Все будет хорошо

— Это... интересно... Ощущать на коже морскую пену было неприятно. Холодно, зябко - Феликс не любил такую погоду, и ужасная атмосфера грязи, пота и прочего дерьма, наполнявшего порт, не добавляла оптимизма. Раздражение, уже давно зародившееся в груди, постепенно накалялось, болело и намеревалось вырваться наружу: эффектно, с фейерверками и летающими в лица окружающих вещами. Но Феликс держался. Ему надо было экономить силы на вещи более конструктивные, например, интеграция за границей. Конечно, со времен учебы в Оксфорде у него остались знакомства с ныне высокопоставленными и влиятельными людьми, расположением которых, собственно, он и собирался воспользоваться. Заботило его сейчас, конечно, не это. Глаза сосредоточенно и печально смотрели на все сильнее удаляющийся берег родной страны и, вопреки здравому смыслу, сердце сжималось и ныло. Так быть не должно. Все находилось под идеальным контролем, не считая парочки мелких проблем. Обидно. Юсупов уже ощущал сладость победы на своих губах, готовился ощутить еще большую власть, но... Но все в один момент сломалось. Хотелось кричать, метаться, выкидывать людей за борт и утопиться в реках людской крови. К счастью или сожалению, на корабле с ним бежала императорская семья и очень высокопоставленные особы, находившиеся в таком же печальном расположении духа, которые подобные выходки не оценят. Ещё один взгляд на удаляющийся берег - Юсупов удаляется в свою каюту и закрывается там. Она не очень большая, с минимум удобств, но главное, что тут есть кровать и письменный стол. Феликса охватывает внезапное возбуждение, и он, сползая по стене, заходится смехом. Плечи трясутся, на глаза наворачиваются слезы, и вампир дрожащими руками достает заветное лекарство от хандры. Белый порошок приятно будоражит сознание, придавая телу бодрости и энергии. Новая волна смеха разрывает грудь, и Феликс, давясь им, валится на кровать. Жарко, невыносимо жарко и Юсупов, поддаваясь порыву, разрывает на себе одежду, царапает нежную холеную кожу. Тонкие струйки крови пачкают пол, но ему все равно Все будет хорошо. Когда-нибудь точно будет