Сон час

Вот уже несколько минут Фил стоит в дверном проёме комнаты как вкопанный. С него сошло уже семь ручьёв пота, ведь он толком даже не успел раздеться. Только скинул ботинки и расстегнул молнию своего тёплого пуховика. В правой руке он с силой сжал ключи, которыми только что гремел на всю квартиру. Сжал их до такой степени, что суставы побелели, а бородки впились в ладонь и потихоньку оставляли там свои отпечатки. Воронин не шевелился. Он смотрел на сокомандника и никак не мог оторваться. Смотрел на его ключицы, выглядывающие из-под безразмерного свитера, на лебединую шею, на тонкие, такие хрупкие запястья и на выбившиеся из пучка волосы. Но особое внимание привлекал участок оголённой, почти белоснежной, кожи где-то в области паха, показавшийся из-за позы парня. Тот раскинулся на диване почти во всю длину своего роста, свесив одну ногу с подлокотника. На самом кончике его носа, норовя упасть на пол, висели очки с толстенными стёклами-лупами, которые так смешно увеличивали его оливковые глаза. Филипп всегда думал, что старший в них похож на какую-то рыбу, но никогда не мог подобрать, на какую именно. В руках Тимур из последних сил сжимал какие-то листы, видимо, очередной сценарий, но выходило скверно. "Надо же, вырубился..." – именно эта фраза и не позволяла Филу двинуться. Он так редко видел спящего Бабъяка, что сейчас просто-напросто боялся его разбудить. Однако, сделать что-то было надо. Не весь же день ему стоять вот так и ждать, когда напарник отоспится. Мышцы Фила снова наконец пришли в движение и тот зашуршал по направлению к дивану. Сероглазый осторожно снял с Тимура очки и положил их на кофейный столик рядом. Затем, он попытался осторожно забрать бумаги. Фил боялся обжечься вечным холодом безумно длинных пальцев, или сам погубить эту туманную розу своим неиссякаемым теплом. Именно поэтому он старался сделать это максимально избегая прикосновений. В ответ на эти действия, долговязый что-то проворчал в полудрёме и повернулся на бок, затылком к Воронину, окончательно проваливаясь в сон и устраиваясь поудобнее. Сейчас он сжался в комочек: обхватил свои плечи руками и упёрся коленями в спинку дивана. Видимо, долго уже спит, холодно стало. Рядом стояло кресло, на котором всегда лежал голубой плед с изображением Молнии Маквина. Однажды, ещё в Белгороде, Бабъяк решил приколоться и подарил его Филиппу на какой-то не очень значимый и не совсем известный праздник, ожидая, что тот сделает то же самое. Но Филу он так понравился, что теперь он ездит с ними везде. Они всегда шутили про него, как про третьего члена команды. Именно им младший решил укрыть товарища. Конечно, для Тимура плед был коротковат, так как являлся детским, но это было всяко лучше, чем дать этому человеку замёрзнуть. Жаловался бы потом ещё на кошмары, а усатому выслушивай. Ещё пару минут Воронин просто сидел на корточках рядом с другом. Умилялся он или сопереживал такому работяге – самому сказать было трудно. Одно Фил знал точно: он тоже очень устал. Парень пересел в кресло и прикрыл вмиг потяжелевшие веки, давая глазам отдохнуть, а вслед за этим провалился в тягучую дремоту.