***
Ёсан хмурит брови, ворочается, бормочет что-то. Пушистые ресницы мелко подрагивают, а тонкие пальцы вцепляются в подушку. Дыхание учащается, сбивается, а пухлые губы невольно приоткрываются. Кан тихо стонет, а после распахивает глаза. Он вскрикивает, резко подскакивает на кровати, зажимая рукой рот. В голове всплывают не самые приятные фрагменты его жизни, так услужливо подкидываемые памятью, а глаза предательски начинают намокать. — Ёсан-а? Что-то случилось? — Уён выглядывает из кухни, стараясь понять, все ли нормально. Взгляд его останавливается на старшем, а с губ срывается тихое чертыхание. Чон быстро снимает с крючка полотенце, вытирает руки и в пару шагов доходит до дивана. Усаживается на край и тут же притягивает Кана к себе. — Ты весь дрожишь… — шепчет Уён, гладя Ёсана по плечам. — Солнце, посмотри на меня? Все хорошо? Ёсан жмется к младшему еще ближе, всхлипывает тихо, тычется холодным носом в острые ключицы, словно котёнок. Обхватывает руками чужую шею и перебирается на колени Уёна. — Просто… страшный сон, — приглушённо бормочет он. — Призраки детства, не более. — Расскажешь? — мягко интересуется Уён, зарываясь пальцами в шелковые высветленные волосы. Ёсан задумывается на пару мгновений, а потом кивает быстро. — Я… — хрипло начинает он. — В детском доме на нас часто срывались… Им не нужен был повод или причина. Мы были теми, на ком можно было безнаказанно отыграться. И в Рождество… Голос хрипит, а в горле застревает ком из слов. Ёсан прикусывает нижнюю губу, стараясь сдержать ненужные эмоции. — Ни единожды после очередной порции побоев я встречал его в гостиной наедине с болью и холодом, — шепчет он, прикрывая глаза и рвано выдыхая. Уён сжимает старшего в своих объятиях еще сильнее. Внутри все злостью заполняется, а в груди ярость чистая клокочет, бурлит. Ему хочется отомстить. Хочется проучить. Хочется вернуться в прошлое и не позволить тронуть Ёсана. Но Уён понимает, что Кану сейчас нужно не это. Далеко не это. — Пойдем в кроватку, принцесса? — спрашивает Уён, прижимаясь губами к чужому виску. — Давай? Я полежу с тобой немного. Тебе надо поспать. А проснешься, как раз Санни с работы вернется. Хорошо? Ёсан угукает тихо и расслабляется в чужих руках, позволяя Уёну отнести себя в другую комнату, уложить на кровать и укутать в большое, теплое одеяло, а после крепко-крепко обнять и оплести всеми конечностями.***
Уён выжидает, пока Ёсан вновь провалится в сон и, тихо встав с кровати, на цыпочках выходит из спальни и аккуратно прикрывает за собой дверь. Он берет в руки телефон, смотрит на время, про себя отмечая, что скорее всего Сан уже выехал с работы, и быстро набирает ему сообщение. Ответ приходит незамедлительно, вызывая на лице Чона слабую улыбку. Он отправляет старшему милый стикер и, отложив телефон в сторону, возвращается к уборке кухни. Времени проходит совсем немного. Буквально двадцать минут и до слуха Уёна долетает тихий стук в дверь. Чон выжимает тряпку, оставляет ее в раковине, выключает воду и тут же направляется в коридор. Уён открывает дверь и сразу же кидается на Сана с удушающими объятиями. Он виснет на нем, расцеловывает замерзшие щеки и мурлычет тихо, когда Чхвэ смеётся и подхватывает его под бедра. — Как принцесса? — интересуется Сан, чмокая младшего в губы. — Сейчас спит, — коротко отвечает Чон, поджимая губы. — Ему приснился кошмар днем, когда он задремал в гостиной. — Опять про… Уён лишь кивает, тяжело вздыхая, и взгляд опускает в пол. Но, вспомнив кое-что, заметно оживляется. — Ты привез? — спрашивает он, смотря на Сана с надеждой. — Привез, — Чхвэ кивает в подтверждение своих слов. — Но… зачем. — Потом узнаешь, — заверяет его Уён, затаскивая с порога во внутрь дома и захлопывая дверь. — А сейчас меньше слов, больше дела, хен.***
— Ты уверен, что это хорошая идея? — интересуется Сан, смотря на Чона с подозрением. — Нет, я уже ни в чем не уверен, — шипит на него Уён, пытаясь прикрепить к лицу накладную бороду. — Но. Тем не менее. Нам надо хотя бы попробовать. Сан вздыхает тяжело, помогает старшему надеть красную накидку и водружает на его голову такой же яркий колпак. Поправляет аккуратно, убирая все волосы под него, а после отходит на пару шагов, оглядывая проделанную работу. — Ну… вроде похож, — пожимая плечами, наконец-то отвечает Чхвэ. — Но я все еще переживаю за сохранность психики Ёсани… — А я все еще хочу подарить ему сказку. Хоть чуть-чуть, — Уён прикусывает нижнюю губу, сжимая руки в кулаки. — Я хочу, чтобы Рождество стало для него такой же сказкой, какой и является для нас. Сан щурит свои кошачьи глаза и немного грустно улыбается, приподнимая лишь один уголок губ. — Я боюсь, — Уён наконец-то сдается, показывая старшему свое волнение. — Что если… что если мы сделаем только хуже? — Эй, детка, — Сан подходит к нему, мягко утягивая в свои объятия. — Ты прав. Мы должны подарить ему сказку. Не волнуйся, все будет хорошо. Мы сделаем все для того, чтобы ему было хорошо. Уён улыбается старшему в ответ и ластится ближе, кладя голову на его широкое плечо. Они нежатся в объятиях друг друга еще несколько минут. Уён нехотя отстраняется от Сана и продолжает сборы. Он помогает Чхвэ переодеться в его костюм, чмокает старшего в обе щеки, выдохнув, берет в руки мешок, набитый всякими разными милыми вещичками, и направляется в гостиную. Они как можно тише зажигают камин, потом выключают свет и принимаются нарочно громыхать разными предметами. И Уён, и Сан прекрасно знают, что сон Ёсана всегда был очень беспокойным и чутким, так что разбудить его было проще простого. Но именно это им сейчас и нужно. И правда, не проходит и пары минут, как на пороге комнаты появляется заспанный, широко зевающий Ёсан, потирающий тыльной стороной ладоней глаза. Он отнимает руки от лица и скользит немного расфокусированным взглядом по комнате, стараясь найти источник шума. Оба младших переглядываются и начинают ломать комедию. Сан резко вздрагивает, оборачиваясь к Кану. Бубенчик, украшающий кончик его колпака, отдается шумным звоном в почти полной тишине. Уён показательно громко вскрикивает, роняет из рук мешок с подарками и тоже оборачивается к Ёсану. — Какого черта? Ёсан пялится на них шокировано и немного недоуменно. Хлопает своими длинными ресницами, рот приоткрывает, словно хочет что-то сказать, только слова застревают в горле. — Уён-и? Санни? — наконец-то выдавливает он из себя, хмуря брови. — Я не Уён. Я Санта Клаус, — прокашлявшись и занизив голос, отвечает ему младший, пока Сан неловко топчется на месте рядом с ним. Честно, он чувствует себя донельзя глупо. Кажется, Сан прав, дурацкая это была затея. Они ведь задумали такую чушь… только время потратили. И Ёсана разбудили. Уён уже готовится начать оправдываться и тянет руку к красному колпаку, как слышит тихий, сдавленный всхлип. — Вы… Вы серьезно… Вы правда? — Ёсан зажимает рот рукой, смотрит на своих парней с недоверием, словно ожидает какого-нибудь подвоха. — Я не могу поверить… — Ты ведь был хорошим мальчиком в этом году, да, Ёсани? — неуверенно тянет севшим голосом Уён, продолжая игру. — Я… я старался, — шепчет Ёсан, заметно смущаясь и сразу немного сковываясь в движениях. — Ты и правда очень много хорошего сделал в этом году, — изменив голос на более писклявый, встревает Сан. — Поэтому мы с Санта Клаусом пришли лично подарить тебе заслуженные подарки, так ведь? — Хо-хо, определенно так, мой милый эльф, — отвечает ему Уён, окончательно вживаясь в роль. Чон подходит к старшему, берет его за руку и утаскивает ближе к ёлке, стоящей у камина. Уён усаживает его на мягкий ковер и умощается рядом, пока Сан, подтащив поближе мешок с подарками, устраивается поближе. Уён с максимально серьезным видом запускает обе руки в мешок и шарится в нем, а после достает оттуда большого белого медведя. Ёсан выдыхает восторженно и неверяще прижимает ладони к приоткрывшимся от удивления губам. Чон вручает Кану медведя и, повернувшись к своему помощнику, легко кивает головой. Сан ойкает и начинает шарится по карманам, а после хлопает себя по лбу, выуживает из-за пазухи аккуратный конверт и протягивает его Ёсану. Тот трясущимися пальцами берется за бумажный уголок и аккуратно забирает письмо из чужих рук. Совсем робко открывает его, и достает сложенную вдвое красивую гладкую бумагу. Он осторожно откладывает письмо в сторону и вновь берет в руки медведя, сжимает его, наслаждаясь тем, как ощущается под ладонями мягкая белая шерстка. — Он так похож на тебя, Санни, — шепчет Чхвэ, с тихим хмыком подмечая сходство старшего с этим зверьком, и смотрит внимательно на Кана, сжимающего в руках плюшевую игрушку. А тот его словно не слышит, слишком увлечённый подарком. Он рассматривает его долго, пристально, затаив дыхание. Вертит в руках, досконально изучая. На дне радужки карих глаз плещется восторг непередаваемый и радость совсем детская, невинная, искренняя. Наконец-то Ёсан кладет медведя к себе на колени и берет письмо. Он раскрывает его, расправляет бумагу, быстро скользит взглядом по ровным строчкам, и тихо чертыхается, когда понимает, что не осознает смысл написанных слов. И перечитывает с самого начала, максимально углубляясь в текст. Уён и Сан переглядываются и, пользуясь тем, что все внимание их парня сосредоточено на подарке Санты и эльфа, незаметно выскальзывают из комнаты и заходят в кладовку. Они наспех стягивают с себя не очень удобные костюмы, прячут их на самую высокую полку, берут коробку с подарком, что ждет своего часа с приезда Сана с работы, и, приняв как можно более растрепанный вид, покидают тесную комнатку. Они заходят в гостиную и замирают в дверях. Ёсан поворачивает голову на негромкие шаги и улыбается обоим счастливо. — К тебе приходил Санта? — интересуется Уён, пока Сан потирает глаза и сонно зевает. Ёсан смеётся тихо, но подыгрывает им, аккуратно кивая и демонстрируя письмо, зажатое в руке. — Мы, кажется, его пропустили, — Чхвэ произносит это настолько расстроенно, что Уён и правда начинает чувствовать легкую грусть. — А ну замолчи, а то я сейчас заплачу, — ворчит он, пихая локтем старшего в бок и закатывая глаза на ойканье и шипение Сана. Он подходит к Ёсану, плюхается рядом с ним и сгребает его в свои объятия, буквально перетягивая его на свои колени. Сан смеется и намного спокойней присаживается перед своими возлюбленными. — Мы бы тоже хотели подарить тебе кое-что, — шепчет он, отдавая Ёсану коробку. Тот хмурится, когда слышит тихое мяукание, перенимает коробку из чужих рук и снимает испещрённую кучей дырочек крышку, отдавая ее Уену. И не может сдержать тихого писка. Котёнок. Настоящий, маленький котёнок. Для Ёсана это необъяснимое чудо. Зверек тем временем голову наклоняет вбок, смотрит на Ёсана внимательно, облизывается и начинает мурчать звонко. Он подходит к углу коробки, встает на задние лапки и неуклюже пытается выбраться оттуда. Ёсан помогает ему, берет в свои ладони. Совсем бережно, боясь причинить животному какой-либо вред, подносит котенка к лицу. Зверек вновь мяукает и носом мокрым тычется в чужие щеки. — Будешь Бьянкой, — задумчиво тянет он и тихо смеется, когда котенок мяукает, словно соглашаясь с ним. Кан прикрывает глаза и кладет голову на плечо Уёна, на пару секунд растворяясь в моменте. Правда, не проходит и секунды, как он распахивает глаза и чуть напрягается. — Точно, точно, вспомнил! — Ёсан резко подскакивает со своего места и, передав котенка Уёну, ураганом уносится в спальню. Возвращается он с двумя небольшими бархатными мешочками темно-синего цвета, на которых видны эмблемы мастерской, в которой редко, но проводили мастер-классы по созданию ювелирных украшений. Ёсан возвращается к своим парням и с гордостью вручает им свои подарки. И смущается, как только те развязывают шнурочки и достают тонкие изделия из белого золота, сделанные им самим. Не проходит и секунды, как он оказывается в крепких объятиях младших. Они расцеловывают его лицо и шепчут ему комплименты, а после протягивают обе цепочки с подвесками, прося помочь застегнуть. Кан соглашается, все еще безумно стесняясь, но вместе с тем радуясь, что его возлюбленным понравились его подарки. Как только Уён и Сан заканчивают нежить Ёсана в своих объятиях, они перебазируются на диван и, отправив Чхвэ за вкусняшками, включают рождественский фильм. За постоянными комментариями младших и смешным копированием персонажей время пролетает незаметно. И вот, просмотр фильма плавно перетекает в чтение книжки, а потом и в рассказывание различных сказок. Ёсан засыпает только под утро, тогда, когда голос Уёна, мурчание Бьянки и мягкие, успокаивающие касания Сана окончательно убаюкивают. Кан донельзя измотан, но, кажется, счастлив. Он вырубается, положив голову на колени Чхвэ, пока Чон рассказывает очередную рождественскую историю. Младшие переглядываются, улыбаются друг другу, мысленно ликуя, радуясь, что на расслабленном лице их возлюбленного едва заметны очертания легкой, искренней улыбки.***
Просыпается Ёсан в своей кровати. Он ворочается недолго, все еще пытаясь зацепиться за остатки сна. Наконец-то сдается, с обреченным вздохом принимая свою участь, встает аккуратно, стараясь не потревожить сон Бьянки, что клубочком свернулась на его подушке. Кан накидывает на себя вязанную кофту и, раздвинув шторы, направляется на кухню. Он заходит тихо в комнату, жестом приказывает Уёну не шуметь и подкрадывается к Сану, стоящему у плиты. Обнимает его со спины, носом утыкаясь в чужую шею. — Мне на секунду показалось, что это был сон, — шепчет Ёсан, обхватывая руками младшего поперек груди. — Но нет… это была реальность. Эта была чертова реальность. И… Уён встает с места, подходит к обоим парням, замечает, как Кан кусает губы, стараясь сдержать слёзы. Как морщит нос и зажмуривается, силясь скрыть все эмоции и не позволить соленым каплям сорваться с пушистых ресниц. — Это было мое первое Рождество. Такое, какое могло бы быть, если бы я не жил в детском доме. Это было мое первое настоящее Рождество. И я впервые почувствовал себя ребенком. Счастливым ребенком. Чон обнимает старшего, губами касается шеи, оставляя дорожку мягких поцелуев, заставляя Кана всхлипнуть и хихикнуть, передернув плечами. — Мы тебя любим, принцесса, — урчит Сан, выключая плиту и разворачиваясь, сгребая Уёна и Ёсана в свои объятия. — И мы готовы дарить тебе сказку всю жизнь. Кан бормочет ответное признание, морща нос и прикрывая глаза. — Так, а ну быстро завтракать, — шипит на них Уён. — Развели тут сопли. Не плакать. Слышите, вы, оба. Я не вынесу ваших слез и сам развервусь. Так что быстро есть. Овсянка вон стынет. Я для кого готовил, а? Ёсан хохочет и позволяет обоим младшим усадить себя за стол и начать кормить. Иногда он пытается увернуться и куксится, не желая есть кашу, однако Уён и Сан быстро заставляют его, отвлекая внимание щекоткой и засовывая в рот Кана очередную ложку. А потом они вытаскивают его на улицу. Ёсан поначалу было отпирается, но младшие все равно выволакивают его из дома. И очень быстро втягивают в веселье. Так они и встречают двадцать пятое декабря, кидаясь снежками, валяясь в снегу и обнимаясь, целуя друг друга в губы, в покрасневшие щеки и кончики носов. И именно сейчас Ёсан понимает, что они и есть его личная, самая лучшая и самая реальная сказка.