***
Спящие деревья сменились каминной духотой дворца и тихим воем ветра за стенами. Питер поднялся по последней лестнице, без стука толкнул тяжёлую дверь. Каспиан курил в кресле, напряжённо глядя на балкон. Там, на улице, горы накрывала метель. — Лили ушла спать. Мужчина медленно выдохнул дым. Поднял больные глаза. Сейчас в своей болезненной бледности он больше не напоминал юношу, который едва взошёл на престол и ещё дрожал от ужаса осознания, прислонившись своим плечом к плечу Питера. Сейчас он был болен печалью. И печаль эта грозила сделаться безысходностью с каждым рассветом всё быстрее. Этой печалью Каспиан заразил всё своё королевство — она растекалась, ползла хищно от каменных тронов по мраморным стенам Кэр-Параваля в нарнийскую землю. И покою не было рядом с ней места. — Через неделю я отправлюсь на север. Глаза Каспиана сверкнули в густом едком свете. Закрылись. — Мы искали всюду, — сказал он. Питер опустился в кресло напротив него, запустил пальцы в волосы. — Все северные земли взрыты, там не осталось и клочка земли, который не осмотрели бы наши люди. Если только отправиться на восток, к морю… — Каспиан, — прервал Питер. — Ты не можешь… — Не говори мне, что я не могу! От крика дрогнуло стекло. С подоконника с шумом слетела притаившаяся на ночлег птица. Питер продолжал сверлить Каспиана тяжёлым взглядом, но тот, казалось, даже не ощущал чужого бессловесного укора. — Он и мой сын тоже, — медленно и тихо напомнил Питер. Руки у Каспиана дрогнули. Он откинулся в кресле и принялся растирать пальцами виски. — Я видел его рождение. Я держал его на руках. Я растил его пятнадцать лет. Ты это знаешь. Лили это знает. Неужели ты допускаешь мысль, что я позволю вам прекратить поиски? Я уже говорил тебе. Он рассказывал о девушке с севера. Она — единственная причина, по которой он мог покинуть дворец. Ему всего пятнадцать, Каспиан. Каспиан ничего не ответил. Он опустил руки на колени и разглядывал свои пальцы так долго, что Питеру от духоты кабинета почти сделалось дурно. В молчании они провели почти три четверти часа. — Я отправлюсь с тобой, — предложил, наконец, Каспиан. Голос его звучал устало. — Тебе лучше остаться. Ты не можешь в очередной раз переложить всё на Лордов. К тому же, Лили нездоровится. Пару лет назад она едва не погибла, а сейчас положение ещё более шаткое. — Из-за этого Рилиан стал тяготеть к северу… — покачал головой Каспиан. — Лили заболела после того, как гостила там. Он всё хотел вызнать, не наслали ли на неё какое-нибудь проклятие… А потом эта девушка. Почему я ничего не знал о ней? — Лорды намекали ему на возможных кандидаток для помолвки, — усмехнулся Питер, глядя поверх его головы в стену. — Мальчик не хотел разочаровывать тебя раньше времени. Он не говорил мне, кто она, но был просто опьянён. Кажется, она красива. — Ты уже говорил это, — Каспиан снова потёр лицо. — Что собираешься предпринять? Отыскать всех красавиц северных земель и допрашивать по одной? — Отыщу, если потребуется, — отрезал Питер. Добавил: — Не отсылай никого на восток. Если Рилиан ещё жив… Обещаю, мы найдём его до того, как сойдёт снег. Он всегда любил зиму.Часть 1
23 декабря 2023 г. в 18:00
Принц Рилиан был во всём похож на своего отца-короля. В свои тринадцать он был высок, худощав, на голове имел непослушную буйную гриву, которую не мог усмирить даже венец, а в голове — собственное на всё мнение. В кого он пошёл нравом, для многих оставалось загадкой, но находились подлецы, которые рисковали сравнивать его с милордом Питером. От матери же Рилиану достался мягкий взгляд светлых глаз.
Он родился от брака короля и королевы, о любви которых по Нарнии ходили легенды. Те же, кто жил при дворе, неплохо знали, что король и королева несколько больше король и королева, чем муж и жена. Между ними не бывало разногласий ни единого раза за годы их совместного правления. На приёмах и балах они всегда вели себя сдержано, с сыном были одинаково ласковы.
Рилиан рос в мраморных стенах Кэр-Параваля, за которыми простирались леса и луга, среди самых разных созданий — нарнийского народа. Он превосходно держался в седле, фехтовал и стрелял из лука, в совершенстве владел искусством счёта… Говоря короче, Рилиан был бы идеальным принцем, если бы не унаследованный от родителей буйный нрав и острый, въедливый ум. Мальчик любил учиться не меньше, чем скакать на лошади по утреннему лесу, но то, чем он пожелает заниматься сегодня, целиком зависело от его настроения — своеволия ему было не занимать. Среди младших слуг и детей лордов у него была и парочка товарищей по играм.
— Ваше Высочество, не тешьте себя напрасными надеждами. Я вас отлично вижу. Спускайтесь.
Рилиан вздохнул. Покачал ногой в воздухе, примериваясь, уцепился рукой за крепкий сук, и стал быстро слезать по дереву вниз. Ветки зачарованного дуба услужливо придерживали его, хоть в этом и не было необходимости — руки у принца были цепкие.
Оказавшись обеими ногами на земле, Рилиан повернулся и, низко опустив голову, замер. Носки лёгких сапог в поле его зрения выглядели не слишком довольно, поэтому чужое выражение лица значения не имело.
— Ваше Высочество, — повторили с нажимом. Рилиан вздохнул. Поднял голову. Потом — взгляд.
— Доброе утро, милорд, — улыбнулся невинно. Вышло не слишком хорошо. Слуги бы ещё поверили, но король Питер… Этот человек был единственным помимо матери, кто всё ещё видел его насквозь. Даже отца уже удавалось понемногу обводить вокруг пальца!
— Мне помнится, вас ждали на уроках, Ваше Высочество, — король глядел на него чуть строже обычного. Можно было на это что-нибудь ответить, но Рилиан не любил пустых оправданий. Он предпочитал просто не попадаться с поличным, но здесь и сейчас он оказался именно в этом положении. — Ваш отец вернётся к обеду. Как думаете, первой хорошей новостью, которую он услышит, будет ваше безобразное поведение?
— Именно, — буркнул Рилиан, поджав губы. — Старикам лишь бы на меня пожаловаться…
— Проявите уважение, — покачал головой король. — Ваши учителя, принц, почтенные люди.
— Один почтеннее другого, — себе под нос пробормотал Рилиан. Чужая ладонь поддела подбородок. Питер чуть наклонился к нему.
— Ваше Высочество, — прозвучало негромко. — Если вас не устраивают учителя, это не повод пропустить урок. Но своё недовольство вам стоит выражать не докторам и мастерам, а мне или вашим родителям, надеюсь, вы об этом помните.
— Опять вы хотите, чтобы я жаловался! — Рилиан скрестил руки на груди.
— Учтите, Ваше Высочество, если вы сейчас заявите, что вам не нравятся все уроки, я отошлю ваших учителей и лично займусь вашим воспитанием, — невозмутимо продолжил король, даже не изменившись в лице. — Поверьте, я найду время.
— Не надо, — тут же запротестовал Рилиан, вырвавшись из некрепкой хватки. — Учителя хорошие! Ну… Почти все, — ему показалось, что король пытается сдержать улыбку. Конечно, только лишь показалось. — Не злитесь, — попросил он, снова отводя глаза. — Лорд Руп правда очень-очень скучный. И очень медленный.
— Он был лордом, когда твой отец ещё на свет не родился. Теперь он в отставке, но всё равно находится при дворе ради тебя, — усмехнулся, наконец, король, и Рилиан выдохнул: его перестали называть «Ваше Высочество», значит, буря миновала. — Ты ведь знаешь, он любит тебя и считает за большую честь чему-то обучать. Не обижай его. Если выйдет, я подыщу вместо него другого учителя к концу месяца, но это время придётся потерпеть.
Рилиан вынужден был кивнуть. Сидеть на уроках у лорда Рупа было невыносимо скучно, но он и правда был добрым стариком. Пожалуй, убегать с его занятий всё же не стоило.
Тёплые пальцы взъерошили волосы, и Рилиан улыбнулся. У отца всегда были очень холодные ладони. А у мамы пахли красками, особенно сильно после того, как она проводила несколько дней за очередной картиной. А вот у Питера руки были в самый раз, даже мозоли от меча были не очень колючими.
— А отец правда вернётся к обеду? — Рилиан отчаянно пытался вспомнить, снимал ли он с себя венец. Если снимал, он непременно лежит в седельной сумке. Если же нет… Что ж, хорошо бы никто не заметил пропажу. Не мог же слететь с головы, пока он скакал? О да, зато мог, пока болтался на дереве, рассматривая дальний луг с верхней ветки.
— Если ветер будет попутным, — уклончиво ответил Питер. Рилиан слышал, почему его отцу дали гордое прозвище «Мореплаватель». Когда-нибудь, когда он вырастет, он тоже станет великим нарнийским королём. И у него тоже будет прозвище, как у отца.
В прошлое путешествие отец уходил на три недели, но в этот раз его отсутствие затянулось на долгие два месяца, и Рилиан успел соскучиться по родным рукам и знакомому запаху табака, пропитавшему расшитый камзол. Когда он был совсем маленьким, он любил забираться в рабочий кабинет отца и подолгу сидеть вечерами у него на коленях под скрип пера по бумаге. Отец раскуривал трубку и зажимал её зубами, вчитываясь в мудрёные документы, а Рилиан разглядывал его лицо. Потом наставало время ужина, и в кабинет тихо стучалась мама. Отец непременно кивал, на секунду подняв взгляд. Мама садилась рядом с ними в кресло, и они обсуждали дела замка и последние сплетни. Так продолжалось около получаса, пока заглянувший слуга не интересовался осторожно, изволят ли господа ужинать.
Король Питер всегда ужинал с ними. Мама, как и диктовали традиции, всегда сидела по правую руку от отца, а он — по левую. Рилиану позволялось садиться где ему вздумается, и обычно это зависело от того, перед кем из старших он успевал больше провиниться за день.
— А мы можем прокатиться? Хотя бы немного, — спросил Рилиан, взлетев в седло.
Мария покладисто фыркнула, терпеливо дожидаясь, пока он устроится удобнее и подхватит поводья. Лошадь была подарком Питера на прошлое зимнее солнцестояние, до этого Рилиану приходилось только упражняться в казармах королевской конницы. Говорящие кони там были вредны и своими скабрёзными комментариями порядком нервировали мальчика, которому тонкое конное искусство давалось с большим трудом. Мария же, обычная лошадка, была спокойной, умной и в меру ленивой, молчаливо терпела все ошибки Рилиана и только иногда недовольно вздыхала.
— Ещё не нагулялся? — обернулся через плечо Питер. Мария сравнялась носами с крупным чёрным Морном, и Рилиан попытался осторожно подстроиться под чужой темп.
— Пожалуйста, — попросил. — Обещаю больше не сбегать с уроков.
Питер ничего не ответил, но с тракта, на который они выбрались с лесной дороги, вскоре плавно свернул в сторону луга. Рилиан любил забираться повыше, чтобы разглядывать эти места. Жаль, их не было видно из замка — скала, покрытая густым лесом, скрывала засеянные поля и цветущие земли вдоль реки.
— Скажешь отцу, я забрал тебя с урока, чтобы поупражняться в верховой езде, — пуская коня в рысь, сказал ему Питер. Рилиан поглубже вздохнул и попытался сосредоточиться: нужно было правильно начать. Мария дёрнула ушами, словно почувствовала его напряжение.
Лошадь, которая бежит рысью, единовременно опускает левую переднюю и правую заднюю ноги. После этого животное ненадолго зависает в воздухе, а потом наступает на оставшиеся копыта. В этот момент обычно слышатся два чётко различимых удара. Питер всегда учил его, что для большего удобства нужно вовремя приподниматься в седле.
Морн, слегка помахивая хвостом, уже отдалился на приличное расстояние. Погладив Марию по рыжей шее, Рилиан перехватил повод и нервно сглотнул.
— Не отставай, — окликнул Питер. В отличие от Рилиана он выглядел совершенно расслабленным.
С севера собирались тучи. К вечеру обещал пойти дождь.
— А скоро зима, сир? — нагоняя короля и неуверенно встраиваясь в темп, спросил Рилиан.
Ему повезло, что Мария многое делала за него. Будь она капризнее, он уже трижды мог бы свалиться. Пусть это было удобным средством передвижения, а иногда и необходимым, принц предпочитал при ходьбе использовать две свои ноги, а не четыре чужие.
— Когда деревья сбросят листья и уснут, тогда отвечу, — Питер улыбнулся. Солнце, стоявшее над ними, уже остывало к осени, но всё же… — Ждёшь, пока холода загонят твоего отца в замок?
Рилиан смутился. Сбился с шага, выровнялся, машинально похвалил Марию. Зимой отец и правда не отправлялся в плавания — на воде в эту пору было слишком опасно.
— Зимой больше уроков! — уклончиво отозвался он. Мария, повинуясь его движениям, ускорилась. Теперь Морн дышал ей в круп. Но Рилиан всё равно слышал, как Питер смеётся ему в спину.
Тёплый ветер бросал в лицо сладкие запахи высушенных жарой трав, в лесу шептались деревья, а впереди уже виднелась река. Она блестела, и свет резал глаза, но Рилиан всё равно смотрел, только чуть щурясь.
— Молодец, — похвалил Питер, когда Мария замедлила шаг. До этого он не пытался нагнать принца, хотя Морн с лёгкостью двигался вдвое быстрее Марии даже по заснеженному тракту. Рилиан не сдержал гордой улыбки. Чужая рука снова взъерошила волосы, и глубоко внутри тут же разлилось медовое щекотное тепло.
— Отец скоро соберётся в путь снова?
— Он ещё не вернулся, а ты уже думаешь, когда он запланирует новую экспедицию, — Питер с усмешкой покачал головой. Рилиан даже не заметил, как поникли его плечи, а потому сначала удивлённо покосился на мужчину, когда тот сказал: — Иди сюда. Ты устал, на сегодня более чем достаточно.
Принц поёрзал в седле, и спина его отозвалась болью. Морн ласково подтолкнул его мордой, приблизившись к Марии почти вплотную. Питер перехватил его под руки.
Рилиан думал, что его вопрос так и останется висеть в воздухе. Но, без всяких усилий перетянув щуплого мальчика к себе на колено, король всё же ответил:
— Я не знаю, мой принц. Твой отец ищет новые земли, а когда находит, пытается наладить дружбу с их обитателями. Думаю, через пару лет он согласится взять тебя с собой. Это бывает нелегко и опасно. Или долго. Когда ты вырастешь, ты будешь править этими землями, Рилиан. Но сейчас это целиком и полностью его ответственность.
— Я помню, милорд.
— Держись. Пора возвращаться.