all your fortresses

      Дебби все ещё пьет на кладбище, когда Лу возвращается. Она не говорит ни слова, но Дебби чувствует, как воздух смещается, когда блондинка прислоняется к холодной стене, скрещивая руки на груди. — Я думала, ты ушла, — голос женщины потеплел от водки. — Я уходила заправить мотоцикл, — произносит Лу из-за спины. С головы до ног обтянутая черным кожаным костюмом она опускается на старую скамейку рядом с напарницей, опираясь локтями на колени и покачивая каблуками. Дебби смотрит на неё, но лицо другой женщины скрыто волосами. — Куда собираешься идти? — В последнее время ты ограничена для путешествий, — отвечает блондинка. Бокал Оушен пуст, и Лу протягивает руку, чтобы постучать ногтями по холодному стеклу. — Куда ты хочешь пойти? Это негласное, неоспоримое соглашение о том, что они здесь не останутся. Дебби думает об этом: её тюремное заключение позади, её брат умер раньше неё, её команда разошлась, но Лу все ещё здесь, все ещё рядом с ней, непоколебимая и предлагающая выбор, как будто это ничего ей не стоит. Может быть и нет. — Куда-нибудь в тепло, — пожимает плечами Оушен. — Хочешь больше времени? — спрашивает Лу, но женщина качает головой. Она попрощалась. Дебби берет бокал и выходит на улицу под прохладное зимнее солнце, находя руку Лу, прижимая её к себе. Они добираются до мотоцикла, и блондинка открывает боковое отделение, бросая женщине шлем. — Хранила его для тебя, — ухмыляется она, и Дебби знает, что у неё есть эмоции, которые она предпочла бы скрывать. Оушен натягивает шлем, слегка улыбаясь, а потом садится позади Лу, обхватывая ту за талию, прежде чем добавить. — И не думай, что я не заметила, как ты украла мою куртку.       Лу смеётся, заводя двигатель и направляя их на юг.       Они сидят на пляже в одиночестве, наслаждаясь минутами заката, и наблюдают, как прилив приближается все ближе и ближе к их ногам. Дебби снимает обувь и шевелит пальцами, закапывая их в песок, чтобы согреться. Лу сидит рядом с ней и не разговаривает, просто ловит руку женщины в свою, переплетая.

***

      Они бронируют достаточно большую комнату, и Дебби наблюдает, как Лу падает на просторную кровать с ноткой ностальгии и улыбкой. Брюнетка просматривает ассортимент кранов джакузи для дальнейшего использования, когда слышит голос Лу. — Иди сюда, — Миллер лежит на горе подушек с закрытыми глазами, сняв туфли и куртку, которая определенно принадлежит Дебби. — Что? — Просто иди сюда. Оушен подходит вплотную к кровати, смотря на женщину сверху вниз и повторяя вопрос. — Что? — Господи, — выдыхает Лу. — У тебя никакого чувства романтики. — Ты называешь «иди сюда» романтичным? Лу приоткрывает глаза. — Ты знаешь, что я имею в виду, — она приподнимает брови, и Дебби отвечает таким же выражением лица. Они играют в странную игру бровями, пока блондинка не сдается, цепляясь пальцами за щель между пуговицами рубашки Оушен, и тянет её на себя. — Давай же. — Ты просишь объятий? Лу сгибает руки, обхватывая живот женщины. — Да. — Ладно, — произносит Дебби, приходя в себя от неожиданности, вызванной этим признанием. — Тогда подвинься. Я ведь не лежу слева. Или ты перешла на другую сторону? — Конечно, нет.       Оказалось легче, чем она ожидала, скинуть свои туфли и закинуть ноги на кровать, прижимаясь к Лу и чувствуя её тепло. Блондинка поворачивается, кладя руку под спину Дебби и скручивает её над ней, размеренно, но уверенно. Пространство, отделяющее комфорт от угнетения, ненадёжно, это натянутый канат, но это канат, по которому Лу всегда ходила осторожно. — Я рада, что ты вернулась, — говорит Миллер через некоторое время. — Я знаю, что ты это знаешь, но это так. Дебби знает. Она всегда знала, но это все равно приятно слышать. — Я тоже рада, — это не то же самое, что «спасибо» за ожидание, или «спасибо» за то, что ты здесь, или «спасибо» за то, что украла мою кожаную куртку и надела её, пока меня не было, но она знает, что Лу все поняла. Женщина чувствует, как в груди начинает расти привязанность к блондинке, которая хочет вырваться из горла, но они всегда были людьми, которые предпочитают действия словам. Дебби поднимает голову с плеча Лу и смотрит на неё сверху вниз, на глаза, скулы, губы, и думает о переменах, о работе и о том, как не целовала эту женщину пять лет. Блондинка улыбается, прищуриваться. — Я не хотела предполагать. — Бред, — Дебби смеётся. — Все, что ты делаешь — это предполагаешь. — Верно, — соглашается Лу. — Но это другое. — Неужели? — Это важно. Я хотела быть уверенной. — Теперь ты уверена? — Я хотела, чтобы ты была уверена, — она заправляет длинную прядь волос Дебби за ухо, неожиданно нежно. — Пять лет — большой срок. — Не только для меня, — напоминает женщина. — Это не изменилось, — она пожимает плечами. — Никогда не изменится. — Хорошо, — Оушен танцует пальцами на ключицах Лу. — Для меня тоже ничего не изменилось. Многое поменялось, но не это. Лу выдыхает, почти с облегчением. — Может уже перестанем говорить о своих чувствах? — Да, пожалуйста, если мне придется потратить ещё хоть секунду… Но Лу целует её, заставляя замолчать. Действия лучше слов.