Подчинение

— Если вы ещё раз попытайтесь меня напоить, я плесну этот чертов кофе вам в лицо. Риддл приподнял тонкую бровь: — Я сейчас не вышвырнул тебя из салона только потому, что снаружи наверняка замёрзнешь насмерть. Ты хоть иногда думаешь, Гарри? — Я думаю, подсовывать алкоголь несовершеннолетним незаконно. — Тогда подумай ещё и ответь, когда меня это волновало? Какое-то время они ехали молча. Наконец, когда у него перестали стучать зубы и прошёл первый озноб, Риддл чуть более миролюбиво поинтересовался: — Ну и где твое рождественское настроение? — Дома оставил. Интересно, этот тип хоть улыбнулся? Очки запотели и Гарри не видел ничего, кроме всепоглощающей белизны. До Рождества действительно оставались считанные дни. За оградой Хогвартса уже выстроились крохотные деревянные магазинчики с пряниками, безалкогольным пуншем и пирогами. Дамблдор даже не пытался их прогонять, считая, что это естественная часть праздника, а спустить все деньги на сладкое и вредное — неизменное право любого ребёнка. Но Гарри как-то поймал себя на том, что больше думает о матче по хоккею со Слизерином, назначенному за два дня до праздника. На втором месте были экзамены и только где-то за ними маячил красно-зеленый рождественский образ. Лишь чуть-чуть он ощутил нечто похожее на предвкушение неделю назад, когда они с отцом ездили выбирать подарки. Как празднична шутиха, оно коротко полыхнуло и угасло. — Не думал, что вы празднуете Рождество, — спустя минуту затяжного молчания признался Гарри. В этот раз он даже толком не нервничал — дурное настроение и лютый декабрьский холод ввергли его в ледяную апатию. Пальцы у него онемели и почти не сгибались, не спасли даже перчатки. Щеки горели от мороза, губы обветрились, и в тепло салона он нырнул почти охотно. — Не то чтобы праздную. Но про такие важные даты не стоит забывать. Гарри хмыкнул. — Неужели ходите в церковь? Эта шутка всё-таки вызвала короткий колкий смешок. — Нет, обычно я увеличиваю поставки на основные точки сбыта. Хорошенько растерев пальцы, Гарри продрался через заковыристую формулировку и растерянно уставился на своего циничного спутника. — Рождество же… — Время чудес и семейного единения, да. Но как и ты, далеко не все им проникаются. И ищут счастья, гм, менее традиционным способом. Поттера передёрнуло. До чего ж надо дойти, чтоб на Сочельник сделать с собой это? — Так отчего ты грустишь? Или прогнозы на матч не самые радостные? — Вы и про это знаете? — Хороший руководитель время от времени расспрашивает сотрудников об их семьях. Семьях? Ах да. — Малфой слишком самоуверенный, — точнее, он просто придурок, который считает, что новая дорогая форма и инвентарь обеспечат им победу без особых усилий. — Разве он так плох на поле? — Вы, кажется, не любите хоккей. — Не люблю. Но и само увлечение, и манера игры может многое рассказать о человеке. Гарри откинулся на спинку сиденья и подёргал ремень безопасности. Короткие декабрьские сумерки уже стали вечером. Отец сегодня задержится? Наверное, ему стоило спешить домой, но после вчерашнего не хотелось. Хотелось снова выбраться на улицу и там замёрзнуть. — И что вам это рассказало обо мне? — Что ты ответственный человек, который не любит подводить других. — Неужели? — Разве ты не наверстывал упущенное неделями? Пытался. Но уверенности в выигрыше это не добавило. — Так ты расстроен из-за спорта? — Нет. Мерлин, чего он привязался? Ему разве не будет приятнее, если выиграет змеиный дом? Змеиный… От внезапного осознания Гарри чуть не подпрыгнул. Не растаявший снег с его шапки посыпался на сиденье. — У вас есть змея?! Риддл, несколько растерянный внезапной сменой темы, развернулся к нему в пол-оборота. — Есть. Боюсь узнать, зачем ты спрашиваешь. — Что она ест? — Моих врагов, разумеется, — чего?! Он как-то слышал от Люпина про свиней и собак, но змеи… Мгновением позже дошло. Наверное, мозги у него тоже промерзли. — Шучу, Гарри. А теперь не поделишься, зачем тебе? Риддл на историю про птенца отреагировал почти так же, как Джеймс. Внимательно выслушал, не перебивая, а потом уверенно констатировал: — Ты такого питомца не вытянешь. Что и следовало ожидать. — Потому что я ленивый и безответственный? — Нет. Мэрлин, Гарри, откуда такое желание принизить себя посильнее? Завязывай с этим: в лучшем случае это убивает интерес, а в худшем невероятно раздражает. А хищных питомцев, знаешь ли, не все взрослые могут держать. Твоя находка, судя по всему, даже убивать свою дичь ещё не научилась. — Так вы знаете, чем ее можно накормить? — Ну раз живая дичь не предвидится, то дичью мертвой. Несколько магазинов я могу посоветовать, но боюсь, твоих карманных денег хватит максимум на пару штук и то без доставки. Замороженные, конечно, обойдутся дешевле, но все равно лучше заказывать оптом, раз у вас там молодой растущий организм. — Погодите, — спешно прервал Гарри. — Кто-то реально продаёт мертвых замороженных мышей? — А ты как думал? Что владельцы домашних хищников их сами разводят? — Ну.... да. Риддл наконец-то захохотал. Даже Крауч на водительском сиденье хихикнул. — Ох, Гарри. Запомни, если есть спрос, всегда появится и предложение. Применимо к нашей ситуации, если ты и твои друзья не хотите убивать маленьких милых мышек, со временем найдутся люди, которые сделают это за вас. — Звучит мерзко. — Тем не менее это так. Вот и твой дом, кстати. Но давай попробуем кое-что… Риддл потянулся к внутреннему карману сшитого на заказ пальто и Гарри посетили глупая мысль, что он сейчас достанет оттуда мертвого кролика. Но это оказалась всего лишь визитница. Что за глупости в голову лезут? Надо быстро сделать домашку, принять тёплый душ и в постель. Вчера он проворочался пол-ночи, может, теперь наверстает. Пролистав визитницу, Риддл наконец нашел что искал и протянул Гарри тонкую, уже изрядно потертую карточку. — Позвони этому человеку. Он работает далеко за городом, но, уверен, рад будет помочь. Мне в свое время очень повезло нарваться на него чуть ли не случайно. Гарри недоверчиво покрутил визитку в руках. — Не уверен, что безопасно обращаться к кому-то из ваших знакомых. — Но ведь у моего врача ты уже побывал. * * * — Соскучился, маленький? Этого было достаточно, чтоб очнутся. Глухо застонав, Гарри рванулся, но так и остался на месте — только запястья обожгло мучительной болью. — Уже убегаешь? Но мы столько не виделись! Как у тебя дела? Отвратительно! Он готов был выпалить ей это в лицо, но получилось только невнятное мычание. — Ах да, у тебя же завязан рот. Видишь, я учусь на своих ошибках — в этот раз обойдёмся без лишнего нытья. Хотя ты и не видишь, бедняжка. Белла обхватила его пальчиками за нижнюю челюсть и игриво провела ногтем по шелковой ленте, словно проверяя, достаточно ли она затянута. Потом так же легонько прошлась по обнажённой груди, поигрывая то с одним, то с другим соском. Гарри хотелось разрыдаться от унижения. — Ты такой бледный. Совсем не загораешь? Как насчёт свидания на нудистском пляже? Тем более, я все самое интересное уже увидела. Бесстыжие умелые руки опустились на живот, легонько щекоча. Гарри попытался поджать ноги, но лодыжки были прочно зафиксированы на полу металлическими браслетами, и оставалось только бестолково переступать, не имея возможности даже пнуть мучительницу под коленом. А вот на металлические кандалы для рук Белла почему-то поскупилась, и запястья были примотаны к перекладине над головой грубой толстой веревкой. — Как у нас тут дела? Вдоволь насладившись его метаниями она коснулась самого сокровенного. Гарри истерично рванулся в путах и издал вопль, который, казалось, должны были услышать за любыми дверями и стенами. — Ну и что ты кричишь? А знаешь, уже лучше: твердеет почти сразу. Глядишь, ещё пару сеансов и сделаем из тебя нечто путное. Задыхаясь от стыда, Гарри чувствовал, как тяжееют его яйца, а об горячую кожу паха трутся грубые волоски, когда она с ними играет. — Даже дорожка на животе пробивается. Ох малыш, твоя судьба определена. Медленно и умело она гладила его член, иногда то поигрывая с яичками, то проводя кончиком ногтя по той самой дорожке. Иногда голова с тяжёлыми кудрями упиралась ему в живот. И как он ни пытался отпрянуть, собственное трепыхание и хныканье словно распаляло ещё больше. И в тот самый момент, когда это долгое и мучительное унижение должно было закончится… — Нет, ещё рано. — Он не сумел сдержать разочарованный стон. — Удовольствие надо заслужить, Гарри. Она отошла, бросив его в темноте — обнажённого, связанного и возбужденного. Доведенный до исступления, он попытался коснутся себя, но лишь снова едва не вывернул запястья. Какое-то время не происходило ничего. Потом спине и задней части ног стало теплее. Обманчиво-ласково затрещал огонь. — Ты любишь историю, Гарри? Испанскую инквизицию уже проходили? Тяжело звякнуло что-то металлические, заставив его окончательно потерять рассудок. — Ну вот, всегда так. Почему они никогда не понимают, что за все приятное нужно платить? — Понимают, дорогая. Просто не хотят. Почти обезумев от ужаса, Гарри пропустил появление второго человека, пока тот не очутился слишком близко. Крепкие, чуть шершавые руки обхватилии его за талию, не давая сдвинуться с места. Прохладный нос ткнулся в область пупка, и неизвестный как-то заигрывающе и грубо одновременно потерся головой о его живот, словно пробуя кожу на вкус и на ощупь. — Ставь здесь, Белла. Пусть все видят, кому принадлежит это пугливое животное.