Suffering under the moon

       Дазай вошёл в класс. Стены были выкрашены в светло-жёлтую краску и немного пошарпаны. Парты были деревянные, где-то разрисованные ручкой, где-то с отломанными углами. В углах помещения валялась пыль, пол был застелен линолеумом. Сзади класса стояли шкафы с учебниками, изумрудное кресло, кулер с водой. Самым приятным бонусом стал, на удивление, буфет! Там были кружки, конфеты, чай и другие сладости. В передней части класса располагался огромный учительский стол коричневого цвета, с кучей бумажек и компьютером на нём. В укромном уголке этого стола лежали потерявшиеся ручки и карандаши. Ну а на передней стене висели целых две доски для маркеров. Вот в этот класс ходил Дазай уже на протяжении десяти лет. Здесь проходила история. Осаму приходил в школу всегда раньше всех, ему не нравилась толкучка в раздевалках, а так же приятным бонусом были минуты полной гармонии, тишины и полу-сумрака неосвещённых коридоров школы осенним утром.        — Здравствуйте, Ичиё Хигучи! — с улыбкой на лице Дазай поздоровался с учителем.        — Здравствуй, Дазай. — сухо ответила она.        Он прошёл за свою любимую третью парту первого ряда. она была прямо против окна, в которое можно было смотреть, если одолевает скука, или тема урока наводит тебя на глубокие рассуждения. Не сосчитать сколько красивейших восходов Осаму видел в этом окне. Зимние, Осенние, Весенние. Все они были по-своему прекрасны. Этот восхитительный момент утром, когда тёмно-синий цвет в самой вершине неба, плавно переходит сначала в фиолетовый, потом розовый, затем в оранжевый и в конце-концов в жёлтый. Хоть рассветы с этой парты были прекрасны, сама она была разрисована ручками, карандашами, замазкой, в ней было множество дырок. За этой партой Дазай сидел один. Нет, он не был изгоем класса, наоборот. Общался со всеми, давал списывать, так как был отличником, и наверное, никто и никогда не видел его хмурым. Осаму поднимал всем настроение, шутил и поддерживал одноклассников.        Потихоньку стали подтягиваться ученики. Их класс был маленький. 15 человек. По сравнению с другими классами в 25-30 человек это было о-о-о-очень мало. И вот, урок начинается уже через минуту. Все занимают свои места. Внезапно в класс входят директор и какой-то пацан. По росту из класса пятого. Его ярко-рыжие волосы, завязанные в хвост доходят ему до плеч. На шее чёрный чокер. Из-под коричневого жилета, накрытого чёрным укороченным пиджаком, выглядывал низкий белый ворот рубашки. На ногах были обтягивающие чёрные брюки. На руках кожаные перчатки того же цвета, что и брюки. В довершение всего этого на голове была чёрная, и по мнению Осаму уродливая шляпа.        — Прошу внимания! — директор заговорил с классом. — Это ваш новый одноклассник. Он перевёлся к вам в школу в связи с переездом из другой страны. Представься, пожалуйста. — последнее предложение он отнёс к рыжему мальчишке.        — Всем привет, меня зовут Накахара Чуя. Приехал я из Японии. И ещё одно: рявкнете что-то про мой рост — нос сломаю. — в последние слова была вложена, казалось бы, вся злость, что только может уместиться в 155 см роста. А в голубых глазах вспыхнула огненно-красная искра.        — Эм, хорошо, Накахара. Садись за третью парту первого ряда, рядом с Дазаем. — сказала учительница.        — Не-е-е-ет! Только не со мной, я люблю сидеть один! Смотрите, сколько сзади свободных парт! — жалобно проныл Дазай.        — Нет, Осаму, иногда всё бывает не так, как ты хочешь. — строго отрезала она.        Чуя сел рядом с Дазаем.        — И так! Начнём урок! Записываем... Решать это уравнение пойдёт… Ацуши, бегом! — беловолосый мальчик встал с места и посеменил к доске.        Осаму быстренько решил это уравнение, и стал приставать к Чуе с вопросами.        — И чего ты там возишься? — он придурковато улыбнулся и глянул к Чуе в тетрадь. О боже! Такого восхитительного подчерка он не видел никогда. Особенно его привлекла буква b, которая у Дазая никогда не получалась.        — А ты типа самый умный? — Чуя зло отреагировал на отвлекающие разговоры, не отводя взгляда от уравнения.        — Эм, ну типа да. Хочешь, можешь списать. — с этими словами Осаму пододвинул тетрадь ближе к Чуе и посмотрел на Ацуши. Тот с трудом писал лишь вторую строчку.        — О, вот это другое дело! — Накаджима быстренько переписал всё к себе в тетрадь. — Спасибо. — не забыл добавить он.        — А ты достаточно вежлив. Мне «спасибо» ещё никто не сказал, кроме Ацуши. Ну, может ещё пару раз Рюноскэ. — сказав это, Осаму отвернулся и стал смотреть на один из многочисленных в его жизни рассветов и о чём-то задумался.       — Ты чего задумался? — поинтересовался Чуя.        — Да так, думаю как прекрасно было бы спрыгнуть из окна. Но не из этого, тут этажей мало. Надо минимум тринадцать. — он сказал это с абсолютно спокойным, скучающим выражением лица. А вот лицо Накахары вытянулось, глаза округлились, на лице застыл немой вопрос: «Ты чё, дебил?»        — Ты что, суицидник, что-ли? — проговорил он афигефшим тоном.        — Пошутить уже нельзя, что-ли? — с недовольным вздохом прошептал шатен. — Дазай, чего ты там разболтался? Иди к доске решать, раз такой умный. — Да, хорошо! — он уверенным шагом пошёл к доске и решил, по его мнению легчайший пример за 30 секунд. Он не чувствовал какой-то гордости или радости. Это было обычным делом, к которому все привыкли. Дазаю хорошо давались алгебра, геометрия, русский, английский, музыка, рисование, география, физика, химия, биология, технология, история, обществознание, экономика… Проще говоря, вся школьная программа. Помимо этого он был прекрасным манипулятором, легко придумывал различные планы в критичных ситуациях, читал людей и их эмоции как открытую книгу… Перечислять его умственные способности можно вечно. Но думается мне, всё и так уже понятно. — Я и не сомневалась. Садись, пять! — произнесла Хигучи. Сразу после её слов раздался звонок. Все резко оживились и подорвались с мест, начиная закидывать учебники в свои рюкзаки. Учитель пытался кричать домашнее задание, а Осаму неторопливо пошёл, среди казалось хаоса, к своему месту и спокойно, размеренно и медленно стал складывать книги к себе в портфель. — Пойдём на английский, Чуя. Это 216 кабинет. — неспеша проговорил Дазай — Ага, а где это? — быстро спросил Накахара уже на подходе к выходу из кабинета, вылетая из него пулей как и основная масса детей. Осаму это разочаровало. Чуя был такой же энергичный как и все. Дазай же считал себя выше всего этого (и в прямом смысле слова. Шпала, что сказать!). Разложившись на своей излюбленной парте около окна, Дазай пошёл к Ацуши и Рюноске, чтобы поболтать о том о сём. — Ну как тебе этот новенький? — как всегда, безэмоционально спросил Рюноске. Он был замкнутым, строгим и хладнокровным человеком. Но если узнать его поближе, то он становился дорожащим и верным другом. — Мне вот он не понравился на взгляд. Слишком злой какой-то. — прокомментировал Ацуши. Вот он-то был доверчивым, открытым и мягким парнем. Друзей он никогда не предовал и всегда поддерживал в трудную минуту. — Ну не знаю. Мне очень не понравилась эта его шляпа. Тупо выглядит. Ошейник не лучше. Но для понятия его как человека, мне надо с ним сблизиться ближе. Тогда я смогу сказать своё мнение о нём. — категорично высказался Осаму. Вдруг прозвенел звонок, предупреждающий о начале занятия. — Hello students, nice to see you! How are you? — Hello teacher. I'm fine. — Let's start our lesson! У Чуи было тяжело с языками, поэтому он просто стоял и тупо повторял за всеми. — Oh, I see the new student came to us! Please, tell a little about yourself. — обратился учитель, уставившись на Чую. Тот же, слабо догоняя, что ему надо рассказать о себе, начал выдавливать, заикаясь и запинаясь, слова уровня второго класса. — I–I-I am… M-m-my n-name is… Chuya Nak-kahar-ra. I am f-from Japan. — наконец, отмучавшись произнёс он, затем обвёл взглядом класс, чтобы посмотреть, как все реагируют на его болтовню. Но всем, конечно же было глубоко насрать. Кто-то залипал в телефон, иной болтал с соседом по парте, третий рисовал шедевры на полях. А когда его взгляд остановился на Дазае, то Чуя нахмурился. Губы Осаму были скривлены ухмылкой, а глаза выражали насмешку. Ну конечно! Он-то отличник. Ему бы с носителями общаться! Накахара кинул грозный взгляд на соседа по парте, а тот лишь более криво слепил свои губы. — Can you tell something else? — поинтересовался учитель, выведя ученика из задумия. Тот резко повернул голову обратно, и сев на место, неожиданно отрезал: — No. Учитель сморщился на такое заявление, но пытать Чую не стал. Сел за стол и продолжил урок. Накахара облегчённо вздохнул, но тут же услышал шёпот: — Мда, твой английский это что-то с чем-то. Мог бы хотя бы любимое животное назвать. — с тупой улыбочкой шептал Дазай. — Любимого животного у меня нет, но вот самое нелюбимое, так это — ты. — стискивая кулаки от злости, прошипел Чуя. — О, так ты не только агрессор, но ещё и неудавшийся стендапер? — с ещё большей издёвкой сказал Осаму. — Да я тебя… — но ему не дали договорить: — Dazay, Chuya! No talking, please! — строго произнёс педагог. Пока Чуя пытался перевести сказанное, Дазай во всю шпарил. — I'm so sorry. It's not happen again. — I forgive you this time, but don't let it happen again. — строго проговорил учитель и вернулся к теме. А соседи по парте этот бесполезный разговор прекратили. Хотя… бесполезным он был только для Чуи. Дазаю же нравилось выводить того на эмоции. Это так веселило и расслабляло. Хотелось улыбаться и цвести, словно молодая роза, ещё не отрастившая колючие, такие острые и болезненные шипы, ведь защищаться было не от кого. По факту, Осаму и был такой розой. У него были любящие родители. Мама всегда читала ему сказки на ночь, не смотря на возраст, готовила вкуснейшие моти и суши, всегда поддерживала сына в любой ситуации и никогда не осуждала. Папа же всегда помогал с учёбой, играл с ним в футбол. Его работа была достаточно высокооплачиваемой и позволяла покупать много того, что хотел себе ребёнок. Тем временем урок уже закончился, а вторая перемена была переменой-столовой. В это время столовую сложно было назвать "столовой". Скорее "ад" или "сотня людей смешанных в кучу". Дазай поражался тем, кто мог есть в таких условиях. Так что сам он не ел до самого прибытия домой, так как в остальные перемены работал только буфет, а сладкое Осаму не любил. Там нельзя было купить даже чая без тонны сахара в одной кружке. А ведь как много люди теряют разбавляя чай сахаром. Особенно зелёный чай, который шатен просто обожал. А этот ненавистный сахар только портит его тонкий, элегантный, лёгкий аромат и вкус. В целом, за остальной день не произошло ничего из ряда вон выходящего. А отношения Осаму и Накахары сложились, так скажем... не очень хорошие. Они друг друга не полюбили. Темперамент Дазая был слишком умиротворённый, грациозный и плавный. А Чуя был энергичным, вспыльчивым и резким. Проще говоря, Осаму - кот, Накахара - собака. Таким людям сложно было бы сойтись вместе. Но вот, не подчерпнув из этого дня чего-то значительного, шатен пошёл домой. Жил он прямо около школы, и путь занял две-три минуты. Как обычно, зайдя в подъезд, поднявшись на лифте на шестой этаж, повернув в замочной скважине ключом два раза, он попал в квартиру. Она была ни большой, ни маленькой. Стандартной. Три комнаты, кухня, ванная и санузел. Самая большая комната служила гостиной. Две остальные комнаты поменьше были жилыми. Одна принадлежала Дазаю, вторую делили его родители. Когда Дазай прошёл на кухню, в нос ударил приятный аромат горячего шоколада, который он обожал. Так же он увидел на столе венские вафли, приготовленные мамой. - Привет, мам! - оприветствовал милую женщину сорока лет, с каре тёмно-коричневого цвета, в чёрном фартуке и серо-голубыми глазами. - Привет, Дазай, что нового сегодня? - с улыбкой спросила мама, протягивая ему кружку с шоколадом. - К нам новенький перевёлся, довольно вспыльчивай. А ещё его посадили ко мне за одну парту, - Осаму тихо фыркнул, - ты же знаешь, я люблю один сидеть. - И как он выглядит? - поинтересовалась она. - Ну из особенностей рыжые волосы до плеч, уродливая шляпа и чокер. - с ноткой презрения сказал Дазай и сделал глоток из кружки, попутно беря вафлю с блюдца. - И как вы с ним? Посадили? - Эм... скорее наоборот, но по крайней мере, хоть не дрались. - с виноватым видом сказал ребёнок, потому что до сего момента он всегда и со всем находил общий язык.. - Ну и ладно, ты не обязан нравиться всем, как и все не обязаны нравиться тебе. Доедай, а я пойду бельё развешу. - говорила женщина, выходит из кухни. - Ок. - бросил Дазай. Доев, он сразу сел за уроки. По-другому просто не получалось. Каждую секунду, пока у Осаму не были сделана и выученна вся домашка он чувствовал вину, беспокойство, тревогу и не мог заниматься ничем другим. Задание он делал не по принципу, что будет завтра, а по принципу, что задали сегодня. И так получилось, что уроки на завтра были готовы, а сделать надо было алгебру, физику, литературу и русский язык. За два часа с уроками было покончено. Чувство тревоги отлегло и Дазай пошёл гулять. Но он не гулял с друзьями по весёлым местам. Под прогулкой он подразумевал прийти в заброшенное здание с прекрасной акустикой и петь часы напролёт. Делал он это в одной комнате на втором этаже, которую убрал и перетаскал туда некоторую мебель: стул, стол, ковёр. Голос у него был не талантом, который не надо развивать, как это бывает в дешёвых бестселлерах. Наоборот. Он 7 лет ходил в музыкальную школу на отделение вокала и умел петь, играть и даже чуть-чуть дерижировать. Он не сочинял свои песни, а пел уже существующие, но исключительно на английском или любом другом языке, кроме русского. В песнях ему нравилась всегда только мелодия, а тексты были бесвкусными, пошлыми и всё про "любовь-морковь". А когда текст не понятен, то остаётся только красивая мелодия. Домой Осаму вернулся в восемь часов вечера. Мама не беспокоилась, зная о его похождениях и даже один раз была в той заброшке. Вскоре пришёл папа. Они все вместе поужинали и сели играть в монополию. - Давай я тебе Вавилова, а ты мне Кутузовский? - ДА ПОЧЕМУ ОПЯТЬ В ТЮРЬМУ! - Расходы на лечение, заплатите пятьдесят... - ЕС, ВСЯ ГОЛУБАЯ УЛИЦА МОЯ! ДАЙТЕ МНЕ ТРИ ДОМА! Выиграла в конце-концов мама и все пошли спать. - Спокойной ночи, солнце! - пожелали мама с папой. - И вам тоже! - ответил Осаму и отправился спать.