Ранее
Молодой господин прошёл в свои покои, где его ждала молоденькая демоница суккуб. Девушка сидела на коленях, низко преклонившись перед господином. — Ах, ты, точно, чуть не забыл. — безразлично бросил фразу парень. — Буду рада служить вам, ваше величество! — нежным, бархатным голосом пролепетала демоница. Она была прелестна, длинные вьющиеся чёрные волосы, блестящие нефритовые глаза, осинная талия, но даже несмотря на всё её изящество, молодому повелителю было всё равно. — Собери свою кровь в эту колбу и можешь быть свободна. — указав взглядом на шприц и склянку, стоящие на комоде, пока он снимал перчатки. Брюнетка ожидала чего угодно, но явно не этого. — Ваше величество. — девушка элегантно встала и на цыпочках приблизилась к блондину. — Ваше величество, я стану для вас прекрасной наложницей, я искустна в танцах и музыке, я смогу развлечь вас как настоящего мужчину, я хочу быть только вашей, мой повелитель! — девушка использовала все свои чары соблазнения, чтоб мужчина заинтересовался ей. Тогда, юноша грозно бросил свой взгляд на неё, чем немного напугал демоницу. Она отпрянула. — Ваше величество, неужели та человеческая принцесса вам милее? — он только захотел что-то ответить, но обернувшись, он увидел уже не демоницу. — Мелти.? — удивился юноша, тогда суккуб осторожно повалила молодого господина на кровать. Она начала стягивать с него одежду. — Ваше величество! Я люблю вас! — приговаривала она, лежа на нём и медленно раздевая. Но развеяв чары, блондин тут же скинул ту с себя и поправил одежду. — Ваше величество! — Как ты посмела притвориться ей? Я не прощу тебя за это! — разозлился он. — Ваше величество! Пощадите! — слёзно начала просить та, как вдруг, магией он приковал её к стене и стал выкачивать её пилюлю духа (она есть только у демонов). Та беспомощно сопротивлялась, но что она могла сделать? — Простите, ваше величество! — но он всё-таки лишил её сил. — Это было лишь предупреждение, осмелишься ещё раз ослушаться? — столь же монотонно произнёс он. В его ледяном взгляде читалась властность. — Прошу прощения, ваше величество, я была не права, я сейчас же исправлюсь! Благодарю за пощаду! — девушка впол поклонилась повелителю и тут же стала выполнять приказ, пока он поглощал её пилюлю духа. После чего, девушка кланяясь, удалилась из комнаты. Затем, он выпил кровь из колбы и направился в комнату юной леди.Сейчас
Мелти брела по тёмным коридорам в поисках комнаты маленького ангелочка. Она всеми силами скрывала своё присутствие от стражи. — Хэй, Ларгус, не кажется ли тебе, что это слишком грубо с твоей стороны, говорить о слабости повелителя? — говорил один из стажи. — Тебя казнят, наш владыка подобного не потерпит! — А я ничего дурного про владыку не говорю, я про то, что странно всё это, она не наложница, не императрица, живут в разных покоях, по ночам не навещает, тогда, зачем она ему? — говорил второй стражник. — А тебе не кажется, что за такие разговоры, у тебя отнимут пилюлю духа и казнят? — отвечал ему сослуживец — Господин очень рассердится! — Я видел, как та танцовщица, что была послана его величеству, в слезах выбегала из его покоев. — Ага, бедняга, мало того, что отвергли, так ещё и пилюлю духа отняли! — Вероятнее всего, заслужила! — Возможно начала соблазнять его величество, вот он и наказал её — Точно, он же не видит никого, кроме той смертной принцессы! Он даже позволил ей оставить у нас во дворце ребёнка ангела, нашего злейшего врага! — Да я говорю, не любил бы, не сделал таких поблажек! — Но он к ней даже не притронулся, словно бережёт для чего-то! Она знала владыку лучше, чем кто-либо мог себе это представить, поэтому, ей надоел весь этот бред и она направилась в библиотеку. Богиня пошла в самый исчитанный отдел. Взяв тёмный гримуар, она наткнулась на запретный способ кристаллизации святого духа в смертном теле. Это лишь испустошит её тело и возможно, убьёт смертную оболочку, но зато, это может тьму переманить на свет. Она прочла ради интереса, но про себя решила: «Какой дурак на это осмелиться?». Читая всё дальше, она незаметила как заснула, уткнувшись в книгу. Внезапно, она оказалась в коридоре, богиня находилась в своём излюбленном платье цвета снега, оно было лёгким и воздушным, одновременно это подчёркивало её фигуру и придавало ей некую утончённость и лёгкость. Синеглазая осторожно, прячась от стражи, направлялась в покои тёмноно повелителя, в её голове крутилось лишь несколько задач: «Как бы мне сейчас не попасться? Я должна высвободить Рэна! Я не позволю ему вот так вот погибнуть! Ни за что! Я слышала, что вход в темницу находится в его покоях. Но там куча стражи. Как мне туда пройти?» — тут девушка увидела наложниц, поправив лисью заколку, что скрывала её божественную суть, она решила — «Может, попробовать притвориться одной из танцовщиц или музыкантом?» — дождавшись момента, она отключила одну из девушек и переоделась в её одежды и слилась с толпой. Позже, она танцевала вместе с ними, а когда пришла её очередь, девушка поправила вуаль на лице и начала играть и петь: — Никто не хочет, моя дорогая, ни за что на свете пытаться залечить мою рану, никто не хочет, моя дорогая. — девушка вкладывала все свои чувства и эмоции в песню. — С наступлением ночи возвращается тот же сон, передо мной стоит святой, держащий в руках черное полотно, этот голос зовет меня в серое море, — это было так спокойно и грустно, что остальные девушки так же засмотрелись на неё. — Мне не везет, для меня нет спасения (Для меня нет спасения) Никто не хочет, моя дорогая, никто не хочет моей боли, или чтобы меня растрогали до слез, или чтобы я сдалась им, никто не хочет, моя дорогая, никто не хочет моей боли на моей подушке, беспокойно, я мечтаю о зле. — юная богиня увлеклась и погрузилась в суть песни, начиная петь всё чувственней, ей вспоминались поля битвы, кошмарные демоны, что убили её друзей. — До моего последнего лета, до конца света моя судьба проклята у этой души нет дома, у этой души нет тона свечи черного рассвета горят, мои кошмары — тут по её щеке скользнула хрустальная слеза, все заметили её блик. А лилововолосая лишь громче распелась — Мои кошмары, мои кошмары, мои кошмары, мои кошмары, мои кошмары, мои кошмары, мои кошмары. — она продолжала вспоминать смерть за смертью. Это всё больше погружало её в музыку. — До моего последнего лета, до конца света моя судьба проклята, мои кошмары, мои кошмары, мои кошмары. — немного успокоившись, она подошла к финалу песни. — Никто не хочет, моя дорогая, ни за что на свете пытаться залечить мою рану, никто не хочет, моя дорогая… — завершив выступление, она поклонилась, вытерла слёзы и вернулась на место.