my deinty

- ты так и не сказал мне своё мнение по поводу последней книги Такацуки - вспомнил Цукияма, поднося ко рту чашку с ароматнейшим эспрессо. кофейные нотки в воздухе, и запах Канеки-кун, сливались в умопомрачительном танце высокого наслаждения. - а! м... "Макгаффин Висельника" ? потрясающее произведение! концепция глав, как тюремных заключенных просто превосходна! особенно мне нравится та, где один из заключенных видит людей, как прекрасные розы, разных цветов и ароматов. посмотрев на часы, гурман сообщает - времени у нас с тобой осталось немного. пойдем, прогуляемся до моего особняка. я покажу тебе целый сад цветущих роз. вдвоём они дошли до загороженной территории дома Шу. войдя в цветник, Неки прикрыл глаза, вдыхая свежайший аромат созревших на солнце бутонов. здесь было множество дорогих сортов, привезенных из разных стран, но больше всего, Кену приглянулся бордово-алый, немецкого происхождения. наклонившись, он легонько обхватил один из стеблей, и втянул носом кровавые благовония. - Шу, послушай, это что-то невероятное. здесь смешалась такая изысканная палитра. Цукияма наклонился к этой же розе, слегка обхватив на стебле ладонь Канеки. - и в правду, словно смесь лепестков сакуры, османтуса и... -- ликориса -- одновременно вырвалось из их уст. Кен рассмеялся, совсем не замечая, что лицо Шу-сама совсем близко к его собственному. вдруг, его щеку накрывает теплая ладонь, слегка оборачивая в свою сторону, и губы Канеки тихонько сминаются, соприкасаясь с чужими. нижняя губа становится влажной от легких посасываний, затем, инициатор приоткрывает рот, аккуратно водя язычком по щелке, как бы прося разрешение войти. полугуль сильно смутился, явно не ожидая таких действий от своего друга, но поцелуй Шу-сама был таким нежным и ласковым, что в груди сразу же разлилось тепло. веки прикрылись, и он расслабился, дав волю делать с ним то, что пожелают. искуситель проникает внутрь, оглаживая клыки и язык младшего. разорвав контакт, полугуль взволнованно вопрошает - что...что же Вы делаете, Шу-сама? это ведь... т-так неправильно... м-мы ведь оба мужчины, так нельзя... Цукияма останавливается в миллиметрах от желанного лица, и тихо-тихо шепчет, притягивая Кена ближе к себе - кто же сказал тебе такую глупость, мой милый? если любишь, не важно кто это, главное, чтобы чувства были искренними. если честно, ты уже очень давно занимаешь моё сердце и разум. не проходит и дня, чтобы я не думал о тебе. ты предстаешь в моем сознании, каждый раз, когда я трогаю себя по ночам. твои касания так желанны, my dear Neki... от такого внезапного признания друга, Кен случайно уколол палец об один из шипов, из раны просочилась жидкость, такого же цвета, что и сама роза. - тсс!...ай... ч-что Вы делаете, Шу-сама? гурман уверенно взял руку младшего за запястье, кладя кончик поврежденной фаланги в свой рот. лицо Кена обильно залилось краской, рука начала подрагивать. Цукияма ласково тёрся языком о рану, слизывая капли плазмической жидкости. оба его какугана заметно проявились, от чего Канеки стало невыносимо страшно, и он зажмурился, прошептав - Шу-сама...я...я тоже часто думаю о Вас. ко мне впервые проявляют такую заботу и нежность. впервые я стал кому-то по-настоящему нужен... я... готов отдаться Вам без остатка, за Вашу доброту ко мне. и если Вы... действительно, хотите убить меня, насытившись моей плотью... прошу, постарайтесь не причинить мне слишком много боли... - мальчик мой... моё ты сокровище! да я ни за что в жизни не смогу убить тебя! только представь сколько мучений, в таком случае, мне предстоит испытать. - гурман заключил Канеки в крепкие объятия - твой вкус действительно превосходен, но смысл деликатеса в том, чтобы наслаждаться им. если разобраться с ним слишком быстро, то не получишь ни толики удовольствия. эти слова успокоили Кена, и он обнял старшего ещё крепче. - возьмите меня, Шу-сама... - что-что, my dear flower?? - моё сердце, мою душу и тело. умоляю, позвольте подарить Вам мою невинность... *** - а-ааах... Шу, твои касания... очень... странно себя чувствую... - не волнуйся, милый, это абсолютно нормально. просто закрой глазки, и наслаждайся. - мммм...мммх... а? Шу, стой! когда ты трогаешь меня...там, я... такое чувство, будто в животе шипы. и ещё так... горячо... - расслабься, my little rose. сейчас я немного поласкаю тебя язычком, чтобы дальше нам было легче. - а-аа...м-мм...нгх...аАА...МММ... - вот тааак. good boy. раздвинь ножки по-шире. сейчас я буду входить, вдохни по-глубже, будет немного больно. - А! Аах! МММ!... Шу-сама... мне больно... - чшш... тише, тише. дыши, милый, ещё немного. сейчас будет очень приятно. гуль сразу начинает быстро двигаться от нетерпения, слишком долго он ждал этого момента. момента, когда фантазии воплощаются в реальность, и младший несдержанно стонет под ним, изнывая от смеси боли и экстаза, постепенно растекаясь в чистой неге. полностью обнаженный Канеки под ним, часто дышит, реагирует на каждое касание, выстанывает имя старшего. его мокрая грудь так соблазнительно вздымается, натягивая бледную кожу на ребра. руки сжимают простыни, пытаясь справиться с чуствами. и в скоре, полугуль уже сам насаживается на чужие бедра, жадно гуляет ладонями по телу Цукиямы, что с пошлыми шлепками вбивается в него до упора. они оба вот-вот дойдут до предела, их стоны сливаются в единую мелодию жарких чувств, сердца заходятся в аритмии, и в какой-то момент, напряжение внизу живота изливается наружу. - my deinty - задыхаясь шепчет Цукияма, и вовлекает возлюбленного в страстный поцелуй.