Моя милая Хистория...

Высадившись с этого 'Титаника', если его можно так назвать, спасителей мира встречала сама правительница острова Хистория, со своим 'ботальоном' союзников Хидзуру. Возможно их должны были встречать овациями, если бы это была какая-то другая страна, ведь именно из-за этих 'спасителей' Парадис находился в напряжённых отношениях в принципе со всем миром, но этому миру ничего не оставалось кроме как поддаваться отправителям тысячи колоссальных титанов, дабы подобного не случалось. А вот если бы никто не помешал уничтожить всю планету, тогда ничего не существовало бы кроме Парадиса и его населения. – Как же меня давно здесь не было! – воскликнул вдруг Конни, раскинув руки словно пташка и вдохнул родного воздуха острова. Он слегка хихикал когда ветер щекотал его кожу и развивал его пиджак в воздухе. – Рано радуешься, лы.. Эм-м.. – неудачно хотев пошутить, Жан резко замолчал, вспоминая что Конни давно уже не 'лысая бошка'. Он слегка откашлялся, поправив свои волосы которые явно были уложены максимально зализанным способом, – В общем, ты уловил суть. Наврядли нас могут принять как родных. Помнишь наш разговор в каюте? Так вот - лучше тебе его не забывать во время нашего здесь пребывания. И правда что. Лучше быть на стороже. Итак, думаю, на данный момент следует перевести внимание на Райнера, да? Писанина должно соответствовать названию. Райнер просто молча существует в компании. Запустив руки в карманы брюк, он придерживался позиции рядом с компанией, частично оглянув обстановку. С одной стороны, если смотреть вперёд, стоит толпа людей и самая первая среди них - Хистория. Предмет его обажания и девушка, которая навечно поселилась в его изломанной душе. Если не Хистория, то хотя бы кто-то, кто имел такую же добрую душу. Он старался незаметно поглядывать на неё. Да, это неправильно. Да, это неприлично, но что он мог с собой поделать? Она была прекрасна как и всегда, она сейчас почти такая же, какой он помнил её, хотя он бы мог сказать, что она стала даже ещё прекраснее. Но внезапно его взгляд и внимание на обратную сторону возвращает Жан, что слегка хлопнул Райнера по спине. По его прищуренному взгляду уже всё стало ясно. Он заговорил легким шёпотом. – Райнер, ты выдаешь себя. Слишком часто пялишь на неё. – Я просто.. любуюсь. Я знаю, что она замужняя женщина, да-да. Но, бля.. – не закончив предложение он тяжело вздыхает, явно уже не думая о том, чтобы продолжить недосказанное. Что удивительно, так это то, что Жан после его слов тоже как-то душевно ослабел и вздохнул. – Ну, я понимаю что ты чувствуешь. Я не осуждаю тебя или что-то в этом роде. Да, это странно... просто не смотри на неё так часто, мало ли чего подумает наша 'королева', – Жан слегка приободрительно похлопал Райнера по плечу, немного криво улыбнувшись. – Постараюсь, – коротко ответил Райнер, отведя взгляд куда-то в сторону. Жан понял, что он сейчас не особо жаждет разговоров, поэтому оставил своего приятеля побыть со своими мыслями. Райнер же продолжал время от времени поглядывать на Хисторию, пока остальные вели небольшие 'переговоры'. Он устал стоять и бездействовать. Он просто пялится на занятую девушку, чувствуя себя очень нервно. "Нет.." подумал Райнер "Я этого больше не вынесу" и после своих мыслей пропыхтел словно паровоз, ему не хватает только испустить дыма. Своей компании, что была недалеко от него, он сказал слышно что-то типа "Ребят, я пойду отдохну. Странно себя чувствую." Конечно вся компания обратила на это внимание, как же тут проигнорировать подобное от своего товарища? Даже её величество Рейс обратила на него внимание.. или она давно уже это сделала. Сложно не почувствовать столь пристальный взгляд на себе. Но что она подумала на счёт этого? Неизвестно. Ведь она не показала ни одной заметной реакции на это. Повезло, что пароход, на котором они все прибыли на остров, совсем не собирается никуда и Райнер мог спокойно побыть там. Наврядли они сразу после прибытия начнут свои переговоры или ещё какие-то важные занятия... Так что у Райнера ещё есть время прийти в себя после любования. Райнер развернулся к наводному транспорту и в спешке пошагал в его сторону. Почти зайдя на борт в его голове мысли стали все более частыми и более непристойными. Какое же у него было сильное желание подойти впритык к Рейс.. прижать её.. верить в то, что она свободна.. делать с ней то, что давно хотел сделать.. просто признаться в чувствах и получить разрешение на дальнейшие действия. Его бросало в раздражающую и злостную дрожь, вспоминая о слухах, что эта девушка родила от какого-то фермера. Он уже испытывал отвращение ко всему этому. – Блять.. неужели я ревную замужнюю девушку к её же мужу, – подумал Райнер, мысленно ругая себя за свои же мысли. Но он просто не мог принять этого. Сперва Имир, теперь какой-то нищий фермер.. Она серьёзно?! Почему ему так не везет?? Райнер уже прошел половину борта и зашел в место, где находятся каюты. Он проводит почти по каждой двери кают своими янтарно-прожигающими глазами, ища ту самую комнату, в которой он проявил всем свою привязанность к Хистории. Да-да, тот самый момент когда он опробовал на нюх её письмо. Наконец-то отперев дверь он зашел в комнату с круглым столом, посередине которого были те самые листы из конверта Хистории. Захлопнув и заперев за собой дверь, Райнер с топотом подошел к этому столу с письмом. Облокотившись на стол обеими руками и с напряжением выдохнув, Браун сверлил взглядом эти листы бумаги, буд-то стараясь как-то мысленно повлиять на них. Около минуты он просто пялился на эти бумажки, что-то обдумывая, а затем резко завалился своей пятой точкой на стул, что был рядом с ним. Схватившись одной рукой за свою голову и запустив пальцы в свои блондинистые волосы, он еще какое-то время так сидел.. и сидел... пока ему в голову не пришла идея. Да, идея абсурдная, но Райнер знает, что он уже не раз так делает. Хотя с письмом он такое не пробовал. Пока что. – Чтож.. думаю... пора снять напряжение, – тихо пробубнел он себе, взяв в руку одно из листов с текстом Хистории. Приняв более удобное положение на стуле. Он сидел весьма распутно, слегка раздвинув ноги, – Сука, вот на что меня вынуждают эти ваши.. "замужние женщины". После своего ворчания, он временно положил письмо на край стола и скинув с себя пиджак, он развязал галстук, прекидывая его себе на плечо, а после быстренько расстегнул рубашку, оставив ее на своем теле. Он это сделал явно, чтобы рубашка не пропиталась потом всего его тела, пока он снимает напряжение. После, Райнер обеими руками стал расстегивать ремень с тихим звуком того, как язычок пряжки бьется об основу пряжки, а после и ширинка с резким звуком 'zip' пошла вниз. Райнер слегка приспустил брюки, а после брюк он приспустил и своё нижнее белье. Член Брауна уже вывалился из его белья и похоже давно уже начал аэакулирвоать и эта слегка густая акуляция точно понадобится его руке, которую он беспощадно будет эксплуатировать для собственного удовольствия. Он несильно схватил в кулачок свой хуёк, проведя рукой несколько раз по нему, чтобы получить реакцию от этого. Его дыхание тут же задрожало, а его мускулы груди начали заметно выпячиваться с каждым дрожащим вдохом и выдохом. Намечтавшись и убедившись что его член достаточно затвердел, он тяжело вздохнул. – Всего лишь пара мыслей о ней.. и уже такой эффект.. Сказал он себе, убрав от своего инструмента руку. Этой рукой он взял лист письма Хистории. Он поднес это письмо снова чвть ближе к своему лицу, вкусив аромат письма. Слегка выветрился, но пах все так же божественно и вкусно.. Из-за того что эта его рука где-то была покрыта эакуляцией, лист бумаги слегка пропитался этой жидкостью, от чего абсолютно неинтересный текст потёк и размазался. Райнер, можно сказать, обмотал письмо Хистории вокруг своего агрегата. Слегка дрогнув от такого ощущения, он издал тихий стон своим глубоким голосом. – Бля, ещё лучше это чувствуется, зная что это её записи.. Ах, Хистория.. Моя милая Хистория... Пробормотал он, начиная водить по всей длине рукой и одновременно бумага двигалась вместе с рукой. (Когда дрочишь что бормочешь?) Он не мог держать в норме своё дыхание, ведь в таких моментах это просто невозможно! Так же из его рта иногда доносились тихие стоны, представляя самые извращенные сцены с этой милой блондинкой. Конечно ему было от части неприятно чувствовать как бумага трётся об его орган, да и влажный стал уже не только он, бумага тоже, но это просто было приятно мечтать о ней. Райнер запрокинул голову назад, глядя в потолок и продолжал дрочить этим письмом. Прикусив губу от блажения, он ускорял движения рукой и двигает ею предельно быстро. Бумага которой он дрочит совсем стала мятая и сырая, но Брауну сейчас самое главное - продолжить всё это и наконец-то снять напряжение от пережитого. Только вот в следующие разы ему придется воздерживаться от рукоблудства, а не сразу уединиться после того, как увидит Хисторию. Мужчина продолжает водить рукой по всей длине агрегата, бумага все больше мокла и становилась каким-то потрепанным куском бумаги. Единственная задача - доставить себе удовольствие этим письмом, что он и делает. Конец и момент пика близится, а значит и стоны Райнера стали громче и реще. Брови сведены вместе, глаза прищурены, а его рот слегка приоткрыт, чтобы он мог отдышаться и испускать эти сладкие, низкие стоны. Звучит возбуждающе, что даже у меня проявляются чувства эрекции. – Гха! Давай, бля, – прорычал Райнер, ускоряя движения рукой, уже начиная трястись от удовольствия. Он был так близок, но вроде и так далёк. Конец близился, ведь яйки то уже поджимает. Он уже чувствует, что скоро собирается излить белой, густоватой жидкости. Начиная дергать рукой реще, его тело уже начинает едва извиваться от удовольствия и блаженного чувства. Райнер совсем потерялся в своих чувствах, почувствовав из него уже каплями выходит эта жидкость. И вот еще пару резких движений.. и он выстреливает своим семенем. Струя попадает слегка на стол, но большая часть семени Брауна была на бумаге и немного на его руке. Во время излития он протяжно простонал, чувствуя как его 'будущие дети' ушли лишь ему на благо. Ему понадобилось какое-то время отойти от произошедшего, просто сидя и тяжело дыша, все в той же позе. Медленно убрав от своего агрегата дрожащую руку со смятым, обкончанным листом бумаги, он оглядел этот лист. Текст поплыл, письмо в каких-то местах уже было порвано, но главное то, что на этом листе бумаги разлита белая жидкость. Райнер тяжело вздохнул, помотав пару раз головой, думая куда теперь все это девать. Но лучше прямо сейчас привести себя в порядок. Благо одна рука у него была чиста чтобы поправить брюки. Только вот уже грешной рукой ему пришлось заправить свой агрегат на место, а потом уже поправлять брюки. Все еще с расстёгнутой рубахой Райнер привстал с места и с уже сжатой в мячик бумагой принялся искать какие-нибудь салфетки. Ну, во первых - чтобы вытереть руку и стол, а во вторых - завернуть это измученное письмо и выкинуть куда-нибудь. Ему предельно повезло нацти какие-то сложенные салфетки на какой-то тумбе, поэтому он быстренько их использовал, чтобы вытереть руку, вытереть со стола его кончито. После этого он завернуть мячик из письма в салфетку. Облегченно выдохнув, Райнер закинул это скомканное месиво на стол и подойдя к зеркалу, возле которого прихорашивался Жан, он начал поправлять рубашку с галстуком. Его руки всё еще слегка дрожали, но он смог поправить все аккуратненько, как и было. Посмотрев на свою физиономию в отражении зеркала, мужчина нахмурился. – В следующий раз будет лучше где-нибудь откопать её фотокарточку. Бумагой, оказывается, ублажнять себя не особо удобно. После своего рассуждения он подхватил со стула пиджак и слегка отряхнув он накинул его на себя. Браун схватил в руку месиво из бумаги и салфеток, сжав его в руке и поспешно удалился из комнаты. В той же спешке он вышел на палубу и уже почти сойдя с парохода, он бросил за борт скомканные бумажку с салфетками, но даже не убедился, подхватил ли ветер этот клочок и не унес ли на сушу. Вот такие пироги.