Секс наркотики криминал преступность разврат

Это был последний вздох, после которого сохранять здравый разум ты уже не мог. Запиваешь одну, затем другую, пока нарастающая жажда получить тот адреналин не перестаёт навязчиво сидеть в твоей голове. И будто постепенный шум в ушах стал беспрерывным гулом, его частью, уходя на задний фон. Дыхание будто разом перекрывается, твоё лицо кривится в улыбке от мыслей о приходящей вновь той "гармонии", от которой мурашки не сходили с тела, цепляя кожу через ткань, будто покалывая тонкими иглами насквозь, от чего ты вынуждаешь себя лечь проще, набок — если вырвет. Ты думаешь о многом, обнимая свои локти и, наконец, радуясь какому-то хоть и импульсивному, но вполне логичному завершению всего. Кровать, на которой ты лежал, плыла перед тобой цветастым силуэтом, проявляя необыкновенный характер. Ты раньше и не замечал всей красоты своей тоскливой комнаты, а сейчас же она играла с других сторон. Двоился свет лампы, кажется, он мог обжечь тебя, если бы ты встал с места. Это нормально, эта озабоченность, что словно ломка — тоже нормально. Тебе лишь не хватало внимания, и в пустую потраченное время ты, то и дело пытался найти уступ, показывающий тебе всю важность своей как, кому-то казалось, драгоценной жизни. Твоя мама тебе говорила, указывала на твоего злейшего врага, с которым ты в итоге подружился. Подружился со своей чумой, давшей тебе больше проблем, не сравнимых каждый раз с теми пяти минутными ощущениями эйфории. Ты так рад, хоть и стыдишь себя. Ненавидишь видеть своё отражение, виня себя во всех бедах, а потом опять стараясь забыться в таблетках. Сейчас ты тоже хмуришься, когда на тебя наваливаются обрывки твоих чёртовых воспоминаний. Вспоминаешь свои повадки, лицо, характер.. Сколько ты терпел, откидывая всё дальше и дальше этот долгожданный момент, взяв в руки что-то, что ж там было на прикроватной тумбе... Нож! — мысленно ты улыбался во все зубы, хватаясь за рукоять канцелярского ножа. Теперь ты понимаешь насколько сильно доверял той зависимости, отдавая ей свою жалкую жизнь в руки, давая право делать с собой всё что первое прийдёт в голову. Будто эта зависимость была тобой одновременно и это ощущалось какими-то тактильными галлюцинациями. Наивно веришь что боль надо лишь перетерпеть — выдвигая лезвие ножа, подносишь к руке. Задираешь рукав, за которым на бледной коже было видно пару нечаянных шрамов. Остолбенел, боясь холода впоследствии причинённого лезвием. Рука задрожала в ожидании, тебе страшно до одури. И тут вновь становилось легче, когда что-то на ухо тихо шептало, словно мерещилось. Правда ты с каждым словом слышал всё отчётливее, перестав зацикливаться на боязни. Та неизвестность будто была уже позади, пока сопровождало бормотание, такое нежное, словно водная гладь. Рефлекторно облизываешь губы, нервничая и приставляя лезвие к руке. Не можешь собраться и даже свыкнуться с мыслью о том, какие последствия будут после вскрытия артерии. Но тебе и не стоило задумываться, тогда потеряв контроль, ощущаешь острую боль. Жжение! Падаешь, в попытках ухватиться за что-либо, чтоб прикрыть вены, мышцы, что угодно! Оттуда просвечивались ткани организма! Кровь вытеснялась спешным протоком, заливая твою толстовку алым цветом. Ты был бессилен поддавшись желанию зависимости, настолько, что сам себе помочь не в состоянии. Ведь перед глазами всё блекло, когда твоя рана со страшной силой пульсировала от боли. Ты мог бы заглянуть себе под кожу, дальше сдирать её, но естественная смерть настигла тебя быстрее. Проиграв соблазну ты покончил сам с собой.