным выражением. Будто дорвался, заполучил нечто давно желанное, будто предчувствует неземной кайф. Наверно у него самого будет подобное, если окажутся они вдруг с Умкой в одной постели. Так то с Умкой. С его личной карой за все грехи, с его манией. Манией… Да ладно! Особист из штаба, вдоль и поперек проверен всеми, кем можно. Не пропустят там маньяка. Или всё-таки рыбак рыбака? Кот пожимает плечами, отходит все же от злополучной больничной кровати и набирает номер Сармата. Чисто из тех соображений, что жена у Ильи следователь и может найти подход к коллегам. Вдруг найдется зацепка. А Сармата вдруг прорывает! Именно слова «маньяк» не хватало ему для полноты картины. Морда Кравцова, типаж внешности Леси, третья отрицательная кровь. Эту мразь задержали опера в Мурманске четыре года назад, тогда мужчина тоже был особистом при некой части, а ещё убивал молодых темноволосых девчонок с третьей отрицательной кровью. Говорил, что от них особый запах, сладкий. Татьяна говорила, что он натуральный псих, только притворяется хорошо. Уточнять подробности у жены Сармат не хочет, обещает Коту все уточнить и отключается, припоминает подробности сам. Дело вела Таня, одно из первых её самостоятельных дел, маньяк в лайт версии, всего две жертвы. Чисто потому, что третья отрицательная это редкая группа. Тогда у Тани сорвалась первая беременность, от стресса. После они безуспешно пытались три года. *** Сообщения от Сармата начинают приходить часа через два, буквально косяком, Кот даже фыркает удивленно, такой склонности к эпистолярному жанру за Хованцевым он прежде не подозревал. То есть, Кот, конечно, не сноб и не подозревает товарища в неумении писать вообще, но… А содержание у этих сообщений такое, что у привыкшего ко многому Ионова глаза на лоб лезут. Там материалы уголовного дела, доказательства причастности Кравцова к двум убийствам, потом скан газетной статьи о пожаре в СИЗО, знакомая фамилия среди списка погибших заключенных. И ведь… Ему не сменили ни внешность, ни имя с фамилией, при этом наверняка создали идеальную биографию и послужной список! Кто? Кому вообще хватит на такие вещи наглости, положения, допуска? Допуска? Словечко будто прорывает плотину, Кот находит в себе силы отложить пока в сторону все неадекватные желания и мыслить логически, хоть процесс непривычный и даётся тяжеловато. Допуска… В КТЦ очень долгие проверки, бюрократия вообще любимая девка особистов. Дакар получил доступ к базам данных примерно через месяц после поступления на службу, а до этого пользовался аккаунтом и доступом Багиры или… внаглую все базы ломал. Второе чаще. Дакар гений, тут особо не поспоришь. Специалист редкий и ценный, но всё-таки не уникальный. Васькин двоюродный брат мог бы заменить информацию в базах тоже, Родинов мог бы наверное. Кот усмехается и достает телефон. В Питере ночь, уже довольно поздно, но Илья Петрович тот ещё полуночник. Дакар отвечает быстро, на заднем фоне слышно невнятный шум, преобладают женские голоса. Вроде были в Илюхиной компашке две раскованные блондиночки-близняшки, Дакар давно к ним клинья подбивал и при другом раскладе стыдно было бы кайф товарищу обламывать, но тут не до церемоний.  — Дакар, нужна твоя помощь. Умка в реанимации, на нее напал маньяк с ножом.  — Внимательно. — Дакар отвечает ровно и четко, Кот пересказывает ему все события вперемешку с новостями от Сармата, даже не пытаясь как-то информацию структурировать. Дакару не привыкать, он Булатова с первого слова понимает, когда у Бати проблемы с компьютером. И если найти следы вмешательства в принципе можно, то Илья найдет. А Физик найдет исполнителя, если он в пределах досягаемости и выяснит даже то, чего сам исполнитель никогда не знал. Коту же предстоит как-то убедить Багиру, что охрана Лесе нужна, и этой охраной будет он. После сегодняшних слов не самая лёгкая задача, но доверить жизнь Умки сейчас кому-либо ещё Кот не готов. Кравцов вернётся. Сегодня. Кот это знает потому, что сам бы именно так и поступил. Разве что… Убивать он бы не стал. Ни при каком раскладе не стал бы, его кайф совсем в другом. Прибор начинает пищать в другой тональности, Кот на секунду отвлекается на экран, просто чтобы убедиться в том, что все в порядке. Нормально, давление поднялось немного, пульс становится ровнее, частота сердечных сокращений почти в норме. Встанет Умка не скоро, да и томография завтра может показать внезапный результат, все же была гипоксия, но жизнь вне опасности. Леське невероятно повезло, помимо третьей отрицательной крови есть в ней ещё одна совсем уж редкая особенность — транспозиция внутренних органов. Ее печень, к счастью, была с другой стороны. Забавно, но об этом до сих пор даже Багира не знала, врачи лазарета только запись в карте сделали, а жаловались на Леськино ненормальное поведение, куда уж тут ещё нестандартную анатомию впихнуть. Кравцов действительно приходит в ту же ночь. Точнее, не совсем уже и ночь, четыре часа утра, скоро начнёт светать. Знакомый и понятный расчет, в этот промежуток времени все так или иначе теряют бдительность, на то и расчет. Мелькает забавная мыслишка, что неплохо бы узнать кравцовские источники информации, кто-то очень оперативно донес ему о Леськином состоянии и адрес больницы сообщил, но это на самом деле фигня. Сто процентов есть крот в их КТЦ, Бизон и Батя сто процентов это поняли ещё тогда, когда в первый же приход нового особиста проверяющего режим секретности так дёшево засбоили рации. Ну так они не лохи, сами разберутся со своими утечками, его забота сейчас Умка. Ее спокойный сон, ее выздоровление, ее безопасность. Чтобы эта мразь не посмела ее даже коснуться, ведь трогать Умку может только он. Спать с Умкой будет только он, совместная ночёвка в одной палате с бессознательной девушкой окончательно сметает все барьеры, даже Коту теперь страшновато наедине с собой, особенно если вспомнить, что он тут себе нафантазировал. Немного осталось потерпеть, совсем немного. Леся очнётся, он будет рядом, сумеет чуть-чуть подтолкнуть ее в нужном направлении. Чуть сменить вектор их отношений, повернув от братско-дружеских к более интимным. Это возможно, он обаятельный. Возможно чуть откровенности о Муре, этакой приглаженой, с романтичным флером, немного сюрпризов, подарков. Лесю надо убедить в собственной безопасности, приручить. Она уже доверяет ему, а будет доверять ещё больше. Примет его, раскроется и потом… Дверь скрипнула в тот момент, когда Кот как раз в красках представил себе это самое потом, размечтался, одновременно поглаживая Умку по выглядывавшему из-под сероватой больничной простыни плечику. Короче, Кравцов припёрся очень не вовремя. *** Кравцов не сразу понял, что его поджидает не просто боец, а такой же хищник. Ионов слишком хорошо скрывал своего внутреннего зверя, хотя обычно Кравцов чуял себе подобных за версту, потому и стал на заре службы очень хорошим особистом. Звери чуют кровь и сами идут туда, где есть возможность ее получить. Кравцов успел убедиться, что половина военных маньяки, даже некоторых поймал на горячем, а потом потерял голову сам. Не хватало уже сублимации, хотелось настоящей крови и реальной смерти. Смерти темноволосой, молодой, сладко пахнущей девочки… Впрочем, он пытался бороться с собой даже тогда. Пытался обойтись без крови, как-то иначе ощутить власть над чужой жизнью, даже пожертвовал блестящими карьерными перспективами и согласился на должность замполита в военном училище. Одном из двух, куда принимали девушек. Да, их было немного, далеко не всегда симпатичных, не того типажа и не с тем запахом, зато они легко попадались на мелких нарушениях устава или правил и охотно соглашались отработать. С год его это даже устраивало, а потом в поле зрения попала Леся Уманова. Сирота, хоть и дочка героического полковника, девочка детдомовская, с судимостью, хоть и условной, да и то дело было в процессе пересмотра, кто-то очень эффективно нажал на правосудие. Она должна была стать венцом его коллекции, апофеозом власти, но внезапно вывернулась. Причем так, что из училища хоть и без скандала, но со свистом вылетел сам Кравцов. Вылетел в далёкий Мурманск, где и слетел с катушек окончательно. Две убитые девчонки, цепкая баба-следователь. Он тоже порядочно подпортил этой стерве жизнь и здоровье, но разве этого достаточно? А дальше следственный изолятор, перспектива пожизненного срока и внезапно пришедшая с воли малява. Бывший однокурсник, адъютант генерала Горлина, предложил отмазать от срока и очистить имя, взамен требуя фактически работать по специальности. Терять было нечего, Кравцов согласился. Его дело не освещали широко в прессе, министерству обороны не нужна была лишняя огласка, да ещё и таких подробностей. Потому и смог хакер, пойманный Горлиным на чем-то серьезном молодой и запуганный парень, заменить информацию в базах без особого труда, в личном деле того Кравцова теперь была другая фотография, а сам он в тот единственный раз когда спросили, пояснил, что однофамилец и тезка. Совпадение, у него не слишком редкие имя и фамилия, а работать теперь приходилось очень далеко от знакомых мест. У Горлина был далеко не один прикормленный особист, он вполне мог работать в тех регионах, где раньше и бывать не приходилось, и риск встретить знакомых отсутствовал как таковой. Зато иногда попадались они. Темноволосые девочки с тем самым нужным и сладким запахом. Да, на допросе у следователя он узнал, что у обоих жертв была третья группа крови, но не придал этому значения тогда и не вдумывался потом. Да и как такое проверишь? Анализы брать. Все было просто отлично, пока на его пути вновь не встала Леся. Булатов явно был у Горлина под колпаком, что и неудивительно. Ведь именно показания Булатова стали ключевыми на процессе против Горлина, из-за которого ему пришлось изобразить собственную смерть и бежать за границу. Неудивительно, что Горлин хотел отомстить и задействовал для этой цели все связи и ресурсы. Так легко получилось узнать, что Лесю нашли живой и довезли до больницы… Но вот про наличие там охраны информатор промолчал. Точнее, промолчала! Неудивительно, говорила Свердлова, замеченная Бизоном за вводом шпионской программы в сеть КТЦ точно под диктовку Багиры. Кот не задремал, но замечтался и со стороны казался дремлющим, тем более, что «тайфуновская» выучка помогла не вздрогнуть, когда дверь в палату открылась с лёгким скрипом. Потом прозвучали шаги, пижонские лакированные узкие ботинки Кравцова с противным чмоканьем отрывались от линолеума при каждом шаге, а понтовый костюм (Вася уже при первой встрече подумал, что этот придурок ещё бы смокинг напялил) шуршал шелковой подкладкой. Впрочем, сам себе Кравцов наверняка казался неуязвимым и бесшумным, не было у него ни выучки диверсанта, ни хорошего музыкального слуха, доведенного дрессировкой в музшколе практически до абсолюта. Да и навыков боя не было, иначе не стал бы даже пытаться банально придушить бойца спецназа и просто тренированного молодого мужика со спины. В другой ситуации Ионов бы бесцеремонно грохнул нападающего об пол, но сейчас момент был неподходящий. Ранее утро всё-таки, отделение реанимации, совсем рядом кровать с бессознательной Умкой. Специалистом Кот, конечно, был исключительно по полевой медицине и ту больше познавал на практике и собственной шкуре, но даже таких отрывочных знаний хватило, чтобы понять: Лесе сейчас ни к чему ни лишние стрессы, ни физические нагрузки. Нужно недели две, чтобы рана закрылась хотя бы поверхностным натяжением, это уж не говоря про стресс, переохлаждение и кровопотерю. Пришлось действовать тихо, но от этого лишь более жёстко. Напрячь мышцы шеи, защищаясь от удушья, одновременно садануть напавшего локтем под диафрагму, потом по печени. Мышечного корсета у особиста не было никакого, вообще возникало ощущение, что он в жизни не дрался никогда и ни с кем, даже нормативы не сдавал по рукопашному бою. Вася в другой ситуации и не связывался бы с таким противником, что уж проще — третьим ударом вырубить и сдать Булатову, но не сейчас. Это был не противник, соперник или даже враг. Это была тварь, тронувшая Лесю. Тварь, виновная в ее ранениях, а значит отвечающая и за его сорванную окончательно и без того непрочную крышу. Вот пусть теперь своей шкурой и отвечает. Кот не выполнял задание и не обеспечивал безопасность, сейчас он просто бил, уже не обращая внимание на полное отсутствие сопротивление, на текущую по собственным рукам кровь и сбитое дыхание. Бил, вымещая всю свою дикость и злобу, разве что молча, не высказывая претензий вслух. И слава Богу, иначе не услышал бы совсем слабое:  — Кот. Вась, не надо. Хватит. Умка очнулась, видимо пару минут назад и все это время смотрела на происходящее. От тихого голоса Ионов чудом пришел в себя, только теперь осознавая все произошедшее. Да уж. Кровь на руках, брызги крови на стене палаты, Кравцов, бесформенной грудой лежащий на полу, но вроде пока живой. Хотя все равно, хрен теперь Кот за такое задержание отмажется, все нервы вытреплют коллеги Кравцова, теперь уже имея для этого основания. Но это ладно, фигня. Теперь на него с ужасом смотрит со своей кровати Умка и вот это Кот точно уже никак не исправит.  — Умка…  — Вась, не надо. *** — Вась, не надо! Не надо! Нет! Багира с сомнением посмотрела на говорившую во сне Умку, погладила девушку по волосам, но будить не рискнула, черт его знает, что тут вообще произошло! Сердце стучало глухо, с перебоями, уже третий раз за несколько дней она чувствовала себя так, будто ей нож в спину всадили. А может и не третий… Подсчитать, что ли? «Предательство» Умки, едва не стоившее ее малышке жизни, внезапная попытка Булатова действовать за ее спиной, натуральное предательство Свердловой, а теперь ещё и Кот. Ее названный сын устроил такое, что теперь и непонятно как отмазывать. Да и отмазывать ли? Что тут вообще произошло? Багиру вызвали в госпиталь в шесть часов утра, лечащий врач Умановой решил проверить палату и обнаружил там избитого в мясо Кравцова, испачканного кровью Кота и перепуганную до ступора Лесю, на кровати которой Кот и сидел, гладя девушку по голове наспех вытертой от крови рукой. Взгляд Ионова тоже был стеклянный. Слава Богу, что врач позвонил именно Кошкиной, ситуацию получилось разрулить тихо, Кравцова переправили пока в лазарет КТЦ, Ионова туда же в камеру. Васька так и не сказал ни слова. Пару раз звонил Булатов, что-то там ему рассказал про Кравцова Сармат, но Рита просто рявкнула на контр-адмирала, напомнив что в предпенсионном возрасте нужно уже уметь решать проблемы самостоятельно. Хотелось бы верить, что ничего страшного Батя с Бизоном там без нее за несколько часов не нарешают. Самой же Рите сейчас было просто необходимо дождаться пробуждения Умки, которой врачи вкатили немалую дозу седативов и убедиться, что Кот с ней ничего не сделал. Потому что если сделал, то… Багира спрятала лицо в ладони и тихо, бессильно застонала.  — Мои малыши… *** Булатов заглянул в камеру без особой надежды, там вряд ли что-то изменилось бы за полчаса, но может из этого странного ступора Кота его новости выведут? Ионов даже голову не повернул на звук открываемой двери, так и остался лежать на койке, глядя в потолок. Диверсант хренов! Как морду бить, так в первых рядах, а отвечать за поступки теперь кто будет? Хотя, проступок тянет максимум на выговор, Коту не привыкать. А если учесть все сопутствующие обстоятельства, предъявленные Сарматом материалы уголовного дела, показания Свердловой и информацию, присланную пятнадцать минут назад Дакаром, то уже и выговор не грозит, Ваське даже награду пробить можно было бы, если бы не кровавый натюрморт в больнице. Так в чем же дело? Кравцов успел что-то сделать Умке? Или, Булатов даже взрогнул от шальной и дурацкой мысли, но отмахнуться не смог, или сделал не Крацов? Батя хорошо знал, как это бывает. Всплеск адреналина, напряжение, которое остро необходимо сбросить, иначе просто разорвет. И беззащитная женщина рядом. Если совсем откровенно, то отряд «Тайфун» спасало только то, что Багира никогда не была беззащитной женщиной и не стеснялась бить по яйцам. Леська же сейчас была просто не в состоянии.  — Кравцов жить будет, — бесполезно прокашлявшись для привлечения внимания сообщил Булатов. Голову в сторону начальства Кот повернуть не соизволил, но все же еле слышно ответил:  — Жаль. По результатам изучения уголовных дел Батя был в целом солидарен, но сообщать об этом сейчас посчитал крайне непедагогичным. Боже, какой же фигни от Бизона и Багиры за годы совместной службы нахватался.  — Не жаль. Что б с тобой было?  — Пофиг.  — Почему? Видеть Кота таким оказалось невыносимо, болело сердце. Булатов плюнул на любой официоз и поступил так, как поступила бы в такой же ситуации Кошкина, то есть сел на койку и погладил запутавшегося, натворившего глупостей, но все же безмерно любимого ребенка по волосам. Наверно именно этого Ионову до сих пор и не хватало, его прорвало почти мгновенно. Нет, не разрыдался, но настолько обречённо выдохнул сквозь сжатые зубы:  — Леська… Испугалась, теперь не простит. Не забудет.  — Леся? Кот, ты ее?  — Нет, — Ионов прекрасно понял недоговоренность Булатова, даже горько усмехнулся, — я её трахнуть хочу, а не изнасиловать. Точнее даже не трахнуть, а трахать. Чтобы надолго рядом, чтобы наблюдать, как она душ принимает, чтобы за задницу лапать встречаясь в коридоре нашей квартиры и наблюдать, как она злится. Ах да, ещё там цветы, конфеты, кофе по утрам в постель и прочее, но это фигня на самом деле. Принято так, девушкам вроде приятно, но это дополнение. Леська должна быть моей, иначе смысла нет. А после такого зрелища уже не будет. Да, я знаю, Бать, что ты сейчас скажешь. Умка видела и не такое, у нас служба, а это дело грязное, но тут разные вещи. Чтобы с ней сблизиться я должен казаться безопасным. Теперь не буду.  — А Мурашова? У вас же с ней что-то было? Кот настолько пришел в себя, что даже изволил повернуть к Булатову лицо, впрочем, все ещё никакое.  — Отвечая на вопрос, который интересует весь персонал КТЦ с лёгкой руки и длинного языка Физика: да, мы трахались под водопадом во время той операции на Кавказе. И потом иногда встречались тоже, если у обоих с другими кандидатами глухо было. С Женькой в постели хорошо, вот только засыпать плохо. Не совпадаем. Что, у тебя такого не было, Бать? Булатов даже не отреагировал на ставшее почему-то непривычным «ты», просто ответил так же предельно честно.  — Отвечая на вопрос, который уже фиг знает сколько лет интересует весь личный состав боевых водолазов ВМФ России. Было. Но не с Кошкиной. В первые годы совместной службы Петрович яйца оторвал бы собственноручно, а потом она перекрасилась. Не фыркай, это серьезно. У меня после развода только на брюнеток и шатенок встаёт, психологическая травма, мать ее! Может оно и к лучшему, если б спали вместе, то хрен бы так сработались. Не смотри так, это не непреложный закон, просто мои наблюдения, связанные с моим же характером. У тебя может и по другому будет.  — У меня уже никак не будет, Леська выпишется — рапорт подам.  — Подпишу только если Леська и попросит. Иначе извольте как-то свои проблемы решать в коллективе. Мне людей менять как серпом по яйцам, Багира весь мозг вынесет. Вот дружить с женщиной это вообще засада, все минусы на месте и плюсов никаких. Может предложить ей перекраситься?  — Убьет.  — Теперь убьет, надо было раньше предлагать. Короче, приводи себя в чувство и выходи из камеры, претензий к тебе даже у особистов нет, они сами от наличия такого дерьма в своих рядах теперь долго отмываться будут. А у нас есть реальная ниточка, ведущая к Горлину.  — А…  — А все разговоры о рапорте только после беседы с Лесей. Но знаешь, если чисто так по секрету, Умке очень приятно, когда за неё бьют морду. Булатов вышел, не закрыв за собой камеру и оставив Кота наедине с очень нехорошими мыслями. Леська как раз была брюнеткой, а вот возрастного ценза для контр-адмирала Булатова никогда не существовало. *** В шесть часов Умке дали лекарства, в шесть тридцать она заснула, в десять перестала всхлипывать и уговаривать Кота сквозь сон, но начала кровить открывшаяся от метаний по кровати рана. Кошкина позвала врача, перевязка и прочее заняли около часа, так что поговорить с Умановой Багира смогла только к одиннадцати. На этот момент на экране мобильного имелось пятьдесят два неотвеченных вызова от Булатова, но брать трубку малодушно не хотелось. Мало ли, что расскажет сейчас Умка? Багира до чёртиков боялась узнать, что по итогам этой ночи потеряла хоть одного из двух своих детей. Когда Багиру пригласили в палату, Леся уже выглядела вполне неплохо, со скидкой на общее состояние, конечно. Ее перевязали, сменили сорочку и постельное белье, даже умыться и расчесаться помогли, видно медсестры прониклись сочувствием к потенциальной жертве маньяка. Словом, все было бы хорошо, если б не встревоженный взгляд запавших, немного лихорадочно блестящих темных глаз.  — Лесь, ты как? Больно? Что тут произошло?  — Багира, где Кот?  — В КТЦ, в камере. Тут же кровавая баня была! Лесь, что произошло? Кот, он… Он тебя обидел?  — Это я виновата. Не смогла.  — Чего не смогла? Леся! Что он с тобой сделал?  — Со мной? Да никогда и ничего, Багира! Это же Кот. Но Кравцова он ведь убил, да? Не должен был, это я виновата. У Васьки крышу иногда сносит, я знала об этом. Обещала его останавливать, а не смогла.  — С учётом ситуации это неудивительно. Лесь, точно больше ничего? Ты не покрывай его, если что. Ты так испугалась.  — За Кота и испугалась. Его же отстранить могут за такое. Или даже посадить. И как он тогда без группы? А я как без него? Багира печально вздохнула, осознавая суровую реальность. Ни одного из своих «деток» она не потеряла, это плюс. Но намечающийся «инцест» конкретно проворонила. И ладно бы Умку угораздило безответно влюбиться, это решаемая проблема, в общем-то говоря. Но ведь и на все срывы Кота теперь можно посмотреть иначе. Багира уже знала, что не всегда любовь это бесконечная романтика, поцелуйчики, нежности, розочки и сердечки. Это вообще удел подростков и авторов любовных романов прошлого века, а в жизни намного больше оттенков и вариантов. Бывает и нечто темное, жгучее, требующее жертв и самоограничения, древнее и сильное, свивающее паучье гнездо вокруг сердца, не отпускающее. Багира могла бы рассказать Умке о своем примере, но суеверно не хотелось, потому заговорила о Свердловых. В первый момент она в предательство Ани даже не поверила, несмотря на то, что видела все своими глазами, а Бизон при ней поймал Свердлову чуть ли не за руку. Она ведь была Свердлова! То есть своя! Жена Хазара, который сейчас и жив-то был только благодаря Умке! Возможно потому Анна и решилась на откровенный разговор, а Кошкина выслушала. До того как стать женой Хазара Анна долгие три года была любовницей Горлина, и любовницей отнюдь не от слова любить. Терять уже было нечего, девушка предельно откровенно описала все, что ей пришлось пережить и выслушать хватило сил только Кошкиной, хотя изначально при исповеди присутствовали ещё Бизон и Батя. Боря выдержал минут пять, Булатов десять и по выражению его лица Кошкина как-то сразу поняла, что группе «Нерпы» будет поручено при задержании некоторые части Горлина оторвать и доставить в КТЦ отдельно, причем отнюдь не проворовавшиеся руки. Привычка тушить об обнаженную грудь или спину любовницы была ещё одной из самых мягких. Потом Анну вытащил из этих отношений муж, Хазар не боялся ни бога, ни черта, что уж говорить про какого-то там отнюдь не бессмертного генерала? Год Аня привыкала жить по новому и когда все уже наладилось, старые травмы забылись и здоровье женщины стало позволять супругам подумать о ребенке Горлин появился вновь, теперь уже с компроматом на Хазара. Заурядная в общем ситуация, вступили в некоторый конфликт между собой приказ и совесть, и совесть победила. Но раздуть из такого можно было хоть трибунал, спасая мужа Анна и согласилась шпионить за Булатовым, который очень мешал Горлину самим фактом своего существования. То ли потому, что периодически срывал особо выгодные схемы, то ли Горлин отнюдь не по инерции подкатывал все эти годы к Кошкиной, а Булатова народная молва считала то ли ее мужем, то ли любовником. Шпионила Анна халтурненько, честно говоря, так что Нерпы неплохо зарекомендовали себя в Мурманске и получили новое назначение, а потом Хазар чуть не погиб во взрыве. Компромат разом утратил актуальность, но теперь Ане очень нужны были деньги. Леся слушала чутко и внимательно, явно жалея Анну намного больше, чем себя саму, даже ободряюще сжимала руку Кошкиной на особо тяжёлых моментах, но сути все же не понимала. Даже заподозрить не могла. Пришлось намекать почти открытым текстом:  — Помнишь, а ты все удивлялась, что же общего у Ани с мужем? Он такой нелюдимый, она добрая и ласковая. Любовь, Лесь, она не всегда очевидна. Иногда только в срывах и появляется. Разве Женя могла Кота успокоить, когда у него крышу сносило?  — У него при ней никогда и не сносило, это только если детям угрожали. Или мне. Нет, Рит, я в категории детей, у Васьки совсем другой вкус на женщин. Я наблюдала. Там такие, чтоб грудь побольше, фигура презентабельнее, волосы светлые. А я куда? Мелкая, плоская, вредная. Ни кожи, ни рожи. Багира мысленно пообещала себе вычислить и мучительно убить ту сволочь, которая заронила в Леськину хорошеньку головку такие комплексы, но вытравливать их сейчас посчитала неуместным. А Умка продолжала тем временем:  — К тому же мы сослуживцы, такие отношения… Да сама ведь понимаешь!  — Хм, когда ты уезжала несколько дней подряд на джипе Булатова тебя это не смущало. Или он начал пользоваться служебным положением?  — Нет, зачем ему. Это я поддалась, даже не сопротивлялась особенно. Знаешь, я ведь до того мужчин боялась панически, секса не хотела. Казалось, что всегда будет просто противно и больно, только ради любви такое можно терпеть. А Батя умеет как-то так посмотреть. Ну будто я одна в мире, будто рядом с ним ничего не страшно и все возможно. А я устала бояться и все равно ведь когда-то пришлось бы… Это будто вытеснить один опыт другим, плохой хорошим. Психотерапия своего рода.  — Угу. Психотерапевт хренов! Кобель старый. Зато на пенсии не пропадет, уйдет в другую работу. Будет заниматься реабилитацией. Если на Виагре не разорится! Совсем по девкам пошел, ещё и в собственном отряде! Ты, Агата, Дана! К Свердловой клинья подбивал, пока не узнал про мужа!  — А ты?  — Ни разу, — со смешком призналась Кошкина, — не люблю брюнетов. Умка, я на базу, пришлю к тебе Опера или Сармата для охраны, мало ли.  — Не надо. У Кравцова не поручение было, а собственная инициатива. Даже возможно мания. Багира, попроси приехать Кота. Но если он не захочет, я пойму. *** На базе ничего сверхъестественного заметно не было, хотя Кошкина подъезжала с тяжёлым сердцем. Насчёт Умки она успокоилась, зато теперь переживала за Кота. Поскольку Умку он не обижал, а даже защищал, то все прочие сопутствующие жертвы уже значения не имели, Вася снова стал для своей второй «мамы» несчастным, измученным и страдающим ребенком, которого пришлось в тяжёлый период оставить на отца. А как этот товарищ справился, это ещё большой вопрос. Впрочем, все было не слишком плохо, во дворе Кот как раз грузил на автозак задержанного Кравцова, очевидно передавая в другое ведомство, такая грязь не по их части. Выглядел Вася хоть и подавлено, но уже не так жутко, как в больнице, тоже успел и вымыться, и переодеться, и взгляд сделать условно человеческим, хотя и несчастным. Кравцов хоть и пугал народ разбитой мордой, но вполне уверенно хромал на двух собственных ногах, даже не морщась. И особисты бывшего коллегу запихнули в кузов куда грубее, чем собирался было Кот. Почти можно было поверить, что все уже в порядке, но от Багиры не укрылся тот затравленный взгляд, который Вася бросил на ее машину. Интересно, он боялся ее саму или новостей из больницы? Чего бы Кот не боялся, а убегать не стал, дожидался ее на крыльце КТЦ, игнорируя начавшийся мелкий и холодный дождик, хотя выскочил из здания в одной тельняшке и брюках.  — Кот, с простудой в интенсивную терапию не положат, в хирургию тем более. Отдам на растерзание в наш лазарет.  — Смешно, — хмуро оценил Ионов, — что там? Как Леся?  — Просила тебя приехать. Испугалась.  — Тогда что мне там делать? Дальше ее пугать? Я рапорт написал бы уже сегодня, только Батя не принимает! Багира вздохнула и отвесила парню подзатыльник, его было не так жалко.  — Дурак! За тебя она испугалась! Что у тебя неприятности будут после такого задержания! Что вообще за вендетта? Крышу снесло?  — Шуметь не хотел…  — А это вот все ты с ним ещё и бесшумно проделал?  — Да не такое уж там и «все», я просто про перстень забыл. Надел машинально, он на руке так удобно сидит. Вот и получилось столько крови, а травм там тьфу. Ушибы, рассечение мягких тканей, перелом руки. Даже ребра целы.  — И яйца не отбил?  — Не проверял, — хмуро солгал Кот в ответ. Багира хмыкнула и сделала вид, что поверила.  — Идём, поешь что-нибудь и езжай в больницу. Умку обещали перевести в хирургию, организуй там отдельную палату. А с каких пор ты носишь перстни?  — Уже не ношу, его теперь от крови чистить долго. У меня всего один и есть, это подарок. От одной знакомой, мы как-то случайно на одном рок-фестивале встретилась, она мне его в подарок купила. Прикольный, из черненого металла и с кошачьей мордой.  — Знакомая сейчас случайно не в больнице лежит? Кот недовольно промолчал, косвенно подтвердив для Багиры ее правоту. Дети-дети, что же теперь с ними делать? Ведь отношения в отряде действительно недопустимы. Багира смотрела на вещи теперь уже достаточно широко и прекрасно понимала, что одноразовый секс это не отношения, а спорадическая случайность, но, похоже, одноразового секса с Умкой Кот как раз и не хотел. Иначе давно бы уже получил, с его обаянием это совершенно не проблема. А вот служить в одном подразделении с любимой женщиной серьезное испытание, которое на ее глазах не выдержал и куда более сдержанный человек. К счастью им тогда хватило мудрости и пусть искажённой, но любви на то, чтобы сделать правильный выбор. Он ушел тогда из «Тайфуна», для него это был всего лишь ещё один отряд, а для Багиры дом. И пусть встречи теперь были мучительно короткими, а расставания очень долгими, пусть даже расписаться они не могли, его профессия не предполагала такой роскоши, как семья, но так все равно было лучше. А ведь он далеко не такой резкий как Васька. Собственно, он фоне любого бойца Тайфуна вообще надгробной плитой казался, а не выдерживал. Выдержит ли Кот? Кот не подозревал о ее размышлениях, он с необычной для себя ответственностью выполнял распоряжение старшего по званию, то есть ел перед поездкой в госпиталь. Рисковать и отпускать бойца так Багира не хотела, все же вчера кровь сдавал, сегодня наверняка отдаст, может ещё переливания понадобятся. Врачи не настаивали, просто намекнули на такую возможность, но выздоровление Леси это действительно могло ускорить, так что Кот и думать не будет. А бойцы нужны работоспособные, мало ли, до чего Горлин дальше додумается? *** Леська спала, она вообще очень много спала, что неудивительно после огромной кровопотери и таких стрессов, но все равно очень непривычно. Только спала теперь не в больничной рубашке, которую Кот ночью безнадежно испачкал кровью, а в мужской потрёпанной камуфляжной майке, размера на четыре больше, чем надо. Судя по габаритам прежним владельцем был Батя либо Бизон, вследствии чего Кот всерьез задумался над некоторыми жизненными императивами. Привык считать, что старших по званию трогать нельзя, а убить Тарасова или Булатова силенок не хватит, но ведь легенды не молодеют… И наглеют все больше. На самом деле это было странно, даже непривычно. Партнёрш через постель Кота прошло немало, от Булатова он отставал только потому, что у последнего имелась фора лет так в двадцать, но ни разу не испытывал ничего подобного. Не хотелось мучительно прикоснуться, сжать в объятиях, держать за руку каждую секунду. Он успокаивал совсем недавно перепуганную Умку, гладил по волосам и несмотря на собственный ступор до сих пор будто ощущал их мягкость под ладонями. Умка… Кот всегда легко влюблялся и сооблазнялся, не признавая конкретные типажи, не выбирая по внешности. В девушке его могла зацепить любая мелочь, деталь, этого хватало чтобы страсть затмила глаза и бешено забилось сердце, а дальше уже мелочи, дело техники. Ему отказывали редко, таким уж родился. Симпатичный, обаятельный, сильный и надёжный, неизменно уважительно относящийся к каждой партнёрше, неважно на месяц она была или на одну ночь. Кот никогда особо не обсуждал свои похождения, оттого и ценил Рифа и Физика как собеседников, но помнил обо всех. И такого переклина до сих пор не было. Даже с Василисой, на которой он, между прочим, чуть не женился.  — Кот… — едва различимый шёпот Умки шарахнул по голове сильнее, чем взрыв ручной гранаты, Васька встрепенулся и недоверчиво уставился на девушку.  — Умка? Ты как? Сильно испугалась? Хорошо себя чувствуешь? Врача позвать? Не отвечай, кивни. Тебе тяжело разговаривать.  — Нормально. Воды дай. Кот, ты сам как? Трибунал?  — Благодарность от УСБ, — усмехнулся Ионов горько, — правда неофициально, зато три бутылки. Лесь, я не хотел тебя пугать.  — Дурак ты. Я за тебя испугалась. Вась, у тебя опять крышу снесло.  — Все нормально. Ты была рядом.  — И что?  — И этого достаточно. Лесь, сними майку, а? Умка закашлялась, Кот сообразил насколько тупо звучит фраза, но как-либо переформулировать просто не мог. Давно, ещё в Тайфуне, на старой базе стирку не отдавали на аутсорсинг, у них просто была прачка, приятная бабушка пенсионного возраста. Она приводила в порядок камуфляж и прочие шмотки, только просила их подписывать. На майку Леси была нашита бирочка с буквами И. Б. Это настолько ломало для Кота сложившуюся картину мироздания, что лишнюю деталь необходимо было убрать. Иначе Кот пошел бы убирать Булатова. Леся хотела что-то спросить, может даже возмутиться, но взглянула в Васино лицо и горько усмехнулась:  — У меня другой нет. Багира сумку с базы привезла, а я позавчера оттуда вещи в стирку забрала. Кот стянул собственную тельняшку, рассудив, что под застегнутую куртку ему никто заглядывать не будет, а если и заглянут, то ничего крамольного там не увидят. Неуверенно протянул Лесе, та совершенно спокойно забрала и не отворачиваясь переоделась.  — Так лучше?  — Да.  — У Жени ты тоже чужие майки отбирал?  — У нее Батиной нет. Типаж не тот. Да и без разницы! До сих пор меня прошлое девушек не интересовало.  — А мое теперь интересует?  — Да, — Кот прекрасно понимал все возможные последствия своей чудовищной откровенности, но остановиться уже не мог, несло, — мне плевать, кто был до меня, я никогда не буду спрашивать, хотя зудит до чёртиков. Предпочел бы не знать, я уже сейчас хочу контр-адмирала Булатова убить, это несмотря на все, что он для меня делал. Но после меня не будет никого. Я держался, Леся. Долго держался, хотя это было почти невыносимо. И ещё бы мог продержаться какое-то время, если бы не Кравцов. Дело не в том, что он тебя чуть не убил, хотя сука он, конечно. Дело в том, что ты с ним кокетничала! Я не хочу такое видеть. Я не могу это видеть! Решай. Или моя раз и навсегда, или я перевожусь нахрен! В Арктику, на Дальний Восток, на Кавказ! Куда угодно, только бы больше тебя не видеть.  — Почему именно ты? Перевестись могу и я… Кот впервые ощутил на себе то, что описывается затасканным выражением «упало сердце». Действительно упало, пропустило удар, даже дышать трудно стало и в груди защемило, хотя раньше на здоровье Кот уж точно не жаловался. Леська не согласна, Леська не его. И уже ищет пути к отступлению. Неудивительно, мелькнула было здравая мысль, ей и одного маньяка хватило.  — Я не пропаду на новом месте, а ты Багире как дочка.  — А ты как сын.  — Я могу и не называть причин. Придумаю что-нибудь. Никто не будет знать.  — Я буду. Знаешь, такого как сейчас я тебя действительно немного боюсь. Нет, не того, что ты себе надумал. Ты лгал мне. Два года лгал, притворялся приятелем, старшим братом. Трахал Мурку, она освещала все в подробностях, до секунды и сантиметра, не сомневайся. И при этом любил меня?  — Помешался на тебе. Так будет точнее. Лесь…  — И теперь ставишь меня перед выбором? Либо я лягу под тебя, либо отпущу непонятно куда хорошего друга с заворотами психики? Похоронки дожидаться? А как нашим в глаза потом смотреть? Багире, Бизону, Бате? Ты ведь их лучший воспитанник, ты их будущее. Эгоист ты, Вася!  — Я больше не могу быть просто твоим другом. Это невыносимо, Леся! Умка хотела что-то ответить, даже вскинулась и резко села в постели, в которой до этого полулежала, но рана ещё не успела зажить и прилично Леся себя чувствовала только до тех пор, пока не дергалась. Сдержать стон не получилось, Леся откинулась обратно на подушки. Бледнеть Коту уже было некуда, поэтому он позеленел.  — Леся!  — Нормально, просто болит. Заживёт до свадьбы.  — До какой свадьбы?  — До нашей. С датой и всем прочим решай сам, я лично не тороплюсь. Но если уж придется тебя водить за руку всю жизнь, хотелось бы гарантий. К тому же Мурка неплохой рекламный агент. Вась, квиты. Ты знаешь про Батю, я про Муру и Дану. Будем трепать друг другу нервы или все с чистого листа?  — С чистого листа. Но майку эту я сожгу, уж не обижайся. Больше ни слова о прошлом, если у тебя там в гардеробе ещё чего лишнего не завалялось. *** Леся снова заснула, Коту пора было уезжать, ибо на постоянной основе его пока в госпиталь не откомандировали, но все не получалось. Леська спала, мирно подложив руки под щеку, спала в его футболке и зрелище это было настолько мирным и домашним, что уйти Вася просто не мог. Любовался. Подозревал, что новая возможность посмотреть нечто подобное выпадет не скоро, все же отношения в отряде это не та вещь, которую стоит афишировать, даже имея фактическое, хотя и неофициальное разрешение двух из трёх старших офицеров. Третий, кстати, то есть Бизон, подобных новостей однозначно не выдержит, он любых проявлений симпатии между подопечными боится как огня. То ли за уровень дисциплины и без того чуть ниже плинтуса расположенный волнуется, то ли реально не желает нянчить ещё и потомство порученных юннатов. Звякнул телефон, Багира волновалась и разыскивала потеряшку, брать трубку Кот не стал, но все же приподнялся с ставшего уже родным стула, собираясь уходить. Не удержавшись чмокнул Умку в лоб, отчего Леся начала во сне нежно улыбаться. Кот на минутку представил, как она могла бы улыбнуться после настоящего поцелуя, но максимально быстро такие мысли отогнал. Он вряд ли сможет ограничиться одним поцелуем… А такие нагрузки после ранения категорически противопоказаны. Уходить из больницы все же не хотелось, оттягивая момент Кот перезвонил Багире и без проблем согласился ещё на одну просьбу, высказанную до странности напряжённым тоном — срочно проведать Свердлова. Багира была права. Ну в принципе ничего нового, Багира просто всегда права. У нее опыт, здравый смысл, интуиция и ещё десяток полезных для службы качеств, потому и спорить с ней рискуют только Булатов и Пригов и те предельно редко. Вначале показалось просто, что у Хазара посетитель. Со спины даже девушка сошла за Аню и Кот хоть и удивился слегка её присутствию, но не насторожился. Да, работала на Горлина, но историю этого сотрудничества ему успел кратко пересказать Батя и вряд ли его можно назвать добровольным. Кот даже прокашливается, желая позвать женщину по имени и от этого звука она вздрагивает. Совершенно не как Свердлова.  — Что за? Ты здесь что делаешь?! Ее зовут Лена. Елена Власова, медсестричка из лазарета, тоже перевелась с Нерпами на новую базу из Мурманска, причем без возражений. Кот мало помнит о ней, хотя кажется после его перевода и пытался заигрывать. Забавно, но она действительно немного похожа на Анну Свердлову, особенно если с распущенными волосами и чистым лицом. Потому, видимо, она и ходила по базе с завивкой и с ярким макияжем. И сейчас у неё в руках шприц.  — Зачем? Убирай, всё равно не успеешь. Шприц в капельницу это не так просто, как кажется со стороны. И не так быстро. А я вооружен. И я успею.  — Врёшь. Кто б тебе позволил взять в больницу ствол?! Девушка не верит сама себе. Не дрожит, у неё неплохо с самоконтролем, лучше, чем сейчас у Кота, но не верит. Она забегала на тренировки якобы случайно, болтала с Даной о сыне и заодно про группу, доставала Сармату какие-то витамины для беременной жены. Не была своей в полном смысле слова, но не казалась и чужой. С Булатовым разве что не спала, она русая. Она думала, что знает достаточно. Вася лишь слегка переменил позу, даже вроде как и руку в карман не опускал, а небольшой метательный нож вылетел из руки, впившись девушке в плечо. Неаккуратно, конечно, но по сравнению с задержанием Кравцова сойдет. Огнестрел действительно отобрали, Батя решил не рисковать. Шприц выпал у девушки из рук, она всхлипнула и машинально отшатнулась назад, упершись спиной в стену возле окна. На её лице ещё пока только удивление, изумленный взгляд она переводит с Кота на нож, не понимая произошедшее, даже не осознавая до конца. Ну да, ножи — работа Пригова, очень тонкие и бритвенно острые, закреплены на рукавах куртки с внутренней стороны. Без тельняшки даже сам себе слегка шкурку подпортил, но фигня. Царапина. Боль от таких приходит не сразу, проходили.  — Вытаскивать не стоит, кровью истечешь. Тут больница, конечно, но всё же. Итак, я жду свои ответы. Какого чёрта, Лена? И ты вообще Лена? Что в шприце?  — Какая разница?  — Мне или прокурору? Мне чисто технически интересно. А у тебя от ответа зависит срок. Впрочем, эксперты расскажут.  — Гепарин. Кровоизлияние в его состоянии не вызовет подозрений.  — Зачем?  — Его жена слишком много болтает. Это должно было быть предупреждение. Дернётся ещё раз — потеряет и ребенка.  — Ясно. Кот пожимает плечами с холодным безразличием, не обращая внимания больше на медсестричку достаёт телефон, набирает Багиру. В штабе видимо крот на кроте и кротом погоняет, просеивать мелким ситом придётся всех, кроме разве что основного костяка, но это уже не его проблемы. Девку заберет Багира, она прекрасно умеет разговаривать с такими, Свердлов всё ещё в коме, но показатели стабилизируются и можно вздохнуть с облегчением хотя бы на этот счет. Они справятся. Им не впервой. Кот не хочет думать о том, как близко в очередной раз прошла смерть, о том, что могло бы быть с Лесей, с Хазаром, с ним самим. Не хочет даже думать о том, что именно в ближайшее время будет с Батей, но всё же предстоящий командиру гемморой несколько компенсирует тот факт, что Батя спал с Лесей. Во всяком случае убить начальство уже не хочется, а мордой о мат повозить будет некогда в ближайшие несколько недель, а там выпишут и Лесю. И станет немного легче. Девушку забирает присланный Багирой наряд, шприц осторожно пакуют в полиэтилен эксперты, Кот задумчиво улыбается и ищет среди многочисленных диалогов Физика. Он совершенно не помнит какие Леся любит цветы. Чудовищное упущение, кстати.