Ну неужели ей было настолько все равно?
Было, очевидно, что было! Ведь если бы не было — она бы кричала, её зелёное личико преобретало бы красной оттенок, губки надувались, а тон ее голоса смог бы послужить ножом в грудь Страха, вне зависимости от того, что этот голос собирался произнести. И тогда он бы ужасно испугался, но он бы точно знал, что ей не всё равно, что его любит. Но этого не произошло. Или, что было маловероятно и совсем ей не свойственно, она могла бы поговорить с ним. Да, толку никакого, но как же это приятно, когда с тобой говорят о таких важных решениях! Это тоже помогает чувствовать себя любимым. Чувствовать, что ему на самом деле не стоило бросать её. Ведь с ней было так хорошо!Или хорошо было без этих навязчивых мыслей о ней?
Из транса эмоцию вывел резкий шум около шкафчика неподалёку. Он облегчённо вздохнул, понимая, что теперь есть шанс поговорить с кем-то. — Могу чем-то помочь? Он пожалел, что спросил это, когда поднял глаза. Брезгливость. Стояла тут, как всегда, во всей красе, смотря на него так, будто прямо сейчас выдаст тонну смертоносных фразочек. — Надо же, заговорил. Думала, ты до конца жизни меня игнорировать будешь, — чуть ли не прошипела она, отвернувшись от собеседника — Страдалец. — Я… я… — грудная клетка вздымалась вверх и снова опускалась. Он крепко сжал в руках плюшевую игрушку — У м-меня были причины! — Было бы неплохо, если бы ты их озвучил. Он замолчал. Да, было бы действительно неплохо. Самым правдивым вариантом из всех, что он рассмотрел, были его параноидальные наклонности. Он всегда чувствовал, что она просто балуется с ним, играется, занимает свой день… будто он ей совершенно не важен, лишь пустой звук. Он даже не удивлялся этому, не старался себя переубедить. Ведь Страх отлично понимал: Брезгливость из тех девушек, о которой даже самые крутые парни сказали бы, что она «не в их лиге», и это оказалось бы правдой. Что уж говорить о нем! В голову стукнула идея. Очень похожая мысль на ту, что он успел подумать ранее, но более прямая. Он ещё крепче сжал медвежонка. — Ты не любила меня. Молчание. Долгое, тягучее, давящее. Страху показалось, что эмоция, стоящая напротив, сожжёт его взглядом. Она едва подбирала слова. Он видел это. — И с какой стати ты вообще так думаешь? Между прочим, я- — Ты даже не остановила меня! — эту фразу он почти прокричал, роняя мишку и закрывая голову руками, понимая, насколько он беззащитен — Ведь ты знала! Знала, что без тебя мне будет плохо! Да ты вообще знаешь меня лучше, чем… Чем я сам! И ведь это была правда. Она замечала в нём столько, сколько сам Страх развидеть в себе не могу. Например, привычку надувать щёки и отводить глаза, когда хочется сказать что-то рискованное. Или то, насколько он любит все мягкое, и как это связано с его постоянной нуждой в чувстве безопасности. Это кажется такими мелочами, но Бог знает, что там Брезгливость ещё увидела. — Честно говоря… — она заговорила тяжело. Это был не тон девушки, которая готова была рвать, не тон девушки, которая говорила с ним пол секунды назад. Слова давались ей действительно тяжело — Я думала, что наоборот, проявляю любовь этим. Ведь любить значит отпускать, да? Страх снова не смог ответить. Он уставился в пол, стараясь придумать что-то. Теперь в голове абсолютная пустота. Как не вовремя! Брезгливость вздохнула. — Думаю, мы слишком разные, Страх. — Точно… По головному центру раздалось громкое «Страх!!!». Это Радость звала его, очевидно, забыв, как недавно уговаривала его отдохнуть. Эмоция поднялась на ноги, стараясь не смотреть на Брезгливость. — Работа. Сама понимаешь. И он ушел, не оборачиваясь. Разве что, периферическим зрением заметил, как Брезгливость грустно гладит его любимого плюшевого мишку.