Красный холм

Иногда Кроу думает, что зря согласился на это. У него нет привычки ныть о своих сомнениях, как сопливая девчонка, да и жаловаться ему не на что. Работа есть работа, священный, драть его в колено, поход против клыкастых ублюдков. И скольких тварей они с Гито смогли убить после того, как отработали этот отмороженный метод, даром что вместо команды боевых парней с оружием у Джека Кроу теперь молодой священник, попадающий пулей в морду дай бог двум вампирам из пяти, - они всё же справляются, они оба пока живы, а умение стрелять в лицо - дело наживное... Но потом, молча сидя напротив привязанного к бамперу Адама Гито, горло которого выгибается с клокочущим хрипом так, будто вот-вот надломится, - Кроу спрашивает себя, стоит ли оно того. - Близко, - хрипит это существо не своим голосом, со свистом втягивая ночной воздух. - Где? - немедленно спрашивает Кроу. - Описывай, что видишь. Гито пытается вывернуться, но прочные ремни держат крепко - тогда он, будто смутно ощущая их, с силой ударяется затылком о металл позади себя, и на пару мгновений будто приходит в чувство. - Низкий потолок... Мотель, название... Залито кровью, не вижу... - Смотри ещё. Что за окнами?! - Кроу на всякий случай вскрывает запас патронов. - Давай, падре, не провали это дело. Мне нужно хоть что-то. - Что-то... Глаза священника начинают закатываться, а руки натягивают ремни сильнее. Вздрогнув, он снова пытается врезаться затылком в бампер, но на этот раз Кроу оказывается рядом и удерживает его голову за отросшие волосы. - Хорош, всё! Слышал меня? - Он не выпускает пистолета из другой руки. - По голове я тебе и сам потом настучу. Что за окнами? Где этот хренов мотель? - Красный холм... Монтего Ри... - Лицо священника искажает гримаса, верхняя губа вздергивается, словно обнажая клыки, которых у него пока нет. - Ты думаешь, он сможет рассказать тебе что-то правдивое?! Ничтожества... - О, да, - выдыхает Кроу, от неожиданности саданув дулом пистолета ублюдку под челюсть и натягивая его волосы крепче. - Он сможет. А потом я доберусь до тебя и отправлю в самую тёмную задницу преисподней. - Даже так? Давай попробуем... Кроу не успевает проследить это движение, и тварь, захватившая контроль над телом Гито, вдруг изгибается волной, трется бедром о его пах, одновременно выгибая шею. Он вздрагивает, отталкивая это тело от себя с такой силой, что оно врезается затылком в бампер, а из прокушенной губы священника начинает течь кровь. - Понравилось? Хочешь меня, охотник? - Тварь смеётся, поводя бёдрами, разводит колени, снова натягивает ремни. - Попробуй достать меня, и мы увидим, кто из нас кого отправит в... Он бьёт по щеке Гито с разворота, и голова священника дёргается в сторону. На секунду его глаза проясняются, а воздух втягивается в горло с вымученным хрипом. - Ещё, - сипло выдыхает он, и на этот раз Кроу взводит курок второй рукой, не глядя на оружие - только на то, как окровавленные губы Гито искривляются в новой гримасе. - Номер шоссе стёрт, холм... Кроу, двинь ему сильнее, я не могу ничего сделать против... И Кроу бьёт по второй щеке, наотмашь - словно этим ударом можно вбить ему в правильное место всю эту библейскую чушь, которая и навела его на эту идею. Гито замолкает, обессиленно уронив голову на грудь, и только тогда Кроу позволяет себе выдохнуть. Позже он берётся за ремни с левой стороны, чтобы освободить священнику одну руку. - Нет. - Тот мотает головой, снова роняет её и глухо добавляет: - Не делай этого. Слишком опасно. Он уже перехватывал контроль, верно? - Это она, скорее всего, - нехотя соглашается Кроу, отпуская ремень. - Женщина, засела где-то в районе Монтего Ривер. Ты говорил про красный холм. Я посмотрел карту пятидесятого шоссе, там всего несколько мотелей, два из них - на границе со старым заводом по производству меди. Мы её выкурим, падре, не дергайся. Гито бросает взгляд в сторону светлеющего горизонта. - Успеем добраться сегодня? Днём я ещё смогу... - Ты сможешь заткнуться и не мешать мне, когда мы доберемся, - соглашается Кроу, а потом берёт его за подбородок, пальцами приоткрывает губы, разглядывая пока ещё ровные, человеческие резцы. Священник не сопротивляется, только задерживает дыхание, замирая и глядя на него. Кроу мысленно спрашивает себя, что светится сейчас в этих голубых чистых глазах - реальное доверие, наивная вера дурного на башку идеалиста, или что похуже? Он убирает руку, отпуская лицо священника, и смотрит в сторону. - Расслабься и не лезь, куда не велено, ясно? Если всё пройдёт хорошо, будешь за рулём. Ублюдков кому-то нужно будет выволакивать на свет. Гито слабо улыбается. - Ты наконец признаёшь, что я научился нормально водить? - Ты водишь отвратно, падре. Как пьяная в доску распутная девка. Как раз то, что нам надо. - Слава Богу, что у меня был такой хороший учитель... После восхода солнца Кроу всё-таки снимает ремни, чтобы дать ему прийти в себя. Поспать пару часов им обоим не помешает - а после дорога одна. В эту ночь или в следующую добраться до их гнезда и прикончить тварь, запустившую в Гито свои клыки. Пока не стало поздно. - Попробуешь меня на зуб - выбью все до единого, понял меня? - напоминает он, скорее, чтобы священник не расслаблялся совсем уж бездумно - днём вампиры менее активны, но это не значит, что достаточно сильный Хозяин не попытается урвать своё через связь со своим будущим... - Мне жаль тебя разочаровывать, но можешь и не надеяться. И Кроу отворачивается, беззвучно усмехнувшись. Первый раз это вышло случайно. Кроу недоглядел, а священник, очевидно, впал на минутку в грех охрененной самоуверенности, раз полез на рожон раньше, чем они условились. Гито отделался парой укусов и синяком на скуле - синяк оставил не вампир, а сам Кроу, который спугнул ублюдка расстрелом крыши дома, а своего полуживого партнёра выволок на свет чуть ли не за волосы. - Монтойя тоже думал, что у него всё под контролем! Напомнить, что с ним случилось? - Я не забывал, - прохрипел тогда Гито. Они оба не говорили об этом с того дня, как Монтойя со своей клыкастой девкой и двумя днями форы уехал в сторону границы. Кроу всё это время был уверен, что выбросил их из головы, потому что это больше не имело смысла - пока они не встретятся снова. Но, как оказалось - он тоже не забывал. Первые видения начались вечером следующего дня. Гито, бледный и с покрытыми испариной висками, сжимал в руке свои чётки и тихим, ровным голосом старался описать всё, что видит или ощущает, а Кроу сидел рядом, курил и держал наготове стакан воды с таблетками и заряженный кольт. Он вонзил гарпун ублюдку в сердце спустя два дня, когда священник уже едва мог смотреть на солнце. Вонзил со злобой и одновременно с удовольствием, какого давно не испытывал, а потом разок провернул и вогнал поглубже, прежде чем вытянуть дергающегося кровососа на свет. - И каково это, падре? - поинтересовался он у Гито, когда тот пришёл в себя. - Когда отпускает. На что похоже? Тот думал несколько секунд, прежде чем ответить. - На благословение, - наконец проговорил он. Остатки вампирьего мяса на почерневших костях уже почти не дымились. - Я не знаю, больше хочу дать тебе прикурить или по морде, - признался Кроу, не сводя с них взгляда, пока они не начали остывать. Гито смотрел в ту же сторону - и, если честно, выглядел так, словно ему не помешало бы и то, и другое. - Вечером. Он проверяет оружие, оставляет огнестрел на столе рядом с койкой, но и про остальное забывать не стоит. Колья идут в изголовье, почти под подушку, нож - рядом, второй под койку, чтобы легко добраться, если окажешься на полу. - Завтра вечером мы займёмся этой стервой с её гнездом. Выкурим всех сразу. Ну, что, будешь в состоянии сидеть за рулём? - Надеюсь, - хрипло произносит Гито в ответ. Мотель расположен в паре часов езды от Монтего Ривер. Кроу уже успел разведать окрестности, пока священник отсыпался в комнате, запертой на ключ. Разумеется, никакого вечера не будет - он собирается наведаться к ним перед самым рассветом, и у него есть пара сюрпризов в кобуре, помимо гарпуна и привычного огнестрела. Делиться своими планами с Гито он не собирается - связь того с укусившим его Хозяином - похоже, это всё-таки была одна из тех девок, которые атаковали все разом в том подвале, - становится всё крепче. И если та сука была так глупа, чтобы кусать его напарника - напарника Джека Кроу, на счету которого десятки таких же тварей, - то ей вполне может хватить остатков мозгов для того, чтобы попытаться шпионить за ними через него. - Иди отоспись. Мне понадобятся остатки твоих сил завтра. - Я не уверен, что смогу нормально спать, - признается Гито. Кроу не нравится эта покорность в голосе священника, как не нравится и то, что он уже несколько часов не может засунуть в этого придурка и глотка человеческой пищи. - Могу предложить виски. Или вырубить тебя прикладом. Выбор за тобой, падре. - Оба варианта соблазнительные. - Гито всё-таки находит в себе силы на понимающую усмешку. - Я бы выбрал, пожалуй, охотника на вампиров Джека Кроу, который сам поспал хоть пару часов и точно сможет нас завтра вытащить из этой... Напряжённой ситуации. - Нарываешься? - Кроу чувствует некоторое облегчение, которое, само собой, не собирается озвучивать. - Это вообще-то называется: из охуенной задницы. - Справедливо. Значит, из ох... Из эпической задницы. Эсхатологической, если угодно. - Тоже пойдёт. С этим я справлюсь. Он вырубает свет и заваливается рядом на ту же постель прямо в одежде, с ножом под подушкой и стволом на обшарпанной тумбочке рядом. Уютнее сна и не придумаешь. В начале, когда Гито только приставила к нему церковь, Кроу себе такой непристойщины не позволял. Одно дело - подкалывать молодого наивного священника насчёт стояка, другое - дать ему повод острить про сон в одной койке. Теперь же давно плевать на эту девичью скромность. К тому же, те несколько раз, что Кроу вообще оказывался с ним рядом не с целью дать по морде, тыкнуть ножом или вытащить за шкирку с линии огня, - Гито сам делал совершенно уморительное "сдержанное лицо", чуть ли не совал руки по швам, одновременно пытаясь отвечать не как церкрвная тряпка, а как нормальный человек. С поправкой, конечно, на то, насколько вообще может быть нормальным католический священник, помогающий ему убивать кровососов и читающий по ним отходную примерно в те же моменты, которые сам Кроу сопровождает куда менее цензурными напутствиями. Рукоятка под подушкой успокаивает, и, вероятно, Кроу всё-таки удаётся немного подремать - поэтому движение рядом оказывается неожиданным. Вдох - и ладонь Гито, рывком дернувшись вдоль его тела, оказывается под его рёбрами, пальцы угрожающе вдавливаются краями ногтей в кожу сквозь рубашку. Кроу опаздывает на полсекунды - тут же наверстывая их, одним движением выдергивая нож из-под подушки и прижимая к горлу священника. - Не так быстро, сука, - выдыхает он, и тут же вздрагивает, ощутив всё ту же ладонь, накрывшую его пах. Не от самого ощущения - от жаркого укола внутри под этой ладонью, заставившего его вдохнуть быстрее, чем он собирался. Тварь, снова захватившая контроль над телом Гито, хрипло смеётся. - Что, охотник, нравится? Я чувствую, что у тебя встал. Он разворачивается резко, смещая центр тяжести и рванув на себя эту руку, заламывает её наверх, мешая твари двигаться. Второй рукой тут же придавливает горло, фиксируя её, чтобы не вздумала распускать клыки - но, замешкавшись на мгновение, выпускает нож из пальцев. - В чем дело? - Тварь под ним продолжает глумиться, пытаясь вывести его из равновесия, несмотря на то, что холодные пальцы Гито впиваются в его запястье так, словно это просьба о помощи. - Боишься, что позволишь ему отсосать у тебя немного крови, - тело священника с силой выгибается, пытаясь сбросить его с себя, - или просто отсосать? - Я тебе это припомню, падре... - Кроу оглядывается вокруг, но пистолет слишком далеко. Зато всё тот же нож валяется рядом, почти соскользнувший обратно под смятую подушку. - Придёшь в себя - так мозги прочищу, родной боженька не узнает... - Давай, - ухмыляется эта сволочь. - Можешь начинать прямо сейчас. Он ведь всё равно даже не вспомнит... Извернувшись, Кроу прикладывает тварь локтем по морде и успевает схватить нож, тут же плотно приставляя к его горлу. Прямо там, где остались два незаживающих следа от укуса. - Если ты не заткнешься и не отвалишь от его мозгов, стерва, я начну вот с этого. - О, ему наверняка понравится. - В горле священника снова хрустит её издевательский смех. - У вас ведь это будет не первый раз, правда? Кроу прижимает нож крепче. - Ты откуда знаешь? Но смех становится только громче, нарастая до тех пор, пока не сменяется хриплым кашлем. Выезжать нужно будет раньше, чем он собирался. Осмотреть окрестности, проверить, чтобы кровососы не разбежались из своего убежища, и... Просто проверить. Почти незаметная тревога подтачивает ему нервы, не отступая. Всё выглядит не так, как должно быть. Кроу никогда до этого раза не встречал такого, чтобы Хозяин мог не просто устанавливать ментальную связь с тем, кого заразил, но и перехватывать управление, брать под контроль его тело, хорошо, если не память раскапывать. Почему? Если подумать, заражённые всегда были для него ходячими трупами, максимум - ими можно было воспользоваться, как той девкой Монтойи, прежде чем пристрелить из жалости. Он никогда не задумывался о том, способен ли Хозяин перехватить контроль у своего умирающего раба, прочесть его мысли, влезть в воспоминания... Иначе откуда бы этой стерве знать о том, как он в начале их знакомства взрезал священнику ладонь ножом, чтобы развязать язык. Хреново. А что эта тварь может ещё? Впрочем, всё же вряд ли больше, чем мог родоначальник этих ублюдков, которого Кроу убил полгода назад. Во всяком случае, ему хочется так думать. В полутьме он бросает косой взгляд на неподвижное тело Адама Гито, которого он все-таки привязал к койке на оставшиеся пару часов. Священник спит, вымотанный этими больными играми, тревожно вздрагивая во сне и мелко неровно дыша - как уже было в прошлые разы, когда он позволял какой-то твари укусить себя, чтобы дать Кроу возможность выследить их гнездо его глазами. Всё это неважно. Завтра, уже почти сегодня, они доберутся до этого вшивого мотеля, и Кроу лично проткнет колом эту заразу, припомнив ей все её закидоны. А потом вернётся к машине, чтобы посмотреть, как Гито будет дрожащими руками нащупывать руль, искать свой дурацкий белый воротник, и поинтересуется: ты, засранец, ведь нарочно подставился, да? Как и в прошлый раз. И священник, чтобы не врать ему в лицо, ляпнет какую-нибудь чушь вроде: я ведь не могу подвергать такой опасности невинных людей. С тех пор, как они поговорили в их первую встречу, Гито очень пытается ему не врать. И ему сильно повезло, что Кроу не спросит после этого: а ты правда ни хрена не помнишь? Как она схватилась твоей рукой за мой член, например, или как предлагала продолжить? Как у тебя при этом стоял так, что чуть брюки по шву не треснули? Как насчёт следующего раза, падре? Я же знаю, что ты снова подставишь им горло, и я снова пойду в любую адскую дыру, чтобы убить очередного кровососа прежде, чем он сделает с тобой то же, что случилось тогда с Монтойей. Кроу бросает раздраженный взгляд в сторону постели и отворачивается. По-хорошему, хрен с тем, что там творится в голове у священника, тот сам согласился ему помогать и по результату - пока вполне справляется. И даже эта его очередная выходка Кроу, конечно, бесит, но по факту от неё есть польза, и тысячу раз бы наплевать на то, когда и у кого там что встанет в следующий раз. Но сейчас, в полутьме дешёвого мотеля, пока рукоятка ножа лежит в его руке, тёплая и твёрдая, а Гито тревожно дышит во сне в паре метров от него, сжимая в пальцах фиксирующую его веревку, как чётки, - ему почему-то не плевать.