На десерт — сладкие танъюань

      Сияющие стальными боками кофемашины, словно крепостная стена, возвышались с одной стороны барной стойки и, если спрятаться за ними, посетители кофейни никогда бы не увидели происходящего — именно там ранним солнечным утром собрались три работника небольшого заведения и один посторонний человек. На форменных серых рубашках с косым запáхом блестели начищенные пуговицы, кремовые, словно сливочная пенка, фартуки были ревностно выглажены: лишь на краю одного Се Лянь заметил неприметную каплю шоколадного сиропа. До начала собрания он коротко шепнул:       — Вэй-сюн, смени фартук позже.       Вэй Усянь, заметив каплю, досадливо цыкнул и принялся оттирать ее: Се Лянь между тем с улыбкой сложил ладони у груди.       — Я очень рад видеть вас всех, наконец собравшихся вместе — пусть и повод волнительный. Хозяйка потребовала, чтобы на сегодняшней инвентаризации присутствовали все сотрудники, но после ее ухода вы можете быть свободны. До этого момента нам нужно прибраться в помещении, навести порядок на складе, принять поставку продуктов и морально подготовиться.       — Последнее самое сложное, — оставив неподатливое пятно в покое, рассмеялся Вэй Усянь, облокотившись на стойку.       — Постепенно мы все сделаем, — заверил Се Лянь. — Итак, машина с продуктами прибудет с минуту на минуту: кто поможет мне с разгрузкой, а кто останется принимать посетителей?       На мгновение повисла тишина: лишь сонно петляла меж столиков пустого заведения тихая классическая музыка. Впрочем, вопрос был лишь формальностью и каждый тут свои сильные стороны осознавал. Вэнь Кэсин, единственный за стойкой человек без формы, забросил Вэй Усяню руку на плечо:       — Конечно, мы с Вэй-сюном останемся за стойкой! Не переживайте — клиенты будут в наших надежных руках. А вы с господином Чу можете потаскать коробки.       Се Лянь сдержанно улыбнулся: это в самом деле было лучшим вариантом. Он долгое время занимался большим спортом, молчаливо застывший рядом Чу Ваньнин тоже был хорошо физически развит — Вэй Усянь же оставался лишь студентом на полставки, шустрым, но довольно тщедушным. Про Вэнь Кэсина не стоило говорить — он вовсе тут не работал. Се Лянь неловко напомнил об этом:       — Вэнь-сюн, так как в любой момент сегодня может прийти хозяйка, может вам не стоит быть тут с нами?..       — Не переживай, я не оставлю вас одних наедине с ней! — рассмеялся Вэнь Кэсин в ответ. — Можете в полной мере на меня рассчитывать!       Се Лянь ничего не ответил: он знал, что спорить с этим человеком, когда он что-то решил, совершенно бесполезно. Однако его открытая манера не раздражала и не была натужной — язык Вэнь Кэсина мог черное в несколько слов обличать белым, потому зачастую он очень помогал в общении с клиентами. Кроме того, из всех официальных сотрудников кофе варить у него получалось лучше всего: в какой-то момент даже посетители поняли это, потому стали приходить чуть раньше, чтобы попасть в часы, когда Вэнь Кэсин еще скучал за стойкой, и получить вкусный напиток.       Се Лянь был только рад помощи, потому, наказав Вэй Усяню потренироваться с авторскими напитками, он в компании Чу Ваньнина отправился на склад. Вэй Усянь за стойкой успел только настроить кофемашину и сделать первую порцию крепкого эспрессо, прежде чем колокольчик на двери вздохнул нежной трелью, оповещая о первом посетителе. Эта кофейня, пусть и располагалась в примечательном месте, обладала весьма специфическим меню, а оттого все посетители делились на постоянных клиентов, искателей необычных вкусов и случайно забредших прохожих. К радости Вэй Усяня, пришедший был одним из первых.       Перегнувшись через стойку, Вэй Усянь приветливо взмахнул рукой, словно боялся, что вошедший его не заметит:       — Вэнь Нин! — воскликнул он. — Доброе утро! Что, ты с самого утра на семинарах? С сестрой? Подожди, сейчас сделаю как обычно!       — Д-доброе утро, — нерешительно оглядевшись, ответил Вэнь Нин, и приблизился к стойке. Заметив за ней еще и Вэнь Кэсина, он склонил голову. — Господин В-вэнь…       — Брось, мы же почти родственники, к чему эти церемонии, — отмахнулся мужчина, приветливо улыбаясь. — Эх, где мои студенческие годы? Сейчас тебе может казаться, что пары в десять утра — сплошное наказание, но я бы все отдал, чтобы вернуться в те светлые времена!       — А я другое слышал, — ловко управляясь с кофемашиной, ответил Вэй Усянь. — Что ваши студенческие времена были совсем не «светлыми», а для профессоров и вовсе обернулись кошмаром. Кроме того, сейчас у вас есть время прохлаждаться здесь — разве это не здорово?       — Я помогаю вам из чистого чувства альтруизма, как любой хороший человек! — с уязвленным выражением схватившись за грудь, сказал Вэнь Кэсин. Из дальней части зала на эту пылкую фразу раздалось полное неверия «Ха!», но мужчина не обратил на чужое пренебрежение внимания, продолжая говорить. — Вэй-сюн, ты должен ценить мою бескорыстную помощь и не верить лживым, очерняющим меня слухам!       — Г-господин Вэнь, вы учились здесь?.. — нерешительно спросил неловко мнущийся за стойкой Вэнь Нин. Однако вместо мужчины снова ответил Вэй Усянь:       — Ага, на том же отделении, что и твоя сестра. Кстати, как ей вчерашний напиток, понравился?       — Д-да, только она просила в этот раз без…       — О, это славно! — словно не слыша юношу, улыбнулся Вэй Усянь. — Если ей понравился кофе с анчо, то от напитка с гуальхио она вовсе будет в восторге!       — Нет-нет, сестра п-предупредила…       — Такой кофе согревает не только рот, но и все тело, после него будет аж жарко! — со смехом говорил Вэй Усянь. В один миг вид его показался Вэнь Нину полным злодейского коварства.       — Цин-цзе сказала, что в следующий раз пойдет за кофе сама, если ты еще раз намешаешь что-то такое!.. — в тщетной мольбе выкрикнул Вэнь Нин, и рука Вэй Усяня с зажатой в ней бутылочкой острого перца замерла. Юноша разочарованно вздохнул:       — Никто не понимает моих творческих порывов… — тут же он уточнил. — Что-то еще сестра сказала?       Вэнь Нин за стойкой нерешительно переступил с ноги на ногу.       — С-сказала, что если будет возможность, лучше попросить господина Вэня или господина Чу приготовить, а т-тебя к стаканам вовсе не подпускать…       Вэнь Кэсин бесстыдно разразился смехом, пока на лице Вэй Усяня разочарованное выражение сменяло решительное, как от внезапно возникшей великой цели. Он возмущенно сложил руки на груди:       — Это она до сих пор злится на ту шутку со скелетом! Или на результаты совместного проекта. Или на произошедшее на фестивале…       Пока Вэй Усянь находился в задумчивости, Вэнь Кэсин подхватил его работу, закончил два больших стаканчика гляссе и отдал их Вэнь Нину, игриво ему подмигнув:       — Думаю, в самом деле завтра лучше отправить госпожу Вэнь к нам: пусть бы они решили с Вэй-сюном свои разногласия раз и навсегда.       Вэнь Нин сначала замялся, а затем нерешительно кивнул, подхватив кофе и пятясь к двери:       — Я ей передам.       Вдруг распахнувшаяся за его спиной стеклянная створка едва не сбила Вэнь Нина с ног, он довольно ловко увернулся и, прощально склонив голову куда-то в сторону зала, скрылся на улице. Пропустив его, в кофейню вошел другой человек. Он был высоким и изящным, длинные волосы обрамляли обладающее аристократическими чертами лицо прямыми линиями, а в изгибе бровей легко можно было угадать трудный характер. Засунув одну ладонь в широкий карман форменного фартука с логотипом цветочного магазина на груди, Му Цин спросил:       — Вы же должны быть сегодня все вместе? Где Се Лянь?       Вэй Усянь, отвлекшись от своих размышлений, громко выкрикнул в сторону подсобки:       — Се-сюн! Это к тебе!       Се Лянь выглянул почти сразу: отряхивая руки и любопытно вытянув шею. Увидев Му Цина, он улыбнулся:       — А-Цин, доброе утро. Кофе?       Юноша скривился в ответ:       — Нет уж, спасибо.       Вэнь Кэсин со смешком уточнил:       — Готовить буду я.       Оставив его пока без ответа, Му Цин приблизился к стойке, сложив на груди руки:       — Ваши деревья готовы, — сказал он. — Фэн Синь их как раз закончил поливать. Забираете?       — Да, конечно! — радостно вскинулся Се Лянь, тут же снимая фартук и следуя к выходу.       Разговор шел о декоративных карликовых туях, которые расставлены были по углам кофейни. Обычно пастельному дизайну заведения они придавали свежести зелени, на Праздник фонарей на них вешали пожелания и загадки, а на Новый год — цветные шарики. Когда неделю назад хозяйка заведения сообщила о проверке, за которую она с акционерами посетит каждое заведение сети, сотрудники невольно взглянули на деревья — и ужаснулись их внешнему виду. Растения оказались желто-болотного оттенка, с засохшими ветками и целыми проплешинами отмерших листьев: после долгого обсуждения выяснилось, что Чу Ваньнин в свою смену несколько раз забыл полить их, Вэй Усянь выплеснул в горшок кофе собственного приготовления и Се Лянь добавил каких-то удобрений — только каких, и сам он ответить не мог. Оставалось очевидным лишь одно — умирающим деревьям срочно нужна помощь.       К счастью для сотрудников кофейни, по соседству с ними располагался цветочный магазин, в котором работали друзья Се Ляня: они согласились забрать растения к себе и выходить их — как оплату приняли полчаса вздохов и укоризненных взглядов в сторону нерадивых сотрудников. Теперь туи готовы были вернуться на свое законное место, и Се Лянь, радостно закатав рукава, отправился в цветочный, чтобы перетащить обратно тяжелые горшки. Му Цин в это время устроился на одном из высоких барных стульев около стойки, потягивая приготовленный Вэнь Кэсином кофе, и принялся наблюдать за чужой работой.       Се Лянь успел притащить только несколько горшков, которые — несмотря на легкие и непринужденные движения юноши, — ему приходилось обхватывать двумя руками, когда в кофейню вошел новый посетитель. Придержав для благодарно улыбнувшегося Се Ляня дверь, а после и вовсе подперев ее стулом, Цзян Чэн с хмурым видом направился к барной стойке.       — А-Чэн! — увидев его, улыбнулся Вэй Усянь и тут же состроил удивленное выражение. — Ты что, пропускаешь пары старика Ланя? Какая распущенность!       — Ты там вообще не бываешь, — огрызнулся Цзян Чэн в ответ. Несколько минут назад из подсобки вернулся Чу Ваньнин, который теперь, присев на корточки, за стеклянную витрину выкладывал свежие десерты. Встретившись с Цзян Чэном взглядом, он коротко кивнул, и юноша ответил тем же сдержанным движением: один кремовый пудинг с черничным бисквитом и несколькими ягодами годжи на плоской верхушке вместо полки отправился к кассе, где Вэй Усянь привычным движением добавил его в чек.       — У тебя же сегодня загруженное расписание, да? — не унимался Вэй Усянь. — А на тортики время есть…       — Мог бы и поблагодарить: я только ради тебя притащился, — нахмурился Цзян Чэн и помахал перед кассой телефоном. — Я раздобыл мамино расписание и знаю, во сколько она будет у вас.       — О-о-о, а это уже разговор! — радостно воскликнул Вэй Усянь. Подхватив десерт и стакан теплой воды, он за Цзян Чэном отправился к одному из столиков, чтобы там получить из первых уст свежайшую информацию. Разглядывая сделанные Цзян Чэном тайно фотографии рабочего графика, Вэй Усянь то качал головой, то искренне восхищался.       Понаблюдав за этим немного, Вэнь Кэсин, кивнув Чу Ваньнину, вышел из-за стойки, направляясь в дальний угол зала: туда, где у глухой стены установлен был ряд мягких диванов и круглых столиков, лишь один из которых оказался занят.       На некоторое время в кофейне воцарилось спокойствие, которое, впрочем, через время было грубо разрушено. Вместе с Се Лянем горшки туй из цветочного магазина перетаскивал Фэн Синь: несколько ходок он только хмурился на Му Цина, что, сидя у барной стойки, неспешно попивал кофе с отрешенным видом, а после не выдержал и воскликнул:       — Не хочешь нам помочь?       — Нет, — отозвался Му Цин и отпил немного кофе. — Я на эти кустарники все выходные убил, твоя очередь с ними возиться.       — Спасибо тебе за помощь, — скромно вставил Се Лянь, но его миролюбивый настрой оказался проигнорирован.       — А кто их обрезал и формировал обратно, ты случайно не забыл? — прищурился Фэн Синь. Му Цин в ответ, устало вздохнув, закатил глаза:       — Было бы что там делать: помахал ножницами полминуты — и готово. Я с закрытыми глазами сформировал бы лучше.       — О, как это было с пальмовыми листьями вчера, да? — ответил Фэн Синь и, сложив на груди руки, усмехнулся. — Так в самом деле вышло бы быстро: их после твоей работы осталось бы только до мусорки дотащить.       — Эти листья пришли уже вялыми, — нахмурился Му Цин. — А вот кто хамелациум испортил, напомнить?       — Он так выглядеть был и должен!       — Ага, как использованный веник, — оглянувшись к единственному человеку, что оказался поблизости, Чу Ваньнину, Му Цин с усмешкой пояснил: — Ему надо было всего лишь подрезать сухие листья и стебли, а он оставил одни соцветия.       — Если вы снова планируете драться, идите к себе, — мрачно предупредил Чу Ваньнин. Однако никто более не обращал на него внимания: остановившись в центре кафе, двое выясняли, кто не уследил за поливом озотамнуса и температурным режимом дельфиниума. Ругались они не громко, но упоенно и вдумчиво, не боясь бросаться специфическими терминами и припоминать ошибки, которые нормальные люди давно бы уже из головы выбросили. Чу Ваньнин даже заслушался, невольно отметив для себя несколько ветвистых цветочных выражений, когда его отвлекла подошедшая к кассе клиентка.       Молодая особа была облачена в кремовый свитер и юбку-карандаш: пусть вид ее вполне соответствовал офисному дресс-коду, ходила женщина в подборе украшений и длине одежды по самому острому краю. Она работала в компании неподалеку, но в кофейню заходила редко, потому, не зная ее предпочтений, Чу Ваньнин попросил сделать заказ. Несколько мгновений женщина, не снимая черных очков, печатала что-то длинными алыми ногтями на экране телефона, и лишь потом подняла на баристу взгляд. Глубоко раздраженно вздохнув, словно вопросы отрывали ее от других, куда более важных дел, молодая особа протянула.       — Американо.       — Большой, средний или маленький? — уточнил Чу Ваньнин. Женщина снова безразлично опустила глаза в телефон:       — Да.       На лице Чу Ваньнина трудно было распознать эмоции, будь то радость, или раздражение. Не меняя позы или тона голоса, он вновь повторил:       — Большой, средний или маленький?       Девушка снова глубоко вздохнула:       — Средний, — и тут же добавила. — И побыстрее.       По регламенту следовало уточнить добавки, сиропы и вид молока — но Чу Ваньнин отвернулся к кофейному аппарату, не спрашивая этого. Отчего-то ему казалось, что, реши он действовать по инструкции, и никого, кроме этой барышни, до конца дня обслужить не удастся. Пока никто не видел, Чу Ваньнин раздраженно закатил глаза.       Однако, когда он отдал женщине заказ, она не пожелала уходить. Придирчиво поболтав кофе в руке, она сделала маленький глоток и тут же отставила стаканчик. Наконец убрав телефон, молодая особа прошипела:       — Позовите менеджера.       Лицо Чу Ваньнин за кассой не поменяло выражения, но сердце испуганно вздрогнуло. Из трех работников заведения только он при приготовлении кофе придерживался правил, и его напитки, пусть не были идеальными, выполнены оставались по всем правилам и регламентам вплоть до температуры бумажного стаканчика и времени подачи напитка. Кроме того, рецепт был настолько прост, что ошибиться в нем было невозможно.       Как раз в этот момент в угол возле стойки Се Лянь принес очередную туйю и, заметив робость коллеги, подошел к нему. Се Лянь знал, что Чу Ваньнину трудно бывает общаться с клиентами, особенно с теми, кто норовит устроить скандал, потому незаметно оттеснил его от кассы и ласково улыбнулся:       — Доброе утро, госпожа. Что-то случилось? Я могу вам помочь?       — Мне нужен менеджер, — упрямо отозвалась женщина.       — Для начала скажите, что произошло: быть может, я…       — Вы менеджер? — прищурившись, спросила молодая особа.       — Нет, — со ставшей натянутой улыбкой ответил Се Лянь. Женщина фыркнула:       — Тогда ничем помочь вы мне не сможете. Позовите менеджера!       Се Лянь бросил на хмурого Чу Ваньнина быстрый взгляд и вздохнул. Обратившись взглядом в дальний конец зала, он позвал:       — Господин Чжоу, вас спрашивают.       В ответ раздался громкий усталый вздох. За столиком у окна с самого открытия кофейни сидел единственный человек: возле него было нескольких пустых чашек кофе и Вэнь Кэсин, а сам он, облаченный в форму заведения, во всей суете от приезда начальства не принимал и доли участия. С неохотой заблокировав телефон, Чжоу Цзышу встал.       — А-Сюй, хочешь я выставлю ее отсюда? — с улыбкой, но совсем не шутя, спросил сидящий рядом Вэнь Кэсин. Чжоу Цзышу отмахнулся:       — Старина Вэнь, конечно, сойдет за вышибалу, но драться с девушками — низко даже для тебя, — легкой походкой приблизившись к барной стойке, Чжоу Цзышу, обращаясь прежде всего к людям за ней, спросил: — Что такое?       Однако ответила клиентка: в возмущении взмахнув руками, она принялась жаловаться:       — Ваши работники совсем не выполняют свои обязанности! Кроме того, что мне в пустом заведении пришлось ждать двадцать минут для того, чтобы мой заказ наконец-то приняли, так и налили мне по вкусу воду из-под крана! Что ваши сотрудники себе позволяют? Я работаю в большой фирме, все мои коллеги ходят сюда! Если я расскажу об этом «обслуживании», то вы лишитесь как минимум половины клиентов: это еще не говоря о честном отзыве в соцсетях! Вот такое отношение, значит, у вас приветствуется к клиенту?! За свои деньги я хочу получить адекватный сервис, а не раздраженные взгляды! Я требую, чтобы он сейчас же был уволен и мне предоставили письменные извинения!       Чжоу Цзышу потер висок: от пронзительного голоса женщины в самом деле начинала болеть голова. Нахмурившись, Чу Ваньнин хотел что-то сказать в свое оправдание, но Чжоу Цзышу остановил его одним жестом и спросил у женщины:       — Так вам кофе не понравился?       — Да, но кроме!.. — начала было она, но осеклась на полуслове. Взяв со стойки оставленный ею бумажный стаканчик, Чжоу Цзышу беспечно сделал большой глоток. Посмаковав вкус немного, он вернул стаканчик на место.       — Нормальный кофе, — пожав плечами, резюмировал он.       — Вы!.. — от возмущения женщина не могла подобрать слов. — Да вы!.. Что вы себе позволяете! Это сексуальное домогательство!       Подошедший к стойке Вэнь Кэсин усмехнулся:       — Не думайте о себе слишком много, госпожа.       — Как вы!.. Я — клиент! — воскликнула женщина.       — И что? — ответил Чжоу Цзышу.       — Я подам на вас жалобу!       — Жалобная книга вон там, — махнул мужчина рукой и отвернулся, посчитав, видимо, что этот разговор закончен. Не найдя слов от возмущения, женщина окинула всю кофейню горящим взглядом и, смахнув недопитую чашку кофе на пол, раздраженно ушла. Чжоу Цзышу бросил ей вслед короткий взгляд, а после вновь разблокировал телефон. Не обращаясь ни к кому конкретно, он пробормотал:       — С этими билдами в ротацию попасть сложнее и урон теряется. Сборку бы под монопачку закончить…       Идущий за ним обратно к месту Вэнь Кэсин, не слушая чужого бормотания, прижался к мужчине плечом:       — А-Сюй, но если тебе хочется еще кого-то сексуально подомогаться…       — Старина Вэнь, не думай о себе слишком много.       Фыркнув женщине вслед, Чу Ваньнин отправился в подсобку: разлитое ею теперь следовало убрать. Му Цин и Фэн Синь с приходом скандальной клиентки прекратили свою ссору, а теперь, когда Се Лянь оказался рядом, Му Цин наклонился к нему и рассказал:       — Помнишь того мужика в костюме, который в начале месяца клеился к господину Чу?       — Да, — кивнул Се Лянь, невольно поморщившись от воспоминаний о красивом, но искаженном сальным выражением лице.       — Это была его любовница, — поделился Му Цин. Фэн Синь рядом округлил глаза. — Говорят, тот мужик из одной постели в другую прыгает, но с этой стервой почему-то не рвет, вот она и строит козни «соперницам».       — Я не знаю никого из них, — мрачно сказал вернувшийся Чу Ваньнин. Ту историю он тоже помнил: мужчина в дорогом костюме после однозначного, к тому же довольно болезненного, отказа появляться не решался, а вот его любовница, кажется, задумала показать себя.       — Не переживайте, господин Чу, она просто бесится, — заверил Фэн Синь и тут же уточнил у Му Цина: — А ты откуда это знаешь?       Тот пожал плечами:       — Цинсюань рассказал.       Поделившись еще несколькими сплетнями от Ши Цинсюаня с благодарной публикой, Му Цин все же помог перетаскать в кофейню оставшиеся туи и несколько раз, ворча на эстетическое видение Се Ляня, переставил их с места на место, добиваясь лучшего баланса между кремовым интерьером и свежей зеленью деревьев. Вэй Усянь закончил со своими делами и, вернувшись за стойку, гордо сообщил, что хозяйка прибудет после обеда: кроме стандартной инспекции, в этом филиале она планирует перекусить со всеми акционерами, потому сотрудникам требуется быть еще внимательнее и расторопнее.       Впрочем, новость эта затронула только барист: господин управляющий, попросив принести себе еще кофе, в ближайшее время не планировал принимать участия в коллективной работе. Трудно было в самом деле на него сердиться. Пусть Чжоу Цзышу целые дни предпочитал проводить в отдыхе за играми или дремой, в необходимые моменты он всегда появлялся, да и часть его работы безвозмездно брал на себя Вэнь Кэсин: все, казалось, от этого только выигрывают. Другие сотрудники не знали деталей, но Чжоу Цзышу был старше их и прежде, кажется, работал на правительство — молчаливым коллективным согласием ему было позволено теперь от любой работы отдыхать и быть в прямом смысле слова украшением коллектива.       В размышлениях об этом Се Лянь вновь отправился на склад, на этот раз захватив с собой Вэй Усяня: ничего тяжелого там больше не было, но требовалось убрать еще несколько вещей. Оказавшись за барной стойкой в одиночестве, Чу Ваньнин не чувствовал себя потерянным: пусть грубая клиентка осталась неприятным осадком в его душе, остальные гости кофейни вели себя дружелюбно и мило, потому этот инцидент очень скоро забылся. Чу Ваньнин единственный из трех работников варил что-то, в самом деле напоминающее кофе, и, пусть делал это вдумчиво, а оттого медленно, посетители не спешили возмущаться и роптать. Еще бы: пока бариста возился с напитком, можно было вволю понаблюдать за сосредоточенным выражением его красивого лица и манерами! Среди девушек, что ради красоты готовы были пожертвовать своими вкусовыми рецепторами, эта кофейня давно была популярна за счет сотрудников, но и юноши, смущенно опуская глаза, не забывали заглядывать сюда. Недалеко располагался университет и несколько офисных зданий — от посетителей в самом деле не было отбоя.       В какой-то момент оторвав взгляд от кофемашины и плывущих мимо вереницей чеков, Чу Ваньнин встретился с другими взглядом. Обычно, смотря на него, посетители отводили глаза сразу же, стоило ему посмотреть в ответ, но этот взгляд от внимания стал только теплее, и в глубине черных глаз появились трепетные медовые искры радости.       — Средний американо и два капучино, — с улыбкой, словно это были слова нежности, сказал Мо Жань. На мгновение от его появления Чу Ваньнин растерялся, но затем спрятал за напускной суровостью собственное смущение и опустил глаза к экрану кассового аппарата, пробивая заказ. — Доброе утро.       — Доброе утро, — согласился Чу Ваньнин. — Не слишком ли поздно ты появляешься на парах? Ты заснул опять, после того, как я ушел?       Мо Жань отвел глаза:       — Были проблемы с транспортом.       — Твой байк сломался?       — Скорее заупрямился… Ну ничего, теперь я здесь и даже почти не опаздываю к началу лекции.       — Но на кофе время есть, — неодобрительно вскинув брови, сказал Чу Ваньнин. Мо Жань расплылся в счастливой улыбке от чужого беспокойства:       — Однокурсники очень просили, я не смог отказать. Кстати, Вэй Усянь сегодня здесь? В один капучино добавить бы особых ингредиентов…       — Все делается строго по рецепту, — отрезал Чу Ваньнин, догадываясь, кому может предназначаться кофе по рецепту Вэй Усяня. После того, как напитки были готовы, Мо Жань кивнул на стеклянную витрину с десертами:       — И отложите несколько пирожных?       Проследив за его взглядом, Чу Ваньнин почувствовал, как гореть начинают чувствительные кончики ушей: юноша смотрел точно на бисквиты в форме свернувшихся клубочком белых котят с алыми бантами — любимые Чу Ваньнина. Он постарался придать голосу твердости:       — Ты же знаешь, что сотрудникам забирать себе десерты в начале дня нельзя.       — Это для меня, — округлив глаза в очень правдоподобном выражении удивления, ответил Мо Жань. — На парах с ними будет неудобно, но после я зайду, чтобы забрать. А кому потом отдам — мое дело. Хорошо?       У Чу Ваньнина остались силы лишь на слабый кивок. Он чувствовал, что делает что-то плохое, потакая Мо Жаню, но это же чувство будило в груди теплое, ласковое ощущение, которое на лице невольно проступало мечтательной улыбкой. Несколько посетителей, что стояли в очереди за Мо Жанем, увидели на лице всегда холодного мужчины это выражение и едва собрались, чтобы дрожащими голосами сделать заказ.       Из-за того, что готовил Чу Ваньнин довольно неспешно, в его смену у барной стойки всегда собиралась очередь из трех-четырех человек, но следующих посетителей мужчина все равно заметил. Тогда как остальные клиенты тихо ждали свой заказ, опустив глаза в телефоны или бездумно рассматривая антураж кофейни, один из вошедших молодых людей тут же отправился к стеклянной витрине с десертами, на ходу громко рассказывая что-то. Увидев Чу Ваньнина за стойкой, он с улыбкой помахал ему рукой, словно хорошему знакомому.       — Господин Чу! — воскликнул Ши Цинсюань. — Сегодня вы работаете все вместе, да? В компании наверняка очень весело!       Хэ Сюань рядом с ним вел себя куда скромнее, да и выглядел слабее: он лишь вежливо кивнул головой. Когда пришла их очередь делать заказ, Хэ Сюань спросил:       — Се Лянь здесь?       — Да, — ответил Чу Ваньнин и ушел в подсобку, чтобы позвать его. Ши Цинсюань между тем продолжал рассказывать:       — И вот, там есть такое же пирожное, только больше, почти с мою ладонь, и с какими-то горькими ягодами внутри. Сначала я попробовал — и было ужасно кисло, но потом сладость перебила этот вкус и стало приятно, я бы еще попробовал. Надо вместе туда сходить, — и тут же, не дав Хэ Сюаню ответить, юноша улыбнулся появившемуся Се Ляню: — А-Лянь, доброе утро!       — Привет, — ответил Се Лянь. Окинув Хэ Сюаня быстрым взглядом, он сочувственно спросил: — Не спал всю ночь?       — О, он доделывал проект, — ответил Ши Цинсюань за друга. — Мы сначала сидели вместе, но потом я задремал, а Хэ-сюн еще учился… Только за старание ему сегодня должны поставить высший балл!       Чуть склонившись над стойкой и заглянув Се Ляню в глаза, Хэ Сюань сделал заказ:       — Фруктовый чай.       Се Лянь понятливо кивнул. Несмотря на простое название и несложный рецепт, в кофейне, полной разнообразнейших видов кофе, именно этот напиток по праву считался самым бодрящим и крепким. Сделанный руками Се Ляня, мало кто решался его пить и еще меньше людей после дегустации могли словами описать свои впечатления, но некоторые отчаянные и бесстрашные люди, как Хэ Сюань, во времена горящих проектов неизменно заказывали его, чтобы прожить еще один день. Се Лянь этот напиток по праву мог назвать своим авторским.       Едва Се Лянь начал вбивать заказ, как сбоку раздался голос:       — Два чая, пожалуйста.       Юноши любопытно повернули головы: рядом с ними словно из-под земли появилась женщина в строгом офисном костюме. Она была сотрудницей одного из офисов неподалеку и по усталости взгляда вполне могла соперничать с Хэ Сюанем. С молодым человеком они молчаливо кивнули друг другу.       Взглянув с уважением на людей рядом, Ши Цинсюань неловко улыбнулся:       — А я, пожалуй, обойдусь гляссе…       Пока Се Лянь готовил напитки, из подсобки раздался голос Вэй Усяня:       — Госпожа Наньгун, а мой напиток вчера вам не понравился?       — Он был очень неплох, — ответила Наньгун Цзе, не повернув головы и не вздрогнув — словно голос одного из сотрудников с неизвестной стороны ее совсем не тревожил. Склонившись к любопытно подавшемуся навстречу новым сплетням Ши Цинсюаню, женщина рассказала: — Помните, я говорила про коллегу, который всегда пытается выпить мой кофе?       — Да, тот, который вас дразнит, но в отношения не зовет и вообще встречается со всеми подряд, — кивнул Ши Цинсюань. Хэ Сюань рядом посмотрел на него со странным выражением: он не понимал, зачем запоминать такие подробности о человеке, которого даже никогда не видел.       — Он, — деловито кивнула Наньгун Цзе. Удивительным образом, даже когда женщина сплетничала, она не теряла рабочей грации, словно на важном собрании. — Вчера господина Вэя я попросила сделать напиток поострее и случайно оставила его на своем столе, пока была на конференции: я не видела, когда тот коллега его отпил, но он весь оставшийся день не отходил от кулера с водой.       Ши Цинсюань бесстыдно рассмеялся чужой беде: пусть он знал коллегу госпожи Наньгун только по ее рассказам, это не мешало ему его заранее не любить. От истории о том, как тот получил по заслугам, юноша не мог не веселиться. Наньгун Цзе наблюдала за ним со слабой улыбкой:       — Я была в восторге. Не могла перестать вспоминать выражение его лица, когда он глядел на меня, даже дома — потому запоздала с презентацией по новому проекту и делала ее всю ночь. Сейчас мне может помочь только чай господина Се.       Ши Цинсюаню совсем не мешала разделяющая его с друзьями стойка: за короткое время, пока готовились напитки, он рассказал последние новости университета, в котором учился, перебросился несколькими шутками с подошедшим за очередной порцией кофе Вэнь Кэсином и вежливо слушающей Наньгун Цзе, посочувствовал произошедшей утром ссоре и пожелал удачи с проверкой. Пусть разговаривал, словно звонкая утренняя птичка, лишь он один, когда посетители, попрощавшись, удалились, и Се Лянь, и Чу Ваньнин чувствовали, как пересохли рты. В этот момент из подсобки появился Вэй Усянь.       — Теперь даже самый дотошный проверяющий не сможет на складе к чему-либо прицепиться! — гордо оповестил он.       — Осталось только привести в порядок зал, — кивнул Чу Ваньнин в ответ. На самом деле, работники уже пытались это провернуть несколько дней назад: в смену Се Ляня они договорились, что каждый сделает понемногу для уборки в свободное время. Се Лянь с энтузиазмом взялся за дело и решил первым делом протереть плоские потолочные светильники. Сейчас все как один подняли взгляды: на месте разбитого по неаккуратности плафона зияла печальная дыра, а пальцы Се Ляня до сих пор укутывали пластыри. Из интереса после инцидента Вэй Усянь, который успокаивал друга тем, что плафоны, вероятно, держатся совсем слабо, попытался снять другой — но его невозможно было оторвать, как ни старайся.       — Новый плафон уже доставили — его надо только установить, — задумчиво сказал Се Лянь. Все взгляды невольно обратились к Вэй Усяню — из присутствующих только он мог иметь дело с чем-то хрупким. Юноша вздохнул:       — Хорошо, сейчас сделаю.       Пока с ворчанием, но довольно шустро, Вэй Усянь устанавливал в центре кофейни лестницу и ловко взбирался на нее, вошел новый посетитель. Он был одет в ярко-зеленый пиджак и на фоне пастельного интерьера кофейни выделялся, словно пятно плесени. С насмешкой взглянув на Вэй Усяня, Ци Жун неспешным шагом прошествовал к барной стойке. Он тоже учился неподалеку, но приходил сюда чаще всего не за кофе, а чтобы посмеяться.       — Какие-то работники тут совсем нерасторопные, — увидев Се Ляня за стойкой, хищно улыбнулся Ци Жун. — Или мне тут поселиться надо, чтобы получить обслуживание?       — Чего тебе, — вздохнув, спросил Се Лянь.       — Эй, повежливее! Я, вообще-то, клиент!       — Поэтому я и спрашиваю: чего тебе, — тем же тоном ответил Се Лянь. Он знал, что его работу двоюродный брат считает недостойной и позорной, потому не желал что-то доказывать ему или общаться с ним больше, чем требуется. Ци Жун, однако, и таким обращением, кажется, был вполне удовлетворен.       — Да уж, обслуживание в вашей забегаловке совсем дрянное, — с энтузиазмом начал он. — Как вы вообще закрываете кассу с таким отношением? Очень скоро все вы…       Однако неожиданно Ци Жун стал говорить тише и вовсе заткнулся: из подсобки появился Чу Ваньнин. Се Лянь слышал, что раньше он работал в школе и, вероятно, оттуда получил странную, но бесценную способность высокомерных грубиянов, таких как Ци Жун, ставить на место одним взглядом. Любого другого тот мог ругать сутки подряд, но под взглядом Чу Ваньнина терялся и замолкал.       Встав рядом с Се Лянем и не спуская с Ци Жуна пронзительного взгляда, Чу Ваньнин холодно спросил:       — Уже выбрали напиток?       — Да, — кротко ответил Ци Жун. — Двойной эспрессо.       — Хорошо, — кивнул Чу Ваньнин и, пока Се Лянь пробивал заказ, быстро закончил его. На лице Ци Жуна явно заметно было разочарование: он хотел сегодня поиздеваться над Се Лянем, но вместо того ему пришлось молча взять кофе и, бросив на брата яростный взгляд, будто он был виноват в происходящем, удалиться.       Впрочем, это оказалось и лучшим исходом для него: через десяток минут дверной колокольчик снова радостно звякнул и оставшийся за кассой Се Лянь, подняв взгляд, радостно улыбнулся. В алой толстовке и с несколькими пакетами в руках на пороге появился Хуа Чэн.       — Сань Лан! — радостно позвал Се Лянь, а после бессильно посмотрел на пакеты, на боку которых красовался логотип лапшичной. — Я же просил занести только бутылку воды…       — Ее я тоже взял, — гордо ответил Хуа Чэн, поставив пакеты на один из столов в углу. Наблюдающий за происходящим с лестницы Вэй Усянь присвистнул:       — Дружище, мы тебе всегда искренне рады! Там же и на нас, да?       — Да, — отозвался Хуа Чэн, приблизившись к стойке. — Гэгэ, я подумал, что из-за дел сегодня ты не успеешь перекусить, потому решил принести обед. Ты ведь не сможешь работать, если будешь голоден.       — Достаточно было бы булочки или энергетического напитка, — улыбнулся Се Лянь. Пусть он старался придать строгости голосу, его сердце таяло от чужой заботы.       — Нет, питаться нужно правильно, — покачал головой Хуа Чэн и тут же заглянул Се Ляню в глаза: — Пока до проверки есть время, пообедаешь со мной?       Се Лянь замялся:       — Я же на работе…       Взгляд Хуа Чэн стал печальным:       — Сегодня до вечера ты на смене, а завтра у меня пары — мы сможем увидеться теперь только следующим вечером. Пожалуйста, гэгэ, удели мне всего несколько минут…       Се Лянь и сам очень хотел бы на время оторваться от работы, чтобы перекусить с Хуа Чэном. Ему тоже было грустно от графика, который у молодых людей не всегда совпадал. Нерешительно обернувшись к Чу Ваньнину, Се Лянь увидел его кивок: мужчина не против был лишнее время постоять за кассой. Благодарно улыбнувшись, юноша тут же серебряной бабочкой выпорхнул из-за стойки. Устроившись рядом за дальним столом, соприкасаясь плечами и бедрами, молодые люди что-то живо обсуждали, иногда смеясь, а иногда становясь серьезными — но куда больше смотря друг на друга, чем на остывающую еду.       Спустившийся с лестницы Вэй Усянь, привалившись к стойке и уплетая лапшу, завистливо протянул:       — Бесстыдники.       Чу Ваньнин, который тоже из-под полуприкрытых ресниц наблюдал за происходящим, вздрогнул, словно пойман был на чем-то постыдном и возразил:       — Они же не делают ничего такого…       Вэй Усянь ухмыльнулся:       — Ах, не знаю, мне от одних взглядов становится жарко.       Чу Ваньнин взглянул на него осуждающе и оставив кассу на попечение счастливо чавкающего Вэй Усяня, принялся смущенно натирать витрину и все плоскости рядом.       Близился полдень, и людей становилось все больше. У кого-то начинался обеденный перерыв, кто-то пережидал окно между парами — Вэй Усянь, словно весенние цветы раздавая в разные стороны улыбки, крутился у кофейного аппарата, не забывая и шутить, и одаривать посетителей комплиментами, и готовить кофе. Лицо его было расслабленным и легкомысленным, но настоящая радость на нем расцвела от появившегося через некоторое время в дверях гостя.       — Лань Чжань! — с улыбкой позвал юноша, прерывая разговор с девушкой, которая делала заказ. Когда молодой человек в белоснежной рубашке и с черной сумкой с нелепым, но смешным брелоком в виде кролика приблизился, Вэй Усянь спросил: — Пары первой половины дня закончились? Что тебе сделать?       Лань Чжань бросил короткий взгляд на нескольких человек, которые дожидались своей очереди, и ответил:       — Обслужи сначала тех, кто пришел первым.       — Это скучно: зачем мне работать тут, если я даже не могу воспользоваться служебным положением по отношению к друзьям? — однако, говоря, Вэй Усянь сноровисто принялся за заказ девушки. Ловко управляясь с кофемашиной, он успел подмигнуть: — Хочешь, я добавлю тебе двойной сироп?       — Нет, — ответил Лань Чжань.       — Добавлю за счет заведения, — не унимался Вэй Усянь. Казалось, приход друга невероятно взбодрил его, потому как юноша продолжал говорить: — Как там пары? Подожди меня здесь: после обеда я смогу уйти, и на философию пойдем вместе. Я немного не закончил доклад, но, думаю, пока будем идти, допишу. Кстати, ты делал сегодня конспект по языкознанию?       — Да, — отозвался Лань Чжань и тут же спросил. — Тебе надо начать ходить к дяде на пары.       — Перестань: мы со стариком Ланем договорились, что я появлюсь только на зачете. Он не отмечает мне пропуски, я не порчу его предмет — а чтобы учиться, мне хватит только твоих превосходных конспектов. Кроме того, это же не единственный предмет в универе и остальные я исправно посещаю. Ну разве я не молодец? И работать на полставки успеваю, и учиться…       — Вэй Ин, — внезапно позвал Лань Чжань. Юноша с счастливой улыбкой улыбнулся:       — А?       Глаза Лань Чжаня были прикованы к небольшой бутылочке перца в руках Вэй Усяня. Голос его на миг будто сел:       — Опусти перец.       Девушка, кофе для которой готовил Вэй Усянь, была слишком низкой, чтобы заглянуть за его плечо, но от упоминания перца вздрогнула. Кто вообще стал бы добавлять нечто подобное в кофе? Вэй Усянь отставил бутылочку.       — Прости, по привычке. Вот, барышня, ваш напиток готов. А вам, — облокотившись на стойку, Вэй Усянь перегнулся через нее так, чтобы между его лицом и лицом Лань Чжаня осталось только несколько цуней: — …уважаемый господин, как услужить?       Лань Чжань прикрыл глаза:       — Не балуйся.       Дурачиться долго у Вэй Усяня не вышло: за Лань Чжанем вновь собралась очередь и нужно было возвращаться к работе. Вскоре к юноше присоединились и Се Лянь, и Чу Ваньнин — втроем работать в самом деле было намного быстрее, пусть и за барной стойкой приходилось постоянно толкаться и прижиматься друг к другу. Методом проб и ошибок сотрудники решили, что Се Лянь останется за кассой, принимать заказы, Чу Ваньнин будет готовить, а Вэй Усянь — разносить готовые напитки по столикам.       В подобном неспешном темпе прошло некоторое время, прежде чем прибыла хозяйка и акционеры. Однако прежде ее появления Чжоу Цзышу, будто почувствовав что-то, со вздохом передал телефон Вэнь Кэсину, который продолжил играть за него, и пришел за барную стойку. Через несколько минут после того, как господин Чжоу принялся помогать, стеклянные двери заведения широко распахнулись и в зал вошла немолодая женщина в сопровождении десятка людей. Хозяйка заведения была облачена в пурпурный костюм и вид имела суровый и раздраженный, будто фасад кофейни уже успел ее чем-то огорчить. Пока несколько ее подчиненных, поздоровавшись, отправились проверять склад, а один приблизился к кассе, чтобы сделал заказ для всех, мадам Юй высокомерным взглядом окинула заведение и опустилась за один из столиков, ожидая заказ. Чжоу Цзышу, взяв рабочие документы, вскоре отправился к ней, а к Се Ляню приблизился один из подчиненных хозяйки.       Словно желая подражать начальнице, на сотрудника за кассой он посмотрел полным пренебрежения взглядом.       — Макиато на миндальном молоке средний, три американо, гляссе с шоколадным сиропом большой и шесть эспрессо. Все без сахара, десерты не нужны, карты заведения нет, здесь, — быстро протараторил он и тут же опустил взгляд в телефон. Се Лянь улыбнулся:       — Корицу добавить?       Сотрудник досадливо цыкнул и покачал головой.       Почти час мадам Юй проверяла документацию и незаметно следила за тем, как обслуживаются клиенты и довольны ли они заведением. Прибывшие с ней акционеры очень быстро расслабились и завели сторонний разговор, но хозяйка, кажется, прислушивалась к каждому сказанному за стойкой слову и все запоминала. Расслабиться в ее присутствии не удавалось никому, и даже Вэнь Кэсин и Хуа Чэн, сидящие в разных концах зала, невольно почувствовали повисшее в воздухе напряжение.       Однако мадам Юй не за что было упрекнуть своих сотрудников: наконец закончив с проверкой, она вперед себя выпустила из заведения своих спутников и последний раз окинула зал внимательным взглядом. Стеклянная витрина была начищена до слепящего блеска, десерты за ней стояли ровно, словно расставленные по линейке, туи по углам зеленели изумрудной листвой, за стойкой замер с вежливой добродушной улыбкой Се Лянь. Казалось, сделать замечание совершенно нечему — и женщину раздражало подобное положение.       Внезапно взгляд ее зацепился за Вэй Усяня, который, отнеся очередной заказ, замер рядом со стойкой, и ее губы невольно расплылись в улыбке. Обычно растрепанные волосы юноши были опрятно убраны, рубашка застегнута на все пуговицы, а рукава аккуратно подвернуты. И лишь на краешке кремового, словно сливочная пенка, фартука красовалось едва заметное пятнышко шоколадного соуса.