Физически близко

Для Моники сложнее всего было сидеть рядом с Сайори, буквально в сантиметрах 20, пока та пьет чай и разговаривает с другими участницами клуба, и не иметь возможности даже просто выразить свое обожание. С каждой такой встречей, близостью, Моника все больше боялась, что если девочки резко перестанут говорить, то услышат как бешено стучит её сердце и наверняка догадаются почему. Это пугало её, но он не могла контролировать свои чувства. И уж тем более не хотела контролировать своё желание устраивать чаепития так часто, чтобы наслаждаться близостью подруги с такой периодичностью, которая только не вызовет подозрений, и заставит её неугомонное, влюбленое, юное сердце насытиться хоть немного. Для зеленоглазой такие небольшие прикосновения к вице-презедентке были чем-то таким интимным, трепетным и особенным, что каждую ночью она вспоминала их и вспоминала то, что она ощущала. Иногда ей казалось, что даже если её оставят без воды, но лишат возможности быть рядом с Сайори физически, то она умрёт именно из за второго, а не из за какой-то физической потребности. В пирамиде желаний и потребностей Моники - Сайори была основой. Она была главной и занимала там, а так-же в голове и в сердце девушки самое значимое место. Ей нужно быть с Сайори хотя бы один раз в неделю во время встречи клуба. Хотя бы в этот самый любимый день недели президентки. Хотя бы в эти самые важные часы среди других, абсолютно пустых и незначимых. Именно с такой мыслью шатенка и пришла в этот раз в клуб. Она увидит Сайори, сядет с ней близко близко, а как настанет черёд меняться стихами обязательно прикаснется к её нежной ладони. Но как только в комнату зашла Нацуки, Моника резко убрала широкую улыбку с лица. Слова младшей разнеслись в клубной тишине как гром, как смерчь и унесли всю радость куда-то далеко за её пределы. - Сайори сегодня не будет. Она заболела Сердце зеленоглазой сжалось, сжалось до боли сильно, а губы невольно дрогнули не в силе скрывать тревогу. Она не была готова быть тут, когда рядом нет Сайори. Нет, она не была готова быть где либо, когда она знает, что Сайори страдает от болезни дома. Её глаза забегали по тетради со стихотворением, предназначавшимся лично вице-презедентке и после повернулись к Юри и Нацуки. - Простите, девочки, но сегодня встреча клуба отменяется. Мы не можем провести обмен стихами без Сайори Пара секунд тишины. Юри и дальше промолчала, тогда как Нацуки недовольно выгнула бровь, сразу же собрав в себе недовольство, начиная возмущаться. - Почему это? Это ты не можешь без Сайори, мы с Юри спокойно можем обменяться стихами и без неё Звучит горько, колко, от чего Моника вздохнула и кивнула сама себе. Рассчитывать на других глупо, даже если они клуб. Тем более это именно она не может без Сайори и заявление это абсолютно правдивое. Именно её влюблённость мешает этой встрече, так что другого выхода просто нет. - Можете обменяться ими без меня. Я как лидер клуба должна навестить его больного члена Розоволосая победно улыбнулась, на что Юри виновато пролепетала что то похожее на " передавай ей, чтобы поскорее выздоравливала", после чего шатенка торопливо покинула комнату. Сердце пианистки болело, желало прибежать к солнечной девушке как можно скорее, а когда и ноги Моники наконец-то добежали до нужного дома тревога поднялась слишком высоко Правильно ли она сделала, что пришла? Есть ли у неё на это право? Она не знает, но точно знает что хочет её видеть. Не может её не видеть, а значит должна это сделать. "Я ведь все таки лидер клуба. Я должна знать, что происходит с каждым его членом, особенно если это его вице-презедент. Сайори не будет против" Рассуждала зеленоглазая, звоня в дверь. Спустя пару минут никто не открыл и девушка сама открыла дверь, которая оказалась не заперта. "Видимо мама Сайори решила, что у той все же хватит сил учёбу и не стала закрывать дверь. Бедняжка моя Сайори! Как же ей плохо сейчас " Сердце лидерки билось чаще с каждым шагом сделаным в сторону комнаты Сайори. Понимала где эта комната она на угад, но догадаться по особой атмосфере ей оказалось не сложно. Её будто бы влекло туда. Как и к её владелице. - Сайори? Ты спишь? Это я - Моника Проговорила она нежно, заботливо, не слишком громко, но и так чтобы это было слышно через чуть приоткрытую дверь. С той стороны послышался лишь небольшой кашель, который по всей видимости должен был быть похож на "да". Шатенка взволновано вошла в комнату, прикрыла за собой дверь, а потом посмотрела в сторону кровати, где лежала её бледная Сайори и прикрывала рот, чтобы вдруг не закашлять и не заразить своего лидера. - Сайори, как ты? как ты себя чувствуешь? болит что то? Сайори замотала головой, а затем все таки закашляла. Её голос теперь больным, но прежним - тёплым и родным. - Нет, все хорошо, я даже не думала что кто то придёт сюда, мне не хотелось волновать вас Глаза вице-презедентки уставшие, а все равно голубые, манящие и почему-то грустные. Видно что появление Моники не только обрадовало её, но теперь и по настоящему расстроило. Точно. Сайори не любит волновать других. Пианистка не сдержанно приблизилась к больной и положила свою ладонь прямо на персиковые волосы, начиная нежно их гладить. - Я бы все равно пришла. Ты же моя правая рука. Как я без тебя? Ласково, любя шепчет Моника, садясь на край кровати к Сайори, чтобы гладить её и вновь заставлять улыбаться - Тем более мне без тебя стихами делиться не хотелось, так что я пришла делиться ими тут. Разве это плохо? литературный клуб - везде и всегда, понимаешь? Да и стих мой, если честно, был написан специально для тебя Улыбка зеленоглазой становится смущенной, неловкой, на что улыбка девочки с персиковыми волосами, наоборот, становится яркой и заставляет больное лицо сиять. - Правда? у тебя он с собой? покажешь мне? пожалуйста, он будет куда лучше любых лекарств будет Интузиазм из Сайори так и льётся и Моника не может ей отказать, не хочет. Он перестаёт гладить чужую макушку и быстро ныряет руками в портфель, где за пару секунд находит нужную тетрадку. Время пришло. Все мысли улетучиваются и концентрируются только на кашляющей девушке напротив. Щёки горят, а сомнения хотят предательски сорвать голос, но шатенка выдыхает и наконец-то улыбается в готовности. - Возможно он не лучший, но он для тебя, хорошо? Зеленые глаза падают на текст и мягкий голос девушки начинает слово за словом читать другой это нежное признание. "Так много я хочу сказать, Что ты мне просто не поверишь, мне сложно без тебя дышать, Но этого ты даже не заметишь. Мне потеряться так легко, В моей любви и ожиданиях. Когда ты рядом, мысли далеко, А когда нет - бываю лишь в страданиях. Мы словно солнце, но не знаешь ты, Как ярко для меня всегда сияешь, Какие ты бывает даришь мне мечты, И как сама в себя сильней влюбляешь. Хочу украсть тебя к себе, Обнять тебя совсем легонько, И обнимать даже во сне, И по утрам будить тихонько . Хочу с тобой кофе пить, Когда ты толком не проснулась. Мне бы хотя бы рядом быть , Когда ты вяло потянулась. Но мне важнее просто ты, Твоя физическая близость, Глаза безумной красоты, Их глубины невыносимость. С тобой мне быть не тяжело, Мне без тебя куда труднее. Твое присутствие одно На свете мне всего роднее." Каждое слово огонёк, загорающийся под кожей Моники, заставляющий её стестняться невыносимо тяжко от каждого слова, но закончив их все и увидев реакцию Сайори она не могла стыдиться. Ей лишь хотелось понять что случилось куда сильнее. Солнечная Сайори стала тучкой и плакала. Плакала и смотрела на шатенку так, словно вперые увидела и не уверена что готова видеть снова. По крайней мере, так казалось зеленоглазой. Но ведь это было совершенно не так. Голубые глаза полные слез моргали часто, старались поверить в происходящее и в то что им удалось увидеть. Моника призналась в чувствах Сайори через стихотворения. В романтических чувствах. Через стихотворения посвящённое лично ей. Вице-презедентка плакала и не могла понять почему, ведь на самом деле она чувствовала себя самой счастливой девушкой, которой она когда либо могла быть и никакая собственная болезнь её уже не волновала. - Ты правда имела ввиду все что ты говоришь в этом стихотворении? Дрожаший голос голубоглазой старается звучать более весело, но пока это у него плохо получалось от чего на Монику нападал страх. - Да, в плане, правда да, мне жаль если я напугала тебя этим или расстроила... Сайори перебивает её, не хочет слушать изменения и не волнуется о том как её голос звучит. Сейчас важнее то что она говорит, а не как - Ты не расстроила меня! Ты даже не представляешь как я счастлива Улыбка наконец-то появляется на заплаканом лице, а слова согревают пианистку все сильнее, ведь солнечная девочка говорила то, что она давно хотела услышать. - Я тоже люблю тебя, Моника. Честно! И очень очень сильно! Я и представить не могла, что когда то тебе это скажу.. Ты ведь все таки такая популярная и..Такая удивительная! Мне так повезло Шатенка непроизвольно хихикает, когда вице-презедентка все никак не может перестать тороторить комплименты в сторону признавшейся девушки. - Это мне повезло, что мои чувства взаимны. И я не буду собой, если не буду напоминать тебе об этом каждый день Ее рука вернулась на персиковую макушку, чтобы вновь гладить мягкие и непослушные волосы. Все что Монике сейчас хотелось - подарить другой ещё чуточку ласки. - Выздоравливай и не забывай, что я тебя очень люблю и жду в клубе, хорошо? Хотела бы остаться тут ещё, но боюсь что у тебя будут неприятности, если твоя мама застанет нас вместе - Моника невесомо целует больную девушку в щеку и подбадривающе улыбается - Не забывай как ты важна. И напоминай себе это, когда будешь читать моё стихотворение. Моника оставляет свою тетрадь с признанием в нем в руках Сайори и встаёт с чужой кровати. Уходить от голубоглазой ей тяжело и отпускать возможность быть физически тоже, но ей действительно стоит идти. Как бы это не было сейчас трудно. - Буду скучать Шепчет она, наконец-то поднимая портфель и направляясь в сторону двери, слыша в след любящее " я буду тоже" Возможно, Монике и дальше будет тяжело сидеть рядом с Сайори в клубе, пока та разговаривет с другими участницами, и не иметь возможность каждую секунду выражать свое обожание, но теперь она знает, что оно взаимно и всегда готово быть услышано.