Зона турбулентности

– Мы выкладываемся недостаточно, нужно внести изменения. – Да брось, Бонзо и Джонси так не считают. У нас бывали концерты и похуже. – Я говорю не о них. Знаешь, тебе бы не помешало застегивать лишнюю пуговицу и уделять хоть какое-то время распевке. Быть может тогда нам втроем не придется тащить все шоу, чтобы спасти наши задницы от позора. – Какого черта, Джимми?! Я не указываю тебе, как обращаться с гитарой, так какого хера ты лезешь к моей работе? – Потому что это моя гребанная группа. – А я вокалист твоей гребанной группы! – Ну, в таком случае я найду нового! Благоприятно обустроенный Starship, а попросту частный самолет группы, обладал всеми удобствами, позволяющими избавить от скуки во время полета. Музыканты пребывали в восторге от недавно арендованного «Боинга», вовсю пользуясь прелестями звездной жизни, предоставленными им авиалайнером. Коул и Бонзо развлекались в баре с публицистом и парочкой симпатичных девиц. Грант там же окружил себя компанией стюардесс и молодого журналиста, а Джонси задавал всем нужный настрой, бегло исполняя на орга́не пабные мелодии. Развалившись в кожаном кресле, Роберт увлеченно читал исследования истории блюза. Вернее, занятым видом пытался показать полную незаинтересованность в обществе. Глаза пробегали по строчкам, никак не цепляясь за прочитанное, абзацы попросту ускальзывали из сознания. Книга скорее служила единственным способом скрыться от прожигающего взгляда гитариста, расположившегося за столиком напротив на расстоянии нескольких метров. Джимми разделял гордое одиночество с бутылкой старины «Джека». Они не разговаривали. Подошедший Грант поинтересовался, что послужило яблоком раздора у непривычно тихих и отстраненных музыкантов, на что Роберт демонстративно громко ответил, что один напыщенный гитарист не может удержать язык за зубами. Ожидая услышать более весомую причину, Питер возмутился: – Господи, да вы как дети малые! Мне плевать, кто из вас виноват, но уж потрудитесь помириться до завтра. Плант заверил, что конфликт на шоу не повлияет, и удовлетворенный ответом менеджер поспешно удалился. Творческие разногласия – обыденность любой группы. Никто из них не имел привычки держать долгие обиды. Порой, даже когда разгоралась легкая потасовка, инициатором которой всегда выступал Бонэм, то через некоторое время все остывали и возвращались к прежней дружеской атмосфере. Они никогда не переходили границ, потому на этот раз Роберта серьезно задело услышанное. Такие бесстыдные слова ранили посильнее, чем если бы это были кулаки разъяренного Бонзо. Всем известно, каким дотошным мог быть Пейдж, когда дело касается работы, и манера контролировать всех и вся до установленных им идеалов иногда прилично раздражала коллег. После перерыва в целый месяц турне возобновилось откровенно не лучшими выступлениями, в особенности парой неудачных концертов в Чикаго. Неудивительно, что Джимми переживал по этому поводу, но и Роберт был обеспокоен не меньше. Одна из группи вдруг примостилась на колени в миг озадаченного певца, оторвав того от чтения. – Скучаешь? – игриво залезая под распахнутую рубашку, блондинка неторопливо провела пальцами по груди, спускаясь к более чувствительным местам. – Не настолько, – грубее, чем планировал, ответил Плант и поспешил убрать нежные женские руки от своего тела. Девушка не ожидала такой реакции и, громко хмыкнув, оставила Роберта в уединении. Тяжело, однако, ощущать это самое уединение, когда за происходящим наблюдал Джимми. Все время он не сводил раскаянный взгляд, прерываясь лишь на очередной глоток виски. Роберт мог бы позлить его, приняв женское внимание, но сейчас подобная мысль только раздражала. Еще по дороге в аэропорт он заметил, что гитаристу неспокойно от произошедшей ссоры. Прекрасно знал, что сказанное было всего лишь результатом несдержанных эмоций, личных переживаний, никак не намеренных мыслей. «Этому гордецу всего-то нужно выдавить из себя немного искренности вместо того, чтобы заливать в себя свой проклятый виски», – с этими мыслями Роберт сдался, прекратив избегать ответного взгляда. Через несколько мгновений в глазах Пейджа вспыхнул неясный огонек, точно не предвещающий ничего хорошего. Джимми загорелся какой-то идеей. Взгляд ненавязчиво упал на идеально очерченные губы, неспешно направлялся ниже, прокладывая невидимую дорожку, стыдящий жар которой вокалист во всю ощущал на себе. Легко прикусывая чуть открытые губы, Джимми "дошел" до самого низа живота и, долго не задерживаясь, снова заглянул в голубые глаза, пробивая у их обладателя стену самообладания. Роберт поджался. С полностью невозмутимым видом гитарист направился в конец салона, прямиком в пустующую спальню. Жест говорил о намерениях исполнявшего ярче любых слов. Неужто самодовольный Пейдж решил, что этот прием сработает, и обиженный Плант захочет его? О, еще как. Нервные подергивания ногой. Нужно выждать момент. Сразу пойти следом слишком подозрительно, долго оставаться на месте тоже нельзя... Нет. Нет, он не поведется на поводу своих извращенных демонов... «Да к черту» Отложив книгу, Роберт быстро оценил взглядом присутствующих, убедившись, что не привлекает к себе ненужного внимания. Всем, к счастью, было не до него. Заняв роль Джонси, Бонзо бил по клавишам, как по собственным барабанам, громко при этом восклицая. Мелодии получались не из приятных, но выходка одна из безобиднейших, которую мог устроить барабанщик, поэтому вызывала скорее пьяный смех, чем возмущение. Даже пристававшая недавно девица с легкостью переключилась на Ричарда, с интересом внимая старые байки о похождениях группы, что только сыграло на руку. Он поспешил. Стоило войти в комнату, как раздался мягкий голос поджидающего: – Если спросят, то мне поплохело, ты заметил это и пошел вслед. Пусть думают, что я перебрал, – абсолютно трезво проговорил он, сокращая расстояние до минимума. «Вот же прохвост!» – внутренне поразился Роберт. О том, как ему удалось осушить почти половину бутылки и ни капли не опьянеть, он подумает позже. Гитарист не медлил. Худощавое тело опустилось до пояса, проворные пальцы быстро потянулись к чужому ремню. Плант отпрянул, как ошпаренный. – Не строй из себя невинного, Перси. Ты знал зачем идешь сюда, – нисколько не смутившись растерянностью партнера, музыкант настойчиво продолжил начатое. Разумеется, он знал. Однако, когда перед тобой провинились, то ожидания немного иные, чем бесцеремонное проникновение в штаны, не сопровождаемое никакими иными ласками. Чего уж говорить об извинениях. Роберта сбили с толку намерения Джимми, но отказываться он точно не собирался. Казалось, они уже совершили всевозможные безумства, а границы дозволенного каждый раз продолжали расширяться, не зная своего конца. Возможность стать пойманными одурманивала. Нужно быть конченным идиотом, чтобы заниматься подобным в чертовом самолете с таким количеством представителей прессы на борту. Стоит кому-нибудь войти и застать, как гитарист, стоя на коленях, совсем не по-дружески льнет к телу коллеги, и им обоим мгновенно придет конец. И все это неприличие возбуждало Роберта с удвоенной силой, отзываясь приятным натяжением внизу живота. Джимми приспустил усеянные заплатками джинсы, затем и белье, обнажив налитый кровью член. Певца застали врасплох. Последовала усмешка, означавшая с самого начала победу над сопротивляющимся Плантом, на что Роберт раздраженно закатил глаза. На деле же он был готов кончить от одних только движений профессиональных пальцев, обладатель которых превосходно знал, какими приемами окончательно свести с ума. Плавные, размеренные движения по длине ствола расслабляли тело, отдавали его во власть момента. Златокудрый запрокинул голову, в неоставленной попытке сопротивления уводя взгляд как можно дальше от безумно соблазнительного парня. Растворяясь в ощущениях, он вовсю сдерживал норовящиеся сорваться с губ стоны, и вовсе не потому, что они выдадут себя. Не хотелось лишний раз тешить самолюбие Пейджа, который так старательно массировал и сжимал, образуя естественную смазку. Не ограничиваясь только руками, он обдал орган влажным теплом своего рта, намеренно не погружаясь полностью. Роберт начал сдаваться. Последовал первый, не поддающийся контролю стон. В издевательской манере Джимми скользил языком по головке, не продвигаясь дальше. Совсем слегка дразняще припадал губами, долго не задерживаясь на едва касаемой плоти. Роберт изнемогал от желания и вовсю подавался бедрами вперед, Пейдж же, затеяв собственную игру, предательски отстранялся, не давая ему войти глубже. Этот засранец специально томил, целенаправленно подводя к вымаливанию и ответным действиям. – Тебе стоит только попросить, – план был обозначен уже вслух. Джимми подставлял их обоих, безрассудно растягивая время, которое в перелете между Штатами было не бесконечным. Наконец Плант не выдержал. На то и был расчет. Он запустил в смольные локоны руку, грубо насаживая голову на всю нескромную длину. От резких движений Джимми издал надрывный звук, вцепившись ногтями в чужие бедра, но прерываться не стал. Обжигающее тепло приятно отдавалось во всем теле, заставляя Роберта прогибаться в пояснице. Стягивая волосы, он направлял гитариста в нужном темпе, а тот покорно следовал всем его прихотям. Самолет начало трясти. Не сравнимо с жуткой тряской их скромного джета в недавнем полете, но ощущения и без того были как на самом безумном аттракционе, а экстремальное чувство только подкрепилось. Роберт попытался приподнять партнера, чтобы переместиться в более удобное место – роскошную, покрытую мехом кровать, и тут же его бедра были впечатаны обратно в неприятный холод. Джимми, всегда напуганный самим фактом полета, к большому удивлению Планта оставался полностью невозмутимым, как бы говоря: «Ну уж нет, ты будешь стоять здесь до дрожи в коленях». Они в равной степени владели и ситуацией и друг другом. Что-то в этом было. Поразительно быть тем, кто способен контролировать тысячи людей, вооружаясь всего лишь микрофоном, и становится до ужаса уязвимым, отдаваясь искусным действиям такого мастера... «О, Джимми!» Эмоции настолько преобладали над сознательным контролем тишины, что уже было не разобрать, сошел ли с губ сладостный вскрик. В любом случае Роберт утешал себя тем, что все производимые в этой комнате звуки растворялись в громкой музыке за ее пределами. Держась за единственную опору в лице Джимми, Роберт пытался справиться с удержанием равновесия. С каждой секундой безучастно смерять взглядом потолок становилось труднее. Больше не совладая с собой, вокалист опустил голову. Ему открылся великолепный вид. Интенсивно работающий ртом Джимми среагировал на внимание и без доли смущения взглянул из-под влажных ресниц вверх, не останавливаясь в процессе. Блять. Как можно оставаться невозмутимым, когда один только вид гитариста сводил его с ума? Взъерошенные кудри небрежно упали на липкий от энерегичной работы лоб, покрылись румянцем привычно бледные щеки. До того маняще припухли губы, что желание жадно впиться в них своими возникало само собой. Глаза же сейчас ясно отражали ту самую темную и загадочную сторону Джимми Пейджа, которую Роберт так рьяно пытался познать... Ощутив подступающие судороги, он услужливо ослабил хватку, но Пейдж не слишком спешил отстраняться, позволив излиться в рот. Прошло не меньше минуты, прежде чем гнетущая тишина, наконец, рассеялась. – Джимми, ты... Пиздец... – мысли еще путались, слова боролись с нехваткой воздуха. – Ты все-таки со мной разговариваешь? – не без иронии поинтересовался Пейдж, вызывающе вытирая блеск со рта тыльной стороной ладони. – Да иди ты! – Так я прощен? – Извиняешься ты хреново, – Роберт спешно натягивал джинсы. – Но отсасываешь отменно. Джимми просиял, явно довольный своей работой. Приятно наблюдать за проступающей теплотой на лице вокалиста, которую тот, в силу своего мягкого характера, не слишком умело пытался скрыть за маской холодного безразличия. Роберт приводил себя в порядок, сметая все следы, способные вызвать подозрение. – Уже нашел мне замену? – не унимался он. – Прекрати. Ты же знаешь, я не хотел тогда... – Знаю. Дай мне немного поиздеваться, – блондин с улыбкой прервал оправдания, получив легкий толчок в плечо. – Останься здесь, я прикрою. Торопливо, смазанно, но с чувством поцеловал темноволосого парня, взявшись обеими руками за лицо, как он обычно делал, затем аккуратно покинул комнату на ослабевших ногах. Пока Плант осмотрительно продвигался к своему месту, его окликнул низкий басистый голос. Сердце успело болезненно сжаться. Неужели их поймали? – Помирились? – Что? – Роберт приложил усилия, чтобы не выдать перед менеджером в миг окатившие его волны паники. – Сияешь так, будто только что оттрахал красивую девчонку. Помирился с Пейджи? – с улыбкой заметил Грант. – А... Да... – растерянно ответил вокалист, мысленно проклиная Джимми за такое опасное положение, в которое он поставил их обоих. Но, честно сказать, "девчонка" и впрямь была больно уж хороша. – Он просил не беспокоить, неважно себя чувствует. – Малыш Пейджи совсем не умеет пить, – менеджер усмехнулся, делая приличный глоток шампанского. – Не растеряй энтузиазма до завтра, – дружески похлопав по плечу, исполин снова растворился за разговорами в компании. Вокалист проследовал на привычное место. В частном самолете имелись все преимущества, способные утолить у музыкантов жажду развеять бурю накопившихся на сцене эмоций. Разместившись в кресле, Роберт неторопливо потягивал шотландский виски. Руки вновь оказались погружены на страницы, на этот раз, чтобы скрыть неотступающий в пунцовых щеках жар от недавнего времяпрепровождения. Да, авиалайнер, безусловно, был собою хорош. Ну а такие привилегии доставались только Планту.