Не прикасайся

      Проведение старого года и встреча нового всегда был любимым праздником Тунбриеля. Даже то, что два месяца назад он пережил надругательство, которое устроил старший брат, не умаляло его настроения. Хотя он и явно отдалился от Гавриила, закрывшись в себе.       Но сегодня было практически всё хорошо. Тунбриель украшал дом, развешивая мишуру, расставляя фигурки и готовя еду.       За ним смотрел с неприкрытым разочарованием Гавриил. Старшему вообще не хотелось весь день торчать с Тунбриелем, но так получилось. Утро и половину дня он убил на помощь брату по дому. Вечером он собирался пойти посидеть с Сезаром, Стэнли или Эном. Но не получилось. Он открыл телефон где были сообщения. Ответы были не особо хорошие по его мнению. Сезар Торрес: Извини, но я не могу. Я обещал Адаму и Джоне встретиться с Марком. Потом ещё Эвелин и Сара подойдут. Я готовлю им подарки. Прости. Стэнли Стоунхарт: Ты серьёзно? Гулять в такой холод? Ну уж нет. Мне тридцать я решил провести этот день в квартире с семьёй, а не мёрзнуть с тобой. Курить сам можешь. Эн Форман: У меня ангина. Я останусь и никуда не пойду. — Отлично, — сказал Гавриил, — никто из них не придёт. Как же скучно!       Он обвёл взглядом комнату, замечая сияющего Тунбриеля. Он уже всё сделал и решил отдохнуть.       «А что если мне предложить ему поспать со мной? Нет. Я заставлю его. Придётся ему вспомнить как он извивался подо мной два месяца назад», — решил Гавриил. А что? Ему скучно, он имеет право на развлечение. Без этой мишуры, что режет глаза и несчастных кусков теста именуемыми пряниками.       Решив, что ждать нечего, Гавриил приподнялся на кровати и, пока Тунбриель сидел в своём красном свитере и белых штанах, снял с себя верхнюю одежду. — Тунбриель! Подойди сюда. Ты мне нужен, — сказал Гавриил, пытаясь докричаться до соседней комнаты.       Его услышали. Тунбриель вышел, хлопая карими глазами. Даже после потери девственнности, он каким-то образом оставался миловидным и даже нежным.       Гавриил кивнул ему на кровать рядом, на что тот скривился. Ощущения не самого приятного первого раза всплыли в голове у того. — Знаешь, сейчас ты без своих двух друзей и подружки книжного червя. Какая жалость, но я здесь не для этого, — вовремя уловив себя на том, что он слишком болтает, — я просто хочу снова переспать.       Вот так прямо и без лишних нежностей. Тунбриель аж задохнулся от такого. Щёки вспыхнули, он часто задышал. — Не прикасайся. Не прикасайся ко мне, инцестник несчастный! — Тунбриель надулся, показывая брату, что ему неприятно. И нет, он не играл. — Прикоснусь, — сказал Гавриил, оскалившись, — а ты мне не помеха.       Холодные руки начали гладить щеки, шею и лицо брата, делал это Гавриил настойчиво. Ему сейчас явно не нужны взбрыкивания. В это время он также аккуратно подталкивал младшего братца к кровати. — Ты ужасен, Гавриил. Уж… — не успел он начать свою обличительную речь, как его заткнули.       Ловкие руки Гавриила быстро снимали с него одежду, лаская всё, до чего он мог дотянуться. Ужасен ли он? Возможно. — Я предлагаю тебе заткнуть твой правильный рот. Ты никчёмная потаскуха, Тунбриель, заткнись, — говорил Гавриил, выходя из себя, — прими это. Возможно, в честь праздника, я попробую с тобой нежнее.       Тот глухо всхлипнул, осознавая своё положение. Потаскуха — ужасное слово. А особенно ужасно, что Гавриил имеет ввиду не кого-то, а своего брата. Тунбриель проглотил комок в горле, понимая, что сейчас его речи явно не нужны.       Гавриил касается губами тела Тунбриеля и глухо стонет. Тело было нежным, как у девушки, что ещё лучше. Он поглаживал брата, шепча ему сальные словечки, делая вид, что так и нужно.       Потом, обласкав всё, до чего он только мог дотронуться, Гавриил начал возиться со штанами Тунбриеля. — Нет, — прошептал тот, дрожа от страха и отвращения. — Заткнись, — насмешливо сказал Гавриил, — иначе будет больнее. Понял?       Тунбриель понял. Без лишних сцен он встал на четвереньки и приготовился к худшему завершению года. Он старался и для чего? Чтобы его собственный брат пользовался им в постели как какой-нибудь дешёвой путаной?       Что ж, Гавриил всё же сдержал слово. Он двигался в нём нежно и даже не пытался говорить что-то грязное при этом. Но от этого Тунбриелю не легче. Он хотел спрятаться, вся эта картина вызывала во всём теле дрожь.       Закончилось это мучение минут через пять. — Гавриил! — испуганно вскрикнул Тунбриель, когда Гавриил прижал к кровати, вырывая из него стон. Одевшись, Тунбриель в разочаровании лёг на кровать. В окнах уже начали запускать салюты. — С новым годом, мой любимый братец, — прошептал ему на ухо, — с новым годом. Тунбриель лишь разочарованно вздохнул.       Он забылся беспокойным сном, изредка всхлипывая. Гавриил покрепче обнял брата и скоро тоже заснул, счастливый и явно довольный.