***
Дома, уже вечером, Люмин обнаружила у себя между библиотечными книгами астрономический журнал. Эта находка заинтересовала её, она сразу стала читать. На обложке красовалось ночное небо, заголовок так и трепещал от волнения: «Метеорный поток Геминиды скоро! Успейте запечатлеть красоту.» Она улыбнулась и со вздохом подошла к окну: на небе не было ни намека даже на луну, на звёзды. Открыла телефон и теперь смотрела погоду на эти шестнадцать дней. Удивительно, но показывало безоблачное небо ночью. У них есть шанс посмотреть на звездопад? А когда будет больше всего метеоритов? Люмин сразу погрузилась в тему с головой, прочитала всю статью об этом потоке, потом нашла в интернете несколько версий погоды с 4 по 16 декабря. Руки дрожали от волнения. Давно такого не было, будет весело. Вдруг в коридоре послышались шаги. Они были спокойными, лёгкими. Мимо проходила мама. Точно, мама. Она однозначно не пустит её на улицу ночью, тем более к Тарталье домой. Боится, наверно, что такой взрослый парень может что-то с нею сделать. Даже когда приезжал Итер, он не смог переубедить её в том, что Аякс не такой. Но почему она боится? На этот вопрос Люмин не может знать ответ, но, возможно мама пережила что-то похожее. Вдруг на телефон приходит уведомление: Хей, давай зайдем в это кафе после занятий? Было бы классно сходить туда вместе. Аякс, 22:34 Люмин улыбается и сразу соглашается. Она подходит к настольной лампе, что является единственным источником света в этой комнате, касается выключателя и луч потухает, оставляя мысли где-то там, за дверью, где ещё не легли спать люди. Ворочается в постели. Не может долго уснуть. Люмин решается всё-таки включить телефон и листать ленту до того момента, как сон не придет сам. Неожиданно приходит уведомление: Люми, ты чего не спишь? У тебя вроде занятия начинаются с восьми. Аякс, 03:15Я... Просто слишком много думаю Зачем ты подложил мне журнал по астрономии? Мне, конечно, понравилось твоё предложение посмотреть на Геминиды, но вряд ли меня пустят к тебе. Прости. Люмин, 03:16
Люмин вздохнула, печатая последнее сообщение. На самом деле она знала, что её мысли остались тут, в комнате, и только звенящая тишина их дополняла, заставляя заседать внутри ещё больше. Она погружалась в них всё глубже, как вдруг от Аякса пришло новое сообщение: Так, я понял. Жди меня сразу после занятий у выхода. Мы с тобой пойдём готовиться к ближайшему безоблачному числу. Обещаю, это будет лучшее, что ты видела. Аякс, 03:17 После этого он прислал пару стикеров, она улыбнулась и наконец смогла уснуть. Утром её не мучал недосып, а мысли были чисты.***
Кончилось последнее занятие. Коридор сразу наполнился учениками: кто повыше, кто пониже — все спешили куда-то по своим делам. Люмин оделась и теперь ходила туда-сюда, ожидая, когда Тарталья наконец придёт. Горячие руки закрыли глаза Люмин. Она услышала до боли знакомый голос. Её опыт подсказывал, что этот человек сейчас улыбается широко, а ямочки на щеках и не собираются пропадать. — Угадай, кто? — говорит он, немного опустив голос. — Хмм, дай подумать, — на её лице сразу появляется улыбка, она не может сдержать смеха. — Наверно, тот самый рыжеволосый парень, что позвал меня вчера закупаться. — А? — Аякс не сразу понял, что она его обхитрила. Люмин берёт его за руки и разворачивается, смотрит на него своими медовыми глазами с таким энтузиазмом, не может даже его сдержать. — Идём, — сказала Люмин вполголоса. Тарталья долго смотрел на неё, не отводя взгляд. Давно он такой её не видел, наконец хоть что-то в жизни её порадовало. Недавно Итер просил его присмотреть за сестрой. Но не только он хотел увидеть её счастливой. Аякс тоже давно желал её искреннюю улыбку, старался всегда развеселить Люмин. Его щеки покраснели, он не ожидал от Люмин такого жеста. Но Тарталья не мог отрицать: сейчас она сияет так ярко, как никогда до этого. И ему это нравилось. — Кстати, ты наверно проголодалась? — спросил он, надевая красную шапку на рыжие непослушные волосы. — Возьми у меня в рюкзаке бумажный пакет, съедим по дороге, как в старые добрые. Люмин открывает рюкзак и достаёт оттуда тёплый мешок. Внутри лежат три французских хот дога, она с некоторым недоумением смотрит на парня: — Мы кого-то берём к себе в компанию? — Я взял три? — он хохотнул, посмотрев в бумажный пакет. АЯкс забрал один из хот догов и откусил. — Всё никак не могу привыкнуть, что Итер теперь не учится с нами. Ну ничего, поделим пополам. Я также составил список всего того, что нам надо купить. Не придётся долго ходить, выбирая. Ну что, идём? — Да, — лишь ответила Люмин, кивнув. Она тоже ела свой хот дог. Они заходят в походный магазин. Это последняя их остановка на сегодня. Вокруг много разных удочек, снастей, есть фонари и надувные лодки. Люмин оглядывает это место, цепляется взглядом за палатки, вдруг переводит взгляд на Тарталью: — Ты же не собираешься покупать палатку..? — говорит она удивлённо, смотря в его спину. Он останавливается, поворачивается к ней и отвечает довольно незатейливо, с улыбкой. — Люми, а как же мы будем наблюдать за звездопадом? Нам надо тёплое место, где можно переждать ветер. Она уже хотела было поспорить, что эта ночёвка не стоит больших денег, но зная Аякса, Люмин лишь со вздохом согласилась. — Да... Возможно, ты прав, — короткая пауза между создала для Люмин некоторое напряжение, и она решила сменить тему. — Итак, что из этого мы выбираем?***
Аякс уже дома. Он ходит по кухне, а в руках держит телефон. Люмин ещё не отписалась о том, дошла ли она, хотя уже прошло два часа. Тарталья сразу написал Итеру, чтоб узнать, как у неё дела, но тоже пока не ответил. Мама его сидела за столом и наблюдала за волнениями своего сына. Она тяжело вздохнула и пододвинула к нему кружку с тёплым ароматным чаем. — Аякс, успокойся. Тебе точно нужно выпить чаю. У меня есть ещё зефир, печенье, отец недавно купил эклеры, — она достала всё это и положила на аккуратную тарелочку, придвинув и её тоже к сыну. — Просто.. понимаешь, у неё в семье считают что я могу ей навредить. Итер говорил им, что поддерживает со мной контакт и я ничего не сделаю Люмин... Как сложно. Она только тепло улыбнулась, ничего ему не ответив. Мать села напротив него. Аякс несмело взялся за кружку с чаем, отложил телефон и второй рукой взял печенье с шоколадной крошкой. Он откусил, отпил чай. Этот кусочек впитал себя влагу чая, а дольки шоколада под действием температуры начали плавиться. Ещё немного и на языке останется лишь мягкая шоколадная крошка, что чуть дольше задержит сладость печенья. Они сидели в тишине. Мысли Аякса постепенно приходили в порядок, он продолжал уплетать одно за другим, пока от Итера не пришло сообщение. Он быстро отложил печенюшку и громко поставил кружку на стол, обхватив телефон обеими руками. Глаза пробежались по буквам, в них отражалось всё большее и большее сожаление с каждым словом, после чего он осторожно положил телефон и опустил голову, закрыв рукой глаза: — Её посадили под домашний арест. Это был такой идеальный план! Она даже пришла раньше комендантского часа. Где всё пошло не так..? Этот вопрос эхом отдался в его голове, он написал:Есть подробности? Аякс, 17:54
Видимо, она каким-то образом узнала, что вы прекрасн проводите время вместе и решилась на такое. Они в ссоре, а телефон у неё отобрали, с ней не связаться. Про то, как она будет посещать занятия, я вообще молчу. Я бы рад был помочь, но к сожалению, ты сам знаешь — она меня совсем не слышит. Всё, что я знаю, всё со слов бати. Он очень волнуется, чтоб они друг другу кости не переломали. Итер, 17:57Понятно. Аякс, 18:00
Он вздохнул. Обычно, ему находилось, что ответить на любые слова. Семейные ссоры были для него Ахиллесовой пятой, он не понимал, как поддержать человека при такой ситуации или что ответить: он никогда с этим не встречался, в его семье всегда было спокойно. Но он не мог вспомнить ни одного конфликта. А если они и начинались, то очень быстро затухали, незаметно проходя мимо. Недавно Люмин его поразила. Когда она взяла за руки и улыбнулась, на душе стало так тепло. Они, холодные, в тот момент стали для Тартальи настолько дорогими. Он еле сдержался, чтобы не расцеловать. Он винил себя тогда за то, что не слушал её разговоры. В голове были мысли о том, почему каждая её улыбка заставляет широко улыбаться в ответ? Почему он старается для неё? Почему он так ею дорожит и хочет осчастливить, но никогда не думает о том, что это, возможно, любовь? Всё очень просто, но в то же время так сложно. Примет ли она такие чувства или отвергнет? Люмин часто упоминает, что он её друг. Но может, она вообще не задумывается об этом? Он придумает, как это преподнести. У него есть две недели, пока будет виден метеоритный поток Геминиды.***
Тарталья сидит на занятии,но совсем не слушает преподавателя. Он держит в руках карандаш и что-то неумело рисует на вырванном тетрадном листе. Людей в классе много, заднее окно открыто и в кабинет попадает прохладный воздух. Тарталья чувствует, что ему сейчас станет ещё хуже. Он отпрашивается. Выходит на крыльцо, смотрит в небо. Сегодня малооблачно. Есть шанс того, что ночью вообще не будет чисто, а значит будет хорошо видно звёзды. 19 число. Декабрь. Сегодня последний день, когда они могли бы вдвоём увидеть Геминиды. Но надежда уже почти неосязаема, она растаяла без следа. За спиной голос: он спокойный, но твердый, как камень. — Аякс, это ты? — он оборачивается на голос, видит перед собой Чжун Ли — преподавателя математики. — Правда. Знаешь, ты сам не свой в последнее время. Что-то произошло? Аякс выдохнул. Он выдал всё, как на духу. Перед ним почему-то не хотелось закрываться, его глаза будто говорили: «Ты можешь мне доверять». — Так я и оказался в этом странном положении, — он понял, что наговорил много всего, взял паузу и закончил. — Спасибо за то, что выслушали. — Знаешь, не мне тебе говорить, но обычно ты совсем не задумываешься над тем, как поступить. Ты растерял свою смелость, Аякс. До Тартальи дошло: стоит попробовать, даже если кажется, что шанс упущен. Тяжёлая его рука легла на плечо Аякса и он улыбнулся, поблагодарив учителя. Звонок. Кончается урок. Но впереди у него ещё практика.***
Равномерный тихий стук. Через полусон она подумала, что ей показалось, пока через время они не повторились. Когда же Люмин увидела руку в перчатке, она всё поняла, открыла окно. Она уже перестала следить за временем. Мама просила признать её правой в споре, но Люмин была непреклонна, отчего её наказание затягивалось. Но тут появляется он: и причина, и спасение её от этой скуки. Только как он появился у неё во дворе в такой поздний час? Неужто Геминиды? Она открывает окно: холодный воздух сразу обхватывает её фигуру в домашней одежде. Люмин легко находит это лицо в темноте, смотрит ему прямо в глаза. У неё было много дней на то, чтобы просто заниматься самокопанием. За это время она успела понять, что возможно, пора увидеть в нём довольно хорошего партнёра. Долго она не хотела признавать этого в себе, но боялась быть им отвергнутой, а потом отдалиться, не найти сил общаться дальше. Люмин его почти не слушала. Она так скучала по его лицу, думала, что сейчас зайдёт мама и прогонит Тарталью. Пыталась запомнить его надолго. Как вдруг: — Может, попробуешь сбежать со мной? Обещаю ничего не сделать с тобой у себя дома при детях и родителях. — Люмин хихикнула, без раздумий встала на подоконник и вышла через окно. Аякс ждал от неё хотя-бы словесного ответа. Он представлял в голове любой исход, а тут она резко и неожиданно оказывается в его руках. Тарталья кружится с нею на месте, Люмин тепло улыбается. На всякий случай они прикрывают окно. Конечно, мама поймёт, куда делась её дочь. До сего момента они успеют налюбоваться падающими звёздами. Сейчас самая подходящая погода.***
Дверь дома после стуков открывает Тевкр. Он, сразу увидев светлые волосы, кричит: — Мама, Люмин приехала! А она у нас надолго? — спрашивает он, обращаясь к старшему брату и буквально умоляя её остаться на пару дней у них дома. — Ох... Тевкр, я сама не знаю, — отвечает Люмин, присев на одно колено перед Тевкром и погладив его по голове. — Обещаю, мы и с тобой, и с Тоней, Антоном, ещё наиграемся. Честно-пречестно. Он кивает и убегает в неизвестном направлении. Люмин снимает с себя куртку и сапоги, которые в машине дал Аякс, проходит на кухню. Его мама уже заварила чай. Она охает, как только Люмин переступает порог их дома, сама в мыслях отмечает, что стоит ей, наверно, принести теплую одежду и сразу, ничего никому не сказав, уходит. — Тебе ведь ещё телефон не вернули? — Да. Я даже Итеру по видеосвязи позвонить не могла. Спасибо, что забрал меня оттуда. Не знаю, сколько бы ещё я провела времени, не выходя на улицу. — Не хочешь позвонить ему? — предлагает он и сразу же получает утвердительный ответ. Гудки, долго трубку никто не берёт, как вдруг на экране его телефона появляется заспанное лицо Итера в темноте. — Чувак, ты же знаешь что я... — он резко прерывается видя лицо любимой сестры, резко поднимается. Комнату заполнил удивлённый возглас. — Люмин?! Стоп, подожди, что происходит? Ты не можешь быть у него дома, ты же под арестом... — Привет, я сейчас у Тартальи дома, — она тяжело вздохнула, посмотрела в его глаза и, будто получив разрешение, поставила телефон и села на стул. — Ну… Пока мама не заметит, что я сбежала, я тут. Будь наготове, она точно через час позвонит и будет кричать тебе в трубку, говорить, что я пропала и скорее всего сама догадается, что я у Тартальи. Он рассмеялся, продолжив: — Скажет, что этот негодник украл тебя у семьи и что его стоит посадить тюрьму, — его улыбка ни на минуту не сходила с лица. Было видно, что Итер рад их разговору. — Тарталья, что вы скажете насчёт обвинений? — Знаешь, хочу сказать, что это было как выкрасть Рапунцель у Готель. То есть... — он выдержал паузу, выбирая между «просто» и «очень сложно». — невероятно... радостно.. Последнее слово, казалось, он произнёс настолько тихо, что никто его не услышал. Его уши покраснели, а щёки он закрыл руками, отойдя куда-то далеко, и будто подготавливая всё для просмотра звездопада. — Так... Как ты? — он становится серьёзным на этих словах, чувствуя: он явно устал слышать одно и то же. Люмин, услышавшая слова Тартальи, тоже покраснела. Поняв, что Итер настроен серьёзно, она лишь ответила. — Знаешь, всё как всегда. Я сделала все домашние задания, что задавали мне на той неделе. Потом... Я просто ждала завтрака, обеда, ужина... И так по кругу. Из комнаты я совсем не выходила, так не хотелось контактировать с мамой. — Ясно. Ну, раз уж вы меня разбудили, пойду что-нибудь делать. Буду принимать от неё звонки, сразу напишу. — Пока. — Надеюсь, что в следующий раз ты мне позвонишь со своего телефона. И... Удачи? Люмин кивнула, завершив разговор. К этому времени пришла мать Тартальи с целой стопкой разной одежды. Тут были и шерстяные носки, тёплые платья и штаны с начёсом. Она даже нашла для Люмин какую-то куртку, которая была ей подходящей по размеру. — Одевайся. На улице холодно. Она уже хотела воспротивиться такой заботе, как вдруг Тарталья сказал взглядом «Лучше не спорь, делай, как она попросит». Ладно, тёплые вещи никогда не помешают. — Я пока пойду поставлю палатку. Ты увидишь её по фонарю, подходи, когда будешь готова. Люмин идёт по хрустящему под ногами снегу. За нею остаются глубокие следы, а тёплые штаны делают фить-фить-фить. Деревья стоят, припорошенные снегом в тишине. Но теперь она не давит на уши. Кажется, будто из далёких полей ветром приносит спокойную мелодию. Он дует прямо в лицо, но Люмин совсем не холодно. В душе тепло. Она смотрит на этого парня в красной шапке и невольно на лице появляется улыбка. Тарталья настраивает тот самый телескоп, что купили для наблюдения за звездопадом. Она останавливается в метрах пяти от него, вскидывает голову кверху и видит... Чистое небо, скопления звёзд. Где-то больше зелёного, а там — фиолетового. Люмин тянет руку к этому бесконечному пространству. Кажется, что она сейчас оторвется от земли и её поглотит космос. Вдруг она осознаёт, что не одна в этом космосе. Посреди деревьев, снега, тишины и ветра только дыхание её и Тартальи. — Ты в порядке? — он улыбнулся, обращаясь к Люмин и подтягивая ноги к себе. — Садись, это самый многочисленный звездопад, но большинство метеоритов пролетят сегодня. Она присаживается, смотрит на звёзды. Тепло, уютно. За ними стоит палатка, они сидят на стульях для рыбалки. Аякс достаёт две кружки и наливает из термоса чай. — В последний день... Сначала падает одна, самая смелая. После ещё и ещё. Он кладёт ей руку на плечо, притягивает к себе. Люмин не против — голова ложиться на его плечо. На сердце горячо, хочется много сказать, но они оба не такие смелые, как та звезда. — Люми, — начинает Тарталья, он смотрит ей в глаза, решается говорить дальше. — Ты... Ты мне нравишься. Давай встречаться. Она смотрит на него сначала с удивлением, потом затаивает дыхание, в конце вообще изумляется и краснеет. В руках всё ещё та тёплая кружка с чаем. — Знаешь, ты мне тоже.