Мы друг для друга давно стали как зеркала. Видеть тебя и всё чаще себя узнавать, Нитью незримой нас намертво сшила игла, Так больно когда города нас хотят разорвать.
8 октября 2023
Арсений неспешно направлялся по.. родному, что-ли, маршруту. За девять лет работы в одном театре, который Попов посещал практически ежедневно, не менялось ничего кроме практикантов, не задерживающихся по итогу больше чем на полгода и редкой реставрации фасада здания. И дорога не менялась, соответственно. Кому-то это могло казаться рутиной, сравнимой с работой в офисе, окруженной монитором да искривленными лицами коллег, однако Арсений рутины не видел. Наоборот, он находил забавным буквально одинаковое начало дня, но столь отличное продолжение. Это не офисный замкнутый круг, это театр. Арсению нравилась возможность «примерять» на себе чужой характер, образ, социальный статус. Арсению нравилось коммуницировать с людьми из разных слоев общества. Арсению нравилось становиться кошмаром для студентов-практикантов. А ещё ему нравился студент, проходивший практику в «Омской драме» три года назад. Бывший знакомый, можно сказать. Знакомый, с которым не сложилось. Говорят, любовь живет три года. С какого момента начинается отсчёт? С момента первой встречи? Первого взгляда в глаза? С начала отрицания чувств или их принятия? Арсений не знал, однако трехлетний дедлайн, в любом случае, должен был скоро закончиться. Оно и к лучшему. Три года ежедневных воспоминаний трехмесячных встреч. Кажется, что-то он уже и не вспомнит, что-то выдумает. Три месяца — их максимальный срок. Их предел. Проклятая тройка, видимо, преследует Попова.3 сентября 2020
У Антона на голове, очевидно, свито гнездо. Кудряшки топорщатся во все стороны, отвратительно надоедливо спадая на глаза, тем самым ослепляя мальчишку на мгновение. Шастун выключил, или, как он сам выразился — проебал будильник, за что сейчас расплачивается ценой завтрака, заливая в себя остывший чёрный кофе. Напялив мятую бордовую рубашку, а поверх неё первый попавшийся под руку тёмный свитшот, парень вылетает из дома, взбудоражив голубиную свору, тут же разлетевшуюся в хаотичном порядке. Пялится в экран телефона — 7:34, до первого «рабочего» дня чуть меньше получаса. Выругавшись, Шастун разблокировал гаджет, начав запись голосового сообщения Димке. Дима Позов — ещё школьный друг Антона, будучи одиннадцатиклассником, Шастун посвящал всего себя театральному кружку и чтению до жути смешных современных романов, Димка же с головой уходил в химию с биологией, и, что больше всего поражало Антона — не забивая при этом на остальных предметы. И при этом успевая вытягивать по знаниям и Антона! Человек с сотней часов в сутках, не меньше. Антон был до невозможности рад тому, что их дружба не завершилась выпускным, а продолжается и по сей день, хотя Антон — горе-актер, как выражался каждый, кому не лень, а Димка — будущий стоматолог. — Бля, Диман, я проебал первый рабочий день. Я проебал будильник, меня, походу, танком хер разбудишь. Лечу сейчас в театр, он еще в пизде мира какой-то находится, ей богу. На что Димка записал ответное полуминутное голосовое, в котором сначала смеялся, а потом пытался успокоиться. И снова смеялся. Замечательный, лучший друг, что тут скажешь. Несмотря на сарказм, пронесшийся с голове Антона секундой назад, Димку он действительно обожал. Он не знал, как сейчас жил бы не имея такого друга. Антон и Дима, как однажды сказал их общий знакомый, Биба и Боба, Пупа и Лупа.. И так до бесконечности. Проведя в размышлениях добрые полчаса, Антон приехал на ближайшую к театру остановку. От неё, правда, еще минут десять пешком, а на экране телефона зловеще загорелось число 8:02. Опоздал на две минуты, можно опоздать еще на десять. Не на час же, успокаивал себя Антон. А потом математический таракан активизировался в голове, напоминая, что 10 минут — это 600 секунд. А 600 — число не маленькое, поэтому двухметровая «шпала», опять Димкино прозвище, решила устроить утреннюю пробежку вплоть до театра. Остановившись у дверей театра, дабы отдышаться, Шастун достал телефон и заликовал, увидев на экране 8:07. — Перфекто, за пять минут домчал, правда потный как мышь теперь, - отметил Антон, заходя в изысканное, но явно нуждающиеся в реставрации, помещение. Язык у Антона был подвешен, актёр же, гуманитарий, литератор, как его называл ещё школьный преподаватель. Блестяще, Антон запоминает, кто, когда, как и в какой ситуации назвал его, но нередко забывает ставить будильник. Язык-то был подвешен, а манера речи оставляла желать лучшего. Вроде актёр — культурный слой общества, представитель изыска, эстетики, а общается как местный гопник-семиклассник. Поднимаясь по лестнице, погружается в свои мысли и не замечает, как врезается в какого-то парня. Кое как удержавшись на ногах, поднимает взгляд, созерцая виновника чуть не случившегося падения. Брюнет, не сильно ниже Антона, но всё-таки с разницей в сантиметров десять, если прикидывать, с чёлкой, спадающей на лицо так же, как спадают кудряшки Шастуна, идеально ровная осанка, выглаженная рубашка, заправленная в чёрные брюки, обвитые кожаным ремнём и глаза.. Антон любит смотреть людям в глаза, он находит каждую пару по своему красивой, уникальной. Есть похожие, но не одинаковые. Но глаза незнакомца покорили что чёртика, что ангела на плечах: не голубые, а удивительно глубокие синие, такие, словно воду из северного ледовитого зачерпнули. Спустя несколько минут до Антона дошло, что он просто стоял и бесстыдно рассматривал незнакомца, даже не удосужившись извиниться или, хотя бы, узнать имя. — О-ой, извини. Антон! - приветливо тянет руку, всё еще всматриваясь в айсберги северного ледовитого. — Порядок. Арсений, - протягивает руку, сжимая в приветствии. — Вы — новый актёр, Антон? — Нет, я прохожу практику здесь. Сегодня первый день, на который я благополучно опоздал. — Досадно. Подсказать дорогу? — Буду благодарен, Арсений, вообще ничего не смыслю, каюсь, никогда не был здесь, слишком далеко от дома, а какой-то му.. - остановил на полуслове, подбирая синоним. — Какой-то нехороший отправил на практику сюда. А у меня, между прочим, театр в зоне пешей доступности. Арсений улыбается уголками губ, услышав то, как опешил Антон, находя это забавным. — И так, Антон, куда вам нужно? - подчеркивает обращение на «Вы», так привычнее. Так принято и неуклюжий мальчишка не станет исключением. Вдруг на лестнице возникает его одногруппница, как раз отправленная на поиски Шастуна, она практически подлетает к нему, начиная отчитывать, словно провинившегося ребёнка. Спустя минуту, они уходят на место сбора. А Антон до последнего всматривается в северный ледовитый, бегло прощаясь. И надеется на следующую встречу. А Арсений каждый перерыв выходит из театра, вспоминая кудрявую макушку и запах ментоловых сигарет. И ненароком выискивая.14 сентября 2020
Арсений встречал Антона с десяток раз за это время, в основном на улице с сигаретой, зажатой зубами. Антон старался не опаздывать, однако сегодня, видимо, что-то пошло не по плану. Стрелка элегантно пересекла восьмерку четверть часа назад, а кудрявой макушки всё не было. Арсений как-то привык лицезреть неуклюжего двухметрового парня, он поднимал ему настроение. А то, как он смотрел.. Боже, это стоило всех мировых драгоценностей. Он бы сжёг этот театр дотла за ещё один его взгляд. И в голове пронеслась цитата, возникшая слишком вовремя: «Ребенок, которого не обнимала деревня, сожжет ее дотла, чтобы почувствовать тепло». Арсению хотелось тепла? Возможно. Или ему льстило внимание Шастуна. Айсберг северного ледовитого тронулся.1 октября 2020
Чуть меньше месяца прошло с момента их знакомства. Они виделись не так часто, как хотелось бы обоим: обменивались любезностями в утренней «Омской драме», пару раз столкнулись в кофейне соседнего здания, на перерывах делили зажигалку, так как Антон нередко забывал её, впопыхах собираясь. Айсберг Северного Ледовитого не тронулся, не подтаял. Северный Ледовитый стремится к всемирному потопу. Антон нравился Арсению, но любил Арсений только театр. С Антоном было уютно, с ним хотелось разговаривать до скончания веков, до последнего вздоха, до смерти всех звёзд и планет. Он напоминал слепого котёнка, который день за днём развивается, но никогда не станет опытнее уже взрослого кота. Антон нравился Арсению, а еще Арсению нравилась их ощутимая разница в социальном статусе, которая все сильнее тешила эго Попова. Антон нравился Арсению, но отношения с нарциссом — не то, что было нужно им обоим. Арсений был влюблен и посмертно повенчан с «Омской драмой». Они изредка списывались, еще реже инициатором их общения был Антон. Обычно Арсений писал с расспросами о том, что же случилось с кудрявым на этот раз, что он вновь опаздывает в театр. А Антон отвечал почти сразу. И ничего не спрашивал в ответ. Арсению казалось, что если он перестанет писать — потеряет связь с Шастуном. И писал. Ведь айсберг Северного Ледовитого давно стал кусочком льда, невидимого в толще воды, когда-то бывшей цельной ледяной глыбой.7 октября 2020
По пальцам можно было сосчитать, сколько раз Антон первый написал Арсению. И этот — третий. За месяц их знакомства только третий. Всё общение Арсений тянул на себе. По крайней мере, ему так казалось. И вот Антон написал ему сам. Так внезапно, словно летняя гроза. Словно первый снег в ноябре. Арсений расплылся в глупой, но довольно милой улыбке. Айсберг превратился в воду. Антон Шастун Арсений, здравствуй, не хочешь зайти за кофе перед театром?Арсений Попов
Доброе утро, конечно. Во сколько?
От айсберга Северно Ледовитого не осталось и следа. Парни договорились встретиться в 7:40 у кофейни, однако Попов стоял там уже с 7:25. Он не мог отрицать появление привязанности к Шастуну, однако и как-либо проявляться не собирался, считая это временным. Но растаявший айсберг не соберется обратно в ледяную глыбу. Арсений об этом и не подумал, так блаженно плавясь во власти Антона.28 октября 2020
Привязанность перерастала во что-то большее. Арсений, считая себя вечным театральным рабом, даже не думал, что способен на глубокие чувства за пределами «Омской драмы», однако появление Шастуна кардинально перевернуло его взгляды на жизнь с ног на голову. Арсений не любил проходить все эти стадии принятия, как описывалось в дешевых подростковых романах, поэтому старался за максимально короткие сроки соглашаться с несправедливостью жизни и играть по её правилам. Но тут опять что-то пошло не так. Арсений боялся принять свои чувства. Боялся действовать. Боялся, поэтому отмалчивался. Он перестал писать Антону и, как и думал с самого начала — перестал общаться с ним вовсе. Он перестал вывозить на себе их общение и они словно незнакомцы. Арсений подумал, что так даже лучше. А потом вспомнил кудряшки, спадающие на лицо. И понял, что нихуя не лучше. Антон же, тем временем, переживал не меньший стресс, однако из-за стадии отрицания своих чувств. Он привязался к Айсбергу Северно Ледовитого, однако списывал всё на новое знакомство и дружескую привязанность. В Омске страшно быть неправильным. Быть не таким, как все. Антон даже произнести этого не может. Быть5 ноября 2020
До конца практики Антона чуть меньше месяца. 25 дней. 25 дней на сближение с Арсением. Или на отдаление от него. Антон считает, что лучше попробовать и обжечься, чем не попробовать и сгореть. Если что, сгорят вдвоем. Будут гореть адским пламенем, да и черт с ним. Антон пытается наладить контакт с Арсением. Арсений удивлен. И немного зол. И совсем немного расстроен. День окончания Антоновской практики помечен красным маркером в Арсеньевском бумажном календарике. 30 ноября — его ненавистный день. День Поповской казни. У Шастуна не было бумажного календаря, однако его пытка была еще хуже. Он считал дни до расставания. Его с театром, его с Арсением.. И что больше расстраивало — он не понимал. Но хотел сблизиться.11 ноября 2020
«Кто не рискует, тот не пьет шампанское» — Шастун руководствовался этим слоганом, пользуясь любой возможностью контакта с Арсением. Он запомнил его любимый кофе: приторно-сладкий латте с банановым сиропом, который Попов смаковал с не менее сладким чизкейком. Будь Арсений дьяволом, наверняка бы пытал диабетиков. Запомнил любимый кофе и приносил в театр, доводя бывалые айсберги Северного Ледовитого прямиком до кипения. Такая мелочь для Антона была чем-то сравнимым с Эверестом для Арсения. Поначалу Арсений избегал встреч, контакта, любого сближения, руководствуясь тем, что Шастуновская практика пройдет, а айсберги не воссоздать из лужицы, когда-то бывшей Северным Ледовитым. Влюблённый школьник из тех самых ненавистных романов. Арсений знал, что он не для отношений. Нарцисс, повенчанный с театром. Актёр, посмертно связанный незримыми узами с «Омской драмой», хотя, по сути, собственная Омская драма разворачивается на его глазах. С его участием. С ним в главной роли. Антон знал, что, скорее всего, они разойдутся, как в море корабли по окончанию практики. Возможно, будут списываться, встречаться в кофейнях, но как часто это будет? Раз в месяц? О каких отношениях речь тогда? Отдаление приводит к неизбежному избавлению от чувств. Переход от влюблённых актеров к случайным прохожим, знающих друг о друге всё. Антон понимал это. Арсений тоже. Оба отсчитывали оставшиеся дни. Оба сближались. Знали, к чему приведёт. Сближались, вонзая в сердца друг друга тысячи кинжалов, пропитанных ядом. Антон видел их своеобразными Ромео и Джульеттой. Арсений воспринимал происходящее очередной театральной постановкой. Постановкой, к которой усердно готовишься ради единственного выступления. Герой остаётся в тебе зеркальным осколком. И чувства его перенимаются. Амплуа трагика.23 ноября 2020
Неделя. Их последняя неделя. Арсений с незримой тоской оглядывал зачеркнутые числа в календаре. 7 белых клеток, остальные красные. Перечёркнутые, кажется, Арсеньевской кровью. А Антон увлёкся какой-то девушкой. Арсений не знал её, но, возможно, видел пару раз в театре. Арсений усомнился в правильности своих страданий. Антон усомнился в правильности своего решения. 2 месяца и 23 дня, потраченных на собственное утопление в толще воды Северного Ледовитого. Ира была неплохой девушкой, с которой раньше у Антона могло что-то получиться. Но Ира не была Арсением. У нее глаза были не те. Северный Ледовитый оккупировал территорию Шастуновского сердца, поселившись в нём с корнями. А Шастун не видит в Северном Ледовитом ничего. Океан покрыт туманом. Не легкой дымкой, вызывающей приятный холодок по всему телу. Густым туманом, сквозь который не видно ничего. А Арсений сквозь туманный шлейф собственных глаз не видел своих рук. Не видел ничего, а Антон являлся своеобразным маяком Арсеньевским. Увидев Антона с той блондинкой, решил отступать. Мать внушила ещё маленькому Арсению возможно мудрость, а возможно самую отвратительную глупость, которой он, к сожалению, каждый раз придерживался. «Если любишь — отпусти». А Арсений.. Любил? Нет. Не любил. Антон был уютным, привычным, удобным. Или любил. Арсений боялся любить. Он считал себя повенчанным с театром. Он не способен на любовь к чему-то живому. По крайней мере, внушал себе это. Программировал себя на недозволенность любить и быть любимым. Чтобы любить, нужно еще и принимать любовь. А чтобы принимать любовь, нужно уметь любить. И Арсений застрял в этом порочном круге. Он любил театр, любил себя, любил приторно-сладкий латте с банановым сиропом и незамысловатые чизкейки от сладости которых сводило рот. А Антон.. Он не любил Шастуна, он чувствовал, что так должно быть. Должны быть утренние встречи, забавные беседы. Должен быть поиск кудрявой макушки ненароком с утра. И его запыхавшийся Шастун, потерявший очередную зажигалку. Возможно, в глубине души Арсений понимал, что ощущает что-то сходное с любовью. Но не сможет принять в себе это. По крайней мере, точно не сейчас. И точно не сознается в этом. Не признается ни себе, ни, упаси боже, Антону. А Антон запутался. Как это называется.. Кризис ориентации? В его случае это называлось бы «Кризисом Арсения». В Северном Ледовитом не получается разглядеть хоть что. Раннее тепло словно исчезло. Или Арсений научился его скрывать. Их недельный отсчет пошел.28 ноября 2020
Одногруппники Антона затеяли что-то между небольшой вечеринкой и подростковой впиской в честь окончания практики. А Антон решил, что это — неплохой шанс на последнее сближение с Арсом. А Арс согласился, не задумываясь ни на секунду. Последний рывок, который приведет их или к отношениям, или к тому, что кто-то из них, а возможно они оба, канут в небытие, забыв друг о друге как о приятном сне с утра. Вечер 30 ноября станет их последним театральным вечером. Последнее выступление, после которого стены их собственной «Омской драмы» рухнут. И останутся они по разные стороны баррикад.30 ноября 2020
Одногруппники оказались только рады большему количеству людей. Кто-то позвал друзей извне, кто-то новых театральных знакомых, среди которых был Арсений. Громкая музыка, неистовое количество алкоголя, сброд пьяной молодёжи и сверкающий Северный Ледовитый. И не поймешь, поблёскивает это иней, значащий о воздвижении новых айсбергов или это отблески от водной глади. Антон очень быстро пьянел. И в этом заключалась его проблема. У него развязывался язык. И руки. Арсений же, словно дикий кот, наблюдал за развязностью Шастуна. Смотрел, запоминая каждую деталь. Каждую родинку, каждый завиток в волосах. Чтобы не забыть. А Антон действовал. Ему было всё равно на последствия. Нет. Он хотел так думать. В глубине души сидел слепой котенок, трясущийся от страха. Которого, словно еще чуть-чуть и заберут от матери. Но алкоголь перебивал любые сомнения, оставляя их сладострастной пыткой на утро. Антон уверенно пододвинулся к Арсению, и, хватая за челюсть, словно клешнями, развернул лицо к себе. Северный ледовитый закипел в адском котле. Антон бегло прижался влажными губами к губам Арсения. Мимолетное касание, а Северный Ледовитый начал иссыхать. На губах Антона чувствовался алкоголь. Арсений же чувствовал страх. Антон томился в ожидании. Арсений был уверен в собственных чувствах, теперь и в чувствах Антона. Хотя, возможно, дело в алкоголе. Одно Арсений знал точно: им не нужны эти отношения. Да, неправильно говорить за двоих, однако Попов был уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет. Переболит и пройдет. Пускай лучше думает, что между нами ничего быть не может. Пускай ненавидит, но отношения с ним нанесут куда больший вред. Арсений ушел. Ушел, оставив Антона в недоумении. Он ожидал такого исхода, однако слепого котенка словно понесли топить. Это была их последняя встреча. Котенок был утоплен, так и не прозрев. Северный Ледовитый иссох, не оставляя от бывалых айсбергов и следа.8 октября 2023. Наше время.
Шастун окончил театральный. Честно говоря, с Ирой у них так ничего и не сложилось. А те глаза он больше не видел. Антон признавал, что искал Северный Ледовитый в толпе. Что в каждом потенциальном партнере выискивал хоть какое сходство. Всё не то. И вот, по иронии судьбы, работать он возвращается в «Омскую драму». Полностью погруженный в собственные мысли, не смотрит, куда идет, пересекая уже знакомую лестницу. А тут ничего не поменялось. И сталкивается с кем-то на лестнице. И видит Северный Ледовитый. Когда-то любимый. И смотрит так, что хочется головой вниз упасть с этой лестницы. А Арсений рассматривает до сих пор любимые кудряшки. Он не смог признаться тогда, на вряд ли сможет признаться и сейчас. Нет, вы не подумайте, себе он признался давно. Но этот порок унесет вместе с собой в могилу. — Антон? Вот уж не ожидал, - спустя лишь минуту говорит Попов. — Здравствуй, - слишком холодно даже для Северного Ледовитого. И уходит. Вальяжно обходит мужчину. А как оказывается в «каморке», как раннее он называл маленькое помещение, даёт волю эмоциям. Не всю, конечно, иначе от театра осталась бы труха, но глаза неприятно поблёскивают, а руки трясутся чуть сильнее обычного. А слепой котёнок, похороненный в сердечных глубинах, даёт о себе знать. Он надеялся, что забыл, однако судьба сводит их вновь. — Карма — та ещё сука, - шепотом отмечает Шастун. Возможно, три года назад, у них что-то получилось бы. Сейчас — нет. Антон не станет даже пытаться. Антон устал. Он жил с этими чувствами, он готов был давать любовь, выжимая всего себя. А Арсений.. А Арсений не захотел. Не захотел, испугался, поленился — Шастуну было наплевать. Сердцем он принадлежал Попову, но разум взял верх. А Северный Ледовитый с отстроенными заново айсбергами вновь стал таять. А слепой котёнок прозрел, становясь на лапы. Они поменялись ролями, но от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Не поменяется и исход их отношений. И неважно, что прошло три года. Если судьба — будут сходиться до последнего. Но Антон не верит в судьбу. Перестал в нее верить три года назад. Не любовь живет три года. Три года Антон выстраивал стены, боролся с сердцем, принимая рациональные решения, погружался в учебу, лишь бы забыть Северный Ледовитый. Три года — срок борьбы разума с сердцем. Арсений поселился в сердце Антона, но Антон научился думать. Он перестал отдавать всего себя в отношения с одним исходом. В изначально обреченные отношения. Он не может отрицать своих чувств, которые сейчас, при случайной встрече, болезненно о себе напомнили. Но Шастун не будет развивать эти отношения. Не даст развивать их и Арсению.Котёнок крепнет и становится котом.
А Северный Ледовитый обречён на потоп.