что ты творишь со мной?..

Утомлённая, измученная погоней Эва лежала в каменной ванне с горячей водой, пытаясь расслабиться. Тёплый пар окутывал её тело и пространство вокруг, успокаивая скованные мышцы, но в душе девушки царила тревожная смута. Минувшая ночь прошла для Эвтиды беспокойно: гончие верховного эпистата во главе с ним самим чуть было не схватили её подле мёртвого тела в доме Анубиса. Едва унеся ноги, девушка в панике закрылась дома, в ожидании худшего. Однако наступило утро, за ней так никто и не пришёл, и слегка успокоившись, Эва начала день с процедур в купальне. К счастью, в хижине, предназначенной для вельмож, была собственная ванная комната. Перебирая в мозгу ночные события, она ловила себя на мысли, что не может не думать об Амене. Он был подобен настоящему царскому меченосцу при задании. Ладный, подтянутый, словно зверь, грациозный. Весь в чёрном, точно инквизитор. С горящим яростью и охваченным безумной страстью взглядом. Невероятно красив… Представляла его и сама себя ругала. «Совсем сдурела, Эва? Он деспот, истязателем твоим станет, гонителем, а ты — добычей его, жертвой, трофеем… Помилуй, великий Ра». Пыталась запретить и запугать себя, но волнующие бессовестные думы об эпистате упрямо лезли в голову. Поток безудержных, будоражащих воображение мыслей, прервал стук во входную дверь, настолько громкий, что Эва услышала его даже здесь. Вздрогнув от неожиданности, она стрелой выскочила из ванны, с трудом натянула на мокрое тело смятый калазирис и спешно покинула купальню. Посреди комнаты, не дождавшись, когда ему откроют, нахмурившись, стоял верховный эпистат и оценивающе разглядывал Эву. Опустив глаза, девушка увидела, что белый хлопок, прилипши к влажной коже, предательски просвечивал, бесстыдно разоблачая её силуэт со всеми интимными выступами. Амен быстро отвёл взгляд. — Где ночью была? — бесстрастно спросил он. Увидев, что эпистат пришёл в одиночестве и не собирается её убивать, Эва постаралась взять себя в руки. — И тебе доброе утро, господин, — натянуто ответила она, пытаясь сохранить спокойствие, — была в библиотеке, на практике. — Доброе, Эва, — кивнул Амен, — вернулась во сколько? Девушка сделала вид, что задумалась. — К утру ближе, — ответила она, — солнце не поднялось ещё, но светать начало уже. Внимательно вглядевшись в лицо Эвы, эпистат кивнул. — Вижу. Круги под глазами. Девушка хотела ответить, но тут её взгляд упал на руку Амена. Она была небрежно перевязана тканью, из под которой сочилась алая кровь. Эва указала на рану. — Где повредился так? — спросила, а сама закусила губу. Прекрасно ведь знала, где, но поинтересовалась, чтобы отвести подозрения. Амен лишь отмахнулся. — На ночном дежурстве, — кратко ответил он. Эва открыла было рот сказать что-то, но вопрос вылетел сам собой: — Давай рану перевяжу? Вздрогнула от своих же слов. Что она мелет?! Взгляд эпистата однако сделался заинтересованным. Он подождал несколько секунд, прежде, чем неспешно ответить. — Перевяжи, Эва. Чтобы скрыть смущение, девушка засуетилась по комнате в поисках необходимого. Быстро отыскав флакон со спиртом и соорудив кусок чистой материи, она подошла к Амену, уже устроившемуся на её не убранной после сна постели. Неловко встав рядом, Эва побегала глазами в поисках того, куда бы ей уместиться, но мужчина взял её за руку и кивком указал на собственное колено. — Садись. Девушка опешила. — Сюда? — одними губами переспросила она. — Сюда, Эва. Самому усадить? — его голос звучал устало и немного раздражённо. Вся внутренне сжавшись, девушка осторожно опустилась на ногу Амена, боясь надавить весом, но тот, схватив за талию обеими руками, устроил её ягодицы на своём бедре и негромко рявкнул: — Нормально сядь. Полностью потерявшись от смущения, Эва трясущимися руками взяла запястье эпистата в свои руки, стянула ткань, и весь страх и стеснение тут же улетучились, уступив место захлестнувшей острой жалости. — Незримые боги, — пролепетала девушка, разглядывая рану, — бедняжка… Увечье тянулась вертикально практически по всей пясти, от пальцев до запястья; рваная кожа покраснела на краях и зияла отвратительной прорехой. — Шрам останется, — Эва подняла глаза на Амена. Его взгляд был непроницаем. — Да, — кивнул эпистат, — одним больше. — Будет больно… — Знаю. Потерплю. Девушка откупорила пузырёк, намочила импровизированную повязку и прижала её к повреждённой коже. От ощущения попадания жгучего спирта в открытую рану Амен дёрнулся и тихо зашипел. — А ты оказывается… маленькая живодёрка, — выдохнул он сквозь зубы. — Амен! — Эва залилась краской, — не нарочно же. — Пошутил, — мужчина тут же поднял здоровую руку в примирительном жесте, — продолжай. Взяв его ладонь в свои ручки, Эва приблизила её к лицу и ласково подула на сочащуюся сукровицей поверхность. — Так лучше? — Лучше. Эпистат пристально разглядывал Эву и надеялся, что та не заметит в его глазах любопытного блеска, появившегося так некстати. Девушка была поразительно красива. К хрупкому, не успевшему высохнуть телу, покоившемуся на его мощном бедре, прилипло платье, и можно было рассмотреть притягательную стройную фигуру; тёмные волосы Эвы выбились и лезли в глаза, поэтому Амен аккуратно коснулся мягких прядей и убрал их за ухо. — Не отвлекайся, — отрезал он, увидев её вопросительный взгляд. Здоровой рукой Амен провёл по овалу лица Эвы, поглаживая, спустился к подбородку, но тут же разорвал прикосновение, чувствуя, что начинает думать о лишнем. Сердце девушки стучало как бешеное от таких желанных касаний недоступного ей мужчины, ей хотелось скорее закончить процедуру, пока он не увидел её нервозного состояния. Наспех замотав раненую руку, Эва выдохнула, подняла глаза и встретилась со взглядом верховного эпистата. Он смотрел доброжелательно и чуть заинтересованно, на его лице даже проскальзывало некое подобие лёгкой усмешки. Повинуясь какому-то мимолётному порыву и не думая о последствиях, девушка вдруг наклонилась и робко коснулась губами губ Амена. Тот вздрогнул всем телом и негромко охнул, однако не отстранился. «Что я творю?» — вихрем пронеслось в её голове. Эва хотела испугано отодвинуться, но Амен положил руку на её затылок и слегка прижал, отвечая на поцелуй. Прикосновение было неловким, застенчивым, но кожа девушки вся покрылась мурашками, а в животе запорхала стайка бабочек. Она вдруг стиснула ноги и, отклонившись от манящих, губ умоляюще взглянула на охотника. Сама не знала, чего хотела: чтобы отпустил её или чтобы не вздумал прекращать… — Не боишься? — в тихом голосе Амена проскальзывала едва слышимая угроза. — Не боюсь, — шёпотом ответила Эва, сама при этом трясясь, словно осиновый лист на ветру. — Лучше не связывайся со мной, — из-под прикрытых век на девушку смотрели две льдинки. Эва вдруг почувствовала внутри себя прилив дерзости и желание рисковать. — А то что? — с вызовом спросила она. Вместо ответа Амен зарычал, схватил девушку за талию и полностью развернул её к себе с лицом, усаживая на обе ноги, от чего её бёдра раздвинулись. От неожиданности Эва ошеломлённо выдохнула и сжала его колени своими. Мужчина взял её лицо в ладони и притянул к себе опасно близко. — Поиграть со мной вздумала, Неферут? — в его глазах блеснула хищная искорка, — не стоит… Ничего не ответив, Эва подалась вперёд и поцеловала Амена уже более уверенно и чувственно, а её руки обвили его шею, притягивая к себе. На секунду замерев, эпистат жадно прильнул к девушке, перехватывая поцелуй. Эвтида манила его своей смелостью, наглостью и непочтительностью. Безумно хотелось подчинить её себе, усмирить, сделать покорной. Амену нравилась Эва ещё с той самой первой встречи в тёмной подворотне, когда она отважно вступилась за беззащитное животное и невозмутимо нахамила самому верховному эпистату, бесстрашно смотря в его глаза, но в признаться себе в своём чувстве он не смел. Эва, кинувшись в омут с головой, не отдавала себе отчёта в том, что творит со своим злейшим врагом в собственном доме на кровати. Распалённая новыми, неизвестными ей чувствами и ласками милого сердцу мужчины, она уже не чувствовала никаких границ и запретов. Между ног было неприлично влажно, и всё её разгорячённое естество пульсировало в такт сердцебиению. Крепко обняв Амена за шею, девушка упала на постель, увлекая его за собой так, что его тело оказалось на ней сверху. Потемневший от жажды взгляд эпистата немного прояснился. — Эвтида… ты уверена? — его голос звучал неестественно хрипло. — Уверена… — шепнула Эва, дурея от своих слов. Она слышала себя словно со стороны. — Я не могу так с тобой поступить… — Амен уткнулся носом в её плечо, его слова прозвучали почти жалобно. Взбудораженная плоть требовала продолжения. На коже Эвтиды чувствовался приятный, едва уловимый аромат жасмина и он пьянил ещё сильнее. Нет, Амен не в силах совладать с собой… — Господин эпистат, — девушка коснулась руками его лица, заставив взглянуть на себя, — оба ведь хотим этого… Зачем противиться? Она снова коснулась губ Амена в сладком поцелуе, лаская его языком, тот издал едва слышный стон. Эвтида лишала его рассудка, и сопротивляться не получалось… Эпистат обхватил тело девушки и полностью уложил его на кровать, нависая сверху. Глаза Эвы были мутными, рот был приоткрыт, дыхание сбилось. С трудом приподнявшись на локтях, она принялась стягивать с себя калазирис, изогнувшись в самой что ни на есть соблазнительной позе. Амен смотрел на неё во все глаза. Тоненькая талия извивалась во время неуклюжих движений; потрясающе красивая юная грудь подрагивала, пока Эва раздевалась, а её смуглая кожа была такой гладкой и шёлковой, что напоминала бархатистый лепесток молодой розы. Она немного стеснялась своего обнажённого вида, и Амен решил помочь ей раскрепоститься. Опустившись, он прильнул губами к упругому соску и всосал в себя воздух, натягивая кожу. Эва сдавленно застонала и выгнулась дугой навстречу мужчине, который готов был свернуть горы за этот стон. Её ноги обвили таз Амена, разводясь в стороны, и он, протянув руку, осторожно коснулся пальцем её нежной плоти. — Эва… — он поднял на неё полный восторженного изумления взгляд, — какая ты… влажная. Амену кружило голову осознание, что эта реакция — ответ на его тело, его ласки, его присутствие, и что маленькая непокорная Неферут, как и он сам, сгорает от желания слиться в одно целое прямо сейчас. Скинув с себя полупрозрачную накидку, эпистат обнажил атлетически сложенное рельефное тело, покрытое шрамами. Эва протянула руку и смущённо коснулась возбуждённого органа Амена, всё ещё скрытого под одеждой. Он был твёрд, точно скала. Девушка лихорадочно сглотнула. — Амен, ты… будешь ласков со мной? — Буду, моя Неферут, — склонившись над её лицом, мужчина нежно поцеловал её в лоб, — не бойся. Избавившись от последних деталей одежды, он вновь приблизился, следя за взглядом девушки. — Дай мне твою руку, Эва. Взяв её ладошку в свою, Амен положил её на свою плоть и осторожно начал двигать ей взад-вперёд, показывая, как надо ласкать. Несмотря за захлестнувшее его первобытное неистовое удовольствие, мужчина пристально следил за реакцией Эвы, чтобы, в случае чего, вовремя остановиться. — Послушай меня, Эвтида, и запомни, — голос эпистата был серьёзным, но срывался из-за охватившего его желания — если вдруг что-то будет не так, если ты передумаешь, если будет больно и неприятно — говори сразу. Ты поняла меня? Девушка кивнула, не в силах сказать ни слова. Чувство тугого напряжения внизу живота так стиснуло её, что хотелось заскулить и сжать все мышцы. Амен протянул руку и пальцем коснулся её самой чувствительной точки, которая от мучительного ожидания словно пульсировала. От этого волшебного прикосновения Эва ощутила взрыв тучи искр, рассыпавшихся по всему её телу, и вскрикнула, не сумев удержаться. — Ещё… — простонала она. У Амена едва не мутился рассудок от её умоляющего тона. Каким же чудным может быть этот дерзкий, нахальный голос… Не переставая ласкать девушку, эпистат одним движением умело подтянул её таз под свой пах, и Эва закусила губу в трепетном ожидании. Направляя себя, Амен двинулся и бережно, одним толчком, ввёл внутрь головку, наблюдая за выражением лица девушки. Та, точно завороженная, пыталась привыкнуть к новым ощущениям, и наслаждалась моментом, страшась даже шевельнуться. Эва доверилась Амену полностью. Немного разработав её, он протолкнулся дальше, и Эва ойкнула, зажав рот рукой. — Всё хорошо? — Да… чувствительно очень. Амен продолжил ласкать её, и девушка начала расслабляться. Терпеливо и заботливо мужчина двигался в ней, с трудом сдерживая свои дикие порывы. Девушка так сжимала его, что он был готов закончить, едва начав, но хотелось как можно дольше продлевать этот волшебный момент. — Тебе не больно? — Нет… мне очень хорошо. Прислушиваясь к собственным ощущениям, Эва начала ласкать сама себя, и это её раскрепощало. Осмелев, Амен ускорил темп, и Эва, точно податливая кошка, двигалась навстречу, что раззадоривало его ещё сильнее. Эпистат склонился настолько низко, что девушка чувствовала кожей его горячее рваное дыхание. Сладкая боль исчезала, уступая место великолепному, доселе неизведанному ей наслаждению. Эву пьянила близость Амена и его власть над ней. От охватившего её пылкого вожделения, девушка не могла даже сфокусировать взгляд. Охмелевший от страсти эпистат двигался уже намного увереннее, воодушевлённый Эвиным желанием, которое он видел через её прикрытые туманные глаза, импульсивные рывки навстречу и негромкие сиплые стоны, доносившиеся в ритм его толчкам. Её неопытность дурманила Амена, и сделав ещё несколько глубоких движений, он порывисто вышел и, содрогаясь, излился на постель с приглушённым рычанием. Придя в себя, эпистат повернулся к пытающейся восстановить дыхание Эве и поцеловал её. — Ты была великолепна, — шепнул он ей на ухо, — и я… давно мечтал о тебе. В ответ девушка лишь доверчиво прижалась к его телу. Опустив взгляд, Амен вдруг увидел кровь на своей коже и недоуменно перевёл взгляд на рану. Повязка была сухой. — Это не от руки, — тихо подсказала Эва. Сражённый догадкой, эпистат ошеломлённо взглянул на девушку. — Не жалеешь? — только и смог спросить он. — Не жалею. Видел ведь, что неумела, неопытна, но и подумать не мог, а она не сказала ничего… У Амена поехала крыша от осознания, что Неферут решила доверить ему свой первый раз. «С тобой я точно юнец несмышлёный, а не взрослый мужчина. Что ты творишь со мной?..» С этой мыслью Амен нащупал рукой одеяло и сгрёб обессилевшую Эву в объятия, уткнувшись носом в её волосы. Девушка нырнула под покрывало, обняла его, наслаждаясь такой близостью и закрыла глаза. Она так и не узнала, зачем он приходил к ней в это утро.