Salvation

Ей снился сон. Девушка неуверенно перебирала ногами по гладкому светлому полу. В том месте, где она оказалась, было неестественно тихо и холодно, из-за чего её дыхание прерывисто колыхалось в воздухе облаками пара. Иногда её пробирала дрожь, и потому приходилось поджимать быстро немеющие босые пальцы. Она знала эти стены — всё такие же высокие и белые, — помнила мигающий над головой фонарь, который сейчас предупреждающе качался из стороны в сторону, подтверждая её опасения, но, будучи по натуре упрямой, продолжала путь, желая дойти до конца и увидеть то, что её сознание так старательно создавало. С каждым шагом света становилось всё меньше и меньше до тех пор, пока девушка не оказалась в непроглядной тьме. По усыпанной веснушками коже пробежали мурашки, и она в очередной раз поёжилась, сглотнув вязкую слюну, вставшую в горле. В конце коридора появились очертания приоткрытой двери, из-за которой лилось безжизненное сияние. Всё тело противилось тому, чтобы идти дальше, но вместе с тем нечто упорно тянуло девушку вперёд. Растирая ладонями озябшие плечи, она направилась к порогу, за которым её ожидали ответы на ещё не заданные вопросы, а приблизившись к нему, нервно дёрнулась и выпустила клуб пара, втягивая шею в попытке скрыться от мороза. В тишине коридора застучали зубы. Наконец, достигнув источника света, девушка положила ладонь на покрывшуюся инеем дверь и толкнула её. Та беззвучно отворилась, открывая обзор на просторный склад. Девушка недоумённо свела кустистые брови к переносице, не веря глазам. «Пусто. Но здесь не может быть пусто! Никогда не было», — размышляла она, вглядываясь в белоснежные стены, пол и потолок. В помещении действительно ничего не было… лишь одна-единственная надпись на стене, которая оставалась чистой всего мгновение назад. Крупными печатными буквами кто-то от руки вывел пять хорошо знакомых девушке букв — «ПОРОК». В её глазах мелькнул испуг, но затем его сменил интерес. Она наклонила голову вбок и шагнула ближе, отметив про себя, что в комнате, к её удовольствию, стало не так холодно… Или это она уже перестала чувствовать витающий в воздухе мороз? Ведь снег всё продолжал устилать мешки, материализующиеся вокруг её ног, крупными хлопьями. Приблизившись к надписи, девушка протянула руку и коснулась краски, которая вблизи оказалась насыщенного алого цвета. Она растёрла её между подушечек пальцев и, принюхавшись, поняла, что слово было написано кровью. Рвано вздохнув, девушка растерянно сделала шаг назад, но наступила на плотный мешок, которого — она не сомневалась — там раньше не было. Она перевела взгляд на новую деталь своего кошмара и, казалось, вскрикнула, но на деле не смогла извлечь из лёгких ни единого звука и прижала ко рту ледяную ладонь, после чего начала пятиться, но, судорожно перебирая ногами, каждый раз поневоле наступала на очередной мешок или в липкую багряную лужу. Весь пол был усеян человеческими телам, и их было так много, что в углах образовывались целые кучи. Они лежали небрежно, а некоторые молнии были расстегнуты, из-за чего тут и там торчали посиневшие и переломанные руки или почерневшие ноги без ступней. Прикрывая нос и рот, девушка старательно отгоняла приступы тошноты, накатывающие почти беспрерывно. Она отвернулась к двери, но той не обнаружилось на прежнем месте, и к глазам подступили слёзы. Царящая в комнате гробовая тишина, которую разбавлял лишь бешеный пульс, стучащий в висках, давила со всех сторон. «Если это всё — кошмар, то почему он не заканчивается?» Обессиленно опустив голову, девушка вдруг увидела серое, безжизненное и совсем юное лицо паренька, которому не было и двенадцати, как ей показалось. У него были пухлые щёки и кудрявые волосы. Рядом лежал второй мальчик — он казался не намного старше, но имел квадратное лицо, широкий нос и светлые волосы. Третий юноша, казалось, был самым старшим и выглядел грозно даже после смерти: вытянутое лицо, крупный нос, сжатые губы и тонкие нахмуренные брови с опущенными уголками. Что-то коснулось ноги девушки, обхватило её лодыжку и поползло вверх, когда этот третий внезапно открыл глаза и устремил вверх немигающий взгляд, а лампа над головой предательски замигала. — Убийца! Убийца! — раздалось за спиной девушки. — Ты нас убила, — вторил светловолосый, чьи ногти больно впились ей в ногу. Девушка наклонилась в попытке сбросить его руку, но он крепко сжал её запястье, чуть ли не выворачивая его, и она вскрикнула, почувствовав, что падает. Вторая рука парня легла ей на шею и стиснула её. — Это всё ты. Ты! — сквозь сжатые зубы прокричал он. — Но теперь ты с нами. Они бросили и тебя. Теперь и ты умрёшь! Девушка не боролась. Лишь бессильно извивалась в руках парней, наблюдая, как надпись на стене изменяется и в конечном счёте превращается в до боли знакомое: «ПОРОК — это хорошо» *** Кейра очнулась в мрачном металлическом коробе, полном затхлого и пыльного воздуха. Тело покрылось испариной из-за стоявшей вокруг духоты, словно она очутилась на раскалённой сковороде. Над головой что-то щёлкнуло, следом раздался громкий стук металла, и пол, дрогнув, резко ушёл из-под ног. Девушка вскрикнула и вцепилась в днище короба. После очередного толчка клетка, как она позднее его окрестила, разглядев в темноте, что пол, потолок и стены состоят из прутьев, начала скользить вверх. «Это подъёмник», — поняла девушка, бросив короткий взгляд по направлению движения. Пронзительный скрежет плохо смазанных цепей заполнил пространство вслед за приторным, едким запахом горелого машинного масла, от которого Кейру начало воротить. Кабина плавно покачивалась, продолжая подниматься. Девушка вглядывалась в темноту, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, ответ на один из множества волнующих её вопросов. Где она? Как оказалось в этом подъёмнике? Кем была раньше? Что ждёт её там, наверху? И почему она ничего не помнит, кроме своего имени? Поджав колени, Кейра обречённо обняла их, прокручивая в голове всё, что могла вспомнить. Перед внутренним взором вновь встала картина её ночного… или дневного — определить это она не могла — кошмара. На неё снова смотрели десятки юных, едва ли не детских пар глаз, и в каждых была лишь пустота. Мотнув головой, девушка уткнулась лбом в колени и закрыла уши ладонями, отгоняя видение. Следующий образ возник сам собой: скрипучий стульчик, сиденье которого в нетерпении сжимала маленькая девочка, в конце концов вогнавшая себе в руку занозу, и высокая женщина с мягкой блаженной улыбкой, заплетавшая её густые длинные волосы, которые в свете плавно покачивавшейся туда-сюда лампы отливали насыщенным цветом горького шоколада. При виде него она вечно крутила носом, Кейра это помнила — как и то, что в чистом голубом небе, когда-то давно возвышавшемся у неё над головой, кружились, опадая с раскидистых ветвей и образуя плотный настил, золотистые и багряные листья. Однажды она сделала из них самый красивый в её жизни венок. И последний. Кейра ощутила, как кабина замедлила свой ход, натужно скрипя цепями и дрожа, и вдруг увидела новый образ — то, как она лежала в чьих-то объятиях в движущемся поезде, а в затемнённых окошках изредка мелькали огни, убаюкивая её, маленькую девочку с самодельным венком в руках. Короб остановился, да так резко, что Кейру откинуло к задней стенке. Не удержавшись, она упала на бок и ударилась лицом о металлическую решётку, отчего сдавленно зашипела, а затем, растирая саднящие щёку и висок, принялась выглядываться в темноту в ожидании следующего шага со стороны тех, кто запер её в этой штуковине. Её не могли здесь просто оставить. Она успокаивала себе этой мыслью, прислушиваясь к каждому скрипу, но ничего не происходило порядка пяти минут, пока темноту не разрезал вертикальный луч. С каждой секундой он расширялся и в итоге стал квадратным столбом слепящего дневного света. Кейра болезненно зажмурилась и опустила голову, а наверху послышались возбуждённые перешёптывания, которые вскоре переросли в недоумённые возгласы. — Девчонка? Серьёзно? — Да ладно, повеселимся хоть! — Ага, с лишним ртом и без припасов. — И всё равно на кланка похожа. — Ага, только не воняет так сильно. — Замолкни, балда ты стебанутая. — Эй, разошлись! Снова подняв голову и дав глазам привыкнуть к свету, Кейра заметила любопытные, слегка испуганные и в то же время серьёзные лица обступивших её парней. Они все смотрели на неё, словно на диковинный экспонат. Наконец наверху что-то мелькнуло, и к её ногам упала верёвка с большой петлёй на конце. Потом к Кейре потянулись руки. «Убийца!» — запоздало вспомнила она крик полного мальчика, чьё лицо смогла разглядеть в толпе.