Ничтожество

Он резко просыпается, судорожно хватая ртом воздух. Рука сама собой тянется к шее, глаза же расширены от ужаса. Кое-как перевернувшись, Питер Пэн сваливается с кровати, путается в простыне. В голове шумит, сердце бьется как сумасшедшее – казалось бы, еще немного, и он выплюнет его. Холодный пол слегка отрезвляет, но этого недостаточно. Питер отчаянно нуждается в успокоении. В этом может помочь только портсигар. Пытаясь дышать ровно, тот ползет к тумбочке, отчаянно шарит по нему рукой. Портсигар сваливается вместе со старинной зажигалкой. Звон на мгновение оглушает Пэна, однако пальцы автоматически продолжают шарить в темноте. Трясущимися руками мужчина открывает портсигар, зажимает сигарету губами. Нервная дрожь не проходит, зажигалка дает сбой. Он чиркает колесиком еще несколько раз, затем с криком швыряет ее в сторону. Он ненавидит себя за эту слабость. Разве так ведет себя король Неверленда? Эта мысль заставляет Питера громко рассмеяться. Смех словно ломает ребра, вырываясь наружу. Он не может заставить себя остановиться. В следующее мгновение все сменяется кашлем. Отшвырнув простынь, Питер наконец встает. Включается лампа. Он, тяжело дыша, осматривает комнату в поисках зажигалки. Она оказывается в самом углу. Захватив с собой сигарету, Пэн спешит к ней, берет в руки, открывает крышку. Сверкает искра, и он наконец затягивается. Руки больше не дрожат. Это его успокоение. Его кайф, хоть и мимолетный. На долю секунды Питер задерживает дым, затем выдыхает. С ним вся тревожность словно улетучивается. Лишь на время. Он затягивается еще. Зажигалка все еще в другой руке. Пэн задумчиво чиркает колесико, всматривается в огонек. В глазах мелькает печаль. Когда-то он был таким же озорным огоньком, а сейчас превратился в пепел, сдуваемый ветром. Крохотная надежда теплится в его сердце, но кажется недосягаемой. Это его последний шанс. Нужно выжать все до максимума. Другого случая может и не представиться. Питер чувствует солнце, лучи которого никогда не проберутся на территорию его гробницы. Он скучает по дневному свету, теплому ветру, безрассудным полетам… Но все в одночасье разрушила какая-то сука! Руки вновь начинают дрожать, Пэн нервно стряхивает пепел, затем тушит сигарету о стену. Нужно еще. Еще немного. Вторая сигарета тлеет в пальцах. Питер стоит перед зеркалом, всматриваясь в отражение. Он чувствует необъяснимое отвращение. В кого он превратился… Ничтожество, потерявшее тень. Потерявшее магию. Потерявшее все. Он умирает, медленно умирает. Сердце на мгновение сжимается от боли. Неужели ему не суждено возродиться из пепла, словно феникс? Чем заслужил такое наказание? Пэн тихо рычит от ярости. Сигарета ломается. Ненависть поглощает его. Холодная вода приводит в чувство. Питер проводит влажными руками по волосам. Это отрезвляет. Он наконец начинает думать ясно. Злость и ярость ушли на второй план. Сегодня будет хорошая ночь. Пэн говорит себе это на протяжении уже двухсот лет. Надежда теплится, но, если в этот раз ничего не получится, все исчезнет. Он исчезнет. Питер слышит отдаленные шаги даже сквозь шум воды. Через минуту ключ гремит в замочной скважине, и дверь со скрипом отворяется. В гробницу входит Вейн. Пэн слегка морщится, чувствуя энергию, исходящую от мужчины. Отвернувшись, он принимается одеваться. – Еще не готов? – хмуро спрашивает Вейн. Питер неопределенно пожимает плечами. Он собирался так бесчисленное количество раз… А вопрос все тот же. В горле пересохло, мужчина что-то невнятно бурчит, застегивая пуговицы на рубашке. – Мы ждем тебя наверху, – бросает Вейн, прикрывая дверь. Приведя себя в порядок, Питер вновь бросает взгляд на зеркало. Он хочет забыть этот образ раз и навсегда. На кону стоит все. Это должна быть та самая Дарлинг. И тогда Пэн возродится. Портсигар и зажигалка всегда с ним. Выходя из гробницы, Питер закуривает очередную сигарету. Все пройдет гладко, лучше и быть не может, почему-то на сей раз он уверен в этом. Раз уж об этом говорит шестое чувство, то стоит ему довериться. Или же нет?..