Особенный

Жозе Моуриньо был очень особенным вампиром. Можно сказать, что он собрал бинго странностей. Во-первых, он старел. Странно? Странно, да еще как. Особенно на фоне многочисленных фильмов и книг про вечно юных красавцев. К слову, красавцем Жозе себя никогда не считал, а вот юным был, да. Но укусили его, когда юность уже давно осталась позади, да и зрелость уже клонилась к… скажем, мудрости. И законсервируйся он как уже слегка сморщенная слива — и то было бы хорошо, но старение продолжилось, хоть и темпами, помедленнее, чем у обычных людей. У него даже сердце все еще билось. Абсолютно непристойно для вампира. Такое бывало, если вампир не имел четкого представления, хочет он обратить жертву или нет. А жертва, в свою очередь, обладала иммунитетом, была настроена сопротивляться изменениям или просто имела характер склочный и вредный. Жозе был склочным и вредным, в чем был готов признаться в любой момент (но только себе). Во-вторых, у него не было гнезда. И наставника не было. Жозе просто проснулся утром и понял, что жаждет крови, причем совсем не метафорически. И не было никого, кто объяснил бы про кровавую лихорадку первых дней или рассказал, что начинать лучше с крови молодых животных (вообще-то — человеческих детей, но современные вампиры хоть и чудовища, но уже не до такой степени), так что начало карьеры в качестве вампира выдалось для Жозе тяжелым. Кстати, дело было после Класико, Жозе считал, что руку, точнее, зубы приложил кто-то из каталонцев. В-третьих, он не особенно любил пить кровь. Хотя пил конечно. Благо, молодых здоровых и полнокровных вокруг полно. И обращать никого не хотел, хотя считалось, что каждый вампир мечтает создать собственное гнездо. Впрочем, было одно заметное исключение. Особенное. Пауло. Жозе никогда не пробовал его. Ни в каком смысле. Казалось кощунством испортить эту идеальную кожу, погасить сияние этих невозможных глаз… даже ненадолго. Жозе мечтал сохранить красоту и юность Пауло навсегда. Но не решался. Он сам старел, а значит не имел права обречь Пауло на такую же судьбу. Что оставалось Жозе? Оставаться рядом. Столько, сколько сможет. *** Пауло почему-то всегда предупреждали насчет Жозе. Непременно с похотливыми намеками, мол, такой тренер и такой игрок — это гремучая смесь, тем более, что Жозе… Тут предупреждающие значительно поднимали палец вверх и пытались изобразить лицом что-то сложное, подергивая бровями и ухмыляясь. Сначала Пауло не понимал, какой «такой» он игрок. Искренне не понимал, несмотря на солидный уже возраст. Потом понял, но к этому моменту уже пару раз пересекся с Жозе и… И ничего. Да, конечно, темперамент из Жозе бил фонтаном, характер отражался и в выразительной мимике и в жестикуляции, но ничего, что могло бы оправдать предупреждения с придыханием, Пауло не заметил. А вот руки Жозе заметил. Цепкие, живущие отдельной жизнью, удивительно итальянские для португальца. А потом Пауло перешел в «Рому» и познакомился с Жозе и его руками значительно ближе. И… опять ничего. Жозе язвил, ерничал, насмешничал, сердился, но больше играл в заботливого дядюшку. Руки ни во что не играли. Они направляли, удерживали, награждали ласковыми пощечинами и даже наказывали, больно впиваясь в плечо. Руки были такими же, как запомнил Пауло по первой встрече — сухими и цепкими. Теплыми. В какой-то момент Пауло понял, что хочет, чтобы предупреждающие не ошиблись. Хочет эти руки, хочет этот темперамент, хочет быть кем-то, кого удерживают и направляют не только на поле или в зале. Он отчаянно завидовал Тэмми, который как породистый конь, переступал длиннющими атласными ногами и укладывал голову Жозе на плечо, сгибаясь из-за разницы в росте, приоткрывая роскошные губы так, что казалось Жозе вот-вот вложит в них сахарок… Ну или еще что-нибудь. А потом, во время особенно тяжелого матча Пауло, уходя с поля после замены, перехватил руку Жозе, привычно хлопнувшего его по плечу, и на секунду застыл. Влажная ладонь судорожно сжалась в кулак и Пауло не выдержал — снова раскрыл пальцы и поцеловал эту холодную чуть подрагивающую руку. Бесстрашно встретил усталый удивленный взгляд и понял уже окончательно: «Мой». Несмотря на разницу в возрасте и статусе, несмотря на характер, несмотря на… Неважно. Нужно было что-то с этим делать. И Пауло, пожалуй, знал, что именно. И пусть только ему попробует кто-то помешать. Да и кто рискнет? *** Вызов к Мастеру стал неожиданностью и Жозе так и не решил, приятной или не очень. Его не очень принимали в вампирской среде — порченый, безродный. Жозе понимал и даже не особо обижался. Все эти собрания с целованием рук, питьем холодной уже совершенно невкусной крови из тяжелых старинных бокалов, плащи. Он был всего на паре подобных балов и не был ими впечатлен ни в малейшей степени. Но вызов к Мастеру — это совсем другое Мастер мог прекратить существование Жозе щелчком пальцев. Или наоборот — наградить вниманием и тогда Жозе пришлось бы быть всегда настороже, потому что фаворитов недолюбливали. Особенно таких как он, наживающих врагов на каждом шагу. Кстати, а кто сейчас Мастер? После того, как Джиджи решил удалиться из вампирского мира, Жозе был все время так занят, что не слышал о преемнике. Здесь, в Италии иерархия была запутана и, как бы это сказать,… эмоциональна. Национальность, разумеется, не имела значения — не все вампиры помнили, в какой части света родились, зато играли роль личные симпатии и антипатии. И возраст. Никого, моложе пары веков, на этом посту представить было невозможно. И сила конечно же. Превращение в летучую мышь, телепатия, гипноз — все эти, недоступные Жозе штучки. Жозе еще раз посмотрел на черную карточку с алыми буквами, пожал плечами и пошел искать плащ с капюшоном. Был же где-то. Совсем недавно попадался. Вампиры до смешного привержены клише, поэтому невидимая струна потянула Жозе за то место, где у людей и у него билось сердце, ровно в полночь. Потянула и телепортировала в мрачный (а как же) каменный (ну конечно же) зал, освещенный факелами (как без этого). Посреди зала на троне сидела внушительная фигура, завернутая то ли в канонический плащ, то ли в не менее канонические кожистые крылья. Фигура поднялась, распахивая… ага, все же крылья, возвышаясь над Жозе и тот выдохнул: — Пауло? Пауло хихикнул совсем по-детски, уменьшился до нормальных размеров, убрал крылья, чуть ли не вприпрыжку подбежал к Жозе и, наплевав на весь этикет разом, схватил его за руку: — Пойдемте, мистер. Я вам тут все покажу. — Да какой я тебе мистер теперь, — ошеломленно пробормотал Жозе — Вы же не лишите меня своего руководства и поддержки? — лукаво протянул Пауло, приобнимая Жозе за плечи и прижимаясь горячим боком (почему Пауло всегда такой горячий, сколько же крови он пьет, чтобы сохранять температуру тела? Впрочем, пусть пьет, для него не жалко). — Ладно. Так уж и быть, не лишу. Но учти, даже Мастер у меня на поле — обычный игрок. — Ладно-ладно. Я вас даже руки целовать себе не буду заставлять. Ну, только, если вы конечно сами не захотите… «А может и захочу», — подумал Жозе, — «А может и не только руки», сжал ладонь Пауло крепче и пошел смотреть, что такое решил показать ему Мастер в своих владениях.